Клубничное настроение

Время стирает камень, а не то что дешёвый кафель, обрамляющий тесный санузел торгового центра в провинциальном захолустье. Сквозь трещины плитки, уставшей от времени и неприглядных видов людской срамоты, тщетно пытались проникнуть сперматозоиды, облаченные в вид белой жидкости, похожей на сопли. Акт онанизма в самом начале рабочего дня в столь некомфортном для любых, требующих уединения дел, месте, был вынужденной мерой. На фоне установившегося июньского тепла, гардероб женских тел заметно полегчал, подчёркивая и обнажая аппетитные формы многих из них. Эти виды будоражили воображение и, чтобы не сходить с ума от каждой прохожей юбки, приходилось сбрасывать груз отсутствия половой жизни ручным способом.  

С полминуты Герман приходил в себя после оргазма, стоя над унитазом с закрытыми глазами. В кабинки соседних туалетов вошли посетители, добавляя дискомфорта. "Как я вовремя завершил свои дела", -подумал Герман, вытирая с себя остатки семени. Его взгляд остановился на медленно сползавшей вниз по стене жидкости, и, поколебавшись, он решил не добавлять негатива в и без того несладкую жизнь уборщицы, собрав в другую салфетку настенную живопись из белой краски, извергнувшейся из недр его яиц.  

По пути в свой павильон, где ему предстояло провести ближайшие восемь часов в качестве продавца, он заскочил в супермаркет на цокольном этаже, чтобы купить двести граммов клубники объекту своих любви и вожделения. Стройная блондинка с красивым лицом торговала косметикой на том же этаже, что и Герман. Кокетливо улыбаясь, она немногословно поблагодарила его за сладкий подарок. Ее односложные ответы на его дежурные вопросы в очередной раз демонстрировали односторонний характер теплых чувств, питаемых им к ней. Беспросветность безответной любви вызывала то злость, то отчаяние, но вместо того, чтобы направить свою энергию и остатки молодости на других девушек, Герман крутился в колесе серых будней, проходивших по расписанию "работа-дом-вечернее пиво". Короткие диалоги с равнодушной к нему блондинкой вносили полутона в черно-белое кино его жизни, придавая сил идти на работу, но не способны были в полной мере разукрасить полотно безнадёги.  

Часы пробили девять утра. Муравейник торгового центра оживал, дополняя присутствие продавцов увеличивающимся количеством покупателей. Люди сновали, подгоняемые инстинктом потреблядства; набивали свои пакеты, опустошали кошельки, создавая круговорот вещевого хлама. Герман коротал время, слушая низкоинтеллектуальный бред продавца с соседнего магазина. Его речь ограничивалась набором одинаковых фраз, менялся лишь их порядок. От его беспросветной тупости портились нервы и хотелось переебать его табуреткой, но в этом не было никакого смысла, умнее после такой терапии не становятся.  

В павильон вошел престарелый человек с тростью и желтой повязкой на рукаве. Герман оторвал глаза от монитора ноутбука, где транслировался сериал, за просмотром которого время шло быстрее и интереснее.  

– Чем могу помочь? – обратился он к посетителю магазина.  

Старик вытащил из пакета электронную книгу и положил на прилавок.  

– Такое дело, сынок. Вчера стал читать "Мастера и Маргариту", но в какой-то момент все погасло и слова исчезли с экрана в самый интересный момент.  

Герман повертел в руках букридер, вставил в него зарядник и через пару минут устройство воскресло.  

– С вашим девайсом все в порядке, просто сел аккумулятор, нужно зарядить.  

– В самом деле? – удивлённо спросил старик. Тогда продай мне зарядное устройство, мне не терпится узнать что же будет происходить дальше, ведь Аннушка уже разлила масло.  

В этот момент в магазин вошла женщина с маленьким ребенком. Она стала рассматривать ассортимент на витрине. Ребенку пришлось не по душе пребывание в малоинтересном месте, он стал сначала капризничать, а затем перешёл на пронзительный плач, перераставший в рёв. Казалось, от этих звуков начинали дрожать стеклянные двери витрин.  

