ЗУБЧАТЫЕ КОЛЕСА

По мотивам новелл Акутагавы Рюноскэ  

в двух действиях  

Действующие лица:  

СОТЭМАРУ МОТОЦУНЭ, писатель  

СЮНИТИ РЭДО, его жена  

ЙОКО, их дочь  

ОТОКАРО РЭДО, брат СЮНИТИ  

Господин С.  

Происходящее в пьесе никак не связано с биографией писателя Акутагавы Рюноскэ  

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ  

Ремарка: Кстати здесь будет неуместное: «Прошло много лет... »  

СОТЭМАРУ. Ну и ничего страшного.  

СЮНИТИ. Я рада, что вы так говорите.  

СОТЭМАРУ. Завтра ничего не случится?  

ЙОКО. Завтра придет почтальон.  

СОТЭМАРУ (улыбаясь). А как же белый заяц, который забежал к нам в дом.  

СЮНИТИ. Какой заяц?  

СОТЭМАРУ (не отвечая).... Дождь.  

СЮНИТИ. Да. Я так устала от дождя.  

ЙОКО. Лок совсем мокрый. А во дворе пузырится лужа.  

СЮНИТИ. Не сидится ему дома.  

СОТЭМАРУ. Лок – отличный пес. Ты знаешь, как он мне достался?  

ЙОКО. Нет.  

СОТЭМАРУ. В доме сыро. Какой-то холод на полу.  

СЮНИТИ. Это все от дождя.  

СОТЭМАРУ. Отокаро наверху?  

СЮНИТИ. Да. Побудьте еще немного с нами.  

СОТЭМАРУ. Конечно, я сейчас спущусь. (На лестнице) Шаг, шаг назад. Еще полшага. Влево, вверх. Рука. Еще немного. Можно. Можно смотреть. Обернитесь.  

( Оборачиваются к нему, будто загипнотизированные и в тоже время так, что заставляют его говорить дальше )  

СОТЕМАРУ. Полный свет. Яркий белый или желтый. К сожалению я не люблю такой свет. Тем лучше! (резко) Я ЛИСА ИЗ САКАМОТО Черти сдаются! Противник разбит! Банзай! Банзай! Банзай! Банзай! Правильно?  

СОТЭМАРУ (один). Нужна бумага, чтобы завернуть руки. За фотографию, большую черно-белую фотографию (мой портрет) не беспокойтесь – что-то зеленое. Но когда я поравнялся с тем местом... Тут мне встретился крепкого сложения мужчина на велосипеде. На нем была коричневая кепка, он всем телом налег на руль, как-то странно уставив взгляд перед собой. Его лицо показалось мне лицом брата моей жены и я свернул на боковую тропинку, чтобы не попадаться ему на глаза. Но на самой середине этой тропинки валялся брюшком вверх полуразложившийся дохлый крот. Как вы видите, сэнсэй Сойтэ совершенно здоров. Тогда кому и зачем понадобилось распускать слухи о его болезни? Откуда я знаю! Выкручивайтесь сами.  

( входят двое в длинных национальных костюмах. Говорят медленно и нараспев). Мы пришли потому, чтобы поздравить сэнсэя. Пусть жизнь его будет долгой и счастливой, в душе его не останется места для горя и мучений, пусть на лице его всегда будет мир, чтобы даже враги его могли позавидовать мудрости и спокойствию великого учителя.  

(пауза)  

|. Очень заманчиво было бы поехать в Париж. С твоей женой. А? Как ты думаешь?  

|. Пожалуйста, можешь читать.. Читай!  

СОТЭМАРУ. А я? Я поеду с вами?. У, до чего мерзкая рожа. Прямо не по себе.. Скелет.  

СОТЭМАРУ. Разве я похож на скелет?. Читай!  

СОТЭМАРУ (читает). В тихий морозный полдень Танака, переправившись кое-как через желоватый извилистый ручей, стал подниматься по белому заснеженному косогору и, конечно же, увидел волка. Танака испугался. Ему захотелось пригнуться, сесть на корточки, но вместо того он обхватил себя руками за голову и стал раскачиваться из стороны в сторону. Но еще прежде ему захотелось зачерпнуть лунку пушистого белого снега и понюхать ее. Лунка пахла серой волчьей шерстью. На Танака была теплая меховая куртка, а в руках у него было ружье.... Совершенно идиотское начало.  

СОТЭМАРУ. Дело в том, что Танака не умел стрелять.. Зачем же он пошел на охоту?  

СОТЭМАРУ. Его послали.. Кто послал?  

СОТЭМАРУ. Его мать.. А! Вот что.  

СОТЭМАРУ. И потом я не могу тебе сказать, но.... А я тебе скажу, что твоя жена сошла с ума. Сегодня она заявила, какой-то заяц или крыса вскочила на стол и перебила посуду. Я советую тебе бросить курить.  

СОТЭМАРУ. Нет.. Когда ты курил, из папиросы вылетали электрические искры, я видел.. Ты помешался.  

СОТЭМАРУ. Нет. Просто я не люблю дневной свет.. Мы пришли потому, чтобы поздравить сэнсэя и сказать ему: ты похож на черную водяную крысу.  

(Уходят)  

СОТЭМАРУ. Корреспондент «Асахи Симбун» написал, что у меня желтые, крючковатые руки. Еще будто я то и дело опускаю пальцы в стакан с соленой горячей водой. Вода кипит, а руки покрываются налетом... (чеканя слова) Морда волка показалась ему точь-в-точь лицом Отокаро Рэда. (показывая на себя пальцем) Ты дебил. Ты дебил. (пауза). Господи, как болит. Больше всего я хочу съесть головку репчатого лука. Или мармелад.  

( Зовет жену, но входит не она, а странное существо, похожее на лягушку, изумрудно зеленое, с огромной головой, с длинным клювом – каппа. Каппа неподвижно уставился на Сотэмару, затем вдруг высунул язык и растянулся на полу, как лягушка, когда она готовится к прыжку. В эту минуту дверь отворилаь и вошел другой каппа – в пенсне (доктор Чакк))  

Д-р ЧАКК (строго). Чем это ты здесь занимаешься, Багг?  

Багг (застыдившись). Прошу прощения, господин доктор. Я не мог удержаться. Уж очень потешно этот господин пугается.  

Входит Сюнити. Увидев Чакка она радостно вскрикивает и чуть ли не бросается ему на шею.  

Д-р ЧАКК (видимо довольный, кричит что есть сил). Ай! Защитите меня!  

СОТЭМАРУ (растерянно). Эй, поосторожнее. Так же нельзя, в самом деле. (Баггу) И вы бы постыдились. Вы же... Вы же голый.  

БАГГ (от души рассмеявшись). А вот мне смешно, что вы это скрываете (приняв презрительный вид, указывая на Сюнити и д-ра Чакка) Полюбуйся! Какое идиотство!  

Д-р ЧАКК. Почеши мне за ушком.  

ЖЕНА (чешет ему за ушком). В другой раз.  

Д-р ЧАКК. Нет, сейчас.  

СОТЭМАРУ. Вздор.  

Д-р ЧАКК. Она ведь ваша жена, да?  

БАГГ (резко). Вы, разумеется, социалист?  

СОТЭМАРУ. Qua.  

БАГГ. И ты пожертвовал бы гением ради сотни посредственностей?  

Д-р ЧАКК. Я симпатизирую «Куораксу» (поясняя) «Куоракс» – правящая партия.  

СОТЭМАРУ. А твои убеждения? Кто-то говорил мне, ты анархист.  

СЮНИТИ. Хорошенький мой, я тебя пощекащу, подщекочу.  

БАГГ. Я сверхкаппа. (помолчав) Впрочем, ты прав. Во всяком случае яичница на столе гораздо полезнее всякой любви.  

СОТЭМАРУ. Разве только любовь у капп сильно отличается от любви у людей.  

Жена закатывает Сотэмару звонкую пощечину.  

БАГГ (расхохотавшись). Вот тебе подтверждение. А что бы ты стал делать, если бы тебе не хватало трупов?  

Д-р ЧАКК. Прошу заметить – «Куоракс» дествует под девизом «В интересах всех капп».  

СОТЭМАРУ. Если бы мне не хватало трупов, я без злого умысла совершил убийство.  

БАГГ (снова смеясь). Пожалуй, это и...  

СОТЭМАРУ. Смешно?  

Д-р ЧАКК. Quak.  

СОТЭМАРУ. А?  

