Осквернённые мечтой

Тихая, лунная ночь. В гуще леса стояла одинокая, полуразрушенная изба, дарящая окружающей её глуши частицу таинственности. Лёгкий ветерок прогуливался по кронам деревьев, разбавляя лесное молчание шелестом листьев. Безмятежность, отрешенность окутывали находящихся в нём людей. Лишь тревога, бережно покалывала сердце, заставляя заострять внимание на любом чужеродном звуке, не вписывающимся в находящуюся там идиллию. Тишина всегда таит в себе загадку.  

Время, принесшее старость, покосило избушку. Ссохшийся мох окружил нижний венец сруба. Минуя ветви деревьев, призрачный лунный свет проникал внутрь избы сквозь развороченную крышу. Освещая бледными лучами алую кровь, стекающую в щели гнилого пола. Смерть, временно ставшая хозяйкой дома, навечно забрала в свою потустороннюю обитель двоих гостей. И с великим терпением, стала ожидать третьего.  

Внутри, опираясь о стену из подгнивших бревен, лежал мужчина. Из его окровавленного бедра торчал кинжал. Дрожащая рука бедолаги попыталась вытащить ненавистный кусок металла из плоти. Но едва заметное прикосновение к рукоятке оружия, доставляло ему беспощадную боль, которая, словно эхо, прокатывалась дальше, находя свой болезненный отголосок во всей ноге. Тяжелое дыхание, подпитываемое страхом и болью, доносилось до каждого угла. Оно шептало о неизбежности.  

Перешагнув через бездыханное тело, к нему подошёл человек в тёмном плаще и присел на корточки. Темнота не позволяла глазам прикоснуться к очертаниям его лица. Посмотрев несколько секунд на свою жертву, он, не торопясь, перевёл взгляд на левый угол, немного освещаемый лунными лучами. В нём находился ещё один таинственный посетитель, по-хозяйски развалившийся на ветхом стуле. Его правая нога, презираемо расположилась на неостывшем трупе. Он с интересом, под ограниченным взором ночного светила, рассматривал узоры на небольшой, деревянной шкатулке. Затем, не встречая взгляда товарища, спокойно произнёс:  

– Они не придут.  

Прозвучавшие слова, ускорили ритм и без того изнурённого сердца. Страдалец задышал ещё быстрее. Он понимал, что умрёт. Песчинка надежды, витающая над ним, обратилась ни во что, оставив после себя, мучительную обречённость. Взирая на павших соратников, он почувствовал уродливое подобие зависти к их судьбам, ведь осознание неизбежного конца, не предстало перед ними, во всей своей красе. Почтив своим присутствием лишь его.  

В одно мгновение, резким движением руки незнакомца, кинжал, находящийся в бедре, оказался в горле несчастливца. Жизнь вытекла из него вместе с кровью. Страх неизведанного, нового начала, истязающего разум, испарился бесследно.  

– Откуда они узнали? – незнакомец смотрел на кровь, стекающую по груди его жертвы.  

– Ты и сам знаешь, – направляясь к выходу, промолвил второй.  

В ответ ничего произнесено не было. Был лишь вдумчивый взгляд, брошенный на кровавые следы, оставляемые собратом.  

Шкатулку, уже обёрнутую в серую, грязноватую ткань, он держал крепким хватом. Свежий, ночной воздух омолаживал его лёгкие. Глубоко вдохнув, неизвестный подал сигнал. Луна, плавающая в небе, осветила этот взмах руки. Между деревьями замелькали силуэты людей.  

Трое удальцов покинули место засады и направились к злосчастной избушке. Двое других остались на прежнем месте, бдительно смотря по сторонам. Происходящие события были им не понятны и явно не доставляли удовольствия. Длительное нахождение в лесу, не в безопасности, пошатывало нервишки. Но суровая жизнь, в не менее суровых условиях, придала стойкость духу, не позволившего им пойти на поводу у страха.  

– Что за дрянь? – брякнул один из подошедших мужиков, указав кивком головы на завёрнутую в тряпку шкатулку. Всем своим видом, он выказывал своё пренебрежение к чужаку.  

– Седлай лошадей, возвращаемся, – холодно ответил тот и, повернувшись к нему спиной, устремил взор на товарища, стоявшего в дверном проёме. Сзади послышался недовольный, отдалявшийся ропот.  

– В этом лесу нам их не найти, – незнакомец, вытирающий о рваную тряпку окровавленный кинжал, спустился по скрипучему крыльцу. – Если они вообще тут есть.  

– Неважно, ответы кроются не здесь.  

Неподалёку от избы, ставшей могилой для троих человек, находились восемь прячущихся за кустами лошадей. Они ожидали своих владельцев, под присмотром неотёсанного мужлана, который был недоволен сваленными на него обязанностями: оставаться одному, в лесу, во тьме было страшно. Да и те лохмотья, которые он носил, не могли наградить его спокойствием, ведь такая защита не могла уберечь тело от резвого удара мечом.  

Побывавшие в избе незнакомцы отличались от остальных членов отряда. На обоих были чёрные плащи, накинутые поверх превосходной брони. Оружие, которым они владели, не имело изъянов. Всё было высшего качества, дорогое. Даже их лица выглядели иначе – ухоженнее.  

Прибыв к месту стоянки, отряд без лишних разговоров начал сборы. Всем хотелось как можно скорее оказаться в безопасности. Однако требовалось запастись терпением, ведь до нужного места необходимо было ехать два дня.  

Всё прошло без происшествий. Опередив восход солнца, восемь всадников приблизились к воротам деревушки, носившей название Прислон, из-за расположения на возвышенности. Поселение было зарождающимся и являлось скорее экспериментом торговой гильдии, пытавшейся обустроиться в здешних местах.  

Деревушка была небольшой – около пятнадцати построек, окружённых частоколом и рвом. Никаких враждебных племён рядом с ней не проживало, но безопасность требовала принятие соответствующих тому времени мер. Неизвестно какие создания могли бродить по округе, ведь земли являлись неисследованными. А бережённого, как известно, Бог бережёт.  

Северный лес, в границах которого находилась деревня, пользовался дурной репутацией у близлежащего королевства – Керохии. Попытки его освоения не увенчались успехом. Любая экспедиция в эти бескрайние лесные просторы заканчивалась оплакиванием пропавших родственников и друзей. А новая нелепая история, зародившаяся в связи с названными прискорбными событиями, отправлялась в путешествие по трактирам, обрастая новыми, более нелепыми подробностями. Даже безрассудные сребролюбцы, отчаянные головорезы, несмотря на сулившую им неплохую прибыль, нередко отнекивались от работы в этих лесных массивах.  

Иногда толстосумы организовывали вылазки в лес, но чаще ограничивались его окраинами. Продвижение дальше, вглубь, осложнялось нехваткой человеческого ресурса, готового пойти на риск. Погодные условия там были беспощадными. Длительные и холодные зимы часто сопровождались смертоносными вьюгами. А огромное количество снега усложняло передвижение. Все эти обстоятельства сводили на нет любую работу в зимнее время, за исключением деятельности охотников промысловиков, привыкших к трудностям. Да и они бродили лишь по протоптанным путям. Короткое лето никогда не торопилось с приходом в эти края, оставляя незначительный промежуток времени для проведения исследований и добычи полезных ресурсов.  

Единственным надёжным средством передвижения являлась река Ионеси. Но ближе к зиме образовывался ледостав, и корабли становились беспомощными. Только к концу весны начинала оживать водная артерия леса, но и тогда ледоход ещё долго не пускал в свои владения людей, жаждущих поживиться.  

Обитатели Прислона при первых признаках прихода зимы покидали временное пристанище. Оставались лишь матёрые северяне, для которых мороз был давним другом. Но и те, оказавшись в ледяном заточении, с нетерпением ожидали ростепели.  

Войдя в открывшиеся ворота, всадники остановились у коновязи. Несколько местных работяг поспешили помочь им спешиться. Чужак спрыгнул с лошади и отбросил поводья в сторону, хотя местный паренёк уже протянул руки, чтобы принять их. Сделав несколько шагов, он проверил сумку на наличие там шкатулки, затем, не теряя скорости, направился в одну из крупных изб, оставив своего напарника с отрядом керохийцев.  

Оказавшись внутри, он снял капюшон. Это был моложавый, крепкий черноволосый мужчина, ростом чуть менее семидесяти дюймов. Короткая стрижка и щетина, опрятность указывали на любовь к чистоплотности. Ровные очертаниями его лица часто приковывали к себе женские взгляды. Но смазливое личико не всегда играло ему на руку: оно было слишком приметным. Под плащом пряталась броня, сделанная из драконьей кожи и металлических вставок. Эдакое кузнечное творение создавало эффективную защиту и не стесняло носителя. Длинное сюрко из дорогой ткани, тёмно-изумрудного цвета придавало ему поистине высокородный образ, и указывало на зажиточность хозяина, его не простоту.  

