Ведьмины страхи

Её силой тащили в сторону Города, крича, подталкивая в спину, не раз ударяя по рукам и ногам.  

– Ведьма!  

– Эк, возомнила себя кем!  

– Колдунья!..  

Одна девушка против целой толпы взрослых мужчин.  

– Отпустите меня! Я ничего не сделала!  

– Да-да, ничего, так уж и ничего. Вы только вдумайтесь, какая девка… Будешь вырываться, – человек с дубиной крикнул почти на распев, – а будешь упираться и оговариваться, мы и это расскажем. Не сомневайтесь!  

– Говорите, что угодно! Вы намного грязнее меня! Я ничего не сделала! Я не…  

Голос девушки сливался с криком бредущих рядом зевак. Таковых собралось уже немало: наверное, дюжина оборванных бездомных стариков и мальчишек, которым просто нечего было делать. А девушка уже падала, спотыкалась – её ударяли опять по спине. «Иди! » – слышалось то от одного ведущего, то от другого. Измазанная кровью, дрожащая от крика, ненависти и почти потеряв голос, но, увы, она была вынуждена повиноваться судьбе. Босые ноги также давно изранились о сухую траву и колючки.  

– Я ничего не сделала…  

Один мальчуган из толпы, прицелившись, попал прямо в руку и засмеялся.  

– Ах, ты ж!.. Да что б тебя!  

Она успела запомнить только сощуренные злые глаза, недовольную ухмылку, самодовольное почти масленое лицо. Ещё ребёнок, а уже такой, точно взрослый, и точно выпорол уже не одну служанку, зарезал не один десяток коров и свиней… Агнесса покачала головой, отгоняя фантазию, как наваждение.  

– На что ты рассчитывала, ты! Чем думала, когда начинала свои «дела»?  

И много ещё вопросов кричали наперебой.  

– Я ни на что не рассчитывала. Только была собой.  

«Нет, так нельзя… Нельзя…»  

Девушка понимала, нельзя отвечать, нельзя поддаваться на провокации. Это всё – провокации. Это всё – ложь… Самое ужасное, что ложь, сказанная устами не самого последнего человека. Простой соседский парень, Иван. Бабка и мама её давно приметили жениха для своей «старой девы». Некоторые видные люди и впрямь называли Агнессу так, а ей не было и девятнадцати. Твердили что-то про истину, про мораль, что девушка повиноваться должна, удобной быть обязана, а не парить в облаках, не дерзить в ответ за невыполнение. Кроме Иванушки, местного дурачка, никто б и не взял такую. «И не надо! » Этот брак представлялся посмешищем и мукой, тяжёлой мукой. Мать говорила не раз и отводила глаза, что ей стыдно иметь столь нелюдивую дочь, как она в глаза смотреть людям будет. А больнее всего было не матери – не ей, в случае свадьбы, жить и ублажать того, кто тебя не считает даже за человека.  

А слава о том, что Агнесс – не человек, давно уже распространилась по их селению.  

«Ну и пусть! Ну и пусть! Делают, что хотят, ведут, куда хотят. Только б найти немного воды. Передохнуть…» Но сжимались губы, ничего она не просила вслух. Ничего не говорила жалким невеждам.  

«Даже если сегодня мне, наконец, представится умереть. Даже если так… Пусть так. Я приму это с поклоном и честью. Лучше умереть от кинжала в руке Дьявола, чем камней и слов разъярённого человека».  

– Пошла!  

– Иди скорее! Не останавливаться!  

– Нам ещё далеко… – чуть слышно добавил кто-то на отдалении. Голос. Кажется, женский. А затем намного сильнее: – Будет знать, как страшные вещи творить и клеветать, бесстыдница! – а поначалу показалось, единственный человек, кто немного сжалился над истерзанной девушкой.  

Руку постепенно начинала обжигать боль. Жар поднимался выше. «Кажется, камень перебил кость… Хорошо попал кто-то, гад, меткий. » Агнесс в изнеможении побаивалась посмотреть вниз. Она и без того знала, что на месте удара расплылось большое фиолетовое пятно. «Хорошо, в руку – не в голову…»  

– Да что сделала я всем вам…  

– Молчи, проклятая!  