СЮНИТИ (как будто его впервые увидела). Кто ты? Как тебя зовут? Пощекочу, пощекощу. (оказывается посреди них, но ни к кому не обращаясь) Эфф. Мом. Таит. Изг. Сав. Мад. Каиг. Огаг, отот. Лал, мад, табб. Я – Тан-Оннг.  

Д-р ЧАКК. Впрочем скоро выборы. (громко) Но они победят!  

Ремарка. Время действия – ранняя весна. Стекла холодные и часто запотевают. По ночам дождливо. Туман.  

СЮНИТИ. Я вам сегодня нравлюсь?  

СОТЭМАРУ. Да, более чем...  

СЮНИТИ. Я так устала, Сойте. Вы работаете?  

СОТЭМАРУ. Нет. Я как раз хотел с тобой поговорить.  

СЮНИТИ. Месяц назад у меня пропали все украшения. Бусы из черного дерева, браслет, кольца. В шкатулке, вы знаете. А сегодня утром – столовый нож. Я нашла его в передней, с отломленным черенком. Потом соседка.  

СОТЭМАРУ. Отокаро говорит...  

СЮНИТИ. Я не знаю, что он говорит. Приходил полицейский. Я почему-то очень боюсь. Полицейский говорил так странно.  

СОТЭМАРУ. Спрашивал, здоров ли я?  

СЮНИТИ. Не совсем то. Соседи пожаловались на вас.  

СОТЭМАРУ. Торговец мебелью?  

СЮНИТИ. Да, его жена. Позавчера она заметила рядом с домом человека, который сидел на корточках и разглядывал ее в бумажную трубку. Она почему-то решила, что это были вы.  

СОТЭМАРУ. Действительно, это был я.  

СЮНИТИ. И вы поставили железное ведро посредине дорожки.  

СОТЭМАРУ. Да.  

СЮНИТИ. Но ведь она могла в темноте споткнуться и упасть.  

СОТЭМАРУ. Может быть, именно на это мне и хотелось посмотреть. Но ведь она не споткнулась. Она только попробовала воду пальцем. Они так красиво пили чай из большого стеклянного кувшина. Стекла запотели и она вышла, чтобы промыть их дождевой водой. Это ведь лучше, чем надоедливое цветение персиков в саду Тайшен.  

СЮНИТИ. Соседка очень рассердилась и потом с некоторых пор их собака стала выть по ночам. Он что-то чует. Полицейский по-моему решил, что у нас в доме спрятан труп.  

СОТЭМАРУ. Почему же у нас?  

СЮНИТИ. Сегодня утром. Когда я выходила кормить собаку (пауза). Лок заскулил и прижался ко мне.  

СОТЭМАРУ. Это же ничего не значит.  

СЮНИТИ. Я почему-то очень боюсь. Боюсь закрывать глаза, боюсь ложиться спать. Мне все время холодно. Уже темнеет. Подождите, дайте мне сказать. Приходил полицейский. Соседи на вас жалуются. Жалуются на наш дом.  

СОТЭМАРУ. Это дом твоего брата, и если кто может жаловаться...  

СЮНИТИ. Это ваш дом, но я не хочу здесь больше жить.  

СОТЭМАРУ. Ах, так.  

СЮНИТИ. Лок – он был такой жалкий. Вам ничего не присылали из журнала?  

СОТЭМАРУ. Нет, ничего.  

СЮНИТИ. Я очень люблю сад Тайшен.  

СОТЭМАРУ. И я люблю, что же из того?  

СЮНИТИ. А у вас нет денег и никогда не будет.  

СОТЭМАРУ. По-моему мы живем обеспеченно.  

СЮНИТИ. Как?  

СОТЭМАРУ. Постой (кто-то сейчас хлопнул дверью) Скажи, Отокаро приходил ко мне сейчас?  

СЮНИТИ. Отокаро рано утром уехал в Токио.  

СОТЭМАРУ. Ах, так.  

(Лицо Сюнити перед ним стало как-то рассеиваться)  

СЮНИТИ. У вас хороший характер.  

СОТЭМАРУ. У меня? Хороший?  

СЮНИТИ. Очень хороший характер.  

СОТЭМАРУ. Когда я в последний раз возвращался из Токио автобусом...  

СЮНИТИ. Почему вы не ехали электричкой?  

СОТЭМАРУ. Автобус задержался на стоянке. Шоферу даже принялись кричать. Что-то кажется случилось с отоплением. Автобус был красного цвета.  

СЮНИТИ. Я бы хотела держать в доме змею. Кобру. Да, да, кобру. Самую ядовитую.  

СОТЭМАРУ. Зачем?  

СЮНИТИ. Красноносый, толстощекий гаденок.  

СОТЭМАРУ. О ком ты говоришь?  

Она молчит.  

СОТЭМАРУ. Сегодня я проснулся в восемь утра. Но когда хотел встать с постели, обнаружил только одну туфлю.  

СЮНИТИ. Гадина. (Хочет уйти).  

СОТЭМАРУ. Подожди. Хочешь, я посажу тебя на шею и буду катать по комнате. Цок, цок.  

СЮНИТИ(грустно). Перестаньте говорить глупости. Это крысы утащили ваши туфли.  

СОТЭМАРУ. Крысы? (Она уходит). Дело в том...  

ОТОКАРО (в кресле, с сигарой в руке, в европейском костюме, на коленях газета, продолжая разговор). Род водобоязни. Прислали целую кипу. А это я купил тебе.  

СОТЭМАРУ (берет в руки книгу). Спасибо.  

ОТОКАРО. Автобус всегда отправляется по расписанию.  

6. 00, 7. 13, восемь. Позже я не езжу. Возвращаюсь 18. 10 или 19.  

СОТЭМАРУ. Я ехал в начале двенадцатого – прослонялся по городу, там есть одно интересное кафе, между Паучьим углом и домом Йити, знаешь? Что у тебя с глазами?  

ОТОКАРО. Ничего особенного. Конъюнктивит. Сейчас такой пыльный ветер, настоящая желтая буря, надо беречь глаза. Кстати, у меня пропали очки.  

СОТЭМАРУ. Да, ты ведь был на Тайване, видел «белых леших»?  

ОТОКАРО. Нет, никаких «прогулок». Говорят, они сейчас скрываются, живут на островах, в Желтом море. Там только о них и болтают. Говорят их предводитель, какой-то с французской фамилией, проехал в полдень по главной столичной улице на велосипеде. И что ты думаешь? – Ничего.  

СОТЭМАРУ. Как твоя работа? Что нового?  

ОТОКАРО. Обживаемся на новом месте. Пожар в главном здании – не шутка. Это не какой-нибудь местный филиал. Архив, документы, ценные бумаги, договоры, секретные договоры – страшно подумать.  

СОТЭМАРУ. А новая пожарная сигнализация?  

ОТОКАРО. Зеленые лампочки. Выдумки инженера Осино.  

СОТЭМАРУ. Современный стиль. Кстати, ты не хочешь купить собаку?  

ОТОКАРО. Нет, собака в доме – слишком много хлопот.  

СОТЭМАРУ. Для них теперь продают специальные концентраты, в больших белых коробках.  

ОТОКАРО. Нет, я скорее держал бы птиц. А где вы жили, пока не приехали сюда? Гиндза, Осуи?  

СОТЭМАРУ. Оо.  

ОТОКАРО. Много приходилось платить?  

СОТЭМАРУ. Да, пожалуй много.  

ОТОКАРО. Мне всегда нравился особняк на Гиндза. «Дом с привидениями».  

СОТЭМАРУ (весело). А мне всегда хотелось иметь карандашную фабрику. Я бы изготовлял исключительно синие карандаши. Странно, когда я прихожу в редакцию, я каждый раз встречаю майора Тадзаки, он сидит в фуражке, опершись на палку, даже скорее трость, такая она тонкая, глядя в одну точку. Два молодых офицера козырнули ему на ходу, он поднял глаза, прищурился; глаза у него оказались совсем светлыми. Кажется, он немного привстал со своего места. По-моему, у него дрожали колени.  

ОТОКАРО. Тадзаки Йосикадзу – тот самый знаменитый ветеран?  

СОТЭМАРУ. Да, тот самый.  

ОТОКАРО. Подходящий сюжет.  

СОТЭМАРУ. Мне почему-то не нравится, что автобус был красного цвета. Девушка в кимоно. Девушка в кимоно – это календарь. Шофер ходил вокруг автобуса и искал карманный календарь. Затем ему вспомнился участок дороги перед Ояма, неожиданный поворот на шоссе, своеобразная излучина. Он вспомнил Рейко, свою жену, которая умерла три года назад, как ни странно актрису «золотого театра». Хорошая ли она была актриса? Возможно. Ему неожиданно расхотелось ехать. Он сел за руль, распахнул дверь и громко крикнул: «Поспешите занять места! Автобус отправляется. » Вчера кто-то пробежал по подоконнику и сразу зажегся фонарь. Пожалуй это и...  