Но что-то было в нём и странное, таинственное, чуждое этому миру. Не во внешности, в воздухе, витающем вокруг него. Незнакомец настораживал и одновременно притягивал к себе.  

Он медленными шагами подошёл к огромному столу, стоящему посередине комнаты. Вокруг него были неравномерно расставлены грубые лавки. Стол, по всей видимости, кормил уважаемых старожил, присматривающих за порядком в деревушке.  

Чужак увидел сидящего за ним здоровяка, смачно поедающего жареную курицу и запивающего её медовухой. Это был местный царёк, посаженный туда торговой гильдией.  

Незнакомец замер у противоположного конца стола, внимательно, исподлобья наблюдая за процессом поедания. Эта картина вызвала у него неприязнь, но он не подал виду. Лишь пренебрежительная ухмылка застыла на его лице.  

Бородатый человек, не отрывая глаз от пищи, указал вошедшему незнакомцу на лавку. После чего, отодвинув тарелку с пищей, принялся наливать новую порцию медовухи себе в огромную кружку. Не забыв, при этом, вытереть медвежьей рукой капли жира с чёрной, как смола, бороды.  

Незнакомец присел немного дальше, чем ожидал бородач. Скрестив пальцы рук на столе, он опустил голову, ожидая вопроса.  

– Нашли, что искали? – вопрос, к счастью, не заставил себя долго ждать.  

– Не совсем, – чужак бросил на стол кошель с монетами. – Спасибо за помощь.  

Северянин кивнул, принимая тем самым щедрую благодарность. Выпив залпом содержимое огромного сосуда, он громко отрыгнулся. Подобное свинство раздражило чужака.  

– Ваша братия неразговорчива, – улыбнулся бородач, наполняя пустую ёмкость новой порцией алкоголя. – Налить?  

– Нет, – вежливо прозвучало в ответ.  

– Ваше право.  

Наступило неловкое молчание. Охмелевший северянин сверлил глазами незнакомца, словно хотел выдвинуть ему обвинение. Почувствовав нарастающее напряжение, чужак решил прервать молчание вопросом:  

– Уже встречал моих собратьев?  

Бородач негромко засмеялся, протягивая руку к кошельку с монетами. Оценив мельком размер благодарности, он сказал:  

– Кроме вас двоих, да слухов ничего. Правда, был ещё один ваш… земляк, как мне показалось.  

– Возможно, – незнакомец заинтересовался, однако он решил повременить с расспросами, понимая, что перед ним не пустослов. Просто так керохийцы словами не бросаются.  

Улыбка непроизвольно расползлась по хмельному лицу. Здоровяк смекнул, что заинтересовал чужака. Но хотел ли он получить плату за сведения или просто дразнил, оставалось неясным для обоих.  

– Как твоё имя? Только безо лжи, я её терпеть не могу, – бородатый попытался поймать взгляд собеседника, но тот сидел, опустив голову.  

– Альтаир, – незнакомец поймал взгляд бородача. От чего здоровяку стало не по себе.  

Было в его глазах что-то пугающее. Они словно принадлежали старцу, который познал мудрость и разочаровался в ней. Это был уже не тот моложавый мужчина, который недавно вошёл. Было в его очах и нечто потустороннее, необъяснимое, символизирующее смиренность, неизбежность, хаос.  

– Альтаир, – задумался бородатый. – Это имя мне знакомо. По трактирам гуляло. Хотя могло и померещиться спьяну.  

– Не исключено.  

– Не ты ли королям глотки перегрыз? А? – поинтересовался здоровяк, находясь уже в более весёлом состоянии.  

– Не всем, – на лице чужака образовалась двоедушная улыбка.  

Бородач искренне рассмеялся и задел локтём бутылку. По столу тут же потекла медовуха.  

– А ты мне нравишься! – скаля жёлтые зубы, прокричал весельчак и хлопнул ладонью об стол так, что брызги долетели до лица его слушателя. – Не знаю чем, но нравишься! Ты не дрянцо с южных земель, а мужик!  

– Я польщён, – Альтаир вытер капли медовухи, стекающие вниз по лицу.  

Он смутился от того, что здоровяк, пленённый алкоголем, слышал его имя, которое попросту не могло вольно прогуливаться по трактирам.  

– Отравились бы все эти короли и передохли в муках! Дармоеды! – яростно прошипел бородач. – Они только паразитируют, аскариды поганые!  

Керохиец продолжал с ненавистью погонять бранью королей и все их потомства ещё некоторое время. Альтаир внимал его осуждающим речам, изредка протирая лицо от медовухи, прилетающей из-под огромной ладони местного хозяина, носившего имя Боргул. Это был здоровый, как медведь, человек. Торговая гильдия наняла его для охраны и присмотра за здешними владениями. Он должен был переправлять груз по реке, из деревни до близлежащей крепости Копус. Толковый мужик.  

– Ну. Ты согласен со мной? – Боргул находился в поисках завалявшейся в ногах ёмкости с алкоголем.  

– К сожалению, такова жизнь.  

– Жизнь? Да будь она проклята! – бородатый поставил на стол новую бутылку. – Вообще о ней не думай. Сегодня она есть, завтра её нет. Живи свободно!  

– Давно ли мудрым стал? – Альтаир смотрел, как здоровяк наполняет кружку. Такому амбалу и бочку выпить, что мечом рубануть по крепостной стене.  

– А прошлый год нас мудростью одарил с излишком, – Боргул на мгновенье застыл. – Некоторые мои ребята и сейчас при любом шорохе ею штаны наполняют.  

– Вас напугать нелегко.  

Бородач побледнел. Воспоминания явно были тяжёлыми и никогда не покидали его.  

– Я не дурак. Много событий произошло в последнее время. Вот вы, к примеру, приволочились. Даже имён не назвали. Явно всё одной веревкой переплетено.  

– Говори прямо Боргул. Мне твои догадки ни к чему, – Альтаир посмотрел ему в глаза.  

– Остынь. В отличие от многих знаю, из какой выгребной ямы слухи берутся. Ты мне вот, что скажи. Чем тебе здешние места приглянулись? А там глядишь и, я слово добавлю.  

– Врать тебе не хочу, но и правды тебе не видать.  

– Значит дело серьёзное, если тебя послали, – Боргул погладил бороду и прищурился.  

– Меня? – иноземец поднял брови.  

– Ты личность непростая. Или я не прав?  

– Твоя осведомлённость поражает, – с иронией вымолвил Альтаир, убеждаясь в том, что северянин знает слишком много.  

– Не уходи в туман. Дело же нешуточное у тебя здесь, верно?  

– Это и хочу понять.  

Здоровяку стало ясно, что ответа он не получит. Лжи тоже. Этого, на удивление, хватило для уважения к столь неоднозначному гостю.  

– Ладно! Незачем мне ломаться, как девственнице перед настойчивым ухажёром. Всё равно к зиме забуду путь сюда.  

Альтаир остался доволен ответом.  

– Вы там у себя монстров не выращиваете? – поинтересовался Боргул. – Слухи разные ходят.  

– Не ты ли мне сказал, что не дурак?  

– Да. Говорил.  

– И?  

– Много говорят о ваших тёмных делишках в ордене. Вот и спрашиваю.  

– Ты же мне сообщил, что не девственница, забыл?  

– Ай! Пошло оно всё, – верзила махнул рукой, вспомнив, что пообещал не вилять. – Видел я уродца одного. Явно людьми слепленный нечестивец. Вначале, правда, не верил. Думал слухи, ведь страх может и не такого нашептать на ухо трусу. Но ребята тут не трусливые, сам понимаешь. Просто так языки точить не будут.  

Альтаир слушал. Он понимал, о чём идёт речь.  

Местный владыка отхлебнул из кружки и продолжил:  

– Семь футов роста. Выглядит словно человек, с которого кожу содрали! Весь в каких-то кровавых отрепьях, вросших в тело. До дрожи пробирает!  

– Давно видел?  

– В начале весны. Я бы упёрся отсюда сразу, только река к лету оживает. Ледостав тут долгий, а через лес не выберешься. Скорее сдохнешь в пути, – здоровяк почесал нос. – А потом уже успокоился, решил дела доделать. Безысходность заставляет мириться с судьбой, как известно.  

– Кого-то потеряли?  

