Заколка

«Как будто облочко тумана осело в моей маленькой тёмной комнате» — внезапно для себя поэтично подметил Феликс, рассматривая девушку с пышной белоснежной шевелюрой.  

— Можно сниму? — Усталым высоким голоском попросила гостья, уже вынимая руки из рукавов пиджака, забавно висевшего на маленькой ней.  

Кристина была наряжена в классическую советскую школьную форму, не переодетую с выпускного.  

— Да, конечно... — Аккуратно повесил на спинку деревянного стула, сколоченного его дедом лет тридцать назад.  

    Посмотрел на улицу, а мир обыденно загораживал чёрной стеной соседний барак, где не горело ни одного окошка. Да и мира там будто никакого не было. Перед бараком проглядывались очертания детской площадки, где на ветру мерзко скрипели ржавые качели.  

    Кристина, со стоном освободив ноги из туфель, по-хозяйки вытянулась на кровати:  

— Ну, чем займёмся... Напоследок?  

    Друг как обычно держался невозмутимым, даже холодным, но в одно мгновение произошло то, чего она точно не ожидала:  

— Кристина, пожалуйста, не уезжай! — Феликс, жалобно заскулив, рухнул на пол рядом и уронил голову на девичьи колени.  

    Кристина чувствовала кожей, как раскаляется его лоб от стыда за свою слабость, но пути назад уже не было. Она приподнялась и запустила руку в волосы:  

— Всё хорошо, мы ещё обязательно увидимся!  

    Феликс сам не заметил, как начал в ответ поглаживать её ногу.  

    Кристина легонько вздрогнула в сметении, но отметила для себя, что не хочет расставаться с тёплой головой на коленях. Феликс уютно устроился, как кот и, казалось, лежал бы так вечно. Однако стоило подруге расслабиться, осыпал ноги быстрыми горячими поцелуями и забрался на постель, подбираясь выше, к шее и лицу.  

— Ты чего? — хихикая от щекотки, поинтересовалась она.  

    Феликс застыл на мгновение, шумно выдохнул и рухнул Кристине на грудь:  

— Я не хочу, чтобы ты уезжала... Прости за этот цирк. Ты можешь уйти, я пойму.  

— Ай-яй-яй, не ной ты, настрой сбиваешь, — она нежно чмокнула Феликса в макушку и пощекотала за ухом.  

Он робко, как пугливый зверёк, приблизился к её губам. Мускулы дёрнулись. Снова и снова. Лёгкое касание превратилось в страстные покусывания. Кристина медленно принялась расстёгивать дрожащими пальцами пуговицу за пуговицей на его рубашке. Феликс ловко отстегнул тугую заколку от нежных локонов.  

Он слышал как никогда сильно её сладкий запах, но оторвавшись от шеи поморщился — духи на коже горчили. Оскомина вырвала сознание в реальность, где помимо всепоглощающей страсти были ещё и барак за окном, и переезд в другой конец страны самого близкого человека.  

***  

Варя влюблялась за жизнь лишь раз, окончательно и безповоротно. Всё потому, что возлюбленный был такой, о каком можно только мечтать. Так она считала. И, собственно, мечтала. В нём действительно было много чего особенного: статный юноша с тонкими чертами, леденящим взглядом и со  звучным именем Феликс. Варе повезло учиться с ним в одном классе. А может и не повезло. Это как посмотреть. А смотрела она по-разному: и в столовой, пока одноклассник отвлечён едой, и в глазок мужской раздевалки. Огромный минус заключался в том, что Варя могла лишь наблюдать, ведь Феликсу до дотошной поклонницы дела не было. Он с первого класса дружил с главной красавицей параллели, если не школы, к тому же отличницей, Кристиной.  

