Хоть на Марс!

Это было и не так неожиданно… Сильнейшие потрясения нового время – столько всего произошло… И сложно будет сказать точно, что именно повлияло на человечество: простое течение событий или закономерная эволюция, или возникновение новой эпохи, перевернувшее с ног на голову почти всё. Новая власть, новая религия, совсем иной взгляд на жизнь и людей, полностью противоположный, извративший понятия многих ценностей. Новое общество, породившее совершенно неожиданные идеи; пороки и качества, внезапно ставшие нормой закона…  

Что бы ни оказалось главным, что-то одно или всё вместе взятое, но именно благодаря этому, после стольких лет тишины, люди опять полетели в космос. Гонимые и осмеянные толпой, они не сделали ничего плохого и устремились к звёздам лишь в поисках спасенья и с целью найти свой путь. Хотя многие, к сожаленью, шептались: «кучка возомнивших себя умными астронавтов сбежала в прямом смысле с Земли, потому что Земля, её общество, по их мнению, достигло финальной стадии своего развития». Те, кто не смогли слиться с равнодушно-безжалостной и лицемерной толпой, те и продолжили борьбу, те и не собирались сдаваться.  

Они выбрали первым объектом путешествия некогда популярнейший Марс, планируя после постепенно освоить иные планеты. «Хоть на Марс! », – сказал кто-то из экипажа, и случайно сказанные слова отразились огромными действиями, оказались ярчайшим примером того, что у каждого слова есть и обязательно будут последствия. Идея понравилась капитану; да и надо с чего-нибудь начинать.  

Марс – не самое ужасное место, особенно если брать в расчет его девственность и нелюдимость. Первое даст огромный полёт фантазии, свободу и возможность «начать с чистого листа», а второе, уверяли учёные, хотя бы на время лишит проблему надоевших туристов. «Вы будете по-настоящему там одни», значилось после шуток.  

По-настоящему одни, чтобы начать новый мир. Всего несколько десятков людей, невиданно разных судеб и обстоятельств, одиноких исследователей, гениев и обычных мечтателей, всего пара десятков людей, поклявшихся не стать такими, «как все»… Им предстояло стать первыми колонистами, и в радужных планах меркли и тяжёлый физический труд, и годы, полные неизвестности. Но всё становилось проще, когда за ним стояли мечта и цель. Собственно, для этих счастливцев мечта и цель давно слились воедино.  

Они покинули Землю, понимая, что никогда больше не смогут вернуться. Но, вспоминая изменившийся мир, и ничуть не жалели о том…  

Всего несколько десятков смельчаков, отчаянных бесстрашных бойцов. Им предстояло стать прародителями для новой цивилизации, или… Земляне клеймили всех до единого сумасшедшими, но так ли это было, лишь время могло дать ответ.  

***  

Рыжий песок снова наметал огромные кучи, хотя барханы марсианского мая оказались чуть меньше апрельских и мартовских. Кейлиз видела изменения и искренне радовалась им. Значит, защитный купол работал с каждым месяцем лучше, исправнее! Мелкие песчинки задувало из микроскопичных щелей. Благодаря сверхтяжёлому материалу купола кислород через них не уходил, но вот крошечный мусор с лёгкостью просачивался под стены.  

Но в этом месяце меньше мусора! И на целый листок больше листьев у Яблони. «Яблоней» здесь называли систему целе-мечты. По сути, голограмму огромного дерева, программу, в которой Эйшем и Торопом с предельной точностью были расписаны все детали, необходимые принципы жизни и процветания. Идеальная система, тандем, танец художественного воплощения и компьютерной мысли, они смогли соединить и изобразить то, на что иным прежде требовались моря очень сложного текста. Создать систему, создать идею и заразить нею всех.  

Сегодня в «Яблоне» снова мерцал листок. Новый достигнутый успех, новый вклад кого-то из небольшой группы. Так было всегда, и редко «листья» отрывались и падали вниз благодаря их слаженной и дружной работе. Каждый сделанный шаг рисовался большим прорывом. Был таким и в действительности.  

Кейлиз остановилась прямо перед голограммой Дерева и, точно залюбовавшись, на мгновение застыла пред ним. Живое воплощение осуществившейся мечты, иной мир, целый мир, который раньше был только в мыслях. Он есть, они смогли, они победили.  

