Жалкий

Когда люди говорят, что из любой ситуации есть выход, я думаю, они правы. Но разве тогда жизнь не сводится лишь к тому, чтобы постоянно пытаться решить проблемы и выбраться из неприятных ситуаций. Ведь достаточно утомительно всю жизнь бороться с несчастьем, ожидая счастья.  

С такими идеями я провел очередную ночь в бессоннице. Таблетки уже не помогали, а меланхоличные мысли заглушали все правильное и солнечное, заставляя считать себя самым жалким человеком на свете.  

Почему-то утром я всегда надеялся увидеть в моих ночных рассуждениях безумство и глупость, но голова настолько гудела, что сам мыслительный процесс вызывал отвращение. Однако это, наверное, было даже лучше: хоть какое-то время не держать в голове навязчивые мысли было небольшим облегчением.  

Вставать в новый день, когда еще прошлый не закончился, было настоящей мукой. Поэтому, как обычно, пересиливая себя, я встал и пошел на кухню, где гора посуды напоминала о том, что не из чего было есть, а запах давно уже превратился в тошнотворную вонь. Ничего не оставалось как взять грязную ложку и тарелку и заварить какую-то лапшу быстрого приготовления.  

В метро привычно была куча людей, которые не вызывали ничего, кроме неприязни. Смотря на них, каждый раз думал, зачем они вообще встают с кровати и куда-то едут, ведь большинство из них точно себя ненавидят, да и свою жизнь тоже. Они лишь живут по наитию и не понимают, зачем что-то делают, а когда останавливаются, то осознают, насколько несчастны, и что жили они точно не для себя.  

Такие мысли сопровождали меня, даже когда я уже выходил из метро и доходил до памятника в центре города, заворачивая в переулок напротив него. В переулке я шел чуть больше двадцати метров и останавливался возле выделявшегося среди других заведений салона, приятный запах которого можно было почувствовать, поднимаясь уже на первую ступень небольшой лестницы, ведущей к двери.  

Я работал флористом в цветочном салоне, и мне действительно нравилась эта работа. Особенно, я любил создавать букеты, уделяя внимание деталям в цветах, запахах, и делая это индивидуально для клиентов, ведь каждому человеку под специальное настроение и событие можно было создать свой собственный букет, который бы точно отражал его чувства. Конечно, большинство людей не видело различий в букетах и считало их просто случайными наборами цветов, но я верил, что за непониманием людей скрывалось их ощущение верности конкретного букета.  

За первые тридцать минут работы уже пришли три клиента: женщина лет шестидесяти покупала цветы на день рождение своей внучки, студентка взяла букет хризантем в подарок учителю, и парень, лет восемнадцати, купил большой букет тюльпанов для своей подруги. Все они были счастливы показать свое внимание важным для них людям, и не скрывая радости, покупали подарки.  

Я же не мог разделить их чувств и сейчас мне казалось, что цветы и работа с ними – это самая скучная и бесполезная вещь на свете. А такие покупатели только вызывали легкое раздражение и большое количество вопросов.  

Около девяти утра я услышал шаги возле двери, но в нее никто не вошел и только спустя минут пять в проеме появился худой мужчина лет сорока. Он зашел в салон неуверенными шагами и, немного промешкавшись, подошел к главной витрине цветов, даже не осматривая ее глазами, а просто смотря в одну точку, вроде, на лилии.  

Я зачем-то все это время смотрел на него, но, наконец, одернув себя, подошел к нему, встал сбоку, смотря на те же лилии.  

– Доброе утро! Вы ищите что-то конкретное или же еще не определились с выбором?  

– Здравствуйте. – он задумался и только через секунд тридцать смог ответить на вопрос. – Да, я бы хотел розы. Красные, пожалуйста.  

– Да, конечно. Какое количество цветов вам нужно? – я начал открывать стеклянную дверцу, а клиент продолжал смотреть в одну точку.  

– Пять цветов подойдет? – я стоял перед открытой витриной и ждал ответов на вопросы, но мужчина выглядел так, будто не услышал ни первого, ни второго.  

Вдруг он резко поднял голову, посмотрел куда-то и тут же перевел взгляд на меня.  

– А у цветов же есть значения? Желтые и красные розы, наверное, несут разный смысл? – мужчина вернул свой взгляд на цветы.  

– Да, это так. – я посмотрел на стоящие в ряд розы разных красок. – Желтые розы могут быть отличным знаком вашей благодарности человеку. Так, вы можете показать кому-то, что цените его и хотите заботиться о нем. Красные же розы не зря являются самыми распространенными подарками. Они означают вашу искреннюю любовь и желание быть рядом с человеком. Очень часто говорят, что эмоции, которые вы испытываете к человеку настолько сильны, насколько красна роза, которую вы дарите. – я остановился, чтобы посмотреть на его реакцию. Хоть клиент продолжал смотреть на лилии, но все-таки сейчас можно было понять, что он на самом деле слушал меня. – Но самое главное – это то, что ближе вашему сердцу, то и будет наиболее ценным подарком. Дарите так, как чувствуете, а потом уже все эти значения учитывайте.  