И одно это слово оказалось сильнее всех сказанных.  

– Мы ещё посмотрим, кто проклят! Вы тоже все прокляты, если не в силах понять и увидеть!  

– Молчи! Ведь расскажут…  

– Молчи! – снова полилось ото всех сторон.  

– Да хоть всем! Всему миру! Рассказывайте! Скорее! – дева вырвалась из хватки двух самых крепких сельчан, развернулась и принялась отбиваться. Невиданной силы были удары её, даже сделанные болящей рукой, точно незримая сила вкладывала в них свой удар, а в красных от крови глазах светилось огненное отчаяние.  

– Рассказывайте всем! Избейте, убейте! Да хоть здесь, хоть сейчас. Можете убить меня! Это останется на ваших руках, и тогда никакой бог ваш не сможет смыть эту кровь, не простит, не замолите! Ну же, чего вы, не стойте!.. – и яростный крик, бешеный, почти безумный, наполненный таким презрением и такой болью, замолкал, превращался в хрип, слова сливались с кашлем, меркли и пропадали.  

– Дрянная девчонка! Да что б ей и руки, и язык выдернули!  

Толпа навалилась со всех сторон. Окружила, сломила, ударила вновь, заставила встать на колени. Быстротечный приступ спасительной силы пропал, сопротивляться более было нечем. Онемевшая, впавшая в отчаяние, Агнесс, ведьма или простая пленная, которая за последний час услышала о себе больше, чем другому приходится услышать и пережить за всю жизнь, вдруг оробела. Она сдалась. И злость пришла на смену беспомощности. А затем ужас.  

Отныне она зареклась не проронить ни одного слова. Не отвечать. Не отвечать! Никому. Она так и шла, спотыкаясь, уже совсем медленно, не чувствуя рук и ног, едва шла, скорее плыла, как призрак. В белых одеждах, с распущенными волосами, вся взмокшая. А когда выбилась из самых последних сил и упала, и больше по-настоящему не могла идти, она снова молчала, двое других мужчин подхватили под руки ведьму и потащили: босиком по траве, по камням.  

Отчаяние и ужас быстро охватывали юную ведьму. От него дрожали ресницы, глаза почти отказывались видеть, слёзы устилали весь горизонт, а волосы подёргивало одно большое электризованное облако.  

Молчала. Даже так. До сих пор.  

Она думала о том, за что же попала к людям. И прекрасно понимала будущее и даже шутила дома: «Я знаю, что попаду на костёр! » Только костры не горели. Прошло время жестоких служителей и мракобесия. После того, как произошла первая официальная встреча человека и Дьявола, очень многое изменилось…  

Агнесса любила животных. Любила природу, тянулась к ней. Могла часами бегать, не уставая, босиком, по сверкающим росой мягким травам. А ещё любила рога. Она слишком тянулась к тем, кто обладал ими. Так чувства сыграли роль. В шутку ли одетый венок с рогами умершего в прошлом году барашка, или то, как сильно он подошёл ей, как величественно менял лицо, наклон головы, походку. В шутку ли одетый венок, что стал затем любимым её украшением, или то, что девушка целыми днями порой не снимала его, и сыграл роль. От глаз человечьей натуры не скрыться. И кто, как не ведьма, будет носить рога?  

Она вспоминала… Почти теряя контроль, теряя последние остатки разума, ощущений. Только слышала, как где-то зазвенели цепи, или кто-то вытащил меч? Агнесс не боялась смерти, после того, как она ощутила жизнь, она уходила уже не с пустыми руками.  

Воспоминания заменяли реальность. Их становилось всё больше и больше… Упавшая на грудь голова, ночь, погрузившая землю во сны.  