Сегодня Кей целый день вспоминала фрагменты прошлого, они приходили на ум, навязчиво крутились в голове. К разноликим картинкам подходило лишь слово «родина», но вопреки распространённому мнению на Земле, оно не манило назад, не вызывало нежнейшей любви или чувства разлуки. Только этап, прошлое, надо вдвигаться дальше. Перед закрытыми на миг глазами проносились картины, заставившие девушку вздрогнуть. Теперь её родина – Марс, она сама так решила, теперь она не имеет права смотреть назад.  

Суетной день начался с большого количества работы. Сначала проверок, затем мелких приготовлений. Уже завтра День Начала начал, незаметно летело время, и вот снова подкрался их любимый и тёплый праздник. И кроме приготовления работы невпроворот. Каждый день космический психолог узнаёт что-то новое.  

…День Начала начал был датой, с которой поселенцы вели отсчёт нового времени. Совместным решением, а точнее результатом его, однажды пришла мысль о необходимости нового исчисления, ведь ни одно земное исчисление не могло в полной мере царствовать на этой земле, земле без прошлого, слишком далёкой и непохожей. Затея не оправдалась, все машинально говорили привычные цифры и даты, а праздник остался, лишь трансформировался. Днём Начала начал теперь назывался день, когда на Марс ступила нога их группы.  

И никакого принуждения, никакой изнуряющей подготовки и галочки. Праздновали все, тепло и с любовью, с размахом, на который хватало возможностей и погод нового мира. Потому что все пошли на это решение самовольно, все мыслили так, понимали друг друга, поставили цель, нашли возможность, объединились. И вот уже десять лет… И вот уже целых десять лет…  

Заменой земному костру из-за кислорода решили поставить горшок с цветами. Хорошие цветы, выросшие полностью на иной почве, приспособленные к новым условиям, на сей раз удачно отредактированные генетически. Цветы – как ещё одно достижение, верно ведущее вверх. Этот год запомнился в том числе ими.  

Сидели на простых, но удобных креслах из песковолокна, кто выполнял особо ответственную работу, требующую строгости времени, обещал подойти позже, на него не держали зла.  

Темой праздника на сей раз, несомненно, стали итоги десятилетия. Но обсуждали всё, прошлое и далёкое было также близко, как если бы они находились в соседнем селе или городе, как будто и не уезжали.  

– …А на Земле, слышали, что ни день, так снова война, начался новый конфликт за ресурсы. Теперь за моря взялись. Скоро океаны присваивать станут… В прессу просочилось… Какое-то новое государство на востоке и западе, очень большое, очень сильное, наверное, впервые станет одно на мир, осуществится утопия… Уж не знаю, что из того выйдет... И опять кто-то там вспомнил нас, помянул… добрым словом… Эх, не сидится им там, если не знать, подумаешь, что завидуют, – начал первый. – А если подумать хорошо, то с их бешеным темпом жизни и постоянными потрясениями, нашему спокойствию действительно можно лишь позавидовать.  

– Завидовать нечему! – возразил второй.  

– Земля бы могла быть раем, да если бы… Слишком много «если» и много «бы», я согласен.  

Вдруг послышался третий голос:  

– Да что ты опять читаешь эти новости, целый день уже, оторвись! У нас нет политики, или предлагаешь и нас разделить на два лагеря? Или три, или скольких их?.. Мы смогли жить спокойно и без всего этого. И, смею напомнить, летели в такую даль не для того, чтобы повторить тоже самое!  

– Смогли то смогли… А как не читать – интересно. Я просто хочу знать, что происходит.  

– Они сильно хотят о тебе знать?  

– Они… наверное, нет, – говорящий слабо развёл плечами и улыбнулся. Улыбка получилась вымученной, а глаза опять заблестели жаром. – Я и хочу забыть Землю и, как видишь, не получается…  

– А я понимаю… Но что вы всё о политике да о грустном, мы так далеко! У нас этих проблем нет, они нас уже не касаются, у нас иначе. Давайте жить своим миром. А то так подумаешь, и жить страшно становится: вдруг завтра что? Метеориты, астероиды? Всё может быть!  

– Правда, всё!  

– Ещё скажут, это мы их наслали. Сегодня праздник!  

– …Оставим людское людям.  

– А мы тогда кто?  

– А мы… А кто «мы»?  

Это, действительно, было забавно: наблюдать, как мужчины, даже в такой невиданной дали обсуждали мировые события, размышляли и спорили, как в прежние времена, шутки ради не хватало только новостей о футболе.  

Молчавшая какое-то время Кейлиз достала из кармана свой связефон и начала что-то искать.  