После того как я закончил свое объяснение, клиент еще недолго помолчал и наконец ответил.  

– Тогда давайте, пожалуйста, желтые розы. Штук девять и не перевязывайте ничего ленточкой, просто заверните в крафтовую бумагу. – мужчина отошел от витрины и подошел к прилавку.  

Отобрав розы и подойдя к прилавку, я развернул бумагу и стал укладывать в нее цветы. Почему-то я только сейчас заметил, что покупатель был сильно взволнован. Заворачивая розы, я обнаружил, что его руки тряслись, а дыхание было немного прерывистым.  

– А вы считаете жизнь после смерти существует? Или же когда человек умирает все заканчивается раз и навсегда? – его руки продолжали трястись.  

Это не то, что я ожидал услышать от человека, которого видел впервые в жизни. Но хоть и вопросы были внезапными для меня, я тут же подумал, что ему просто не с кем было поговорить, и в отчаянии он пытался получить ответы даже у незнакомца. Впрочем, возможно, он задал этот вопрос неожиданно для себя, и был удивлен не меньше, чем я.  

– Не думаю, что ответ на этот вопрос можно узнать, но я и не считаю, что это действительно нужно. Каждый человек может считать так, как он хочет. – я не знал, какой ответ он хочет услышать, поэтому ответил так, как в действительности считал сам. На самом деле, я и не размышлял много об этом, потому что считал ужасным полагать, что после смерти меня еще что-то ждет. Я бы точно этого не вынес.  

Мужчина никак не отреагировал на мой ответ, а лишь расплатился и вышел. И только уже открывая дверь, довольно тихо произнес: «Спасибо».  

После него пришло большое количество клиентов, и некоторые из них были даже довольно разговорчивые. Они с горящими глазами говорили о предстоящих свадьбах, днях рождениях и других важных событиях. Поэтому остаток рабочего дня прошел в привычной для цветочного салона обстановке: приходящие люди с интересом думали о жизни, были воодушевлены настоящим и предвкушали будущее.  

Однако в метро знакомые мысли не лезли в голову. Я только и мог думать, что об этом мужчине. Почему-то мне казалось важным понять, зачем он так себя вел и что за история скрывалась за этими цветами и трясущимися руками. О чьей смерти он думал? Он потерял близкого человека или же, наоборот, собирался покинуть этот мир и действительно боялся, что его страдания не прекратятся? Он задал мне такой сложный вопрос, значит, ему больше не у кого спросить. Так может мой ответ на что-то повлиял? Отчистил ли он его мысли или же, наоборот, этот мужчина принял решение, на которое повлияли мои слова? Вдруг он искал знак для чего-то, и я подал неверный?  

В таких рассуждениях я провел всю дорогу до квартиры, пока не очнулся, вставляя ключи в замочную скважину. Почему мне было важно, изменил ли я что-то в жизни этого незнакомого мужчины, которого никогда больше не увижу, я не задумывался. Я хотел знать, что с ним будет и справится ли он с тем, через что сейчас проходит.  

Но эти размышления были ничуть не лучше привычных, поэтому я попробовал отогнать эти мысли походом в кинотеатр рядом с домом, лишь бы не слышать себя. Конечно, иногда в процессе просмотра невероятно «интересного» боевика я ловил себя на мысли, что до сих пор думаю о том, что держать в голове не хочу, но я быстро возвращался в историю и пытался следить за героями и их решениями.  

На обратном пути я зашел в аптеку за снотворным. Мне пришлось пройти около трех кварталов от аптеки возле дома, лишь бы не встречаться с аптекаршей, которая всем своим видом показывала, что мне нужны не снотворные. Хотя, на самом деле, я сомневался, что ей действительно было до этого дело. Думаю, мне просто хотелось думать, что она обращала на меня внимание.  

Ночь и утро прошли в знакомой атмосфере: в тошнотворных мыслях и идеях, которые скорейшим образом заполняли всю мою голову, не давая подумать даже об обыденных вещах. Только в метро, какая-то женщина пожелала удачного дня, на что я с улыбкой ответил ей тем же.  

Салон я открывал в восемь, а сам приходил где-то в семь тридцать. Заворачивая в переулок, я увидел стоящего перед дверью мужчину. Различая только силуэт, я уже понял, что это был клиент, о личности которого я размышлял большую часть предыдущего вечера. В его руках был вчерашний букет, уже изрядно помятый. Он стоял неуверенно, скорее всего, думал о чем-то, поэтому даже не обратил внимание, что я уже приближался к магазину.  

– Доброе утро! – я глянул на мужчину, попутно открывая дверь в салон. – Хотите зайти?  

Мужчина резко поднял голову и посмотрел на меня. Он так глубоко погряз в мыслях, что совсем меня не заметил. Сейчас же он пытался решиться ответить мне и зайти внутрь. Вчерашний клиент помялся с минуту около входа, но все же зашел, сжимая букет в левой руке.  

