Девиантная личность

Гена с детства любил пакостить. Дома не удавалось избегать наказания, но некоторые шалости сходили с рук. Воспользоваться моментом и посолить варящийся в кастрюле суп. Мама всегда пеняла на себя за пересол, а в душе Гены восторг. А когда Гена начал гулять во дворе без мамы, тут он и развернулся! Девочка в песочнице пирамидку соорудила, а Гена её ногой. У девочки глаза на мокром месте, а Гене радость. Правда некоторые начинали громко плакать и жаловаться подошедшей маме на Гену, но он с ангельским видом объяснял, что сделал это случайно. И с такими ябедами больше не связывался. Но некоторые девочки не жаловались, и становились постоянными объектами издевательств Гены. Правда одна девочка, врезала Гене лопаткой по носу. Время было тяжёлое, и детские лопатки изготавливали из металла. В этот раз заплакал Гена. Мальчишек Гена быстро перестал задирать, они были скоры на расправу. Драка была без жести, но обязательные плевки на побеждённого (Гену) были обидными.  

Но в детском саду Гена отрывался по-полной! Мам поблизости не было, и Гена тупо отбирал у девочек деревянные кубики и зашвыривал их на шкаф. Девочки жаловались воспитательнице, но Гена шёл в отказ – мол, сама забросила. Но репутация у Гены была подмочена, и ему не верили. И тогда Гена начал шалить со шкафчиками для одежды. Они были индивидуальными, и Гена мог поменять один сапожок с ботиночком из соседнего шкафчика. Когда родители одевали своих чад, и пытались найти пропавшую обувь, Гене было весело.  

Когда во дворе появились рогатки, у Гены открылось второе дыхание. Сделать настоящую рогатку для стрельбы камнями Гена не смог – широкая резина была в дефиците. А вот рогатку из алюминиевой проволоки для стрельбы пульками из проволоки смастерить смог. Кто-то поделился резинкой для модели планера. И началось в колхозе утро! Гена жил на втором этаже, и замаскировавшись на балконе, стрелял в проходящих женщин и девчонок. И хоть бы одна посмотрела на его балкон! Все только озирались по сторонам. Такого восторга Гена ещё не испытывал! Наверно от попадания в кошку было бы ещё веселей, но попробуй в неё попади. Они как чувствовали, и убегали от приближающегося Гены.  

В школе пакостить стало сложнее. Гена поначалу ходил в школу с рогаткой, но однажды она выпала из портфеля прямо на перемене, и кто-то из девочек проинформировал учительницу. Рогатку пришлось отдать и выслушать нотацию. Мысль о том, что пулька могла попасть в глаз, Гене в голову не приходила. И он решил больше не связываться с рогаткой. Но чернильницы непроливайки будоражили воображение Гены. Он собственноручно заливал чернила в дырочку, а обратно ничего не выливалось, хотя булькало! И однажды, пока мамы не было дома, Гена разбил молотком свою чернильницу, перепачкав всю кухню и себя. Ответа на свой вопрос он не получил, но впервые в жизни был выпорот.  

Когда началось поветрие плеваться шариками из промокашки, Гена вляпался в историю. Генин шарик попал девочке в глаз, хотя он целился в волосы. Девочка не вовремя повернулась. Были слёзы, Гену стыдили, а после уроков побили одноклассники. Били не до крови, повалили на землю и пинали, без особой злобы. А потом снова оплевали, как в детстве. Но Гена своей вины не чувствовал и затаил обиду на весь класс. Поначалу мстил по мелочи, воровал из тетрадок промокашки и выбрасывал в унитаз. Вроде мелочь, но попробуй написать чисто чернилами без промокашки! Мальчикам было безразлично, а вот для девочек это была трагедия. Отдельно промокашки не продавались. Но мальчики оставались без наказания, и Гена вспомнил про детсадовские шкафчики. В школьном гардеробе, для их класса были отведены вешалки. Воровать в карманах школьников было нечего, поэтому доступ в гардероб был свободным. Фокус с обувью не получался, т. к. она стояла на полочках, без мишек и белочек. Оставались пальто. Резать ткань Гена побоялся, и начал отрывать пуговицы. Не на все силёнок хватало, поэтому пришлось брать в школу перочинный ножик. Не сообразил Гена, что для алиби надо было и со своего пальто срезать пуговицу, на том и попался. Выследили Гену и схватили за руку, когда он собрался лезвием перерезать нитки. И ведь так был увлечён, что не услышал крадущегося физрука.  