Агнесса не жалела того, что сделала. Она ничего не сделала. Любимый барашек умер сам, когда пришёл его срок. Она лишь сохранила часть его и не желала расстаться с памятью. …А затем что-то произошло. Девушка, не понимая того поначалу, сама в страхе шептала матушке: «…я когда выйду в лес, прогуляться, каждое утро гуляю, пока не пропала роса, туман, ты же знаешь, как я люблю туман? И как одену рога, а в мире что-то меняется, переворачивается. Я связываю изменившийся мир с рогами, а с чем ещё связывать, что ещё изменилось? Отчего запахи стали сильнее, а глаза зорче? Точно сама природа усилила эту связь. Я стала больше, чем была прежде».  

Мать всегда пугающе качала головой. Она знала, чем закончится увлечение дочери. Знала и призывала молиться, «отмолить грех, если ещё не поздно». А потом вместе с бабушкой познакомила с соседским Иваном. Он показался сначала неплохим парнем, но уже буквально на следующий день суть простака стала видна Агнесс и всему селу. Это он рассказал, что «девка занимается колдовством», да такие слова подобрал и такие образы выискал, что дело осталось за малым.  

Но более не жгли на кострах…  

Слова даже самых безумных отныне проверяли на истинность. После встречи Дьявола и человеческого посланника, все подобные случаи рассматривались на клевету. Но крайне тяжким преступлением до сих пор считалась связь с тёмными силами. Черти в Аду носили рога. Про барашков, козлов и коров забывали. Рога автоматически приравнивались к спорнолжи номер один, в которой говорилось о причислении себя к тёмным силами, о связи.  

…Она боялась. Конечно, она боялась. Не желая показывать истинных чувств, пряча всё далеко внутри, она боялась и не могла думать о другом, кроме того, что будет. Самообманом являлись мысли о смелости.  

Дворец Дьявола, ровно, как и город с целой системой различных канцелярий, располагался весьма далеко. Агнесс бросили в клетку, закрыли замок. На сегодня путь был окончен.  

– Завтра встретишь свою судьбу, нечистая! Радуйся жизни: это твоя последняя ночь!  

И все насмехались над ней, кто-то опять бросил камень. Промазал. Губы Агнесс исказила лёгкая наивная улыбка. Это было и облегчение после долгой дороги, и этакая месть злым словам. Вы, точно говорила она, кричите, бейте кулаками, угрожайте, пугайте, а мне всё равно. Я от вас улыбаюсь.  

Но если по-настоящему самая последняя ночь?..  

Группа побуянила и прекратила. Она не могла сомкнуть глаз. Во-первых, перебитый сон больше не шёл, во-вторых, начинала сильней напоминать о себе сломанная рука. В-третьих, глаза сверлили ближайшего спящего стражника. Того самого, который на всякий случай вытащил меч.  

Зарезать его или себя и не мучиться?  

Дотянуться? Нет, не получается, слишком далеко. Не под силу… Палку, нужно какую-то палку, поддеть! Как на зло, голая сухая земля. Только маленький куст одуванчика, примятый во время боя. Стараясь не издать ни одного звука, раненная, Агнесс потянулась рукой под бок стражника, легла наземь, вытянулась, вытянула изо всех сил пальцы… Проснись он, и фиолетовое пятно не представлялось бы больше серьёзной проблемой, человек бы лишил руки, ничуть о том не раздумывая.  

Есть! Однако, у неё получилось. Примятый кустик – как ценный подарок от высших Сил. Для начала хотя бы так. А если удастся выжить, пригодится, чтобы сготовить мазь. С помощью Сил или самовнушения, или маленького зажатого в руке цветка, боль постепенно утихала.  

Под утро получилось уснуть.  

…Огромен и по-настоящему величествен был Город Короля тёмных сил. Люди нечасто захаживали сюда. Громких преступлений в последние пару лет поубавилось. Обычно решали всё сразу, сами. Украл ли, убил или увёл чужую жену – там, где не звучало слов силы тьмы, не требовалось присутствие Его адвоката.  