    Год назад лучшая подружка оставила Феликса одного в богом забытом посёлке городского типа, отправившись покорять столицу. Молодой, красивой и умной девушке все дороги открыты, и грех прозябать тут, когда университеты да и вообще вся жизнь ждут в паре тысяч километров. Феликс не мог забыть подругу. Стал ещё более молчаливым и задумчивым. Потом вовсе перестал посещать занятия.  

    Варя не на шутку забеспокоилась. Около месяца отсутствия объекта обожания она терпела и ждала, когда тот вернётся, а после собрала всю волю в кулак и отправилась к нему домой. Мама Феликса, худенькая бледная женщина с тихим голосочком, безприпятственно впустила знакомую сына:  

— Он почти не вылезает из комнаты. Уже давно. Просит не входить. Я не вхожу, но переживаю, — суетливо шепнула та гостье и спешно «спряталась» в кухне.  

    Варя осторожно постучалась. Реакции не последовало. Добрую минуту помешкав, девушка толкнула створку.  

    Точно шагнула в портал в сказочную страну. Комната Феликса была Варе не знакома, но такого она совсем не ожидала увидеть: все стены заполоняли бесчисленные портреты Кристины. Варя и не знала всё это время, чем увлекается любовь её жизни. Она следила за каждым Феликсовым шагом, но ни капли не интересовалась, куда и зачем он вообще шагает. Тогда Варя ворвалась в чужой маленький мир, где не хватало воздуха на двоих. Дыхание спёрло, ноги окаменели.  

    И без того красавица, Кристина смотрела с карандашных рисунков в десятки раз более чарующим взглядом. Пристальным и загадочным, будто застыла в моменте, когда хотела сказать нечто важное.  

    Феликс нехотя обернулся и тут же дёрнулся как от удара током: на мгновение ему показалось, что перед глазами мелькнул огонёк волос Кристины.  

— Обесцветила волосы? Мило, — он словно проглатывал что-то горькое.  

— Да... Давно хотела вот... Вот. Тебе же нравится? — Она стояла на дрожащих ножках, переменая юбку потными ладонями.  

— Ты не заменишь мне её.  

    Варя проглотила комок и понуро развернулась к выходу. Феликс глядел на белокурый затылок, казалось, поворот — и увидет лицо Кристины.  

Остановил:  

— Сядь. — Варя как послушная собачка села и внимательно впилась чёрными глазками-бусинками в «хозяина», ожидая новых команд.  

    Феликс встал, задвинув щеколду, вернулся к кровате и властным движение руки уложил блондинку на спину. Она молчала. Сначала поцелуи были осторожными, какими касаются хрупкого новорождённого ребёнка. Но его веки то и дело дрожали, являя болезненную правду: Варя — не Кристина.  

Злость.  

Поцелуи стали грубее, больше проходя на укусы, пальцы больно сжали запястья. Она не сопротивлялась.  

Варя открыла глаза: белый потолок. Где-то за окном щебетали птицы, на площадке смеялись дети и методично скрипели качели. Раз, два, раз, два. Их заглушали стук сердца и вздохи Феликса. Всё быстрее и быстрее. Она будто сама качала на качелях, быстро-быстро, и чувствовала, будто воздух проносится сквозь её тело.  

***  

Феликс как обычно проснулся в своей обычной квартире самым обычным утром. За окном моросил дождь, машины проезжали по сырому асфальту, шумно расплёскивая лужи; в комнате было темно и пахло пылью, противно светился белый прямоугольник единственного окна. Но, всё таки, что-то было не как обычно.  

    Когда Кристина съехала, он выкинул все ей забытые вещи, и только пару недель спустя заметил на столе среди прочего хлама заколку. Хотел выкинуть, но, едва поднеся руку, одёрнул как ошпаренный. Всё чаще цеплялся за заколку взглядом. Казалось, убери её — вся комната измениться... И испортиться. Так маленькая безделушка стала центром квартиры.  

Заколки не было на месте.  

