Обувь

Коридор. Там полка стоит в углу. Под полкой обувь. Одна пара мужских ботинок. Ботинки уже немного обшарпанные, шнурки потерлись. Какие только улицы эти ботинки не повидали… Походили они по мокрому асфальту, по красивому ламинату где-то в офисном здание, по узорчатому холодному полу поликлинике, по мягкому и ворсистому покрытию в кинотеатре. А теперь стоят на теплом, таком родном полу в коридоре под полкой. Подошва у ботинок твердая, тяжелая. Когда они ступают по земле, то такое ощущение, будто большой камень от скалы отделился и упал вниз, но никого не задел и никуда не покатился. Просто упал и стоит. Хорошо под родной полкой стоять, никто не трогает. Иногда одиноко, особенно когда под тобой лужа из растящего снега появилась или от дождя, мокро и грустно одному. На утро сырость внутри, хандра.  

Цок-Цок-Цок… Кто это? Кто-то зашел, смех раздается откуда-то сверху, из-под полки. А, что-то знакомое, где-то уже мелькали эти туфли. Они такие голубовато-белые, по бокам узор в виде горошин. Что они тут делают? Мы же только в кино виделись и по центральному парку ходили вместе… Встали рядом туфли, стоят. Такие легкие с виду, а когда ходят, то будто дождик капает. Сначала не привычно было, что под полкой еще кто-то появился. Тесновато немного стало. Но со временем, лужа от снега или дождя не такой и грустной казалась. Туфли радовались лужам, в них смотреться можно и любоваться своей красотой. От этих туфель еще и пахло вкусно всегда, какими-то духами будто. Во всем доме стало вкусно пахнуть.  

Туфли прижились. Несколько лет прошло, как еще кто-то появился. Маленький. Что это за босоножки тут примостились? Ходят они как-то не по-людски, топают в разные стороны, как будто комки снега хлюпаются сверху в воду. Любят эти босоножки поваляться, идут-идут, вдруг раз, упадут. Устали, наверное. А реветь то чего? Прижились и босоножки, без них уже и непривычно было бы, наверное. Потерять страшно их.  

Стало время ускоряться, босоножки пропали… Вдруг появились кроссовки какие-то. Модные такие: «посторонись! », говорят, нам место мало. Нам свободу подавай. А какая тут свобода, если полка раз два и дверь? Упертые эти кроссовки были, нам они не нравились по началу. То так им не нравится, то эдак. То холодно, то жарко. Но и с этим мы прижились. Стали эти недовольства нам как родные, уж и не постоять без них спокойно. Тишина сразу тревожная наступает, если кроссовки не рядом. А они часто уходили куда-нибудь до глубокой ночи. Придут, все в грязи, пахнет от них сигаретами и дождем.  

Резко стало что-то с туфлями и ботинками происходить… То тут немного помнемся, то там, стали уж не такими новыми. Но стоим, под нашей полкой родной. А вот кроссовки ушли… Год прошел, не видно их было. И тут все затрещало, загремело и вваливается к нам кто-то, так уверенно, по-мальчишески. Присмотрелись, а это и не босоножки, и не кроссовки, что-то между… Встали с нами сапоги, номер сзади у них, сами черные и тяжелее нас с туфлями вместе взятых. Красивые такие сапоги, статные, видно, что много по земле шагали. Рады мы этим сапогам, вернулись наши кроссовки, но в другом виде, серьезнее стали, не такие привередливые.  

Стало время лететь, совсем тесно у нас под полкой стало… Появились вытянутые лакированные ботинки, рядом иногда скромно туфли стояли, очень красивые, красные. Родные в горошек им немного завидовали, но по-доброму. Молодость пришла к нам. Запахло опять духами, лужами, опять кто-то падать стал… а! Это же маленькие туфельки. Пахнет от них молоком и песком. Но это все гости были, придут-уйдут. А мы вот парой, так и стоим под полкой. Я, как глыба, которая упала, но никого не задела и туфли в горошек, такие же прекрасные, как и раньше. Правда уже не как дождик они ходят, а как вода из-под крана капает, с таким же темпом. Но, а я что? Я рядом иду, шуршу как листва осенью, поддерживаю. Так и живем мы, столько повидали обуви под нашей полкой, а в итоге она наша вновь стала, для двоих. Много всяких ботинок и туфель где-то наверху остались, в картонных коробках.  

Но полка всегда только наша. Страшно иногда одному остаться, боюсь я этих луж одиноких, но только эти мысли у меня появятся, как приходят маленькие туфельки или босоножки, упадут, и веселее становится сразу. Жизнь идет значит.