ОТОКАРО (смеется). Пробежал по подоконнику?  

СОТЭМАРУ (показывая на газету). Что пишут?  

ОТОКАРО. Са-а, я теперь читаю только последнюю страницу. Происшествия, заметки, анекдоты. Политика – для этого нужно уметь пользоваться властью. В моей компании я тоже обладаю известной властью и я умею ей пользоваться. Каждый должен заниматься своим делом.  

СОТЭМАРУ. Извини, Отокаро-сан. Ты говорил с сестрой?  

ОТОКАРО. Ты хотел сказать – с твоей женой.  

СОТЭМАРУ. Ты говорил с ней?  

ОТОКАРО. Да.  

СОТЭМАРУ. Это погоня за обезьяной. Ловить обезьяну – такое удовольствие. Можно ночью на чердаке башни наклеивать цветное стекло на бумагу. Или учить кошку говорить. Срывать водоросли. Свистеть, когда идет снег.  

ОТОКАРО. Я решил петь. В хоре. Что ты скажешь?  

СОТЭМАРУ. У нас в городе были преступления, убийства?  

ОТОКАРО. Что?  

СОТЭМАРУ. В самые последние дни.  

( пауза )  

ОТОКАРО. Есио, врач, намеревался медленно отравить пациента. Старуха подожгла дом приемного сына. Больше ничего не слышал.  

СОТЭМАРУ. А сегодня утром. Отокаро-сан...  

ОТОКАРО. Я говорил с Сюнити. Конечно, могут быть неприятности.  

СОТЭМАРУ. Как бы не так.  

Входит Господин С.  

Господин С. Не нахожу слов, чтобы просить прощения за то, что вторгся к вам и помешал вашим занятиям. (Обращаясь к невидимому собеседнику) Да, как во всех старых домах. Но комната довольно просторная, Ну, не слишком конечно. Да, я его знаю, имя только... Не могу вспомнить. Здесь в городе есть один известный всем сумасшедший. Удивительно. Сегодня утром он отвешивал поклоны перед статуей Бато-Кадзаэмон. (Говоря, смотрит записную книжку). А если здесь, нет и здесь нет. Но я вас знаю. Вы – господин Сотэмару Мотоцунэ.  

СОТЭМАРУ. Не согласитесь ли вы сесть.  

Господин С. Благодарю. Вы не играете на скачках?  

СОТЭМАРУ. Нет.  

Господин С. Представьте, лошадь, знаменитый Кардинал, понесла на финише, наездник разбил позвоночник, переломал руки и ноги. Не выживет. (Снова отвечая кому-то) Да, я был в Мексике, в Индии, в Европе и видел много способов убийства. (Обращаясь к Сотэмару) Я в восторге от вашей жены. Видел ее на горном курорте, в Каруидзава. Танцевала с одним американцем, шикарно одевалась. Настоящая «модан» или как их там.  

СОТЭМАРУ. Вы хорошо знаете мою жену?  

Господин С. Что вы, совсем не знаю. А вас я видел месяц назад на банкете. Да, да на свадебном банкете у Сю Сюнсуя.  

СОТЭМАРУ. Сю Сун... Позвольте, что вы говорите? Он жил шесть веков назад.  

Господин С. Ха-ха. (кому-то) Нет, г-н Сотэмару, он вовсе не такой старый. А это его друг, наверное, тоже писатель.  

ОТОКАРО. Я, извините.  

Господин С. Да, лучше, разумеется, надо поспешить. Видите ли, я хотел бы нанять здесь квартиру.  

ОТОКАРО. В городе?  

Господин С. Да, здесь, в этом доме. Мне он нравится. Старая каменная стройка, центр. На лестнице, впрочем, много мусора. Должно быть наверху идет ремонт. (Кому-то) Не так уж сумрачно, хотя... Вы согласны?  

ОТОКАРО. Мусор на лестнице. Что вы...  

Господин С. Весьма забавно. Даже слишком, смешно. Итак, вы сдаете нам квартиру?  

СОТЭМАРУ. Сколько вы согласны платить?  

Господин С. Любую цену.  

СОТЭМАРУ. Вы так богаты?  

Господин С. (тому же). Бедняга, у него в горле стучит от страха.  

СОТЭМАРУ. Вы полагаете, что вы в центре Токио и хотите посмотреть квартиру.  

Господин С. Да, разумеется.  

СОТЭМАРУ. Я должен вас проводить?  

Господин С. Не трудитесь. Мы найдем дорогу. (тому же) Не правда ли?  

ОТОКАРО (вне себя). Кто он? Кто это?  

СОТЭМАРУ. Тень. Слушай. Сейчас они пройдут наверху, по галерее. Как свист сабель, как хлопанье ставен, как ветер, как клекот птиц, как удары барабана: тум, тум, тум, тум.  

Удары барабана: Тум, тум, тум, тум.  

Дворец его светлости герцога Хорикавы. Утро. В комнате герцог и художник Есихидэ.  

ГЕРЦОГ, очевидно выслушав Есихидэ: Прекрасно, я доволен.  

Слуги подают герцогу придворное облачение.  

ЕСИХИДЭ (рассерженно). Ничего прекрасного нет. Одного я сейчас никак не могу нарисовать.  

ХОРИКАВА. Говори, чего же ты не можешь сделать.  

ЕСИХИДЭ. Я хочу в самой середине ширмы нарисовать, как сверху падает карета. А в карете, разметав охваченные пламенем черные волосы, извивается в муках изящная придворная дама. Задыхаясь от дыма, она запрокинула лицо вверх. Рука срывает бамбуковую занавеску, может быть для того, чтобы избавиться от сыплющихся на нее дождем искр. Над нею, щелкая клювами, кружатся и вьются десять, двадцать диковинных птиц. Вот эту даму в карете – ее то мне и не удается нарисовать.  

ХОРИКАВА (с довольным видом, понукая). Ну и что же?  

ЕСИХИДЭ. Ее-то мне и не удается нарисовать. (Вдруг, резко) Прошу вашу светлость, сожгите у меня на глазах карету. И  

кроме того, если можно...  

Лицо герцога потемнело, но неожиданно он расхохотался.  

ХОРИКАВА. Я сделаю все как ты просишь. А можно или нельзя – об этом рассуждать ни к чему. (Помолчав) Сожгу карету. И женщина в карете, терзаемая пламенем и черным дымом умрет мучительной смертью. Тот, кто замыслил это нарисовать, действительно первый художник на свете! Хвалю. О, хвалю!  

ЕСИХИДЭ (припав руками к полу, едва слышно). Это великое счастье.  

ХОРИКАВА. Есихидэ, твоя дочь будет продолжать служить у меня. Я хочу знать, все ли у нее по-прежнему? Счастлива ли она?  

ЕСИХИДЭ. Благодарю вас, Ваша светлость. Она в добром здравии.  

Это случилось через два-три дня, ночью. Его светлость, согласно своему обещанию, изволил позвать Есихидэ, чтобы дать ему посмотреть своими глазами, как падает карета.  

ГЕРЦОГ (резким голосом). Есихидэ!  

Есихидэ как будто что-то ответил.  

ГЕРЦОГ. Есихидэ! Сегодня я, как ты хотел, сожгу карету. (пауза) Смотри же хорошенько! Это карета, в которой я раньше ездил. Ты ее, наверное, помнишь. Я хочу сейчас зажечь ее и воочию показать тебе огненный ад. (Он кинул взгляд на приближенных, затем жестко произнес) Внутри, связанная, сидит преступница. И, значит, когда карету зажгут, тело негодницы сгорит, кости обуглятся и она погибнет в жестоких мучениях. Для твоей ширмы это неповторимая натура. Не упусти же, присмотрись, как запылает белоснежная кожа. Смотри же хорошенько, как, воспламенившись, искрами разлетятся черные волосы. (Тихо смеясь) Такого зрелища не увидишь до скончания века! Я тоже на него погляжу. Ну-ка, поднимите занавески, покажите Есихидэ, кто сидит внутри!  

Герцог замолчал, казалось, он вообще больше не заговорит. Пауза.  

ГЕРЦОГ. Зажечь!  

СОТЭМАРУ. Утро – белый полдень. Если он действительно белый. Птицы проснулись.  

Входит Йоко.  