И куда она могла деться? По видимому, забрала новая пассия. На опыте Феликса пассии позволяли себе переходить все границы от обсуждения своей скучной жизни до...  

На кухне шкварчало масло на сковороде, гремела посуда и пахло завтраком. Девушка, чьё имя Феликс не помнил, увлечённо переводила его месячный запас продуктов. Пряди ей держала, конечно же, Кристинена заколка.  

— На что ты смотришь? А. Я тут взяла на время, ты не против? Красивая, кстати.  

Феликс ещё раз взглянул устало на украшение:  

— Знаешь, тебе идёт, дарю.  

– Красивые картины у тебя тут висят, – неловко пробормотала девушка. – Твои?  

– Да.  

– Любишь рисовать? Меня нарисуешь?  

– Нет.  

***  

За окном бежали пейзажи. Случайная часть тела то и дело подёргивалась от мысли приближения к Петербургу.  

Быть может, она не ждала его, нашла себе парня, стала настоящей столичной девчонкой — другой уровень. Феликсу было уже всё равно, подобно пациенту, что идёт на операцию на сердце с огромным риском летального исхода, но без которой умрёт.  

***  

Варя потеряла сон и аппетит. Не то, чтобы при ней выше перечисленное раньше было в наличии, но только сейчас она ощутила их отсутствие. Тёмные корни отросли, волосы пожелтели, лицо опухло от едких слёз: она ненавидела отражение в зеркале. Ударила по нему кулаком со всей дури, надеясь разбить слабенькой ручкой. Всё слёзы на сегодня она уже выплакала, глаза жгло, во рту пересохло, губы слипались от недостатка влаги. Боль не закончилась, а просто взяла перерыв. Как только к Варе возвращались хоть малейшие силы, она тратила их на пытки самой себя.  

Каждая встреча с Феликсом отдавалась волной экстаза и тревоги. Экстаз безвозвратно ушёл вместе с Феликсом. Тревога росла и крепчала. Варя грызла себя: наконец, чудом, не иначе, получила то, о чём могла лишь мечтать, пусть и в... Определённой форме, а теперь!.. Даже мысли звучали дрожащим голосом, варились в кашу; и каждый раз она засыпала под утро с горячей головой и мокрыми щеками, представляя себя в объятиях Феликса.  

***  

— Аллё, Кристина? — В ответ молчание. — Кристина?  

— Феликс, это ты? — раздался наконец удивлённый голос.  

— Да. Давай встретимся. Я пока подходящих мест в Питере не знаю. Скажи мне, где и когда хочешь... Если хочешь, конечно.  

— Я... А... А где ты сейчас?  

— На Московском.  

— Жди, я буду через пол часа.  

Реальность вокруг поплыла: Феликс только теперь осознал, что сделал. Каждая блондинка в поле зрения заставляла сердце биться с бешеной скоростью. Тридцать минут тянулись вечность (точнее, даже двадцать восемь), но вот тонкие обвили талию и прижал спину к тёплой груди. Он в секунду обернулся и обнял Кристину в ответ.  

— Прости, пожалуйста! — бубнила она ему в плечо. — Ты не написал ни разу после моего отъезда, не позвонил. Я подумала, ты больше не хочешь со мной общаться.  

— Ты прости. Я правда сначала был обижен за то, что ты оставила меня. Это было глупо. Ты не обязана отказываться от мечты ради друга из школы.  

— Феликс!  

— Чего?  

— Какого друга из школы?! Ты гораздо больше мне, чем...  

— Друг из школы?  

— Да, — смущённо улыбнулась Кристина, и тут же её улыбку накрыли губы Феликса. Это был первый раз, когда он проявлял свои чувства на публике. Он больше не желал сдерживаться и закрываться от всех в маленькой комнате:  

— Люблю тебя.  

Кристина покраснела и уронила взгляд в пол.  

— И смотри, что у меня для тебя есть. — Подарок завораживающе переливался на свету.  

— Моя заколка?