Случай Агнессы оброс огромным количеством мифов и легенд. Буквально за несколько дней, пока наивный Иван нехотя присматривал за девушкой и, по маминому приказанию, оказывал ей знаки внимания, он больше придумывал, что сказать, чем следил за словами или деяниями. Тяга к осмеянию и клевете сидела в предателе с ранних лет, вот и сейчас, холодные глаза только выискивали выгодный повод. А повод показал себя сам. Такая печальная драма, ирония…  

Иван рассказал слишком много различных слов. Невообразимые истории необразованного, но падкого на подлости чудака сделали своё дело. И преступление ранее никому не известной девушки стало его достоянием. Из каждого села, через которое вели ведьму, к толпе присоединялся один или два человека. Некоторые даже предлагали спустить собак, или бросить в лесу волкам. Но нашёлся старец, что лишь махнул рукой. Не ясно, защитил он тем самым юную девушку или подтолкнул своим решением людей к дальнейшему их пути, он намекнул, что деву природы не тронут дикие звери. Она, в короне своих рогов, здесь своя, и сама давно не человек – зверь.  

Впрочем, слышались и слова оправдания. Рыдали женщины, говоря, какую видят перед собой красоту. Шептались бабы, что перед ними не человек, а нимфа лесная. Цепи и раны, и длинные почти до земли волосы мешали разглядеть два крыла.  

…Этим утром ей отрезали волосы. Бросили вместе с каплями крови, точно в наставление и на страх всем, кто посмеет пойти по той же опасной дорожке. Нимфа оказалась обычной девушкой. Забрызганная болотом и пылью она даже сильней казалась теперь всем преступницей.  

– Пусть твою участь решает сам Король!  

– Мерзкая девчонка, ты недостойна внимания Господина!  

– Тьфу! Провалиться тебе под землю при первом же взгляде Его!  

Люди шептались о невиданной силе, важности, величии и могуществе Тёмного властелина. Оно и ясно: если и бояться кого-либо на Земле, так в первую очередь Дьявола – он – источник всех бед. Он – самая большая беда Вселенной. И слишком много пророческих книг написано о лжи и деянии его. Достаточно, чтобы не сметь думать об этих силах.  

А Город по-своему был красив. Высокие узкие башни, бесчисленное количество домиков, этажей. Хаотичная архитектура только вызывала чувство полной потерянности: не видно улиц, всё наваливалось одно на другое, перетекало, сливалось. Не было видно ничего и за Городом, или рядом – ни одного парка или сколь малого сквера, ни одного сада, озера, или центральной площади. Зато пестрили всеми цветами тьмы огромные постройки с нескончаемым количеством дверей и окон.  

В одно из таких длинных и чёрных зданий и завела деву толпа. Там их гневные насмешки сменились пророчествами:  

– Умри же быстро.  

– Имей смелость не занимать время самого Господина.  

– Понимаешь ли ты, с кем, с кем тебе назначили встречу?!  

– Умри же в муках, достойных твоей чёрной души.  

– Все, кто входили сюда, больше не возвращались…  

Люди ушли, точнее дальше им запретил входить юноша. С виду галантный лакей, черноволосый, выглаженный, чрезмерно аккуратный.  

Он подал руку, представился.  

– Идёмте за мной, – слегка усталый заученный голос.  

Несметное количество ступенек и коридоров ещё предстояло пройти.  

– Скажите, не могу… Мне нужно передохнуть… Что это за место?  

– Я проведу вас на следующий кругтаж. Мы находимся во Дворце единственного всеслышащего и всезнающего Господина нашего, Дьявола, мисс.  

– Можно я постою здесь. Всего минуту. Больше не надо, – и прибавила вымученно: Не убегу.  

Лакей, удивительно, только пожал плечом. Он него исходило что-то нечеловеческое, но спрашивать: демон он или бес, не было ни сил, ни желания…  

– Благодарю вас. Вы очень добры… – вырвалось быстро, случайно.  

– Мисс желает переодеться или перекусить?  

– Это не помешает, если можно…  

Ведь можно?  

Агнесс успевала только смотреть по сторонам. Короткие волосы прыгали, но больше не кидались молниями и не кусались. Понемногу уходила душевная боль, не слышался крик в ушах, она останавливалась пару раз, ещё минуту стояла. Так хорошо, тишина… Но ей на смену приходило новое чувство.  

– Всё слишком хорошо. Так не может быть.  

– Да? – демон-лакей обернулся и остановился.  