ЙОКО.... в цирке, так смешно, обезьяны катались верхом на бегемоте. Когда бегемот открывал пасть, то она была похожа на переспелый мандарин. Есио, он тоже студент, подрабатывает на почте. Я пришла отправить открытку, мне нужна была большая открытка в стиле «Кэнъюся», и на прилавке вижу букет красных орхидей. Потом он принес тонкие плетеные ветки без листьев. Он умеет составлять букеты – он учился в такой школе. Еще он подарил зеленый глобус – там все материки зеленые, сам глобус прозрачный и переливается как хрусталь. Он наверное хотел быть моряком.  

СОТЭМАРУ. Красным окрашивается ужас. Но лучший цвет... Может быть цвет дождя?  

ЙОКО. Трава еще только немного зеленая. Но земля уже не холодная. Хочешь, пойдем с нами. Знаешь, я научила Лока шевелить ушами.  

Сотэмару, Сюнити, Йоко, Отокаро, Господин С. – все вместе. В комнате облако красноватого дыма и голоса звучат несколько приглушенно:. Мак.. Мак.. Тилл.. тин. Копошится в траве. Возможно, крот.. Крот и дрозд.. И желтоглазая кошка.. Я захлопнул дверь своего старого, видавшего виды автомобиля и включил мотор. На заднее сиденье я положил большой клетчатый чемодан и зачем-то жареную курицу.. В то же самое время красноглазый паучок Кито выбрался из своей норки и побежал по дороге. На дороге блестели песчинки, самые мелкие стекла и осколки камней. Уже взошла луна, так что все было прекрасно видно.. Мой брат читал книгу о пауках. Она называлась «Пять голов Ому».. Почему пять голов?. Почему.. Зеленый воробей.. Большой любитель птиц.. Титам. Титам. чин. Если лететь над полем, срывая пучки травы. Очень долго. То будешь на озере.. Там тебя встретит рыжая собака.. Говорят, в тех краях хорошая охота.. На уток или на оленей?. Кто же охотится на оленей?. Если построить дом из камыша, его унесет ветер.. Мел просыпается тонкой струей.. Мел?. Зацветший склон холма. Посмотри на дорогу – вон она внизу – как далеко.. Прежде чем уехать, я просигналил и в ответ где-то наверху погас свет. Уже взошла луна, так что все было прекрасно видно. Выехав из города, я решил съесть жареную курицу, раз уж взял ее. Честно говоря, я ни о чем не думал, кроме как о дорожной закусочной, которая не закрывается и ночью. Впрочем, был летний вечер, почти ночь и я не мог испытывать легкого беспокойства оттого, что еду из Токио неизвестно куда.. Кито торопливо шагал по дороге, сам не зная зачем. Во всяком случае, он решил не обращать внимания на мух, комаров и прочее. Тут он заметил, что он ступил на темную полосу. Полоса шевельнулась – так ему показалось.  

Кито замер, подняв над полосой передние лапки. Оказалось – всего лишь тень от фонаря. Кито перевел дух и шагнул в темноту.. Тил. Тин. Пал. Плам. пан. Тун. гух. Лодка. Шум весел. Красные камни, желтый камыш. Тень на воде – кружатся птицы.. Прыжок.. Пчелы свились в клубок. Гудят. Пчелы в сосновом лесу. Жара.. Разбивается вдребезги.. Потом?. Открыть окно?. За окном – вода.. Ракета над крышей.. Самое время.. Самое время.. Окно на восток?. За окном – вода.. Потом?. Стоптанные башмаки. Чашка холодной воды. Открытый ворот рубахи. (Прохожий у ворот).. Яблоневый сад. Розовые цветы и белые ветки яблонь. Солнце высоко.. Ирисы осыпались. Лепестки в реке. Рыба скользнула в волнах. Илистый берег.. Комната пуста. Я жду – войдет О-Шаме. Шато, О-Шаме, Шато.. Месяц – синий кружок. Плеск ручья. Разговор.. Океанский пароход в бухте. Темная синяя туча. Море и ветер. Норихиа, ты засиделся на берегу.. Самое время.. Самое время.. Карточки рассыпались – это жираф, а вот это слон.. Как вы сказали?. Э? А?. Устали с дороги. Обсушитесь, обогрейтесь. Конечно, хотите спать. Мешают часы?. Так? Так?. Ступайте осторожнее. Вот сюда. Не беспокойтесь.. Тихо, тихо.. Ну-у, где?. Зачем же?. Ах, так. Вот что... Где же, где? Где?. Э?. Не спорьте, не спорьте.. Разве? Разве?. Да, да, да.. Уже? Не может быть.. Он? Зачем, зачем?. Не запачкайтесь.. И как быстро.. Да, да. Разве? Разве?. Помогайте, помогайте.. Лампу.. Зажгите лампу.. Лампу.. А, понимаю.. Это – он?. Где? Где?. Уже? Вот он.. Ведут, ведут, тише.. Нет, зачем же. Все может быть.. Тише. Тише. До утра, до утра. Ха, потерял башмак. Нет, я. Где же.  

ОТОКАРО. Попросту смешно. (Сюнити) Дай мне другие манжеты.  

СОТЭМАРУ. Манжеты.  

ОТОКАРО. Еще один раз и еще один, и еще один раз и еще один раз.  

СЮНИТИ. Сейчас посмотрю. Во сколько это может быть?  

ОТОКАРО. Не знаю. До трех не бери трубку. Где мое очки?  

СОТЭМАРУ. Не знаю.  

СЮНИТИ. Хорошо. Будут много звонить?  

ОТОКАРО. Я думаю.  

СОТЭМАРУ. Манжеты.  

ОТОКАРО. Да, манжеты. Мне не нужны манжеты с пятнами.  

СОТЭМАРУ. Да.  

СЮНИТИ. Ой, уже звонят. Не будешь говорить?  

ОТОКАРО. И не подумаю. Может взять другой галстук? (пристегивает новые накрахмаленные манжеты). Пусть звонят.  

СЮНИТИ. Ты опаздаешь.  

ОТОКАРО (просматривает бумаги в портфеле). Я уеду 7. 13. Где мои очки?  

СЮНИТИ. А если что- нибудь с автобусом?  

СОТЭМАРУ. Отокаро.  

ОТОКАРО. Я им уши отвинчу. Где очки?  

СОТЭМАРУ. Отокаро.  

ОТОКАРО. В чем дело? Что?  

СЮНИТИ. Ничего, ничего.  

СОТЭМАРУ. Ничего.  

(звонит телефон)  

СЮНИТИ. Я боюсь, это не из полиции?  

ОТОКАРО. Полиция? Пошли они к черту (после паузы) Если сойдет как я думаю, они оставят нас в покое.  

СЮНИТИ. Лучше уедем отсюда.  

ОТОКАРО. Да, пожалуй. Все. Пора.  

СЮНИТИ. Счастливого дня!  

СОТЭМАРУ. Какая может быть полиция в семь часов утра.  

( Наступает какая-то странная тишина. Никто не торопится. Отокаро остается в комнате)  

СОТЭМАРУ. Знаешь, я хочу спросить... Что мне делать?  

( пауза )  

ОТОКАРО. Дуйся.  

СОТЭМАРУ. Что? Как ты сказал?  

ОТОКАРО. Двоись.  

( пауза )  

СОТЭМАРУ. Надвое. Делиться надвое. Что это значит?  

Выходит к рампе.  

СОТЭМАРУ. Мальчишкой он жил в доме обходчика на железной дороге. Когда он, ложась в постель, укладывался на спину и смотрел в потолок, а за окном лил дождь, над его головой дрожала электрическая лампочка под абажуром – в этом был повинен проходящий поезд. Потом... Он, строительный инженер с полным именем вспоминал дрожание лампочки, ему казалось, в том было нечто особенное.  

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ  

ОТОКАРО. Позвольте вам представить мою сестру Сюнити. Она здесь впервые. Ей 23 года, прекрасная девушка и очень самостоятельная, ей приходилось самой зарабатывать на жизнь. Хотя она моя младшая сестра.  

СОТЭМАРУ. Меня зовут Сойтэ. Немного пишу, а вообще по образованию... Иными словами Сотэмару Мотоцунэ – знакомый писатель.  

ОТОКАРО. Позвольте вам представить мою сестру.  

СОТЭМАРУ. Мы уже знакомы.  

ОТОКАРО. Г-н Симодзи. Я сейчас вернусь.  

СОТЭМАРУ. Ваш брат хорошо знает г-на Такэро Симодзи?  

СЮНИТИ. Он работает в компании. Здесь много его друзей – служащих «Симодзи электриси сван».  