– Отвлеку! Думала по-другому провести этот вечер, ну что ж. Ребята, правда, мы давно уже не на Земле. Мы всё равно далеко… Дерево у всех на виду, да и память не так плоха. Но раз сегодня вечер воспоминаний, думаю, вам будет интересно услышать, что написала мне недавно подруга.  

– Подруга, та самая? Только не говори, что…  

– А вот скажу. Да-да, только она не знает, что я на Марсе. Единственный человек, с кем поддерживаю сейчас связь, но мы в хороших отношениях. Поэтому, возможно, когда-нибудь…  

– Расскажи ей.  

– Она должна знать, да, – и этих «да» следом становилось всё больше.  

– Может, и расскажу, – девушка хитро посмотрела на всех.  

– Рассказывай дальше.  

– Не буду называть её имени, договорились? Мы познакомились ещё на Земле, но жили на разных материках. Немного художественного вымысла, фантазий и рассуждений, да вдобавок старые фотографии, и человек по той стороне никогда не догадается, где и откуда ты. Но назову её условно Аманда.  

Аманда в течении многих лет думала, что я в Африке. Учитывая, как поднялась температура пятнадцать лет назад… Да, не такая и ложь. Песок тогда начало хорошо разносить по свету, он сыпался и сыпался на города, шёл точно из-под земли. В Крыму один город и вовсе ушёл под бурю.  

Так вот, Аманда… Она не знает… Но однажды наши философские письма касаются интересных тем. Как вы знаете, люблю, когда есть минутка, задуматься о сложных вопросах.  

Она думает, что дело в работе, вот почему ответ приходит через много часов. Но пусть будет так. Совсем недавно… Она сказала, что не может согласиться и понять, как мечты могут заменить целый мир. Она реалистка, как и многие люди, но как нынешний реализм не подталкивает её к мысли о бегстве, что удивительно; сказала, что мечты – только иллюзии. И всё, что происходит на Земле, её не касается. Что щёлкнула кнопочка, и на мир ей стало наплевать. Пусть эти моря-океаны хоть десять раз все переделят, ей не страшно, она боится воды и сожалеть о разрушенных пляжах не станет. А вот я бы переживала за наше море, очень сильно грустила…  

Скажите, – и Кейлиз повела рукой зал, – разве это тоже иллюзии? Мне всё это кажется? Этого всего нет? А что было чуть более десяти лет назад?  

– Только мечта…  

– Я рада, что оказалась здесь. Даже в таких элементарных вопросах, не главных, образных, как видите, земляне не до конца нас понимают. Они отказались от иных миров, выбрав свой, даже не познав их, однако… Недооценивают ли они нас или просто не верят? А это оказалось не так невозможно, пусть сложно, но мы смогли. Да, со временем я хочу признаться Аманде, попробовать вдохновить, а в случае ожидаемого ответа поставить точку и больше не возвращаться назад. Согласна, тянет. Иногда это тянет назад, остальные связи уж все оборваны, и я не знаю, хорошо то или плохо. Иногда хочется отпустить, но и прошлое забыть полностью не выходит.  

Десять лет назад перед нами стояли только камни, немного льда и песок. А что было на Земле? Там тоже предостаточно и камней, и льда, и песка. И людей… Особенно этих, нового течения, что сейчас в моде. Но Земля есть Земля, я считаю, надо двигаться дальше, и ничто не отменит жажды познать другие планеты. Ни несогласные люди, ни обстоятельства.  

Диалог резко менял свои направления. Пять минут – и вот опять о другом, говорили о том, что достигли за эти годы, потом принялись вспоминать, с чего начинали свой путь, кто откуда прибыл и почему решился «покинуть родную планету».  

– Я родился в далеко не самой богатой стране, – начал Руш, в этом смуглом парне непросто было определить какую-то принадлежность, и лишь фамилия в бортовом журнале указывала, что он индус. – В таком районе, где мне бы не было видать будущего. Нет, я, конечно, мог остаться, остаться, как и все мои браться и родственники, но кем бы я стал там? В лучшем случае продолжил ремесло отца. Или пошёл на море, пушечным мясом, сгинул без следа и без памяти, как сгинули многие сотни и тысячи? Море не поддаётся человеку, оно лишь ест и становится от того сильней и опасней. Сумел бы достичь того, что достиг здесь – нет. Мне жаль тех парней, что уже ничего не увидят, никто не знает наверняка, но среди них могли быть и точно были неповторимые умы, а теперь что – только корм для рыб…  

Руш работал на благо крепления купола, с детства мечтал строить новые города, но его «сложные для реализации» проекты мало кого интересовали в родном районе. Тут же вспоминали про касты, многие намекали знать своё место и не хотеть большего, «а хочешь известности, достижений – иди на морской фронт». А Кимбер понравились идеи смелого парня, и так бедный студент сумел воплотить свои планы.  

