Чудовище

Красивое, почти безоблачное, голубое небо, медленно окутывала ночная тьма. Желто-оранжевый диск солнца сменялся несколькими лунами.  

Словно несколько художников работающих вместе, небесные тела, сменяя друг друга, придавали этому лазурному океану яркие, разноцветные краски. Следопыт, сидевший на ветви старого дуба, казалось, не мог оторвать взгляд от дивной картины. Облокотившись на ствол дерева, свесив одну ногу вниз, он наблюдал за восходом двух сестер. Его глаза, наполненные яркими красками заката постепенно бледнели, возвращаясь к привычному серому оттенку.  

Когда солнце окончательно зашло за горизонт, он спрыгнул с ветви, ловко приземлившись посредине наспех устроенной стоянки. На несколько мгновений он задержался, прислушиваясь. Его чуткий слух, наряду с острым зрением, позволяли буквально прочувствовать, окружающее пространство. Он давно уяснил простой, древний принцип, вбитый ещё в Санктатеме, позволяющий выживать в одиночку. В голове постоянно звучали голоса наставников, – «хочешь выжить, используй инстинкты, но слушай разум, коли имеется». Следопыт даже если бы захотел, не пренебрег бы этим правилом. Но всё что он услышал это шелест листвы, порожденный осенним ветром и щебетание птиц, целыми косяками улетавшими на юг. Поправив меч, висевший на поясе, одинокий путник побрел к походной сумке, лежавшей неподалеку. Взбираться на дерево, с длинным клинком за пазухой, оказалось не самой легко выполнимой затеей, но последнее что могло прийти в голову путнику, это оставить оружие внизу.  

Костёр он не разводил, не ставил палаток, в этом не было нужды. Он остановился не для отдыха. Просто нашёл высокое дерево и залез на него чтобы полюбоваться небосводом и вспомнить то что было когда-то, казалось бы не так уж и давно, но в то же время, целую вечность назад.  

Схватив походную сумку и повесив её на плечо, он продолжил свой путь.  

Судя по карте, следопыт был в дне пути от своей цели – небольшого городка, в котором его ждала работа. Что-то очень серьёзное, важное, и скорее всего опасное, иначе такого как он не позвали бы. Таких как он нынче нигде не жалуют и на то есть веские причины, взращенные в самых разных уголках континента, и вскормленные кровавыми десятилетиями ненависти и опустошения. Хорошо, что охотничьи навыки, полученные от отца в раннем детстве, пригодились сейчас. Воспоминания были стерты из памяти ежедневной муштрой, тренировками и молитвами. Он не помнил ни лиц родителей, ни сколько было детей кроме него в семье, даже не знал имени, данного ему при рождении. Из того забытого времени в памяти всплывал лишь один фрагмент. Он помнил людей, которые за ним пришли, их лица, одеяния, символы. Особенно символы.  

Следопыт шёл, постоянно встряхивая головой, гоня от себя мысли о прошлом. Иногда просто необходимо задуматься о приятных моментах, но нельзя позволять себе в них утонуть. После приятных обычно вылезают остальные. Хотя, в последнее время он не мог не поймать себя на мысли, что позволял себе тонуть все больше и больше.  

Наконец, до сознания путника, помимо рутинных, привычных звуков, дошли новые. «Северное наречие, детские голоса, несколько мальчиков, одна девочка» – быстро пронеслось в голове следопыта. – В округе нет поселений, кроме того, куда мне надо, стало быть, детвора оттуда, хм, далековато они забрались».  

Он не знал языка, клинок со специфической гардой выдал бы в нем церковника, а детей он пугать не хотел. Поэтому решил понаблюдать издалека, на опушке.  

Дети сидели на камнях, близ мертвого дерева, одиноко возвышающегося посреди просторного поля. Лишенный растительности ствол смотрелся чужеродным на фоне тёмно-зеленого леса и плотной травы. Девочка что-то объясняла ребятам, энергично жестикулируя правой рукой. В левой она прокручивала самодельный нож. Мальчики внимательно слушали её и завороженно следили за движениями рук. Со стороны могло показаться, что детишки решили побаловаться колдунством. В этих краях, даже во времена Империи, не преследовали людей, способных взаимодействовать с энергиями, иначе говоря – магов. Но нет, никакого колдовства здесь не было. Он бы почувствовал.  

Вдруг один мальчик громко засмеялся, а второй умолк и опустил взгляд в землю. Девочка отпустила знатную оплеуху смеющемуся, выкрикивая что-то, что вряд-ли считалось приличным. Тот, которого, по всей видимости чем-то обидели, вскочил и побежал в сторону горных хребтов, на восток. Девочка, наряду с оставшимся, начали кричать ему вслед, но в итоге отправились за ним. «Эти дети далеко от дома, и убегают ещё дальше, я не знаю их, и не знаю что их ждёт», – задумался следопыт. Раньше ему не нужно было не приказов, не раздумий, в такой ситуации он бы отправился за ними, несмотря ни на что, следуя догматам. Раньше. Сейчас он не мог позволить себе отвлекаться, да и не сильно хотел. Оторвав взор от белоснежных, снежных верхушек гор, следопыт направил его на север. Мысли о, возможно обреченных на смерть в страшных муках, детях больше не волновали его. Их сменили мысли о том, как ему спрятать меч до входа в город.