Мама перевела Гену в коррекционную школу, но там Гена вёл себя как ангелочек, и его вернули в обычную школу, правда не в ту, где он «отличился». В восьмом классе, когда разрешили писать шариковыми ручками, Гена вспомнил о былых подвигах и начал шкодить. Возвращается с перемены одноклассница, а в авторучке нет стержня! Благо почти все носили с собой запасные авторучки, но первые минуты растерянности так веселили Гену! Вне школы, Гена шерстил почтовые ящики. В те времена в них было полно журналов и писем, которые Гена так обожал читать. Правда понравившиеся журналы приносить домой было нельзя, и Гена выбрасывал их с большой неохотой. А однажды Гена поджёг газеты в почтовом ящике, дым и крики людей, какой восторг! После этого он не тратил время на чтение чужих писем, написанных корявым почерком, и перестал воровать журналы, а тупо поджигал один ящик и убегал. Но однажды он чуть не попался, едва зажёг спичку, как дверь открылась и женщина заорала: «Ты чего со спичками балуешься? » Гена убежал, но после этого ходил по улице со страхом, ему казалось, что все милиционеры города ищут его. Но обошлось.  

Испуг сделал своё дело, и Гена затаился. Стал обычным посредственным троечником. После восьмого класса он пошёл учиться в ПТУ, где его научили курить, пить вино и драться. Но тоска по пакостям не давала покоя. И на первомайской демонстрации, Гена метнул осколок бутылки в воздушный шарик, который несла девочка. Шарик лопнул, а девочка заплакала горькими слезами. Родители успокоили девочку и пообещали купить ей новый, а Гена испытал давно забытый восторг. Но прилюдно метать стекляшки было опасно, и Гена решил не испытывать судьбу.  

Первый год службы в армии, Гене было не до пакостей, он мечтал о шапке-невидимке, чтобы прилечь в укромном месте и выспаться, и о скатерти-самобранке, чтобы утолить голод. Но на втором году службы развернулся. Поменять местами сапоги у молодых, а утром ржать, наблюдая, как они пытаются натянуть сапоги меньшего размера, или два левых. А фокус с подменами ремней был фишкой. Надел боец ремень, а он висит. Боец в шоке, а дедушка накручивает пряжку, сколько внеочередных нарядов получит нерадивый солдат. Много было забав, скучно в армии на втором году службы.  

На заводе Гена попал работать в бригаду шутников. Теперь пакостили ему, по мелочи, без злобы. Скорее развлекались. Пошлют Гену в инструментальную кладовую за диковинным инструментом. И ведь знают, что такого там никогда не держали, а кладовщица сегодня молодая. Вот и мечется она по кладовой в поисках калибра-пробки большого размера. Он в природе существует, но в кладовой его нет, и не было. Возвращается Гена минут через сорок, а ребята ржут: «Небось кладовщице свой калибр-пробку вставлял? » Или пошлют за месшибером. Кладовщица снова взмыленная, а найти не может. И невдомёк обоим, что это штангенциркуль, только по-немецки. А уж про поручения принести ведро пара или чего другого, и говорить нечего.  

Когда терпение у Гены лопнуло, он начал пакостить сам. К концу рабочего дня он прятал инструмент, который получал не он. Не весь, только один ключ, и приходилось кому-то долго заглядывать во все закоулки. На следующий день ключ находился, но растеряха весь вечер переживал. Кому охота платить из своего кармана за потерянный инструмент? Правда ржать в открытую Гена не мог, но удовлетворение получал. Иногда сообщал, что двоих (троих или четверых) зовут в бухгалтерию. Себя он тоже включал в их количество, чтобы не заподозрили. Приходить в заводоуправление в спецовке нельзя, вот и переодевались в чём на работу приходили. Остальные работают и за них, а поход от цеха до заводоуправления и обратно занимал около часа. Мужики ругались, и Гена вместе с ними, но в душе испытывал блаженство. И ведь никто не заподозрил Гену, разве может взрослый человек так шутить? А когда в бригаде появились новички, от Гены отстали, он стал корифеем. Вот когда он оторвался! Даже бригадиру пришлось вмешаться и приструнить Гену, который отправил практиканта к главному инженеру завода за ценным указанием. Главный инженер шутку не оценил, и Гену перевели в разнорабочие.  

Так Гена стал люмпеном. Работать разнорабочим ему понравилось, прямо как дед в армии. Послали тебя подметать, а ты тянешь кота за хвост. Можно в тенёчке подремать. И когда Гену попробовали вернуть обратно в бригаду, он отказался. Бабушкина пенсия и мамина зарплата, позволяла откладывать Гене свой скудный заработок на сберкнижку. Родные думали, что на свадьбу копит, но Гена о женитьбе и не думал. Забегал он на часок к одной разведёнке, и ему этого хватало. Пакостить Гена перестал, обленился. Да и не хотелось менять в жизни ровным счётом ничего…