– Здравствуйте. Вы уже открыты? – он задал вопрос, наверное, сам понимая, что он неуместен, но говорить то, что он действительно хотел, все не решался.  

– Мы открываемся в восемь, но если вам что-то срочно необходимо, то я могу помочь. – положив вещи на стол, я стал включать свет в помещении.  

Мужчина дошел до витрины и стал нервно оглядывать цветы. Его рука все сильнее сжимала букет, а глаза бегали по всей витрине, но он не решался сказать и слова. Однако, я не думал, что он чего-то ждал от меня. Скорее всего, он просто пытался понять, зачем пришел сюда и что именно хочет сказать.  

Так он простоял минуты три, а я терпеливо ждал, протирая прилавок и раскладывая необходимые вещи.  

– Вы сказали, что желтые розы дарят в благодарность человеку. А какие цветы подойдут в качестве извинений? – посетитель переложил букет в правую руку.  

– Если вы хотите извиниться перед своим другом, то можно выбрать белые тюльпаны, они покажут, что вы хотите, чтобы сделанные ошибки были прощены, и желаете сохранить дорогую вам дружбу, а прошлое оставить позади, смотря на него, как на время испытаний. В случае просьбы о прощении у любимого человека, подойдут нарциссы, которые означают конец всех обид и наступление нового периода, в котором вы готовы быть поддержкой для партнера. – пока я говорил это, то все больше убеждался, что посетитель совсем не слушает, а его мысли скачут из стороны в сторону, скорее всего, путаясь и не давая ему сформулировать хоть что-то.  

– А если я хочу извиниться перед собой, то, что мне подарить? – мужчина посмотрел на мои руки и неловко шагнул ногой влево.  

«Так, значит, он все это время боролся с собой? » – быстро пронеслось в моих мыслях.  

– Если вы хотите просить прощения у себя, то можете подарить свои любимые цветы. Так вы точно будете уверены, что этот подарок вам и вы можете себя простить. – я не думал, что это были правильные слова, но ничего более подходящего в моей голове не было.  

Мужчина прошел к краю витрины, в противоположный конец комнаты и, наконец, посмотрел на меня. В то же время его рука, которая только что сжимала букет, немного ослабла.  

– Наверное, я кажусь вам сейчас очень жалким? – он продолжал смотреть на меня так, будто из всех вопросов, которые успел задать, этот был действительно важным, а ответ на него он по-настоящему хотел услышать.  

Я улыбнулся и перевел взгляд на белые лилии в центре витрины.  

– Я ни в коем случае не считаю, что вы жалкий. Просить прощения у себя не частая вещь, но очень важная. Думаю, мы часто плохо поступаем с собой, но вместо того, чтобы извиниться, мы просим прощения у других, забывая, что вред мы могли причинить и себе. – я старался подбирать слова так, чтобы мои ответы не стали причиной его большей ненависти к себе. – Думаю, вы делаете верный шаг, раз хотите попросить у себя прощения.  

– А если я не заслуживаю прощения? Если я не могу простить себя за то, что сотворил с собой? – его голос снова задрожал, а пальцы стали нервно перебирали стебли роз.  

В его голове, наверное, творился настоящий кошмар из ненависти и отвращения к себе. Но он не высказывал и малой доли того, что на самом деле о себе думал. Он, действительно, пытался держать беседу не такой пугающе мрачной, как, на самом деле, мог, поэтому задавал неуместные вопросы, ответы на которые мне можно было лишь угадывать.  

Я выдохнул.  

— Это ваше право решать, заслуживаете вы его или нет. И вам решать, что делать со своей жизнью. – я перестал понимать, что вообще отвечать, мысли в голове путались. – Главное, вы должны понимать, что простить себя – не самая простая вещь, но прийти к ней, значит увидеть себя в будущем и понять и отпустить себя в прошлом.  

Даже не представляю, что можно было ему говорить. Вероятно, мне уже стало все равно, что с ним будет, даже если прямо сейчас он пойдет и порежет себе вены. Я уже понял, что с ним происходит, и его ненависть к себе не была какой-то необычной вещью, а скорее распространённым явлением, так что я договорил и спокойно ждал, что же он ответит.  

Мужчина удивленно посмотрел на меня. Его руки отпустили стебли цветов, а сам он стоял ровно, словно только что не спрашивал меня о своей никчемности.  

Наконец, он пошевелился и даже сделал шаг в мою сторону. Я даже подумал, что мужчина хотел подойти, но он не пошел к прилавку, а развернулся и направился прямо к выходу, оставив букет лежать на столе возле края витрины.  

Подходя к двери, он развернулся и еще раз взглянул на меня.  

– Спасибо вам большое и удачного дня. – он сказал это совершенно обыденным голосом, будто сделал небольшую покупку утром.  

Я еще постоял немного, смотря на лилии, а затем начал свой привычный рабочий день. Однако когда я вспомнил про розы, и решил убрать их с видного места, то никакого букета на столе не оказалось.