– Одиннадцать человек, – Боргул погрустнел. – Одиннадцать настоящих мужиков, проверенных в бою. Всех разорвала эта погань.  

Альтаир смотрел на ушедшего в себя здоровяка, который ещё недавно был пылок и, казалось, что стена не даст трещины. Но перед ним оказался подломившийся воин, явно вкусивший, на своём веку, немало горя.  

– Что ещё скажешь?  

– Да что говорить? Это самому увидеть надо. Правда, после встречи навряд ли возможность поболтать будет.  

– У тебя такая возможность появилась.  

– Везение.  

– Сомневаюсь, – Альтаир встал из-за стола и подошёл к окошку. – Как ты выжил?  

– Меня не увидела эта дрянь.  

– Ты очень незаметный, – усмехнулся тот.  

Здоровяк рассмеялся. Он сам в это не особо верил, но и объяснить не мог. Везение и не более.  

– Ты ведь сам с ним встречался, верно?  

– Нет. Иначе перед тобой бы не стоял, – Альтаир глядел, как за окном кипит работа. Местные грузили на корабли мешки, готовясь к отплытию. – Ты единственный кто видел его?  

– Был со мной паренёк. Малик. Выжил. Хорошо это или плохо.  

– Где он?  

– Здесь, но лишь телом.  

Альтаир повернулся и с непониманием взглянул на Боргула, который, заметив взгляд иноземца, покрутил пальцем у виска.  

– Так скажем, у него после этих событий птицы в начале лета на юг полетели. Смекаешь?  

– Я всё же хотел бы увидеть его, – Альтаир присел на пригретое место. – Но прежде скажи, как это существо убивало, как двигалось? Всё в подробностях, начиная с того, что было до.  

– А тебе зачем?  

– Не только твоим ребятам не повезло с ним столкнуться.  

– Понимаю.  

Боргул допил медовуху и, перевернув кружку вверх дном, поставил её на крышку стола.  

– Пропало четверо моих ребят. Весною. Отправил я их найти местных работяг, что с нами зимовали. До этого, правда, ходили нелепицы разные о тварях, что бродят в округе. Но всерьёз эти слухи не воспринимал, хотя и не отрицал! В общем, пропали и они. И тут решил я их лично разыскать, а заодно и причину наших бед. Знал, что живыми, скорее всего, они мне не попадутся. Но неизвестность хуже всего! Рассудил так, пускай одни куски найду, но хотя бы пойму кто виновник. И нашёл…  

– Далеко отсюда?  

– День пути. Кстати, трупов мы так и не нашли. А вот эту хреновину да. Я сразу почувствовал неладное: добром воздух не пах. Нутро моё требовало повернуть обратно. Поверни, говорило оно мне. Поверни, дурак! Но куда уж там. Алкоголь в крови заиграл, жажда крови! И я её получил, вместе с кишками моих парней, – Боргул сжал кулак и стиснул зубы. – Ты бы его видел! Быстрый. Ловкий. В место локтя огромное лезвие, вросшее в плоть! Троих оно сразу прирезало, а остальные в рассыпную и бежать. Один прыжок и оно уже рядом, готовое рассечь напополам. Тут я и струсил, на своё счастье. Паренька, который рядом был, за гриву и за бугорок. Лежу, смотрю, что происходит. Парня колошматит всего, а я его держу, чтобы ни сиганул под лезвие. Как оно нас не заметило, не понимаю, ведь в паре метрах от этой твари лежали. Оно на дерево, сидит там и смотрит за кем бы скакануть. Есть ли у этого уродца глаза? Не знаю. Уже говорил, что вместо лица месиво с тряпками. Но ведь в нашу сторону голову повернуло! Не могло не заметить! Я уж подумал конец, секиру поднял. Спасло, что остальные побежали в другую сторону, и оно за ними следом. С таким визгом, что нутро выворачивает! И тут ноги нас не подвели, сами нужный путь указали.  

– Сколько вас в лес пошло? – не громко спросил Альтаир, дабы не разорвать связь между рассказчиком и его воспоминаниями.  

– Девять, если считать меня и сопляка. Семеро там так и остались.  

– Раньше подобных случаев не было?  

– Были. Исчезали люди, куда без этого. Но думаю, что по другим причинам. Опасностей не мало, – здоровяк вздохнул. – Видел я много тварей. И немало порубил. Но это! Явно грязная магия! Понимаешь, есть твари, казалось бы, и страшнее, но такого уродования плоти я не встречал. Сам его вид выворачивает наизнанку!  

– И никто его не зацепил?  

– Да какой там! Если бы и рубанули, сомневаюсь, что помогло бы. Чуйка у меня такая.  

Разговор погас. Каждый думал о своём. Печаль приулеглась на их сердца. В то время как за окном, всё шло своим чередом.  

– Ты говорил, что встречал мне подобного. Где? – разорвал тишину Альтаир.  

Керохиец неловко замялся на месте.  

– Перед зимовкой. Осенью. Прибыл сюда один, неразговорчивый.  

– С чего взял, что он из наших?  

– Вы ребята сильно выделяетесь. Шпионами вам явно не быть! – улыбнулся Боргул. – Да и одеваетесь вы все одинаково. Ты, правда, богаче будешь, вон броня какая! Видно, что положением выше. Хотя и тот снаряжение не плохое имел, что уж говорить. С нашими обносками сравнивать стыдно.  

– Мне говорили, что гильдия вас не обижает, – брякнул Альтаир. – Балует.  

– Кто?! – удивился Боргул. – Эти скряги? Ха! Да они собственное дерьмо готовы сожрать, лишь бы червям не досталось.  

– Неразумные вложения? – предположил чужак.  

– А зачем этим ублюдкам покупать для нас хорошее снаряжение и лелеять изысканными блюдами? Оно дорогое, – съехидничал здоровяк. – Вдруг кто-то в лесу пропадёт, а вместе с ним и добротный доспех? Невыгодно!  

Альтаир нарочно завёл этот разговор. Ему хотелось войти в доверие к Боргулу с помощью нелестного обсуждение его нанимателей.  

– Пусть сами попробуют здесь поработать, – сказал он.  

– Сдохнут на четвёртый день! – выкрикнул бородач. – Они только считать умеют.  

– Несправедливо.  

– Да иди они к чёрту, – махнул Боргул рукой.  

Немного погодя, Альтаир спросил:  

– А что тут делал мой «собрат»?  

– А мне почём знать? Вы все себе на уме. Хрен его знает, что он тут забыл! Такое же и о тебе сказать могу.  

Гостя посетили сомнения касательно искренности хозяина. Он чувствовал недосказанность.  

– Как он выглядел?  

– Да обычный. Рожи у вас у всех кислые, словно с похорон припёрлись. Смазливый немного, но не смазливее тебя! – захихикал здоровяк.  

– По грибы потом ушёл?  

– Может и по грибы. Он, знаешь ли, мне не исповедался перед уходом. Но с тех пор я его не видел, отсюда не отплывал, – Боргул почувствовал недоверие к своей персоне. И это после такой откровенной истории.  

– И в деревушке не зимовал, – усмехнулся Альтаир.  

– Я же сказал, что не видел! Ушёл и леший с ним! Может и сдох где. По лесу побегай, и останки поищи. Мне ваши игры не интересны! – прорычал Боргул, сменив улыбку на хмурый взгляд.  

– Успокойся. Это был не вопрос, – ответил чужак, без эмоций и слюней.  

– Спасибо скажи, что не вышвырнул! Вам тут не особо рады. Ещё и подозревает меня. Перед тобой не шавка дранная сидит, не забывай!  

Альтаир медленно повернулся и холодным, как лёд взглядом, просмотрел в глаза здоровяку.  

Боргул насторожился. Тревогу вызвал сам взгляд. В нём не было лютой ненависти, агрессии, предвестника опасности. Только пустота. Это породило замешательство внутри бородача.  

– Не играй со мной парень, – выбросил он предостережение.  

– Спасибо за рассказ, – чужак пронзал его всё тем же взглядом. – Хочу поговорить с сопляком.  

Здоровяк встал из-за стола. Медленно, не торопясь начал приближаться к гостю. Чужак поступил зеркально, понимая, что нападения не последует и психологическая атака будет отбита. Боргул подошёл в плотную и остановился. Он был больше чужака в два раза. Альтаиру даже пришлось приподнять голову вверх, чтобы не потерять взгляд оппонента. Верзила фыркнул, демонстрируя бесстрашие. Ухмылка на лице гостя стала ещё больше, его забавляла эта детская игра. Неожиданно, бородач шагнул наискосок, оттолкнул рукой собеседника и произнёс:  

– Пошли!  