Капитан сам нашёл строителя своего купола, как нашёл и других, сумев разглядеть единомышленников среди толпы апатичных людей-потребителей. Начали вспоминать, кто как был встречен, что изначально это была лишь компания друзей, со своими необычными взглядами и воззрениями, которые молчали и скрывали ото всех о том, что их слова – больше, чем шутки. Биологи, химики, физики, архитекторы, писатели и даже один психолог.  

Капитан тоже присутствовал на этом праздничном заседании, мужчина обычной внешности, средних лет, он держался свободно и уверенно и, говоря, продолжал рассматривать своих верных и любимых друзей.  

– Да, мне тоже советовали идти и брать море. Но чаще говорили, что ты образумишься, как только покинешь планету. Приходилось слышать очень много плохого о себе. Предвещали разочарование, прозрение, «когда станет уже поздно, захочешь вернуться на родную планету, а планета тебя домой не пустит, Земля не простит», да, многое говорили. И мне, и вам… Всё это, к счастью, в прошлом.  

– По их мнению, так мне стояло и дальше быть там, откуда я прибыл, и никогда даже мыслью не сметь хотеть большего? А если не лежала душа, не лежал талант, если были иные таланты? Жаль, невозможно место, где ты рождаешься, но можно место, где жить. Зато где они теперь, и где мы теперь. Ну и пусть сидят на своей Земле, пусть что хотят, то и делают… – Руш встал, – простите, пойду поработать, устал с вами – не самые лучшие вспоминания.  

Капитан кивнул, одобряя.  

– Поработай, ты прав, от этого будет больше пользы.  

А у цветочного костра оставалось ещё много людей.  

…Тёплая атмосфера и даже сам красно-оранжевый пейзаж за куполом, и тихий ветер располагали к особому настроению и выражали не то ностальгию, не то восхищение.  

– А ведь мы, действительно, оставили очень много на Земле. Мы оставили прошлое, а без него, как известно, нет будущего.  

– А нас оно привело сюда, – подал голос японец, он улыбался, глядя в туманное небо.  

– Пытаешься найти взглядом планету?  

– Видимость сегодня плохая, но да. Я тоже не могу не думать о том, скольким мы пожертвовали. Но сожалеет ли кто-то из нас об этом?  

– Нет.  

– Я – нет.  

– Нет… – начало слышаться со всех сторон.  

– Мы приобрели больше, чем потеряли. И пусть здесь холодно и тяжело. Марс оказался не так и враждебен, как нас запугивали. Зато мы живы, неизвестно, какое потрясение застигло бы нас давно на Земле. Вы тут вспоминали, многое, разное… А про болячки забыли? Вымерла почти половина, а уже и не помнит никто? Да, было время. Природа обозлилась на нас. Я думаю, потому и начало разливаться море, поэтому и вышло из глубины столько мутантов и чудовищ.  

– Эй, Син! Син, ты куда?  

Маленькая девочка лет пяти, хихикая, выглядывала из-за колонны. Она родилась уже здесь, в новом мире, и была первой. Первой и самой важной из них. Свободной от каких-либо предрассудков и вычурных правил, самой важной из всех и одновременно равной каждому, будущей Евой, надеждой и светом новой прекрасной земли.  

– Я тоже, наверно, пойду, не против? Надо готовиться ко Дню рождению Син, хочу пригласить всех вас… Цветочек, да что ж ты прячешься?.. – и ещё один человек покинул зал, удалившись по важным делам. – Хорошего всем дня и счастливого праздника!  

– Выпьем? Я приготовил компот из марсианских персиков и абрикосов. Не французское вино, конечно, но тоже неплохо.  

…Они были так счастливы в этот день, так умиротворены, так спокойны, занятые различными делами или обстоятельствами, и так дружны. Всего несколько десятков обычных людей, недавних землян. Всего несколько невиданно разных судеб, одиноких исследователей, гениев и мечтателей, всего пара десятков людей, которые смогли стать «не как все». Они были ими первоначально… И впереди у них лежала целая цивилизация, или… Была и такая дорога, вьющаяся узкой тропинкой под сенью апельсиново-алых небес. Была и такая дорога…  

Севастополь, 29 – 30 мая 2022, 515