Старик с улыбкой смотрел на непоседливого малыша. Нервная система Германа трещала по швам, и, наконец, он не выдержал.  

– Мадмуазель, -обратился он к женщине с ребенком. Не могли бы вы угомонить своего тугосерю?  

Сударыня пренебрежительным взглядом окинула старика и Германа.  

– Лол, я же мать, поэтому мне поебать, -таков был ее ответ, способный обескуражить любое наступление.  

Старик поблагодарил Германа за зарядное устройство и положил купюры в монетницу.  

– Сдачи не надо, это тебе за диагностику.  

– Спасибо, -ответил Герман.  

Внезапно пополнившие его скудный бюджет триста рублей сулили очередной пьяный вечер и немного восстановили психику, пошатнувшуюся после диалога с матерью плачущего ребенка.  

Алкоголь был лучшим средством от пиздострадания, терзавшего его влюбленное сердце.  

В полдень Герману позвонили из автосервиса с сообщением о том, что ремонт автомобиля закончен и машину можно забрать. Попросив недоумка соседа посмотреть за товаром, Герман поспешил за транспортным средством. Нужно было торопиться и надеяться на удачу: если в момент отсутствия Германа на рабочем месте, босс нагрянет с проверкой, можно несдобровать.  

– Масло в двигателе поменяли, тормозные барабаны заменили, -отчитывался слесарь о проделанной работе. Кстати, передние колодки тоже изношены и коробку переключения передач необходимо проверить, гудит немного. Будем делать?  

Герман устало вздохнул, понимая мотивацию слесаря, желавшего заработать ещё.  

– Я же не ебанутый, чтобы переплечивать за навязанные услуги, -отрезал он, расплатился и сел в автомобиль.  

Погода портилась. Накрапывал дождь, суля распитие слабоалкогольных напитков вечером не на природе с друзьями, как планировалось изначально, а дома, в одиночестве.  

Намокая от осадков и выступавшего от спешки пота, Герман торопился вверх по лестнице на второй этаж торгового центра, в свой павильон. С порога он увидел рассерженное лицо бегемота, восседавшего на его рабочем месте.  

– И какого хуя происходит, стесняюсь спросить?!-босс демонстрировал власть, не отказывая себе в выражениях.  

Генератор случайных фраз, способных оправдать отсутствие на рабочем месте, запустился в голове Германа.  

– Видите ли, сэр, один мой приятель пару дней назад покончил с собой и я ездил на его похороны проститься с ним.  

Из всех возможных вариантов, Герман выбрал наиболее убедительный, на его взгляд, сюжет.  

– Ясно, -отвечал бегемот. Значит, твой сосед солгал, сказав, что ты отлучился в автосервис. Как бы то ни было, самоликвидация-дело греховное, так что на первый раз – минус двадцать процентов от премии.  

Герман недовольно посмотрел в сторону павильона с детскими игрушками, где торговал всегда довольный мужичок, по простоте душевной сдавший его с потрохами боссу. Бегемот не без труда поднялся со стула и тяжёлыми шагами пошел к выходу. У самой двери он остановился, оглялел магазин и дал поручение своему подчинённому:  

– Протри-ка витрины, все равно ничего не делаешь. Пыли много.  

Настроение Германа было испорчено. Он с нетерпением ждал конца рабочего дня, чтобы подавить негатив пивом.  

К вечеру дождь сменил изморось на уверенную мокрую пелену, раздавая лужам пузыри. Стекла в машине Германа потели, несмотря на то, что похмелье настигнет его лишь завтра утром. Он сделал пару оборотов ручкой, опускающей боковые стекла, чтобы воздух циркулировал в салоне, и поехал в сторону дома. Проезжая мимо остановки общественного транспорта, он в последний момент периферическим зрением увидел объект своего обожания. Блондинка в коротком платье ёжилась от холода, прячась под зонтом и смотрела вдаль в ожидании маршрутки. Герман резко затормозил, оглянулся, убедившись что это она, и сдал назад.  

–Поехали, подброшу! -выйдя из машины пригласил он её.  