Альтаир склонил голову. Победоносная улыбка расползлась по лицу. Всё было предсказуемо.  

Резкое изменение поведения указывало на недосказанность со стороны Боргула. Хотя не исключался и другой вариант: у медведя мог быть такой нрав.  

Следом за ним на улицу вышел Альтаир, накинув капюшон. Под открытым небом трудились около полусотни рабочих, которые, при виде местного владыки, ускорили темп работы. Те, кто старался увиливать, налетели, как коршуны, на увесистые мешки и ящики и, рвя пузо, потащили всё к кораблям, поглядывая на Боргула, широко шагающего к амбару. На пути ему попался зрелый мужичок, тянущий деревянный ящик. Содержимое, судя по его неуверенной походке, было не лёгким. Работничку не повезло оказаться перед хозяином, который, словно таран, сшиб бедолагу с ног вместе с ношей. С кряхтением тот повалился на землю. Встрепенувшись, рабочий извинился перед стоящим над ним, как туча, Боргулом.  

– Бестолочь, – пробубнил себе под нос владыка и продолжил путь.  

Альтаир шёл позади. Его лицо не выражало никаких эмоций. Он безразличным, беглым взглядом посмотрел на сморщившегося от боли грузчика.  

Перед открытыми воротами амбара стоял крепкий парень с булавой. Внутри кипела жизнь. Несколько человек набивали повозки, обработанной пушниной. Один из них делал записи на бумаге, видимо вёл подсчёт, пока остальные работали руками, а не умом.  

– Где Малик? – спросил у охранника Боргул.  

– Сейчас приведу, – покорно ответил тот.  

Амбар посетила весьма любопытная личность. Было очевидно, что это не простой работяга. Одежда была чистая и не подходящая для ручной работы. Вызывал он неприятные эмоции. Пылал важностью, которой и не пахло. Видимо, представитель гильдии, заигравшийся в важную особу. Он смерил Альтаира презрительным взглядом и высокомерно отвернулся.  

– Что происходит? – противный голос обратился к Боргулу, который в ответ лишь вздохнул, сдерживая ненависть. – Что тут делают члены Братства?  

– У них спроси! – прорычал здоровяк.  

– Хочу напомнить, что вы отвечаете перед гильдией за всё, что тут происходит.  

– Я помню! – терпение Боргула заканчивалось. Вероятно, надменная личность надоедала ему уже не впервой.  

– Я буду обязан доложить о ваших подозрительных связях с этими людьми, – продолжил выскочка. – Им не стоит здесь задерживаться!  

Боргул применил тот же трюк, что и с Альтаиром. Но на этот раз он сработал, о чём сообщили испуганные глаза павлина.  

– Ещё что-то хочешь мне сообщить?  

– Я вас предупредил, – произнёс тот, на последнем издыхании храбрости.  

– Где паренёк?! – закричал пропавшему охраннику Боргул, да так, что слюна попала на лицо поверенного гильдии.  

– Сейчас! – прогремел ответ на другом конце амбара.  

Альтаир предположил, что мальчишка прячется в амбаре от мутанта, повстречавшегося ему в лесу. И хотя опасность давно миновала, те ужасы не покидали его головы до тех пор, пока не вытеснили остатки разума, и не осталось лишь безумие, не имеющее ничего общего со страхом.  

– Давно он так?  

– Сразу после того случая, – Боргулу было жаль парня. – В каждую щель ломится. Бесполезно вытаскивать.  

– Забыл напомнить, – вытирая слюну с век, произнёс оскорбленный павлин. – Гильдия не будет платить рабочим за излишнюю работу. Ваши прихоти, вы и платите! Не наши проблемы, что вы не успеваете в срок. И чуть не забыл, за увечья работников вы расплатитесь из своего кармана!  

Здоровяк закатил глаза и выдохнул.  

– Торговцы жирует благодаря мне, – пояснил он.  

– Незаменимых людей нет, – огрызнулся поверенный гильдии. – Не забывайте.  

Предсмертные это конвульсии храбрости или же глупость, Альтаир не знал. Однако не сомневался, что о своих словах напыщенный павлин пожалеет.  

Бородач оскалился, словно волк, собирающийся нападать.  

– А ты прав, – сказал он. – Незаменимых людей нет. Надеюсь, гильдия найдёт себе служанку посмышлёнее и умеющую держать язык за зубами.  

Поверенный с трудом сглотнул застрявший в горле ком.  

– Вытащите его наружу и сломайте ноги, – Боргул терпеливо, без криков обратился к своим охранникам.  

– Что? – чванливый павлин затрясся от страха.  

– Я сказал, выволочите эту падаль наружу и сломайте ему ноги! – в бешенстве прокричал здоровяк своим молодцам, которые поначалу засомневались в приказе: представитель всё-таки.  

Сосуд с мужеством был исчерпан. Поверенный сжался от страха, ноги подкосились. Если бы не подхватившие его руки громил, он упал бы, словно набитый навозом мешок. Некое подобие слов выпрыгивало из его уст, но разобрать их было нельзя. Ужас умеет сковывать языки.  

– Не убегал парнишка? – Альтаир смотрел, как поволокли на улицу бессознательное тело.  

– Да куда там! Леса как огня боится. А лес кругом. Наружу вытащи, он головой в землю и орёт. В амбаре теперь нору нашёл. Ещё найди его тут, – крупинка вины обитала внутри здоровяка. – Зря я его с собой взял. Теперь возись с ним. Прирезать? Духу нет, а это всяко лучше.  

Послышался плач. Невинный, снисходительный. Это удивило чужака, ведь в нём было нечто невообразимое. Олицетворение чего-то давно забытого. Того, что когда-то объединяло всех, делало единым целым.  

Малику было около двадцати лет, уже не дитя, но и не взрослый. Он дрожал, не пытался вырваться из держащих его рук. Каким он был до того момента, до встречи со злом? Дерзким, презирающим всех, кто слабее? Сам был носителем зла? Неважно. Это уже был просто ребёнок, в рванье, со стекающими по грязным щекам слезами. Он взглянул зелёными глазами на Альтаира, стоявшего в растерянности. Неоднократно ненависть, смерть, жалость смотрели ему в глаза, но он не отворачивался. Взгляд Малика сделал немыслимое... Та чистота, которая была со всеми в миг рождения, вдруг дала о себе знать, застучала в двери, загремела цепями. Она почувствовала то потерянное, что связывает всё. Как бы чужак не хотел открыть ей двери, разорвать на звенья цепи, сковывающие её, ничего не получалось. Он не мог…  

Необъяснимая сила сковала сердце. Глаза намокли. Альтаир отвернулся. Он забыл, зачем сюда прибыл. Старые воспоминания нависли над ним, приглашая другие, такие же тягостные. Их нельзя было прогнать или подменить. Можно было лишь заново прочувствовать. Они навечно остались с ним.  

Чужак тяжело задышал, попытался вернуть самоконтроль. Он вытер ладонью лицо, хотя не понимал, не чувствовал, есть ли там слёзы. Ему не хотелось выглядеть слабым, уничтожить образ, создавшийся вокруг членов Братства. Хорошо, что накинутый капюшон скрыл его глаза.  

Боргул удивился такому положению вещей. Он и сам раскис при виде паренька, но это было другим чувством, не таким глубоким и осмысленным.  

– Убери его, – сказал он охраннику и присел на ящик. Смесь ярости и жалости пролилась на холодное сердце невежды. Гнетущие мысли проникли ему в голову, не позволив сосредоточиться на деле. Он невольно задумывался о смысле своего бытия.  

Тишину, созданную скорбью, растерзал резкий крик. Здоровяк вздрогнул, чуть не выдавив себе глаза пальцами, прижатыми к векам. Это кричали поломанные ноги заносчивого бедолаги, о котором уже все позабыли.  

– Будь ты проклят! – ещё громче проревел здоровяк, прижав к глазам руку. – Даже сдохнуть нормально не может!  

Альтаир был рад этому событию. Неловкий для него момент разрешился сам собой.  

Боргул выхватил у охранника из рук топор и выскочил наружу, решив положить конец душераздирающим крикам. Не из жалости, из презрения.  

Из амбара с осторожностью вышли рабочие. Альтаир оказался среди них. Кипевшая в деревушке деятельность приостановилась. Все со страхом смотрели на казнь, если таковой её можно было назвать. На самом деле, это являлось убийством. Жестоким и непонятным многим.  