СОТЭМАРУ. Нет, не только служащие. Вон та дама в фиолетовом платье, с рыжими волосами – она художница, нарисовала «Красного паука». Говорят, она сумасшедшая. Так и есть. Глаза у нее зеленые и она очень часто моргает, даже когда спит, а спит она прямо на ходу. Господин Омаро Каваси, альпинист и охотник, автор «Восхождения на Яригатакэ». Ему случалось проходить в день тысячу ри. Г-жа Обао Тае, замечательная женщина, преклонных уже лет, о которой много можно было бы рассказать. Камацу – музыкант, дирижер, особенно заметный по своей манере высоко подпрыгивать бровями и закидывать руки в карманы пиджака. Бывший префект Йокогама г-н Навари, человек полувоенный, во всяком случае, здесь он во френче. Любит сады, леса, гордится тем, что насадил вокруг города множество деревьев, для чего, кстати, использовал и заключенных. Живет весьма скромно... У вас удивительно серьезные глаза, г-жа Рэдо. Я вас, конечно, видел. Я стоял на трамвайной остановке, а вы ждали в вагоне и смотрели в окно, там мелькали какие-то лица, я еще думал, дождь, войти или не войти, потом в оранжерее Гаоса между кадок с лимонными деревьями вы, задумавшись сорвали лист с дерева и посмотрели на меня испуганно. Правда, я ошибся, глаза у вас были точно как сейчас. И заметив меня, вы сразу посмотрели в сторону.  

СЮНИТИ. Я, наверное, никогда не была в Гаоса, г-н Мотоцунэ.  

СОТЭМАРУ. Третий раз я видел вас у прилавка магазина. Вы покупали деревянного бога счастья или заколку для волос.  

СЮНИТИ (живо). Но я вас не видела, По-моему, в магазине я была одна.  

СОТЭМАРУ. Про какой магазин вы говорите?  

СЮНИТИ. А вы?  

СОТЭМАРУ. Магазин Сакодатэ на Нихонбасидори. Здешний хозяин – русский военный врач, бывший конечно. Его зовут Господин Васильев, хотя фамилия у него другая. Очень романтическая история.  

ОТОКАРО. Господин Васильев? Да, он влюбился, а тогда браки с иностранцами были строжайше запрещены.  

СОТЭМАРУ. Для некоторых сословий.  

ОТОКАРО. И она хотела с ним бежать на корабле. На военном корабле. В Россию или в Америку. Не знаю, чем это кончилось. А может выдумки. Он по-японски знает всего несколько слов.  

СОТЭМАРУ. Он прекрасно говорит по-английски.  

ОТОКАРО. Вообще он большой чудак. А вот Сюнити знает французский. Ее мать учительница французского языка. Только кому были нужны эти уроки.  

СОТЭМАРУ. Он очень сердится, когда о нем говорят «русский князь», называет это «эмиграцией» и предпочитает  

просто – г-н Васильев.  

ОТОКАРО. А вы знает, отчего он стал устраивать эти вечера? Во всем виноват я, точнее нас было пятеро. У Таро вышла попойка и мы вместе выпили чуть не ведро сакэ. Я ехал в машине и только считал фонари – один, другой. Нагасэ придумал кататься в плавучей беседке с огнями. Кано перекинулся через борт и стал ловить рыбу, а какую же рыбу там можно было поймать, разве только бутылку.  

СОТЭМАРУ. Рыба по-английски будет «fish».  

ОТОКАРО. Вам смешно, а нас всех собрали и устроили лекцию о поведении государственных служащих во внеслужебное время. У меня так болела голова – вспомнил и сейчас болит. Десять лет назад никаких автомобилей не было. Я мальчишкой катался на задке колясок. А какую абрикосную воду продавали тогда.  

СОТЭМАРУ. Г-н Васильев – всего лишь ширма для японских капиталистов. Представьте, я видел здесь Танидзаки Дзъюинтиро. Знаменитый писатель – эстет.  

ОТОКАРО. Нет, я серьезно отношусь к национальной идее и величию Родины. Патриотизм – без этого нельзя. Но любая идея сильна, если она не связана предрассудками. Позвольте вам представить мою сестру. (Уходит).  

СЮНИТИ. Г-н Мотоцунэ, я хотела попросить у вас совета. Мама умерла десять лет назад. Брат должен постоянно думать, заботиться обо мне – он старше. Он очень тонкий и где-то болезненно чуткий человек. Мне кажется, что он не решается жениться потому что боится стеснить меня. Он уже однажды отказался от прекрасной выгодной партии.  

СОТЭМАРУ. Все это, конечно, неправда.  

СЮНИТИ. Разумеется, я действительно хочу, чтобы он устроил свою жизнь.  

СОТЭМАРУ. Скажите ему, что своим поведением он создает у вас мучительный комплекс. Его заботы обращаются против вас, вы чувствуете себя помехой, так дальше жить невыносимо.  

СЮНИТИ. Это не поможет.  

СОТЭМАРУ. Тогда найдите ему выгодную партию и пусть Она будет похожа на вас как две капли воды.  

СЮНИТИ. Этого я не хочу.  

СОТЭМАРУ. Тогда просто закройте глаза и представьте на минуту, что над вами нет его опеки. И никогда не будет.  

СЮНИТИ. Совсем? Тоже не хочу.  

ОТОКАРО. Знаете, есть такие длинные сигареты с серебряной короной – это лучше чем «Star». Свою первую сигарету я курил, когда мне было двенадцать лет. Тогда раздобыть спички было труднее, чем достать сигареты, это было во дворе, там еще стояли бочки со смолой, крепкий запах, и повозка, мы чиркали спичкой о стену дома. Я тогда был разносчиком газет, много приходилось бегать.  

СЮНИТИ. Сотэмару Мотоцунэ – знакомый писатель.  

СОТЭМАРУ. Именно так. Дайте вашу руку. Есть древний индийский обычай – отгадывать имя по руке. Я бы вас назвал – Тан-Онннг.  

СЮНИТИ. Странное имя.  

ОТОКАРО. До свидания, г-н Мотоцунэ.  

СЮНИТИ. До свидания.  

СОТЭМАРУ. До свидания.  

Сюнити уходит.  

СОТЭМАРУ. Дело в том...  

ОТОКАРО (глядя куда-то вдаль). Север Японии. Провинция Суюкан. Вечером, в конце ноября 13... года некий самурай по имени Исо оказался около маленького полузаброшенного домика в провинции Суюкан.  

СОТЭМАРУ (вслушиваясь). Кажется. что-то такое действительно было. Очевидно, это Таньская хроника.  

Отокаро. Это было время одной из больших войн, которую вели принцесса Цан-се и ее младший брат против Номура Эсидо, родственника императора. Император не вмешивался. Само место было в стороне, здесь не проходили войска, не было сражений. Но война как-то давала себя знать, могли проходить какие-то лазутчики, разведка или просто солдаты, потерявшие свои армии, бродящие в одиночку или собирающиеся в лесные разбойничьи отряды. Так что совсем избежать появления кого-нибудь из них было никак невозможно.  

В глубине сцены старая женщина, лет семидесяти. Седоволосая, сутулится.  

Отокаро нет, как сквозь землю провалился.  

СОТЭМАРУ. По странному совпадению ее зовут госпожа Обао Тае.  

Эхо пушечной стрельбы, взрывы. Похоже на обвал или шум воды в горах после дождя.  

САМУРАЙ ( ИСО ). Бабушка!  

Она не обращает внимания.  

ИСО (громче). Есть кто-нибудь?  

Она, заметив его, застывает с дымящейся щепкой в руке.  

ИСО. Извините меня. Я сбился с дороги. Меня зовут Исо.  

ОНА. Это не мой дом. Уходи. Я тебя не пущу.  

ИСО. В горах буря. Позвольте мне остаться у вас до утра. К тому же одной здесь опасно. Знаете, что творится кругом.  

Не дождавшись ответа снимает меч.  

ОНА (неожиданно). Таким мечом много не навоюешь.  

ИСО (чувствуя, что меч совсем легкий). Солома! Меч из соломы. Это не мой меч.  

ОНА. Разве не твой? А чей же? (помолчав). Откуда ты? (Он молчит. Такое впечатление, что он не понимает язык. ) О, какой у тебя темный лоб. Куда ты смотришь?  

ИСО (неожиданно). Ты ждешь кого-нибудь?  

Теперь она не отвечает.  

ИСО. Дай мне поесть.  

ОНА (подавая ему миску). Налей воды.  

ИСО. Хорошо. (Наливает воду). Холодно здесь как. Зачем ты живешь в таком странном месте.  

ОНА. Я всегда здесь жила.  

ИСО. А сыновья у тебя есть?  