– Всё слишком хорошо!  

– Силами нашего Господина, будь он счастлив всегда! – мисс.  

– Так не может быть…  

Демон дёрнул плечом.  

– Почему же?  

– Я здесь не гостья.  

– Нет.  

– Меня предали суду. Отправили за высшей мерой.  

– Вы заключена под мою ответственность, осуждена на личную встречу. Мне это известно.  

– Тогда… Далеко ли до следующего этажа?  

– Кругтажа, – поправил демон.  

Вымытая и в новой чистой одежде Агнесс отправилась дальше. Есть она отказалась, как ни старался изо всех сил уговорить её демонический повар. Видать, даже его нечеловеческих способностей здесь оказалось мало. Начинал сказываться стресс, на смену приходил страх.  

Мало ли какая эта еда?  

– Отказывать Господину, не покушавши, в дурном расположении, наказать… Нас наказать за такое упущение… Вас наказать… Нехорошо. Дурной тон, – продолжал лепетать демон, у него был смешной иностранный акцент и чудные слова, но он изо всех сил старался говорить на человеческом.  

– Есть я не буду. Не голодна!  

Только такой ответ, кажется, не вызывал осуждения. А смотрел демон так, что даже самые грязные слова сельчан не казались в сравнении столь тяжкой пыткой.  

Агнессу передали другому проводнику. Второй демон оказался непохожим, но во многом напоминающим двух предыдущих. Его девушка тоже спросила:  

– Значит, я осуждена, и вы не можете помочь мне уйти? Это правда, что отсюда не возвращаются?  

И снова однозначный ответ.  

Страх в душе поднимался сильнее прежнего.  

«Что, что он скрывает… Они… все…» Это напряжение с каждой секундой становилось невыносимо.  

Следующее здание – и ещё один проводник. На сей раз девушка, на вид немного старше Агнессы.  

– Отсюда живыми не возвращаются?  

– Люди говорят, да.  

– Помоги мне сбежать… Ты же знаешь пути, все дороги!  

Демоница спокойно улыбнулась:  

– Я могу помочь, но только после и с некоторым условием. Не волнуйся, Господин не страшнее того, что о нём говорят. Но коли захочет сесть – съест, ха-ха, на то Его воля.  

– Как вы можете такое говорить? Вы все… – и девушка не выдержала, вырвалась, остановилась. – Что я такого сделала?!  

И начала бежать в ином направлении.  

– Постой!..  

Однако ступени и лестницы путали бег, пространство кривилось, меняясь, и дева почти всё время оставалась на прежнем месте.  

– Ты захотела стать одной из нас, – одними губами добавила незнакомка. – Отцу надо посмотреть на тебя, сказать, достойна ли ты этого!  

«…Съест… Он съест! Как я могла быть такой глупой, такой несчастной! Агнесс! Да, теперь это конец. И где твоя непоколебимая решительность перед смертью? Смерть придёт, она скоро. Прими же… Не ты ли говорила недавно, что не боишься уйти? Пусть это сделает рука Дьявола, или как? Глупая!  

Маленькая глупенькая Агнесс, очнись… А ведь это теперь конец. Ещё один этаж – и отворится самая главная в жизни дверь.  

Глупая! Не верила, не ходила в храм Бога, за то и поплатилась. Рогатая… наивная… Это конец».  

Непонятные насмешки проводников и повторяющиеся в голове слова напутствия. Никто не выходит живым…; Будь ты проклята…  

«Я уже проклята… сама себя прокляла… Оборвала, отрезала, уничтожила и мир, и надежды о мирном счастье!  

Мой милый барашек, о, если бы ты только знал… Никто не мог предвидеть такого финала! »  

– Скажите, а отсюда, правда, не возвращаются?  

– Да.  

– Что ждёт меня за девятой дверью?  

– Ведает только Хозяин.  

– Вы тоже не можете ничего изменить?..  

– Не могу.  