На земле лежал выскочка, доведший Боргула до кипения. Он уже не кричал, не издавал никаких звуков. Его голени были переломлены напополам. Рядом с телом, стояли две короткие чурки, с помощью которых и исполнялся приказ. Охранники, по всей видимости, расположили ноги так, чтобы под голенями было пустое место. И одновременным взмахом двух кувалд, нанесли единый удар.  

Боргулу не пришлось применять топор – поверенный гильдии молчал.  

«Странно, живым он раздражал, а мёртвым вызывает сожаление», – подумал Альтаир.  

Топор здоровяк бросил наземь.  

Десятки глаз наблюдали за действиями хозяина, а он этого и не заметил. Тишина обратила его внимание на себя. Вокруг не было прежней суеты, разговоров, стуков, ничего. Работа стояла. Боргул ничего не произнёс, окинул взглядом рабочих. Кто-то, из более сообразительных трудяг, принялся заниматься своими делами, не обращая внимания на происшествие. Это подхватили другие и через миг всё возобновилось. Работа снова закипела, правда, не так пылко. На лицах работяг расписалась безысходность и, противное самим себе, смирение.  

– Куда его? – поинтересовался местный караульщик. – В лес вывезти? Пускай сожрёт зверюга какая.  

– Ещё мне не хватало падальщиков у деревни! – заорал бородач. – Закопайте за частоколом.  

Боргул был недоволен сообразительностью своего бойца, поэтому направился к причалу с тихой руганью.  

К Альтаиру подошёл напарник, ставший невольным свидетелем казни. Он был младше Альтаира по положению в ордене и ходил в учениках. Но это не означало, что у него было мало опыта и ума.  

– Что случилось? – его голос был мягким, внушающим доверие.  

– За языком не следил.  

– Мучительная смерть.  

– Бывает и страшнее.  

– Соглашусь. Что дальше делать будем?  

Альтаир взглянул на товарища. Его звали Витус. Коренастый. Лет тридцати. С чёрной щетиной. Половину лица утаивал капюшон, что было полезно: меньше вероятность того, что лицо запомнят. Под плащом броня, внешне похожая на облачение старшого, но из менее ценного материала.  

– Сегодня отплываем обратно, – Альтаира не покидали воспоминания о недавних событиях.  

Витус явно не ожидал такого решения, ведь застрять в Северном лесу они должны были надолго, как того и требовали задачи, поставленные Советом старейшин.  

– Разве мы не должны…  

– Удалось что-то разузнать? – не дожидаясь вопроса, спросил наставник.  

Тот не стал приставать с расспросами и уточнениями, а просто ответил:  

– Местные не слишком сговорчивы. Но кое-что узнать удалось.  

– От кого?  

– Охотника. Он давно в этих местах и знает больше других.  

– И?  

– Гэндел был здесь, – продолжил Витус. – Зачем и где сейчас, неизвестно.  

– Когда его видели?  

– Осенью, – немного сохранив интригу, он дополнил. – И зимою.  

Они улыбнулись друг другу. Однако общей картины не вырисовывалось.  

– Значит он здесь, – Альтаир смахнул пыль с плаща. – Неудивительно. Наш бывший собрат поведал Боргулу немало того, чего говорить не стоило.  

– Он мог уйти или погибнуть, – предположил Витус.  

– Мы приплыли на первых кораблях. Зимой у него были бы проблемы с передвижением. И я сомневаюсь, что он погиб. Либо прячется в лесах, либо в деревне. Это если его сноровка не нашла иного способа покинуть это место.  

– Осквернённые, как мы знаем, тоже здесь. Вопрос в том, зачем?  

– Нет смысла гадать и искать здесь ответы на вопросы.  

Они смотрели вдаль. На бескрайние лесные просторы, которым, как говорят многие, нет конца. Северный лес, словно океан, безграничный, мощный, непредсказуемый. Подобно водам кроны деревьев, как единое целое, колыхались под порывами ветра. Множеств легенд бродили по этим загадочным землям, ища тех, кто опровергнет их или же подтвердит.  

– Скажи, ты веришь, что там ничего нет? – манящие просторы пленили глаза Альтаира.  

– Я думал об этом. Сомневаюсь, что эти земли пустуют. Но если и так, то без людей им будет лучше.  

– Надеюсь, дальше они не залезут. Если уже не проникли.  

– Поговаривают о горе стоящей где-то там, далеко. Якобы... она сердце леса.  

– Даст Бог, у нас не будет причин проверять легенды на реальность.  

Солнце достигло пика. День был ярким и ветреным. Корабли были загружены грузом и готовились к отплытию. Часть рабочих отправилась подкрепиться в деревенские избы. Другие же утоляли голод под открытым небом. Боргул вёл пылкий диалог с одним из капитанов, радостно жестикулируя руками.  

Путь был не близким, но для экипажа сущие пустяки. Десять дней по попутному течению и крепость Копус перед носом корабля. Если конечно, без происшествий.  

Альтаир с Витусом стояли на причале, дожидаясь отплытия. Им уже порядком осточертела эта деревушка и её обитатели.  

– Обниматься будем? – Боргул распахнул руки, словно ворота и со смехом приближался к задумчивым иноземцам. – Да ладно вам, гнусные вы рожи! Больно вы мне нужны…  

Опустив руки, бородач присел на мешок. Витус отстранился от шутника, оставив его наедине с Альтаиром.  

– Точно не останетесь? Мне с вами спокойнее! Потом бы со мной, распевая песни и попивая ром, как настоящие пираты, отправились бы бороздить просторы борделей! А! – здоровяк был слишком весёл. Это немного насторожило Альтаира.  

– В другой раз.  

– Другого раза может и не быть! Ну, ладно. Сам плюнуть на это место поскорее хочу.  

– Зимовать не остаёшься? – ухмыльнулся Альтаир.  

– Пускай другого дурака ищут! Один уже поседел, – Боргул указал на свои волосы. – Они мне за каждого бойца заплатят, так что, если встретишь, передай, пускай готовят мешок с золотом!  

– Скорее они отдадут этот мешок мне, с просьбой об одной бородатой услуге.  

– Я так дешево не стою! – захохотал здоровяк.  

– Не проблема, запрошу больше.  

– Эти скупердяи больше не дадут, поверь мне, – Боргул посмотрел на небо. – Ах! Хорошая погода. Надеюсь, сегодня не подохнем!  

– И в ближайшие дни тоже, – промолвил Альтаир.  

– В ближайшие?! Не сильно я тебе нравлюсь, а? – здоровяк покраснел от смеха. – Ну, давайте парни. Да не затупятся ваши клинки… промеж ног.  

Казалось, что гогот здоровяка слышен на всю округу. Это был хороший знак для работяг: получат меньше нареканий от хозяина, а то и вовсе похвалу.  

Пожав руки чужакам на прощание, он весело потопал к себе в избушку.  

– Уверен, что не стоит остаться? – Витус колебался. – Мы могли что-то упустить.  

– Никогда не сомневайся, даже когда сомневаешься, – Альтаиру были понятны сомнения товарища. – В этих, казалось бы, глупых словах, есть смысл. Задумайся.  

– Возможно, он его у себя в подполе прячет или в кустах, – Витус посмотрел на отдалявшегося Боргула. – Или в трюме под нами сидит. Кодекс ясно говорит…  

– Кодекс о многом говорит! – резко перебил его Альтаир. – И в каждом слове великая мудрость. Мудрость! Сразу её не увидишь. Она между строк.  

– Прости, – стыд придушил ученика. – Иногда я забываю о важных вещах.  

– Гэндел мне неинтересен. Наша цель другая.  

– Я помню.  

– Не гонись исполнять написанное, ибо там много неясного для тебя.  

Река в это время года была безмятежной. Воды шли в направлении крепости, выгоняя корабли из леса. Водная артерия считалась широкой, глубоководной. Посередине Ионеси без стеснений стояли якорем три корабля. Груз доставлялся на лодках и в последующем, с помощью веревок, поднимался на палубу. К причалу корабли не подплывали, была опасность сесть на мель. Ценную древесину связывали в плоты и пускали по течению, а прибившиеся к берегу брёвна приходилось перенаправлять, что отнимало немало времени. Местная древесина была исключительного качества, подобной было не найти на материке.  

Один из кораблей стоял без груза. Собирался отплывать позже остальных.  

На причал начали выходить работяги. Из толпы выскочил низкорослый парнишка, лет тринадцати, и предстал перед Альтаиром. Его глаза были опущены. Страх или смущение тому виной, было не ясно.  

– Капитан приглашает вас на свой корабль, – он стрельнул глазами на чужаков и вернул их в изначальное положение. – Пойдёмте.  

Причин отказывать у них не было.  

