Сегодня

Сегодня я пишу тебе под The Windmills Of Your Mind Рэя Конниффа. Я полностью удовлетворена и расслаблена. Хочу жить. Мои ключицы покрыты легким загаром безработного лета, с губ стекают капельки бесконечного фруктового льда, колени арендовала парочка влюбленных друг в дружку ссадин, а ниже пояса торжествует моя девочка. Ей снова 17, она гостеприимна, любопытна и щедра на свежевыжатый сок. Боже, пусть это продлится как можно дольше.  

У меня нет ни малейшего представления о том, каков будет твой ответ. Возможно, оттого, что натура твоя крайне непредсказуема и загадочна, а, может, я просто закапываю в песок любые из трафаретов и формочек, чтобы дать себе возможность удивиться естественному стечению всяких нежных обстоятельств. В конце концов, любые песочные замки возвышаются ради того, чтобы их смыло водой и уничтожило рукой творца. К чему нам эти глупости?  

Сегодня я сдаю экзамен без подготовки. Иду вне очереди, не оглядываясь и не стесняясь никого вокруг нас, потому что и нет никого подле. Массовку никогда не стоит принимать в расчет, она нужна нам не больше, чем мы нужны ей, так и пусть катится к черту. Мы прибудем чуть позже, а пока… Пусть оно будет таким, каким его хочешь видеть ты. Я соглашусь на любую из твоих игр, на любую версию тебя, на любую версию меня с самой. Я разденусь, оденусь обратно, запою для тебя и заткнусь. Эта партия не закончится до тех пор, пока один из участников не захочет выйти в туалет и тем самым признать существование пресловутой действительности и свое место в ней. Прямо между полом и потолком. Давай мы не будем спешить домой и хотя бы немножечко поживем в слепой вере в неосязаемое. У нас еще так много времени, чтобы разочароваться. А если мы захотим, то сегодня не закончится никогда. Ты согласен на никогда?  

У тебя так много оснований, чтобы не воспринимать меня всерьез. Чтобы смеяться надо мной, возвышаться надо мной грудой опытных январей. Быть надо мной. Но ты выбираешь не делать этого, сокращая дистанцию размером с небосвод. Возможно, тебе хочется быть обманутым, очарованным, вовлеченным в давно забытую авантюру. Радоваться не благодаря, а вопреки, как в те самые дни трепетного юношеского максимализма и разбитых коленок. Кто знает, может, это я почем зря меняю стринги на памперсы, чтобы ты целовал мое розовое самолюбие, снова и снова меняя их местами, доказывая всю необоснованность моей напускной инфантильности.  

Сегодня я принимаю любую из этих версий. А ты?