ОНА. У меня двое сыновей.  

ИСО. Где же они?  

ОНА. Они живут в Киото.  

ИСО. Так далеко. Нет, не пойму тебя. Смотри, как ветер шумит. И никого нет вокруг.  

ОНА. Это высоко.  

ИСО. Разве высоко? Вот шумит. (Поеживается)  

ОНА. Ты раньше никогда не приходил в Киото. И к принцессе Цан-се.  

ИСО. Да, правда.  

ОНА. Но ведь ты не устал и пояс у тебя дорогой, новый.  

ИСО (оглядывается). Эй, где ты? А, показалось. Вовсе нет. Старый. Посмотри. Эй!  

ОНА. Садись, садись. (бормочет). Так, не так, не так. Вот какой у меня дом – ни окон ни дверей. А не то молния ударит. Как в прошлый год в высокую сосну – совсем плохо. А ты пришел и смотришь – куда мне деться. Как же ты – без лошади. Может ты от него пришел. Я знаю от кого ты. (громче) Он мне напомнил. (Уже обращаясь к нему). Двадцать лет я живу здесь одна. И никто не приходил ко мне, кроме только одного человека, которого я знаю. А ты пришел и пришел как раз сегодня. Откуда ты?  

ИСО. Я Исо. Младший сын Оро-но-Катодзи из провинции Чуэнши. Мой отец умер.  

ОНА. Поздно. Как видно, ты пришел поздно. Сегодня страшная ночь. Ступай за хворостом.  

Он не то чтобы отправился с неохотой, но послушался не сразу. Всматривается. Пробует примерить – что это значит. Угадывает движения человека, идущего по болоту. Сухая коряжина – держится за нее. Движется медленно. Потому что риск и торопливо, убегает. Высматривает кого-то позади. Не решается оторвать руки от коряги, но все-таки бросает ее. Хруст. Собирает хворост в лесу, обломит ветку, сверху падает еще одна, другая. Хватается за нее – это та самая коряжина на болоте. Оглядывается. Снова собирает ветки. Кто-то выглядывает из-за деревьев (виднеется за деревьями), которые вдруг стали редкими, может быть неспешно едущий всадник на низкорослой лошади. Топот копыт над самым его ухом. Хотел хлопнуть лошадь по холке и махнул рукой в воздухе, чуть не выронил ветки, бросился бежать и увидел, что снова оказался на болоте. Он уже в доме. Горит огонь.  

ИСО. Вы чего-то боитесь.  

ОНА. Нет, не боюсь.  

Река течет. Шум воды, спокойного течения. Глубокая, с гладкой водой, неторопливая река в спокойный день. Ровный пологий берег, почти канал. И нет никого, ни одной деревни, никакого движения. Пожалуй, река после бури, большого дождя... Эхо пушечной стрельбы. Шум воды в горах или обвал.  

ТАЕ. У меня было два сына. Когда родился первый, у него были глаза фиолетовые, как морская трава и светлые волосы. Потом они стали темнеть и рыжеть. Ах, как мне нравилось, что они темнеют. Нравилось проводить рукой по его волосам – точно я ладонью чувствовала, что он становится старше. Пальца у него были белее, чем лепестки лотоса и голос радостный и негромкий, как птичий смех. Я не захотела давать ему имя Таро, потому что он был мой первенец и потому, что моего мужа звали Таро. И глядя, какой он гибкий и тонкий, я подумала, что он будет мне плохой подмогой в старости. И я захотела другого сына – вот одно мое преступление. Этого сына я назвала Таро. Он был узколицый и смуглый. Когда он подрос, он мог взять в руки большую гладкую палку и согнуть ее так, чтобы на ней не было ни трещины и разогнуть. А когда он был поменьше, он собирал цветные камушки, ракушки, сухие травинки и засохшие лепестки и выкладывал из них на земле узоры. Он умастил ими весь нас двор. И иногда мне казалось, что эти узоры отражаются у него в глазах и я любила эти глаза. А потом пришел тот человек. Он показывал диковинные вещи из стекла. Это были бусы и ожерелья и браслеты. Кувшины из цветного стекла, посуду из тонкого фарфора с рисунками, на которых были и драконы, и синий замок, стоящий на воздухе, и разные птицы. Он сказал сыновьям, что если они начнут продавать его товар в наших местах, то скоро разбогатеют. По-моему, Таро поначалу не отличал этих вещей от своих камней и соломы, все-таки они открыли свою лавку в Киото и к ним стекалось множество  

людей. Одной лавки оказалось мало и они открыли вторую, и с тех пор стали враждовать между собой и чем дальше, тем больше, они уже ненавидели друг друга. Младший сын мой женился, а другой остался холостым. Тогда я ушла от них – вот мое второе преступление. Но я к ним не вернусь. Никогда.  

Исо сидел на берегу реки, пел какую-то старую, грустную песню. Неожиданно он замолчал. На другом берегу шелохнулся куст и показалась девушка с кувшином в руке.  

Она заметила Исо, но сделала вид, что не обращает на него внимания. Он глядел, как она опустилась на колени, зачерпнула воды, умылась и отправилась в обратный путь, домой, даже не обернувшись. Вдруг она с ним заговорила. Но не успела сказать несколько слов – он очнулся. (Все это под рассказ бабушки о сыновьях). Ему захотелось похвалиться собой.  

ИСО. То, взгляни. Три лошади на холме. Три всадника. Не двигаются, ждут. Но вот один, не дождавшись сигнала сорвался с места и поскакал вниз, к лесу, что есть сил. Как мог понукал он лошадь каблуками охотничьих сапог. Гнал лошадь, что есть сил. Ветки бились и сосновые иглы сыпались по плечам, на воротник, за пазуху. И, знаешь, я слышал лай собак и рог уже в стороне, но я не мог свернуть и не хотел, я хотел напрямик. Я слышал рядом чьи-то голоса и мне чудилось, что у меня черный волчий нос. Конь вынес меня на бегущего от охоты волка. Знаешь, от злости и от страха волк отскочил и прыгнул на меня. Я ухватил его за шкуру, за шерсть, чуть пониже загривка. Я смотрел в огромные, желтые глаза волка. Немного подержал, как-то тряхнул, бросил его на землю и он пустился бежать. Он удирал как заяц, прижимаясь к земле.  

А я поскакал за ним, но потерял из виду.  

Жестяной звон – как по миске – для него похож на звон колокола. Шум. Солдаты идут. Кричат. Недовольны. Заметили дом. Повозка заскрипела. Подходят к дому. Сейчас постучат. И никого нет. (На его рассказе).  

Выпь прокричала. Тишина. Бросили камешки об стену – две горсти, потом один за другим. Тихо. Снова две горсти и один за другим. И еще несколько раскатилось. Птица крикнула.  

«Бабушка» сказала какую-то непонятную фразу, но Исо понял так – все хорошо. Дверь открылась и весь мокрый, грязный вошел странствующий монах. Сушит одежду. На самурая поглядывает доброжелательно, но без особого интереса, очень занят одеждой. Развешивает. Терпкий, водянистый запах.  

Монах. Вовсе дорог не стало. Год пройдет, никто сюда не доберется. Холодно.  

ОБАО ТАЕ (показывая на Исо). Это мой сын. (сурово, монаху) Пришел посмотреть? Смотри, свет в том углу. (Странно, в темном углу брезжит свет). Точно ярче становится. (ни к кому не обращаясь). Колени болят.  

Монах выходит на улицу за фонарем, вносит в дом – фонарь гаснет, ухает как филин.  

ОБАО ТАЕ (так же ни к кому не обращаясь). На этом самом месте стоял монастырь, а настоятелем монастыря был Кобо. Около монастыря и поселился Тайбэ. А вернее сказать, никто не знал откуда он и где он жил, говорили, что вместо дома у него нора и по ночам он ворует кур и, вернее сказать, этот Тайбэ был оборотень. Когда Кобо и Тайбэ поссорились, в ту же ночь Тайбе убил настоятеля. Ночью все, кто только был в монастыре собрались на крик и шум и увидели настоятеля Кобо на полу в его комнате. Половина лица у него была съедена, видно каким-то зверем. В комнате стоял самый скверный запах и на полу растеклась лужа крови. Только один благочестивый монах Мондзю заметил, как в ворота монастыря пробежало покрытое черной шерстью чудище, похожее на дикую свинью, но безголовое. Тайбэ убийца. Он и сейчас жив. Он невзлюбил меня, как только узнал, что я здесь живу. Он бранился, называл меня грязной старухой, грозил убить меня, сжечь мне волосы и потом еще долго шептал мне что-то, но я не поняла слов. Он придет сегодня. Он обернется чудовищем с черной шерстью. Мне от него нигде не спрятаться. Он придет. Ты не успеешь даже взмахнуть мечом.  

