Незабываемая встреча.

Её я встретил в пельменной, на Малой Морской. Ярким пятном на её лице, была большая капля жира – производное от дворянских пельменей. Та пельменная была местом колоритным, с кучей иностранцев, с титулованными особами всех сортов. Место близ причала, открывало великолепный вид из окон.  

Цены в пельменной соответствовали месту!  

Слипшиеся кусочки теста стоили как россыпь рубинов на аукционе в Мюнхене.  

Я был там по случаю, встречал партнёров из южного района Купчино. Крупный бизнес по переработке ореховой скорлупы. Она была просто украшением того заведения.  

У официанта я узнал, что она заказала несколько королевских пельменей и уже как три часа, благочестиво ковыряла их вилкой и ножом для рыбы.  

Мы сидели с партнёрами весь вечер.  

Они говорили мне про перспективы, а я смотрел в её сторону и любовался её носом. Вот ведь матушка природа, не обделила, а наделила и заставила её сынов любоваться своим архитектурным творением. К закрытию заведения, у неё по прежнему лежал на тарелки расчленённый пельмень, а капля жира на лице приняла форму звезды из созвездия Центурион.  

Я не выдержал, поднялся и направился к её столику.  

– Madame, puis-je vous offrir un croissant? – промурлыкал я игриво.  

– Чого? – ответила она.  

Вдруг у неё изо рта выпал пельмень, ударился об стол и покатился куда-то под стол.  

Русский писатель Бунин однажды небрежно выразился по поводу несчастной женской доли. Стих был тщательно прикрыт вуалью междометий и тайных словечек меж строк. К тому-же стихотворение было написано на венгерском, инкогнито. Но слог писателя вычислили, а его самого, пристыдили и сослали на Кавказ.  

Между "чого и что" – легла пропасть, но я вспомнил великого писателя и махнул рукой. Я бросил ей спасательный круг и предложил короткую дружбу. Она подумала всего секунду, потом резко переломилась в спине, подняла с пола пельмень и бросила его себе в рот...  

Хмммммммм... Долгий и протяжный, как рёв горного барана после утреннего toilette.  

О женщина, ты загадка во веки веков!  

Allons baise, baise-moi, mords  

Jusqu’au sang, jusqu’au cri,  

Le ruissellement d’un cœur ardent  

Ne souffre pas de froideur.  

Promène ton regard alentour,  

Et vois dans la nuit moite  

La lune comme un corbeau jaune  

Qui tourne et plane la haut.  

Qu’ainsi dans nos rêves bleus,  

Sans honte ni fard,  

Au doux frisson des merisiers  

Résonne toujours : «je suis à toi. »