Поднялся якорь. Большую часть груза спустили на нижнюю палубу. Под открытым небом остались небольшие брёвна, закрытые полотном. Это была особая порода дерева, которую боялись потерять, пуская в самостоятельное плавание по течению. В мешках и ящиках перевозили редкие растения, пушнину, добытую в зимнее время, когда шерсть вдвое длиннее и гуще. А так же прочие дары природы, неизвестные многим ремесленникам и торговцам.  

Корабль оказался не простым. Не таким, как другие. Это сразу было подмечено Альтаиром.  

Рабочие, не оставшиеся в деревне, плыли на другом судне, позади. На этот корабль им подниматься запретили.  

Судно было длинным и узким, похожим на щуку. Строители сего чуда пытались сделать его быстроходным, неуловимым. Корабль уже бывал в переделках и выглядел грозно. Неупустительная чистота указывала на железную дисциплину среди матросов, которые не были простачками. У некоторых из них на теле красовались шрамы, полученные в трезвом бою, а не в пьяной драке. Они пытались притвориться безобидными моряками, но кровавая жизнь оставила на их лицах метку, не стираемую временем. Все члены команды знали цвет крови, ведь не раз её пускали.  

Лошадей иноземцы оставили в Прислоне, так как они им не принадлежали. Снаряжение собраться перетащили на палубу и бдительно охраняли его. Расположиться им заблагорассудилось не в трюме, а на открытом воздухе.  

Было темно. Судно шло плавно. Часть экипажа отправилась спать, а другая продолжила исполнять свои обязанности. Штурман слегка подремывал, но умело контролировал ситуацию в пол глаза.  

Витус стоял у борта и всматривался в лес. Видимость была плохая. Альтаир же лежал на мешках, положив руки под голову. Рядом была сумка, меч, два ножа. В его зеленоватых глазах, зеркально отражающих небо, проплывали звёзды.  

Послышался топот. Альтаир определил, что это не взрослый.  

– Простите, – подошедший мальчишка волновался. – Капитан ждёт вас в каюте.  

Витус взглянул на лежавшего соратника, который и не колыхнулся. Парнишка задёргал рукой свою штанину, хотел повторить сказанное, но боялся.  

– Боишься? – спросил юнца Альтаир.  

– Нет, – дрожащим голосом ответил тот.  

Альтаир привстал. Протёр рукой лицо и повторно посмотрел на звёздное небо. Затем, медленно переведя взгляд на паренька, он с улыбкой спросил:  

– Тогда, почему не смотришь мне в глаза?  

Паренёк затоптался на месте. Ответа не прозвучало.  

Альтаир слегка потрепал парнишку по волосам и направился в кормовую часть судна, в покои капитана. Всё снаряжение он забрал с собой. Следом за ним потопал Витус.  

Каюта была внушительных размеров. Необычная. Там свободно могло бы проживать какое-нибудь семейство, не задыхаясь от толкотни. Пожаловаться на бедность капитан не мог, хотя и излишеств в его жилище не наблюдалось. Расписные ковры на полу. Большая кровать с балдахином, являющаяся местом для любовных утех капитана с продажными женщинами. Изящный стол, расположенный ближе к входу, сразу обращал на себя внимание. Он был сделан из чёрного дерева в форме осьминога, который держит щупальцами не менее изящную крышку. Стулья были изготовлены из такого же материала. Узоры на них были сложными и анархичными. Такая натуральная красота древесины в художественном исполнении не оставляла равнодушным никого. Огромные окна с алыми занавесками. Бронзовая люстра в форме штурвала с шестью подсвечниками.  

Атмосфера внутри была необычной. Свою лепту вносила и темнота. Зажжённые свечи создавали своеобразный уют. В отличие от солнечного света, который ярко слепит, мягкий огонь успокаивал. Было очевидно, что капитан приготовился к приёму гостей. Накрытый стол, словно предназначенный для свидания с дамой, подтверждал эту теорию.  

Этот стиль был знаком Альтаиру.  

«Бартоломейские пираты», – подумал он.  

Свободолюбивые, азартные, предприимчивые, с аристократичными замашками, так их могли охарактеризовать люди, знакомые с сей породой людей. Они любили красиво жить, не брезгали замарать руки ради золота. Этакая морская интеллигенция.  

После того, как враждующие восточные королевства начали заключать союзы, направленные на борьбу с морскими разбойниками, пиратская междоусобица ушла на второй план. Против королевств необходима была несокрушимая сила. Так и произошло их объединение. Пираты сформировали Армаду – пиратский флот, имеющий единое руководство.  

Вражда не покинула морских сердец. Сражения друг с другом происходили частенько, на радость многим. Но главный урок ими был хорошо усвоен и при серьёзной опасности наносился согласованный удар по неприятелю. Армада существовала пятнадцать лет и уровень её организации только рос.  

Обитали морские волки на Бартоломейских островах, находящихся в Бартоломейском море, на западе. Страны, богатые торговцы платили Армаде за безопасный проплыв через море, которое пираты считали своим домом. Прибыль у торговцев сокращалась, но имелась. Да и самим пиратам было невыгодно резать корову, которая может регулярно давать молоко. Всё проходило мирно, хотя обстановка в последнее время накалялась, ведь платить пиратам за ненападение унизительно для королей.  

За накрытым столом сидел элегантный мужчина. Пиратом такого назвать было сложно: он попахивал аристократизмом. Худощавый. Длинный. Аккуратная бородка, разнеженная лаской.  

– Присаживайтесь господа, – он окинул вошедших чужаков взглядом. – Дела не позволили пригласить вас раньше.  

– Бартоломейский пират, – почтительно произнёс Альтаир, не двигаясь с места. – Что же хозяева морей позабыли в этих холодных краях?  

В ответ на столь уважительное обращение капитан встал. Пленившись комплиментом, он выпрямил спину и приподнял голову.  

– Я польщён, что наша скромная репутация достигла ваших дверей, – его рука указала на свободные места за столом. – Окажите честь.  

Альтаир присел напротив гостеприимного капитана, грубо скинув на пол всё своё снаряжение. Витус обосновался сбоку.  

– Лучшее вино в этих промерзших землях, – пират взял в руку бутылку. – Прямиком с моей родины. Для людей вашего положения только самое лучшее.  

Капитан подал бутыль Витусу. По пиратскому обычаю гость сам открывал и разливал вино, имея возможность проверить сосуд на дефекты. Хозяин же символизировал этим жестом отсутствие злых намерений. Резкий запах вина является ещё одним свидетельством добрых побуждений капитана. Для простого обывателя запах подышавшего вина и только увидевшего свет не отличим, но бартоломейские пираты эту разницу чуяли. Специальная специя в вине прекрасно выполняла свою задачу, сигнализируя об опасности или её отсутствии. Слишком много было смертей от яда за дружеским застольем. Поэтому и появилась такая предосторожность. Конечно, это была уже была не гарантия, а скорее традиция, которую уже давно научились обходить стороной. Но обычай есть обычай.  

Приятный аромат покинул бутыль, захватив каюту и поработив гостей. Начало было хорошим, оставалось дождаться взятия на себя капитаном роли дегустатора. Но и это не заставило бы собратьев отведать вина. Погибнуть из-за глупости не входило в их планы.  

Пират демонстративно вкусил красный нектар, доказав свою искренность.  

Витус преподнёс наполненный бокал к губам, примочив их вином. Альтаир не прикоснулся и взглядом к сосуду.  

– Прошу простить меня за мои манеры. Забыл представиться. Капитан Араданте! – гордо произнёс он. – Как мне обращаться к вам? Если, конечно, ваши правила дозволяют их назвать.  

– Дозволяют, – голос Альтаира был, как всегда, спокойным. – Альтаир.  

– Витус.  

– Наконец-то интересные личности на моём корабле. Дни пролетят незаметно.  

– Надеюсь, – Альтаир взял в руку серебряный бокал, его заинтересовала гравировка.  

«Эльфийская», – подумал он.  

На бокале красовался древний город Вальдарион. Печальная улыбка непроизвольно отобразилась на его лице. Эти бокалы трофеи. Каюты успешных пиратов содержат немало подобных вещиц. Они память. Ключ, открывающий двери в прошлое.  

Эльфы никогда бы не продали, не подарили подобные артефакты. Для них это было соразмерно предательству.  

– Древняя вещь, – Араданте прочитал заинтересованность в глазах гостя. – Эльфийская. Искусная работа.  

– Бывший владелец многое потерял, – бокал вернулся на стол в сопровождении двусмысленных слов Альтаира.  

– К сожалению, больше ему терять нечего, – усмехнулся капитан. – Жизнь на этом и строится.  