…Чем ближе становился девятый кругтаж, тем больший страх охватывал девушку. Она начинала дрожать, обхватывала себя руками, спотыкалась, сопела. Из глаз лились слёзы, голос постоянно срывался на шёпотом, слова повторялись. Но это не была истерика в известном смысле этого слова: истерика – крик, а силы ушли давно, силы Агнесс покинули; это напоминало смирение, с чем-то подобным идут заключённые на свою казнь. Чем ближе финал, тем сильнее хотят жить, тем больше становится паника.  

Нечто подобное случилось у раненой ведьмы.  

Она выбилась из сил и упала на колени, судорожно вцепившись в красивую белоснежную дверь.  

– Пощадите меня! Я ничего не сделала! Не могу идти дальше, нет, не могу… Больше нет сил!..  

Вцепилась в дверь и стала истошно царапать её рукой. Вторая рука плетью висела вниз, пальцы совсем не чувствовались.  

– Выпустите меня! Есть всё равно назначили смерть, – убейте сейчас, сразу!  

Она била кулаком в главную дверь Его покоев. Демоны-проводники ничего не смогли сделать с обезумевшей девушкой.  

– Тише! Не здесь, не сейчас…  

– А мне уже всё равно!..  

– Ты не понимаешь, что говоришь? Я не вправе убить тебя.  

– Даже если я попрошу?  

– А зачем мне это?  

Тихий шёпот длился довольно долго – изображение не менялось. Нечего и удивляться тому, что шёпот услышали.  

– Ну, вот! Всё, девка, теперь пеняй лишь на себя.  

– Впустите её! – прогремел странный голос.  

– Молчи, и хотя бы в кабинете веди себя хорошо…  

– Откройте дверь и впустите, ну же! Что там произошло?  

Из двери боязливо показалось лицо ещё одного лакея. Затем они обменялись, новый демон схватил Агнесс за руку, отвернулся и тихо вздохнул.  

– Вот и всё. Ты на месте.  

– Что там стряслось? – спросил другой демон. Он был значительно выше и старше, в дорогом костюме из заморской непонятной на первый взгляд ткани-парчи.  

– Я не… Помогите мне.  

И Агнесс снова упала, но на сей раз уже не смела поднять головы и посмотреть на нового собеседника. Она были слишком истощена, стресс и страх выбили её окончательно.  

– Не бойся, девочка, я всё знаю. Уже знаю. Садись.  

Демон постарше тут же уселся в кресло, его верный слуга помог усадить раненую.  

– Чаю, воды?  

– Убейте меня побыстрее…  

В сознании промелькнула мысль, что в напиток могут подмешать яд. Но к чему эти сложности, такой путь? Если в итоге просто?..  

– Ты – ведьма, – спокойно заговорил нечеловек, – я знаю. Иначе и не могло быть… Ты просто ведьма. Печально видеть, какая у вас судьба, – в угольно-чёрных глазах на миг мелькнуло что-то вроде красного зарева.  

– Кто вы?.. Зачем я здесь?  

– Много шума наделал ваш человек. Из ничего… Только поговорить. Остальное меня не интересует.  

– И о чём же… поговорить? – несколько странно было происходившее представление.  

– Отныне всё будет хорошо. Ты будешь жить в нашем Городе. Всё будет хорошо, – сказал незнакомец, в глазах опять промелькнул свет, но на сей раз он не пугал, а говорил о силе: уверенность, властность. – Ты молчишь, а я знаю, что поняла, с кем говоришь?  

Незнакомец коснулся её руки.  

– Теперь твоя жизнь изменится.  

– В-вы… Сатана, Дьявол… – и добавила одними губами: Быть этого не может…  

– Всё может быть.  

Лишь тут Агнесса заметила, что Дьявол коснулся именно правой руки. Синие-фиолетового следа точно и не бывало. Она покрутила рукой.  

– Как…  

– Просто ты – ведьма. А они – люди.  

Перед глазами вспыхнула ужасная картинка недавней сцены: погоня, толпа. Страх, а самое главное – ужасный страх и боль, физическая и моральная, море, океан боли, что пришлось пережить за последние дни. Никогда в жизни не испытывала ничего хуже.  