Монах. Уже светает.  

ИСО. Я тоже расскажу тебе удивительную историю. В нашем роду не было ничего лучше, чем меч Тосихито, моего прадеда. С тем мечом ему не было равного в битвах. Но однажды, незадолго до его конца, случилась необыкновенная вещь. Стена дворца в котором жил мой прадед, сделалась прозрачной и Тосихито увидел за ней множество воинов с факелами. Они размахивалт оружием и кричали. Тосихито понял, что они пришли приветствовать его, Тосихито, как великого воина. Но самое удивительное вот что: Тосихито нашли мертвого у стены дворца через три дня. А меч после этого бесследно исчез.  

МОНАХ. Убийцу поймали?  

ИСО. Разве смерть поймаешь? Схватили старика, проходившего мимо и сказали, что он убил Тосихито. Где бы достать настоящего коня?  

МОНАХ. Украсть?  

ОБАО ТАЕ. Это мой сын. Он не станет красть.  

ИСО. Что ж, можно и украсть  

МОНАХ. Уже пробовал?  

ИСО (помолчав). Нет  

МОНАХ. Зачем тебе коней воровать, у тебя же лавка в Киото, денег сколько захочешь. Не то что у меня.  

ОБАО ТАЕ. Не ворчи.  

МОНАХ. Что захочу, то и скажу. (Успокоясь, к Тае) Сколько же тебе лет?  

ОБАО ТАЕ. Почему ты спросил?  

МОНАХ. Начальник дворцовой стражи в Нагоути интересовался. И до него дошло, что ты здесь живешь.  

Обао Тае. Я уже давно не была в городе. Не в Нагоути, а даже в Гао.  

МОНАХ. В Исигама на той неделе праздник.  

ОБАО ТАЕ. Как ты везде успеваешь. Что это у тебя?  

МОНАХ. Это? Пуговицы.  

ОБАО ТАЕ. Зачем они?  

МОНАХ. Сам не знаю. Так уж.  

ИСО (встревоженно). Забыл сказать, я нашел около дома следы кабана.  

МОНАХ (довольно). То-то я слышал близко заячий писк, видно кабан его задрал.  

ОБАО ТАЕ (к Исо). Откуда ты?  

Дом Отокаро. Вечер.  

СЮНИТИ. Ты что-то редко бываешь дома.  

(волосы у Сюнити собраны в пучок, во всяком случае лежат гладко, вдруг каким-то образом оказалась слева длинная каштановая прядь, шелковистая светлая, как будто пристегнутая; она закинула прядь за плечо, но та снова появилась впереди, на ухе)  

ЙОКО. Я не хочу уезжать. Я уговорю дядю.  

СЮНИТИ. Будет хорошо, если ты не станешь вмешиваться.  

ЙОКО (садится). Скажи, отец болен?  

СЮНИТИ. Почему ты подумала?  

ЙОКО. Отец болен, а дядя выгоняет его из дома, да?  

СЮНИТИ. Не говори ерунду. Он скоро приедет.  

ЙОКО. Кто приедет?  

СЮНИТИ. Отокаро. У него важный разговор с директором Симодзи. Возможно его переведут в другое место. Тогда мы уедем.  

ЙОКО. Но я не хочу уезжать, понимаешь?  

Сюнити. Из-за кого?  

ЙОКО. И из-за Есио тоже. Но не только.  

СЮНИТИ. Надо ли выдумывать, Чико-сан? Отокаро ведь тоже нелегко с нами приходится.  

Входит Отокаро.  

ОТОКАРО. О, Йоко-сан, и ты здесь. Сюн-сан, покорми меня.  

СЮНИТИ (Йоко). Приготовь сакэ.  

ОТОКАРО. Лок, он породистый, а?  

ЙОКО. Дядя Отокаро, а почему у вас такой большой красный нос? Вы, наверное, пьяница?  

СЮНИТИ. Йоко, ты говоришь глупости, уходи.  

ЙОКО. Такой красноносый и толстощекий. Вы настоящий красавчик, дяденька. Почему же вы не женитесь?  

СЮНИТИ. Я не думала, что ты такая злая. Уходи немедленно.  

ОТОКАРО. Очень устал.  

ЙОКО. Я никуда отсюда не поеду дядя, запомни. (Уходит).  

СЮНИТИ. Тебя можно поздравить?  

ОТОКАРО. Пожалуй. Он назначил меня директором экономической службы.  

СЮНИТИ. Это большая честь?  

ОТОКАРО. Очень большая. Я доволен.  

(Йоко приносит поднос, на котором кувшинчик сакэ и закуска)  

Отокаро. Я знаю, тебе ничего не стоит уехать. В 24 часа, без разговоров ха-ха. Как в армии.  

ЙОКО. Дядя, простите меня. Я не то сказала. Я не хотела вас обидеть. Вы сейчас от Симодзи?  

СЮНИТИ. Ты так хочешь?  

ОТОКАРО. Из тебя бы получился хороший солдат. Сотэмару служил в армии?  

СЮНИТИ. Нет.  

(Отокаро выпил рюмку водки, с удовольствием съел ломтик сырой рыбы и больше до подноса не дотрагивался)  

ОТОКАРО. Не говори Сотэмару о моем повышении.  

СЮНИТИ. Ты хочешь подождать, пока станешь владельцем фирмы?  

ОТОКАРО (Значительно и гордо). Более высокой должности я не получу никогда.  

СЮНИТИ. Тебе понадобится новый костюм.  

ОТОКАРО. Да, именно.  

СЮНИТИ. Оранжевый, я думаю  

ОТОКАРО (встревоженно). Почему оранжевый?  

СЮНИТИ. Просто так.  

ОТОКАРО. Он дома?  

СЮНИТИ. Да, он с утра не выходил из комнаты.  

ОТОКАРО. Забился в нору.  

СЮНИТИ. Госпожа Мицу, соседка, говорит, что курс падает. Значит подорожание. Овощи уже поднялись в цене. Я могла бы обратиться к тебе в компанию. Я могла бы быть переводчиком, потом я учила стенографию. А что он за человек, этот Симодэи? От него много зависит?  

ОТОКАРО. Все.  

СЮНИТИ. Почему бы ему или тебе не взять меня к себе секретарем. я бы держала твои дела в порядке.  

ОТОКАРО. Секретарем к Симодзи? Ты смеешься?  

СЮНИТИ. Я бы наводила порядок на столе, чинила карандаши, разбирала почту, посылала письма, переписывала.  

ОТОКАРО. Пока ты здесь живешь, этого не будет.  

СЮНИТИ. Нужно что-то сделать Отокаро-сан. Не обязательно к Симодзи.  

ОТОКАРО. Этого не будет.  

СЮНИТИ. Госпожа Мицу, она извинялась, они сами во всем виноваты – так она сказала.  

ОТОКАРО. В чем виноваты?  

СЮНИТИ. Им совсем не нужна полиция.  

ОТОКАРО. Я так и знал. Он, должно быть, любит розыгрыши.  

СЮНИТИ. Да, можно сказать.  

ОТОКАРО. И как ты это терпишь.  

СЮНИТИ. Я привыкла.  

ОТОКАРО. Ты его боишься. Боишься его – пустякового человека. Сотэмару Мотоцунэ не ничтожный человек. Дай мне время. Нет, нет Сотэмару – великий человек, не ничтожный. Этот идиот назначил меня для своей болтовни. Я же взрослый человек, я нормальный человек, есть у него совесть или нет? Чем я виноват перед ним, я же устал в конце концов. И сам он плохо кончит. Да, плохо кончит. По нему видно. Он у меня ворует вещи. И не только у меня. А может это я украл, может я?  

СЮНИТИ. Нет, ты не вор.  

ОТОКАРО. Тогда значит ты. Сдуру боишься – так и признайся. Ты скоро потеряешь ум. И это он знает что делает. Подлец. Только дай ему в руки пистолет, он выстрелит. А потом пойдет соседям рассказывать.  

СЮНИТИ. Как-то, когда мы еще не переехали, он стоял на улице и разговаривал с вороной.  

ОТОКАРО. Ты знаешь сколько стоит дом? Три тысячи в год арендной платы.  

СЮНИТИ. Так дорого?  

ОТОКАРО. Ну, полторы. Нет, ты не хочешь меня понять. Он помешанный, понимаешь. Его давно пора выгнать, как шавку, под дождь, чтобы вымокла.  