– Многим и терять нечего.  

– А как же жизнь? Она бесценна, другое, что не все это понимают.  

– В чём же это выражается?  

– В возможностях, которые она дарит, – капитан развёл руками.  

– А ваша жизнь бесценна? – Альтаир посмотрел ему в глаза.  

– Как и ваша. Разве нет? Неужели вы не стоите и гроша? Не имеете мечты?  

Альтаир засмеялся и отвёл взгляд.  

– Мечты, – он произнёс это слово шёпотом. – У каждого они свои. И великие мечтания, как правило, не сбываются.  

– Я знаю людей, которые смогли догнать и ухватиться за неё, – чувство восхищения блеснуло в глазах Араданте. – Прекрасный сон стал для них явью!  

– Речь не идёт о богатстве или короне. Такие грёзы действительно бесценны, ибо пустота ничего не стоит.  

– Вы придерживаетесь высоких идеалов? – пират широко раскрыл глаза.  

– Нет.  

– Тем лучше для вас. Для любого человека.  

– Вы решаете, что для кого лучше?  

– Я это вижу. Знаю, что делают с человеком эти благородные иллюзии, – капитан стал серьёзнее. – Идеального мира нет.  

– Это не иллюзия, поверьте. Это единственное, что не иллюзорно.  

Араданте затих. Ему не хотелось портить отношений с гостями. Поэтому он не опустил эту тему на большую глубину, чтобы взаимопонимание не захлебнулось в толще споров.  

Витус не вмешивался в полемику. Спокойно сидел, скрестив руки на груди.  

– Не хочется отравлять дружескую встречу ссорой. Прошу прощение за свою пылкость. Я человек, страстно любящий отстаивать свои позиции, – Араданте попытался охладить, как ему показалось, накалённую обстановку. – Причём не всегда верные!  

– Не извиняйтесь. У нас разные взгляды на многие вещи. Ваши слова не задели моего самолюбия, – Альтаир не стал противиться миру.  

– Рад, если так оно и есть.  

– Поверьте.  

– Самовлюблёнными вас не назовёшь, – рассмеялся капитан. – Тот, кто любит самого себя, в эти места не зайдёт. И палка не поможет загнать.  

– Уже пробовали? – улыбнулся Альтаир.  

– А как же. Пробовали. Суеверия глубоко пускают корни в людях. Особенно в крестьянах.  

– Хорошо, что мы не такие.  

– Это точно, – Араданте не заметил иронии в словах собеседника. Он игриво помешивал ложкой бульон. – Господа! Не обижайте меня. Стол остывает.  

– Не слышали о странностях в лесу? – Альтаир пренебрёг предложением капитана.  

– Вы про местных тварей или исчезновения рабочих?  

– Обо всём.  

– Сейчас времена такие. Чудищ всё больше и больше. Откуда они берутся, не знаю. Любой лес опасен, этот, не спорю, страшнее будет. Но думаю, всё не так страшно, как описывают, – капитан отхлебнул бульона.  

– Сами там не бывали?  

– Мне по душе моря, а не леса. Хотя, должен признать, есть в нём своя прелесть. Мощь, которую не могут обуздать. В этом его сходство с морем. Он не даёт мне позабыть морскую стихию, которая поработила моё сердце.  

– Реки вас не покорили своей необузданностью?  

Араданте засмеялся.  

– Ехидничаете?  

– Просто удивительно, что люди вашей профессии, вашего статуса, плавают по речушкам. Не тесно? – Альтаир поигрывал пальцами по столу.  

– Многие смеются. Вы не первый и не последний.  

– Мне просто интересно.  

– Я ведь не спрашиваю вас, что вы здесь позабыли.  

– Вы нас пригласили.  

– Я про лес, – улыбка застыла на лице Араданте, а вместе с ней и непонимание в глазах. Он не мог поверить в то, что член Братства глупит. – Не думал, что такие весельчаки есть в вашем ордене. Мне казалось, там люди серьезнее. Вы развеяли этот миф.  

– Надеюсь, я развею и многие другие.  

– Слухи и легенды бывают полезными, – морской интеллигент откинулся на спинку стула с бокалом в руке. – Они оберегают нас.  

– Вы хоть раз видели бартоломейского пирата бороздившего речки?  

– Он перед вами, – наигранная гордость послышалась в словах капитана.  

Альтаир смотрел на него с вопросительным выражением лица и едва просматриваемой улыбкой.  

– Что? – капитан приподнял брови.  

– Ничего.  

– Полагаю, ты издеваешься надо мной?  

– Я задал вопрос, а ты ответил.  

– И?  

– Спасибо, – Альтаир перевёл взгляд на Витуса, который, молча, сидел и почесывал переносицу. Выражение его лица символизировало безразличие.  

Араданте глотнул вина, собрался с мыслями. Ситуация для него была неоднозначной. Подвоха он не заметил.  

– Не могу понять. Где шутите, а где всерьез? Если вообще шутили.  

– Шутил.  

– Странно, я почему-то не смеялся.  

– Я тоже.  

Еда на столе уже остыла. Она оказалась без внимания новоприбывших.  

– Боитесь, что отравлю? – пират намекнул на пищу, к которой не прикоснулись гости.  

– Таковы наши правила, – пояснил Альтаир. – Это не говорит о недоверии к вам.  

– Мне кажется, как раз наоборот.  

– Отравить её могли и не вы. И не по вашему приказу.  

– Ваш друг немного испил вина, – капитан взглянул на Витуса. – Как видите живой.  

– Нет, не испил, – уверено сказал Альтаир.  

– Не сочтите за оскорбление, но почему он молчит? Говорить вроде может. Имя назвал.  

– Из уважения, – ответил Витус.  

– Вы меня заставляете краснеть  

– Не к вам, – огорчил его Витус. – К нему.  

Он почтительно посмотрел на наставника.  

– Так понимаю, вы ниже по рангу? Хм. По виду не скажешь, – капитан постучал ложкой по серебряному блюдцу. – Дисциплина у вас хорошая, любая армия позавидует.  

– Дело не только в ней, – промолвил Альтаир.  

– Не спорю, – согласился пират. – Не пожелали бы господа остаться на моём скромном судне, после прибытия в крепость?  

– Хотите завербовать? – с насмешкой спросил Альтаир.  

– Ну что вы, я не настолько удачливый человек, – капитан глотнул вина. – И не настолько туп, что бы такое предлагать. Возможно нам по пути, а река намного удобнее и быстрее.  

– Но не безопаснее, – высказал Витус.  

– Надо же. Наконец-то вы решили обогатить нашу скромную беседу своим словом. Благодарю за это, – Араданте вдохнул аромат алого напитка, преподнеся бокал к ноздрям. – Все ваши опасения безосновательны. Мы будем под надёжной защитой. Хотя гарантий абсолютной безопасности дать не могу. Таковых в природе нет.  

– Спасибо за предложение. Решим по прибытию, – Альтаир расслабился, положил на коленки меч.  

– Придётся подождать, пока в крепости разберутся с грузом. Но мы компенсируем ушедшее время скоростью.  

– Сколько ждать? – полюбопытствовал Витус.  

– Не больше дня.  

Путь до ордена был не близким. Необходимо было двигаться на юг, а это другой край материка. Преодолевать этот маршрут по воде удобнее, но безопасность похрамывала. Отношение королей к Братству было враждебным. Дело в том, что орден, за последние три года, уничтожил одиннадцать правящих монархов. Это привело к войнам внутри стран и между ними. Опустевшие троны привлекали многих. И эти многие были амбициозны и не терпели конкуренции. Знатные семьи вырезали друг друга нещадно. Более сильные государства, почуяв слабость соседей, использовали свои армии для захвата новых территорий и разрешения старых конфликтов. Полная неразбериха захватила множество земель. Кто-то вознёсся, а кто-то упал. Мотивы голубого кровопролития остались загадкой. Были лишь предположения, которые либо опровергались, либо находили подтверждение.  

В последнее время обстановка стала спокойнее. Силы истощились, население сократилось. Начали задумываться о причинах пришедших бедствий, и разрослась ненависть к Братству. Как среди знати, так среди и простого народа, который пострадал больше остальных, ведь война за власть велась на их головах.  

Некое подобие нейтралитета основывалось на страхе высшего сословия, боявшегося потерять абсолютно всё. Но страх умереть толкает на необдуманные действия и заставляет задуматься: сегодня убили одного короля, завтра второго, а скоро прейдут и за мной.  

Несмотря на злость, орден не тронули. Месть боялась той силы, который он обладал. И выражалась она не в численности, людей в Братстве немного, а в знаниях.  