Блондинка, не раздумывая, согласилась, несмотря на то, что прежде от таких предложений она всегда отказывалась. Но сегодня комфорт и забота о своем здоровье были в приоритете; общественный транспорт и не думал появляться на горизонте, а влажный ветер студил тело, нагоняя простуду в организм.  

– Но ведь тебе в другую сторону?,-пристегивая ремень безопасности проявила скромность блондинка.  

– Пустяки, сделаю небольшой крюк.  

Герман пребывал в растерянности, как это часто бывает, когда рядом оказывается девушка мечты. Сердце робело, а в мозге били в бубен обезьяны. Ничего умного не приходило в голову. Повисла молчаливая пауза. Гул двигателя и колес, из под которых летела вода, застилавшая асфальт, создавали фон этой безразговорной тишины. Дворники, будто метроном, ритмичными движениями по лобовому стеклу вторили этому дорожному шуму.  

Герман свернул на объездную дорогу – центральные пути были закрыты на ремонт. Открывался двухкилометровый оперативный простор, поэтому можно было поднажать, чтобы сократить временной интервал неловкого молчания. Герман погрузился в мысли, измеряя степень идиотичности своего положения: как часто он представлял себя рядом с ней и как глупо сейчас не попытаться расположить ее к себе посредством диалога, в конце которого предложить продолжить свидание за чашкой кофе сегодня или в другой день. Крепко задумавшись, он утратил контроль над стопой, по инерции давившей на педаль газа. Стрелка спидометра преодолела перпендикулярный к небу рубеж и стала клониться к трехзначным числам. Блондинка тревожно перевела взгляд с дороги на Германа, вопросительно глядя в его задумчивые глаза. Наконец, движимая инстинктом самосохранения, она решила прервать молчание и попросить Германа сбавить скорость. Но её голос прервался, едва успев воспроизвести полслова. Очередной порыв ветра всей силой проник сквозь тонкую линию между капотом и остальным кузовом автомобиля, сорвав уставшую от многолетней эксплуатации и утратившую былую надёжность защёлку. Капот резко поднялся вверх, будто парус морского судна; ударился о лобовое стекло, разрисовав его паутиной трещин и перекрыл видимость дороги водителю. Усердный ритм дворников, оказавшихся вдавленными в стекло, сошел на нет. В салоне потемнело.  

Герман инстинктивно нажал на педаль тормоза, но этим лишь ухудшил положение: будучи в плену водяного клина, колеса утратили надёжное сцепление с асфальтом и машина стала юзить по дороге, выделывая пируэты. На счастье, ближайшие попутные и встречные транспортные средства были неблизко. После двух оборотов вокруг своей оси, автомобиль снесло к обочине, и, зацепившись за землю, он завалился на бок и полетел в кювет, вращаясь в воздухе, будто на съёмках банального приключенческого боевика. Но нет худа без добра-приземление произошло на колеса, а не на крышу. Капот, как ни в чем не бывало, захлопнулся в прежнее положение.  

Благодаря ремням безопасности, никто в процессе полета не покинул салон. Герман, приходя в себя от лёгкой кантузии после встречи его лба с рулём, открыл глаза. Пахло пивом и ягодами. С его волос стекала хмельная пена. Это пиво разлилось из лопнувших бутылок. За разбитым стеклом простирался бескрайний луг, насыщавшийся влагой. Он один радовался ливню. Герман потрогал себя, убедившись, что все составные части его тела на месте, после чего вспомнил о блондинке. Она сидела, уткнувшись взглядом в одну точку, и дрожала от пережитого шока, роняя слезы. Лицо и шея были запятнаны красным, но на кровь это не походило. Клубника в процессе полета выпала из контейнера и размазалась по ее декольте. Не при таких обстоятельствах фантазировал Герман увидеть подобный образ своей возлюбленной. Он открыл дверь, чтобы выйти из душной тесноты. Со стороны дороги бежали люди, чтобы оказать помощь пострадавшим. Окружив автомобиль, они заботливо интересовались состоянием участников ДТП.  

Герман стискивал зубы, раздражаясь от непредсказуемости сценария, по которому проходил незадавшийся день.  

"Хуль вам надо?!"-поинтересовался он у окружавших его людей и судьбы.  

Конец.