– Почему я?.. – не было сил подбирать другие слова. Ничто иное и не было бы сейчас столь важно. – В мире столько других девушек: моложе, красивее, лучше…  

– Так решил я. Ты с детства не такая, как многие, чем-то похожа на нас. Пусть наказание последует тем, кто заслуживает его больше всего на свете. Пусть в этот день!..  

Слова таяли в дымке и исчезали.  

Рядом с ней сидел сам Дьявол. Собственной персоной. Нет, так не могло быть…Говорил. Держал за руку. Излечил!  

– Что меня ждёт?  

– А тебя…  

И не укладывалось в голове, словам мешал шок. Тот, кого рисовали страшнее всех, кому дарили рога, копыта, красную кожу или чёрные крылья. Тот, кто был винен во всём. Тот, кому приписывали самые жестокие злодеяния… Он? Нет, не так, не так себе представляла Агнесса.  

«Наверное, это обман! И говорил другой, и в целом всё это – розыгрыш! Потому что такого не мо…» И в тоже время маленький голосок говорил ей, подсказывал, что истинна манящая правда. Это правда.  

И вспоминались люди. Их сальные лица, злые слова, подлость, коварство и домыслы. То, что никто не смог или не захотел спасти. Даже мама. Их ненависть, настоящая лютая ненависть и недоверие, и полное непонимание светлой простой мечты. Их истерические издёвки, бесконечные намёки и оскорбления. «Никто не поймёт лучше своих! Свои поймут, свои такие, как ты, а про чужих даже не думай! » А если нет, если… наоборот? Подчас не нужно одобрение никаких своих, если они такие. А может, лучше наоборот?  

– Ты не вернёшься в город из прошлого. Забудь его. Мои друзья доставят личные вещи, если это необходимо. Ты останешься здесь, у нас. Я лично издам указ. И у тебя появится новое имя. Отныне…  

– Агнесса.  

– Лилиана! Твоё «преступление» не соразмерно с полученным наказанием. Запомни, самый страшный враг – это страх. Отныне ты будешь носить настоящие рога и жить так, как это заблагорассудится, но при моём дворце. В рамках наших правил, конечно. А люди, ах эти люди… Ты знаешь, сколько раз они приводили колдуний и ведьм? Творят невообразимые вещи, а после рисуют другим все свои злодеяния. Совершают преступления – не хотят отвечать, а потом рассказывают, что существуют тёмные существа… Так, не правда ли? Верно… А они заслужили иного? Что заслужили – то я им и даю. Вся чернота только в законе зеркала. Нет в мире большей беды, чем козни этих двуногих. Житья и спасения от них нет. Творец не отвечает на наши письма! Ты не заслужила их отношения, Лилиана. Если и были намного более виновные, нежели ты. Ты будешь жить. И однажды они очнутся. Я тоже могу начать делать всё, что хочу, но не на кого будет только сказать: «Попутал! », верно?  

Чаю! Подайте чаю, мне хочется ещё о стольком поговорить…  

Почему ты молчишь?  

– Я, я…  

Он сидел так близко, сильный, уверенный и другой.  

– Почему и зачем все врали?  

– Ты ожидала увидеть монстра? Не отвечай. Знаю. Да. И они не совсем обманывали, скорее недоговаривали. Каждый может стать злом, другое дело, нравился ли ему воплощение. Я – не зло. Они думают, что мне нравится. Нет! Просто некому стало показывать белые крылья. Только здесь, в этом Городе, я могу иногда быть собой.  

Не возвращайся к ним. Пусть живут, думая, что они правы. Это – худшее наказание: не понимать. А для тех, кто понимает мир, но ему мало мира, эти двери всегда открыты. Дьявол может стать и самым худшим кошмаром, и лучшим другом, всё зависит только от вас.  

Отправить к городу невежд огромную чёрную тучу. Пусть будет тьма! Они её заслужили.  

– Но как же… А как же остальные, ведь есть и хорошие…  

– Позволь, мне виднее. Те, кто иной, однажды окажутся здесь. Ты не будешь одна. Нас всегда было поровну. Не смей же терять себя, Лилиана.  

Севастополь, 25 – 28 июня 2022, 519