Витус посмотрел на соратника, поглаживающего рукоятку меча. Предложение капитана его устраивало, но решение было не за ним. Он снова окунулся в молчание.  

– Вы сказали, будет надёжная защита. Полагаю, вы подразумевали не себя? – уточнял Альтаир.  

– Недооцениваете мои силы? – в очах капитана блеснула обида.  

– Я говорил без иронии.  

– Ясно. Думаете, я бы спокойно плавал, не имея покровительства короны? Без него меня бы здесь не было, – пояснил пират. – Король Кромунг благосклонно отнёсся к Армаде.  

– Так вы выступаете в роли посла?  

У Араданте дёрнулась губа от оскорбительных слов собеседника, но он не позволил нелестному ответу выйти наружу.  

– Ваш орден пошатнул равновесие в мире, открылись двери, некогда недоступные. Зачем вы это сделали, мне не интересно. Я живу настоящим. Что есть, то есть. Необходимо приспособиться к изменениям, иначе никак. Былое не вернуть. Не все это понимают. Кто-то долго помнит старые обиды. И таких немало.  

Альтаир, приподняв голову, слушал капитана. Не перебивал. Ждал, пока закончится изложение его мысли.  

– Поступки словно письма. Вот они, – Араданте указал рукой на листы бумаги, лежащие в хаотичном порядке на письменном столе. – Я их пишу, затем отправляю вдаль. С каким ответом они вернутся ко мне? Я могу предположить, даже быть уверенным, что письмо будет такого-то содержания. Но прав ли я? Не знаю. И не узнаю, пока не открою конверт и не прочитаю.  

Капитан проницательно посмотрел на собратьев по ордену.  

– Я не знаю, каков будет ответ господа, – более тихо продолжил он.  

Альтаир понял намёк.  

– Сейчас остаётся только принять последствия. Ничего более.  

– Но готовы ли вы? – пират наклонился вперёд.  

– Разве они спрашивают? Стучат в двери, прежде чем войти? – Альтаир сжал рукоятку меча и поднял глаза на пирата. – Они просто входят капитан. И берут своё.  

– Вы умны. Но даже мудрецы не знают последствий своих поступков.  

Они смотрели друг на друга. Капитан ожидал реакции, хотел услышать хоть какие-то слова из-за другого конца стола.  

– Чего ты хочешь? – открыто спросил Альтаир.  

– Баланса, – заранее приготовленный ответ вылетел из уст Араданте.  

– Ты?  

– Я, – без смущения ответил пират. – И мои единомышленники. Без друзей сейчас тяжко.  

– На корабле есть свободный канат?  

– Есть.  

– Натяните его над пропастью. Пройди по нему, и ты поймёшь, что такое баланс.  

Капитан аккуратно поправил рукав.  

– Исключаете его существование?  

– Нет. Я исключаю ваше понимание его сущности. Не нам рассуждать о балансе.  

– Я имею ввиду …  

– Вы говорите, – Альтаир прервал Араданте. – Прошу извинить за то, что перебил.  

– Ничего страшного.  

– Вы говорите о балансе. В мире, между странами. Неважно о каком. Но дело в том, что вам наплевать на баланс, на чужие жизни. Для вас имеют ценность только деньги и власть. Не прикрывайтесь красивыми словами, словно простынёй. Под ней ваше дерьмо и я его чувствую.  

Пират оторопел от такого пылкого изречения, но принял непоколебимый вид.  

– Какое же дерьмо у тебя под простынёй? – он сердито взглянул на Альтаира.  

Витус насторожился. Всякое могло произойти.  

– Я его ничем не прикрываю. Оно лежит обнажённым. Не видишь?  

Араданте перевёл дыхание. Утихомирил сердцебиение.  

– Вы чем-то оскорблены?  

– Нет, – холодно выплеснул Альтаир. – А ты?  

– Нет, – ехидная улыбка изуродовала лицо капитана.  

– Чего хочет от меня Кромунг? – резко задал вопрос Альтаир.  

– Может, лично спросишь у него? Он преподнесёт это более ясно, нежели я.  

– Вот видите. Я начинаю вас нервировать своим присутствием. Не нужно заблаговременно предлагать нам остаться на судне, неизвестно как всё повернётся завтра.  

– Ну что вы так. Неужели небольшая неурядица помешает нашему дальнейшему общению? Особенно при таком хорошем начале? Это будет очень прискорбно. Меня вы не обидели, уверяю. Обижаться это не про меня, – капитан долил в бокал вина. – А учитывая своенравный характер членов Братства, это было бы в двойне глупо.  

– Так теперь это называется? Своенравный характер?  

– Разве это плохо? Руководствоваться только своей точкой зрения?  

– От вас это прозвучало по-другому.  

– Ничего плохого я не имел в виду, – увернулся Араданте. – Поймите правильно, я испытываю глубокое уважение к вашему ордену, несмотря на определённые разногласия. Но у кого их сейчас нет? Все чего-то требуют, вспоминают старые обиды.  

Альтаир кивнул головой, соглашаясь со сказанным. Искренне или наигранно, пират не понял.  

– Чего хочет от меня Кромунг? – он твёрдо повторил свой вопрос, но уже в более спокойной обстановке.  

Капитан не торопясь прогнал воздух из лёгких и взглянул на чужаков.  

– Я уже ответил на этот вопрос, – неохотно произнёс Араданте, однако продолжил говорить, дабы не показаться грубым. – Кромунг не хочет показаться навязчивым. Ваши дела на этой земле, его земле, не интересуют корону. Он не намерен указывать вам, что делать. Можете отказаться от встречи с ним, обиды не будет. Но знайте, никаких кровавых последствий она не принесёт. Просто встреча, без раболепства и каверза.  

– Для этого вы здесь? Озвучить предложение короля?  

Альтаир понимал, что вопрос не понравится капитану. Свободолюбивые пираты могут счесть подобную выходку за оскорбление. Они никогда не прислуживали короне и жили по своим законам.  

– Нет, – Араданте оскорбился, но спокойствие сохранил. – Роль посыльного мне не подходит. Я лишь любезно исполняю просьбу, раз выпала такая возможность.  

– Благодарю, – Альтаир говорил не искренне. – Повезло королю с таким другом.  

– Спасибо, – пират кивнул, не поведясь на провокацию.  

Задавать лишние вопросы Альтаир не стал. В любом случае, ответ бы был неполным, с оттенком философии. Если его и интересовала какая-то информация, то получать её стоило из других уст, в других местах. К тому же, возникшая обоюдная неприязнь, прикрываемая хорошими манерами, не позволяла разгореться разговору.  

Капитан выделил под новых попутчиков место в трюме, но они с благодарностью отказались, ночуя под открытым небом. Предложение обустроится в его каюте, было также отвергнуто. Обосновывалось такое поведение принципами, по которым жили собратья.  

Питались они тем, что было припасено в сумках, несмотря на многочисленные просьбы Араданте разделить с ним трапезу. Единственное на что соглашались члены Братства, так это скоротать время за разговорами.  

Девять дней корабли плыли по сопутствующему им течению. Деревья вокруг мельчали, что указывало на приближение к границам Керохии, самого большого на материке государства.  

В отличие от других народов, керохийцы жили в более суровых условиях. Тень Северного леса ложилась на эти земли, одаривая их своим своевольным, неповторимым характером, но уже в более мягкой форме. Лето было коротким. Земли неплодородными. Лишнего продовольствия у северян не было, а отношения с другими королевствами были натянутыми. Соответственно и торговля была слабой, несмотря на наличие обильных природных ресурсов. Но их добыча велась лениво, что сильно било по экономике государства.  

– Путь был долгим, – с облегчением выдохнул Витус, когда корабль покинул границы злосчастного леса.  

– Таким же будет и обратный, – подхватил его слова Альтаир.  

Они стояли у борта и смотрели на берег.  

– Почему мне кажется, что этот путь был напрасным? Они хотели отослать нас подальше, но зачем? – Витус озвучил мысли Альтаира, не покидающие того уже давно.  

– Всё имеет свой смысл. Не стоит сильно задумываться над этим, таково решение Совета.  

– Но ты ведь задумывался, – продолжал Витус. – Или я не знаю истиной причины?  

– Никаких тайн нет. Ты знаешь об этом столько же, сколько и я, – Альтаир непоколебимо смотрел вперёд.  

– Иногда мне кажется, что я не знаю ничего.  

– Не только тебе.  

– Это тяготит, – разочарованная улыбка блеснула на лице Витуса.  

– Почему же? – Альтаир взглянул на товарища. – Это хороший признак, указывающий на наличие в твоей голове мозгов.