Жена летчика.

“Мама, мама, смотри – там папа? ” – Ванечка машет самолету, пролетающему над нами. “Папа, папа…” рассеянно отвечаю, думая о том, что слава богу, это не он, Костя должен вернуться из рейса только завтра. А это значит, что у меня еще целый день и спокойная ночь. Зайдем с Ванечкой в маркет, купим бананов и яблок, слоек и шоколада, придем домой, завалимся на диван, будем смотреть мультики и ни о чем не думать. Хорошо бы, если бы приехал Максик, но ему не до меня, учеба сложная, занимает много времени. Отдалился от меня, даже звонит редко. Но это ничего, лишь бы учился, лишь бы Костя платил, а я потерплю, осталось три года. Тогда я смогу, наконец, уйти.  

Какие же старые и уродские кеды у меня, и на джинсах пятно. Костя купил недавно новые кроссовки мне, красивые, легкие, белые, славные. А потом пришел как-то не в настроении, не понравилось ему, как я на  

него посмотрела, разорался, я хотела на улицу выйти, чтобы его не слышать, а он схватил кроссовки и ножом их изрезал, в лицо мне швырнул. Подошвы такие белые, чистые еще были, если ступить в лужу, а потом на сухой асфальт, оставались бы красивые следы – линии и звезды. Изрезал в лоскуты, ножи у нас острые, Костя любит, чтобы все ножи острые были. Костя любит, чтобы было чисто и убрано, свежий воздух и не пахло едой. А еда при этом должна быть вкусной, домашней и свежей. Вот, я как фокусник должна крутиться. Кручусь, а что делать? Максик с детства летчиком хотел стать, мечтал летать. Благодаря Косте теперь учится, уже недолго осталось, три года потерпеть. Максик ему не родной, но Костя зарабатывает хорошо, да и связи, помог поступить, я очень просила, очень старалась.  

Жарко как, кофту бы снять, а нельзя, руки все в синяках, стыдно. Уже и не вспомню, что ему не понравилось, то ли еда остыла, то ли сказала что не так, схватил за волосы, я отбиваться начала, молча, чтоб Ванечку не напугать, он в детской был. Костя тогда мне руки скрутил за спину и на пол швырнул, и тарелку мне в голову кинул, вот и поужинали.  

Когда я волосы, кстати, мыла в последний раз? Надо не забыть помыть перед его приездом, он не любит, когда я неопрятная. Начнет выговаривать, сначала спокойно, потом, как-будто сам себя раскачивает, будет кричать все громче и громче, схватит, затрясет, толкнет, ударит.  

Раньше он не такой совсем был. Он познакомился со мной в аэропорту. А чуть раньше, в самолете, я познакомилась с его голосом. Мы летели тогда с Максиком с моря, рейс был ночью. Вокруг все спали, страдали в неудобных позах, рты полуоткрыты. Только в кино показывают спящего человека красивым, а в реальности все не так, из лица уходит жизнь, осмысленность, мышцы расслабляются, обвисают, нет никакого выражения, даже не маска, а так, нечто бесформенное.  

“Дамы и господа! Говорит командир корабля” – из динамиков, сначала громко и резко, а затем тише и мягче потек по салону приятный голос пилота, – “Наш полет проходит над территорией Российской Федерации, мы будем пролетать города Ростов-на-Дону, Воронеж, Тулу”- не спеша перечислял он приглушенным, почти интимным голосом, как бы уважая сон пассажиров. “Сейчас мы пролетаем над темным, ночным, дремучим лесом, в котором, скорее всего, водятся дикие животные, кабаны и лоси…” – тут я удивилась – это что-то необычное. Оглянулась вокруг, некоторые, улыбаясь, прислушивались, но многие продолжали дремать и ничего не слышали. Какой романтик и шутник попался, надо же. А он продолжал: “Представьте только – выходят дикие животные к реке, на водопой, а в темной воде отражаются звезды и луна. И редкие облака. А над облаками с огромной скоростью несется самолет с замечательными мужчинами и прекрасными женщинами, послушными детьми и одной маленькой собачкой”.  

А полчаса спустя он прошел по салону, высокий, статный. Волосы темные, густые, изгиб губ, словно птица крылья раскинула, и синие сумерки в глазах. Это я уже потом разглядела, когда, получив с Максиком багаж, мы выходили из зоны прилета и в числе редких встречающих увидели и его. С букетом красных роз. И ждал он именно меня. Потом говорил, что в темноте салона самолета он разглядел меня сердцем. Говорил, что сразу все про меня понял, какая я, о чем думаю и о чем мечтаю, что я не замужем и что никто нас с сыном не встречает. И все было как в сказке у нас, ярко, красиво. Костя заботился обо мне, о Максике. Когда поженились, я ушла с работы, занималась обустройством квартиры, собой, сыном. И сама не заметила, как он постепенно превратился в чудовище. А может и был чудовищем, но просто умело скрывал свою страшную злобную сущность.  

“Мама, мама, пойдем домой, я есть хочу” – сыночек мой бедный, устал. Надо бы его к логопеду хорошему отвезти, но это в Москву ехать, а машины нет. А машину Костя разбил. Он любит разгоняться под двести на трассе, скорость и адреналин! Мы ехали тогда домой, солнечный ясный день, дорога ровная, пустая, три полосы, в машине тишина, только тихий гул двигателя и шум ветра. Ванечка спал на заднем сиденье, я смотрела в окно, на мелькающие деревья, на поля, какие-то пыльные кусты, смотрела на сливающуюся в линию разметку на асфальте, мы молчали. Деревья мелькали все быстрее, я начала проваливаться в сон, вздрогнула всем телом, очнулась. На спидометре стрелка перевалила за сто шестьдесят и медленно клонилась дальше. Он, как будто шел на взлет. Я стала просить его сбросить скорость, пожалеть сына. А он как назло, все больше и больше разгонялся, я закричала. Костя тоже стал кричать, что если не заткнусь, нарочно вылетит с трассы. И вылетел. Нарочно! Я видела, как он руль дернул. Нас вынесло на обочину, в кювет, хорошо, что не было отбойников. Подушки все сработали, Ванечка вообще не пострадал, ни ушибов, ни синячков. Я плечо только вывихнула и колено до сих пор болит и плохо сгибается. Машину он ремонтировать не стал, не знаю даже куда дел, может продал, а может стоит где-то на штраф-стоянке. Пока он звонил в страховую, пока не приехали ДПС, он попросил меня сказать, что за рулем была я. Так надо было, нельзя, чтобы об аварии узнали на его работе. Начались бы проверки и его могли бы даже временно отстранить от полетов. Я согласилась, конечно, нам нужны деньги, нужно растить Ванечку, нужно чтобы Максик закончил летное, нужно потерпеть еще три года. Держаться.  

Только вот Костя становится опаснее с каждым днем, мне страшно. Он постоянно угрожает, что если я уйду от него, то сделает так, что Максика выгонят из летного. А если я буду рассказывать людям о том, что он со мной делает, то определит меня в психушку. А это его надо в психушку, если он уже не ограничивается руками, а даже хватается за нож. Грозился сбросить с балкона. А что тогда с Ванечкой будет? Может все-таки сбежать?