СЮНИТИ. Сегодня холодно, с отоплением я не справилась, просто развела огонь. Скоро будем обедать. Я приготовила бульон. И трепанги со свининой. Хотела тебя угостить.  

ОТОКАРО. Я очень добрый.  

СЮНИТИ (серьезно). Я знаю.  

ОТОКАРО. Я хочу, чтобы ты осталась здесь. Ты и Йоко.  

СЮНИТИ (неожиданно начинает говорить как персонаж классического национального театра). Горе постигло меня, горе со мной, страшное горе. Не могу удержать слез. Осталось мне только плакать о себе, нет ничего хуже. Отокаро-сан, Отокаро-сан, что мне делать? Отокаро-сан, чем я помогу. Душа у меня черная. Нет у меня на свете никого, кроме него. Но – как горек мой удел – любовь моя бессильна.  

ОТОКАРО. Какое красивое лицо, прекрасное лицо, чудесное лицо, что за чудо такое? Неужели же может быть такая красота?  

СЮНИТИ. Есть же кто-нибудь, кто скажет мне, что я  

д о л ж н а делать. Ведь ты можешь, Отокаро-сан, скажи мне, научи меня.  

ОТОКАРО. Все успокоится, все пройдет и плохо не будет, все успокоится...  

СЮНИТИ. Ты очень необычный человек.  

ОТОКАРО. Не о чем больше разговаривать. Хватит с меня. Мне звонили из Токио?  

СЮНИТИ. Нет.  

ОТОКАРО. Надо смотреть правде в лицо. Через два-три месяца его придется поместить в клинику. И он уже оттуда не выйдет.  

СЮНИТИ. Ты совсем глупый выдумщик, Отокаро-сан. Хуже чем Йоко.  

ОТОКАРО. Может быть. Позови господина Сотэмару-сана и собирай обедать.  

СЮНИТИ. Я ненадолго... У меня какое-то странное желание. Я буду во дворе.  

Комната наверху. Сотэмару один.  

СОТЭМАРУ. Я увидел инженера в белой рубашке, на кармане у него была детская картинка – зеленый крокодил, похожий на ящерицу, с черными зубами. Я уже видел такую наклейку раньше. Я родился в Норвегии. Учился в Америке. Мы сами выращиваем наши кадры – сказал инженер. И я почувствовал себя очень спокойно (пощупывая микрофон пальцами) как будто он давал мне интервью. Сколько осталось – час? два? три?  

(Замечает в углу комнаты некое чудовище, покрытое черной шерстью. )  

Они увидят новый город, новую дорогу. Услышат шум моторов, авиационных пропеллеров.  

Оборачивается. У стола, у лампы поместился в безразличном ожидании, с видом человека, уставшего уже говорить, господин С. (правда, при каждой своей фразе он оживляется)  

СОТЭМАРУ. Вы неудачно выбрали время.  

Господин С. Вы полагаете, я из средоточия тьмы? Из мира азбуки? Впрочем, думайте, как хотите. Мой вам совет – будьте поосторожнее с такими животными.  

СОТЭМАРУ. Я вас слушаю с радостью.  

Господин С. И другой мой совет – постарайтесь прожить как можно дольше. И еще: когда твоя жена будет заниматься садом, пусть обратит внимание на камни. Там есть такой большой белый камень. Его надо перевернуть.  

СОТЭМАРУ. Причем... (губы у него задрожали) Причем здесь моя жена?  

Господин С. (рассматривая). Редкий экземпляр. Опасно держать таких животных дома. Последний раз я встречал такого у одного аптекаря. Правда, аптекарь был сумасшедший. Считал себя не аптекарем, а адвокатом, впрочем искал эликсир жизни и все такое.  

СОТЭМАРУ. Только не теперь.  

Господин С. Именно теперь, сейчас. Обязательно. А вы как думали?  

СОТЭМАРУ. Адвокат, аптекарь, прошлый раз вы приходили смотреть квартиру. Я все понимаю.  

Господин С. Нисколько вы ничего не понимаете. А квартира мне понравилась.  

СОТЭМАРУ. Отчего такой скверный холод?  

Господин С. Не нравится? Я тоже не люблю холод.  

СОТЭМАРУ. Это из-за меня?  

Господин С. Непременно, именно из-за вас. Но мне кажется беседа наша затягивается. Вы необычайно, астрономически, исключительно догадливы. Мерзкий холод.  

СОТЭМАРУ. Пойдите вон.  

Господин С. Это вы мне?  

СОТЭМАРУ. Нет. А кому же еще?  

Господин С. Прощайте.  

СЮНИТИ. Скоро, скоро, скоро.  

ОТОКАРО. Что скоро? Я верно понял или нет? Отвечай, немедленно, что? Что ж? Ну?  

Комната внизу. Сотэмару, Сюнити, Отокаро. Сотэмару входит поспешно, говорит истерически, топая ногой, с некоторым кривляньем, почти забавно.  

СОТЭМАРУ. В той комнате... Сейчас, здесь случится непоправимое. В соседней комнате, за перегородкой омерзительное чудовище. Если вы не хотите оказаться с переломанными шеями, я говорю серьезно...  

СЮНИТИ. Правильно.  

СОТЭМАРУ. Стреляйте, возможно удастся его удержать, если это только возможно.  

(пистолет трепыхается на столе, подпрыгивает; вошел черт с подсвечником в руке (или в лапе, черт его знает), зажег свечку от огня, свечку поставил, а сам полез в дымоход. Сюнити машинально задерживает пистолет и он оказывается у нее в руке)  

СОТЭМАРУ. Сейчас здесь будут кровь, смерть, убийство. У вас есть два выхода либо спасаться отсюда на край света, только вряд ли вам это удастся, поэтому...  

СЮНИТИ. Смотри, я его убила (стреляет два раза в сторону, в дверь).  

ОТОКАРО (не похож на себя, волосы дыбом). Стреляй! Стреляй!  

Сюнити выстрелила.  

ОТОКАРО. Стрелять – это с позволения сказать тоже искусство. Говорят на теле есть две такие точки, что если туда попасть, человек воспримет это с благодарностью. Брось пистолет.  

(Пистолет упал рядом с телом, по правую руку, что естественно должно было произойти при самоубийстве)  

ЙОКО. Мне все снится один и тот же сон. Я вхожу в лес и перед лесом четыре дерева и очень боюсь заблудиться. Они будто танцуют вокруг меня. Получается, я в трех соснах потерялась?  

ОТОКАРО (глядя на Сотэмару). Какое несчастье.  

Уходит, возвращается, уводит Йоко.  

В комнате остаются Сюнити и корреспондент журнала «Асахи-Симбун».  

КОРРЕСПОНДЕНТ. Он умер в непродолжительное время, сразу?  

СЮНИТИ. Да.  

КОРРЕСПОНДЕНТ. Что послужило причиной смерти?  

СЮНИТИ. Выстрел из пистолета.  

КОРРЕСПОНДЕНТ. Как лежало тело?  

СЮНИТИ. Извините, я не помню. Я была слишком взволнована.  

КОРРЕСПОНДЕНТ. Я понимаю. Скажите, кто-нибудь из окружения господина писателя мог желать его смерти?  

СЮНИТИ. Нет.  

КОРРЕСПОНДЕНТ. Видимо, господин Мотоцунэ хотел умереть?  

СЮНИТИ. Боюсь, г-н Мотоцунэ никогда об этом не говорил.  

КОРРЕСПОНДЕНТ. Я говорил с господином Мотоцунэ. Было бы любопытно, если бы задал ему эти вопросы в первый раз, когда он был жив. Где он хранил воду?  

СЮНИТИ. Боюсь, я не знаю того, о чем вы хотите меня спросить.  

КОРРЕСПОНДЕНТ. Послушайте, а что это за имя – Сотэмару или вот ваш брат Отокаро Рэда, таких же имен нет в природе. Где вы живете?  

СЮНИТИ. На улице Сенку, в пригороде Токио.  

КОРРЕСПОНДЕНТ. Да ведь Японии давно уже нет!  

СЮНИТИ. Где же она?  

КОРРЕСПОНДЕНТ. Откуда я знаю. Ушла в море! Исчезла. А у вас, да, вы продолжаете весь мир устраивать по-японски. Дома строите по-японски, говорите по-японски, в туалет, простите, ходите по-японски. Это очень забавно.  

СЮНИТИ. Тогда откуда вы сами?  

КОРРЕСПОНДЕНТ. Вот это я хотел у вас спросить. Дело в том...  

Сюнити грустно улыбается.  

КОНЕЦ  

Москва, 1993