На языке мёртвых

Летний день. Стоит жара. Привокзальная площадь провинциального города. Воздух пропитан человеческим потом, едой и бензином. Все прибывает в движении. Угрожающе прогремела гроза, а следом начался проливной дождь. Площадь быстро опустела, лишь один человек остался недвижимо сидеть на деревянной скамейке. С его промокших бровей стали быстро спадать капли, а на каменном лицеугадывалась внутренняя улыбка.  

«Я помню, как ты говорил мне в детстве: Сынок, не бойся дождя, ведь дождь — это Божие слезы». – обратился мысленно Алексей к своему умершему отцу.  

«Теперь дождь это и мои слезы тоже! » – ответил ему отец.  

«Я знаю! Ты плачешь потому, что тебе жаль меня, одиноко мокнувшего под дождем».  

«Нет! Напротив, я очень горжусь тобой! Ты не забыл того, чему я учил тебя! »  

«Я помню все отец, но это не сделало меня счастливым».  

«Счастливым может стать лишь тот, кто жизнь свою до дна измерил горем». – отец повторил ту самую фразу, которую он произнес у могилы своей жены.  

Алексей, поднявшись на ноги, медленно, словно не было косого, обжигающего кожу дождя, пошел вон из города. Сотни глаз людей, толпившихся под короткими навесами, внимательно наблюдали за промокшей фигурой человека, отдаляющегося от вокзальной площади. Они не знали этого человека, не знали зачем и куда он направляется, но приковано смотрели ему вслед. (Люди вскорости забудут его, стоит только солнцу выглянуть из-за грозовых туч).  

Изуродованные тополя, побеленными обрубками, остались позади торчать из мертвой земли, заасфальтированных улиц. Грязные окна серых многоэтажек перестали обжигать спину парня безнадежным холодом. Но городской гул, отраженный бетоном, стеклом и железом, еще долго преследовал его.  

Тонкая полоса березовой рощи, заботливо укрыла Алексея от ветра и дождя. Среди сотен стволов высоких деревьев, под куполом их широко раскинувшихся крон, звучала мерная мелодия шелеста промокших листьев. Воздух пропитался запахом прелой травы и сырости. Сознание человека, прижавшегося спиной к одной из берез, согласовалось с природой, но тело его продолжало идти вперед.  

На краю рощи, тяжелый ветер разбежавшийся на всей бескрайней шири перепаханного чернозема, привел его в чувство. Порыв воздуха так глубоко проник в легкие парня, что тому с трудом удалось нормализовать дыхание. Капли дождя с новой силой стали больно хлестать по его лицу. Из-за почерневших туч, затянувших небо, света на поверхности земли заметно поубавилось. Алексею предстояло в темноте преодолеть поле грязной земли.  

«Армия научила нас преодолевать любые препятствия и потому ты никогда не станешь отступать назад! » – сказал ему дружественный голос.  

«Ты все еще хорошо понимаешь меня мой друг».  

«Да, ведь мы столько всего пережили вместе! »  

«Только мне пришлось пережить еще и твою смерть! » – сказал огорченно парень.  

«Но ты же знаешь мое отношение к смерти! »  

«Знаю и потому не сержусь на тебя за то, что ты оставил меня здесь одного».  

«Разве ты одинок? Разве вокруг тебя так мало живых людей? »  

«Эти люди пусты, они не понимают меня так, как понимал ты! »  

«Быть может это ты перестал понимать живых людей и потому говоришь с мертвыми? »  

Парень не ответил, он посмотрел на горизонт, в далекой точке которого грязное поле сливалось воедино с черными тучами и сделал уверенный шаг вперед. Раскисшая земля расступилась перед человеком – она так глубоко впустила его в себя, что с первых секунд стала казаться непреодолимой.  

Ветер без устали стоял стеной – он воинственно ревел пронзительным воем и с жестокостью хлестал мощными порывами. В противостоянии человека с природой, ноги Алексея будто налились расплавленным свинцом, спина окаменела, а плечи не могли держать потяжелевших рук, но глаза его, эти чистые и уверенные глаза, продолжали без страха смотреть вперед. Он упорно двигался в сторону линии горизонта.  

«Алеся, прости, я не мог прийти к тебе раньше».  

«Но там, куда ты направляешься, нет меня! »  

«Как же нет! Я помню, словно это было еще вчера, как положил твое мертвое тело под двухметровую толщу земли».  

«Неужели за годы моего физического отсутствия в твоей жизни, ты так и не понял того, что я, не переставая была рядом с тобой! »  

Алексей не мог допустить появление сомнения в своем стремлении поскорее оказаться на кладбище. Он, отбросив мысли, собрался с силами, и вскоре выбрался на твердый чернозем. Ровная полоса межи, где вольготно росли молодые дубки и кусты дикой сирени, оказалась спасительной. Человек, бросивший вызов непогоде, обессиленным облокотился на шершавый ствол дерева, спрятал голову в руках и тяжело выдохнул.  

«Разве прошли годы? » – спросил он.  

«Да – пять лет! »  

Пустота, образовавшаяся в области живота, вызвала боль в сердце.  

«Прошло пять лет! — сказал он самому себе, — Неужели прошло пять лет? »  

Осознание этого ужаснуло его. Он поднялся с земли и посмотрев наверх, закричал:  

— Меня ослепило горе!  

Ветер, еще туже сжимая небо, уплотнил его грозовыми тучами. Дождь хлынул стеной. Размытая реальность лишила Алексея ориентиров, но рубец, оставшийся в душе, повел его дальше. У входа на погост, блестела металлическая арка, над ней возвышалось распятие. Рядом с аркой, старые вязы, сопротивляясь потокам ветра, трещали сухими ветками. Никаких огней вокруг, никакой жизни, ничего, лишь тишина, в которой тихо умывалось старое кладбище. Рухнув на колени возле брошенной могилки, поросшей бурьяном и стесненной оградками соседних, он думать мог лишь об одном:  

«Как мог я пропустить столько долгих лет! »