подъём к безумию

Нововятск уже мирно спал. Это большие города никогда не спят, а Нововятск большим совсем не был. Он и городом-то больше не был, так, район другого тоже не слишком большого городишки. Даже самое высокое здание в районе считалось настоящей достопримечательностью, где можно окинуть округу с высоты аж семнадцатого этажа. Именно там и именно в тот миг и началась одна из немногих достойных быть рассказанными историй, произошедших в Нововятске – райончике, что до сих пор мнил себя городом.  

Сергею было уже под 30. В его возрасте пора перестать верить во всякие глупости, но, если не оставить человеку выбора, он схватится за любой шанс. Неважно, насколько глупый. А у Сергея выбора не оставалось. Именно поэтому он уже девять дней придерживался строгой диеты, что прочёл в интернете. По той же причине он весь день повторял свою речь перед зеркалом, расхаживая в перерывах из угла в угол. Всё было уже готово, даже принесено на место заранее. Оставалось лишь дождаться. Лишь бы не струсить. Когда он, наконец, увидел на часах пол-одиннадцатого пришло время выходить.  

Длинная худая тень в чёрном спортивном костюме, носом картошкой и с кучей угрей на лице прошмыгнула к лестнице. Серый, как его звали все, кто хоть малость знал, никогда не доверял лифтам, тем более сегодня, когда лучше не попадаться людям на глаза. Уж лучше пройти семнадцать этажей на своих двоих.  

На улице бояться было особо нечего. В такое время и в этом районе можно встретить только влюблённых подростков или пьяниц, бродящих до круглосуточного и назад. Ни тем, ни другим не было никакого дела до случайных прохожих. Так Сергей думал. А потом, задумавшись над тем, что его ждёт, он буквально уткнулся носом прямиком в неприятности.  

– Эй, ты охренел?! Погоди, Серый, ты что ли?  

– Да, Стасян, здаров. – Буркнул ему в ответ недовольный встречей друг.  

– Хей, братишка! Дай-ка я тебя обниму.  

Только сейчас Серёга узнал, каков запах перегара для трезвого носа.  

– Ну дак что, где пропадал? Сто лет тебя не видел. Девчулю, небось, закадрил, уже и с другом выпить не даёт, а? Цок, цок, цок…  

– Ой, отвали, а! – в этот момент Серый в шутку толкнул друга и началась борьба. Можно было принять их за детей, не будь оба под два метра ростом.  

– Не, ну а чо мне ещё думать? Был пацан – и нет пацана, тут либо сдох, либо на сиськи променял. Ну дак что?.. молчишь. А я ведь не отстану, сам знаешь, колись давай.  

– Стасян… батя… – пока он говорил, взгляд опустился в землю, а лицо стало даже ещё бледнее.  

– Ой, блин, братан, прости. Совсем забыл… Соболезную. Нелегко, должно быть, одному оставаться.  

– Не смей говорить о нём так, будто он уже умер. – этот взгляд ни с чем не спутаешь. Стас тут же пожалел о своих словах.  

– Ладно-ладно, прости.  

– Да, ладно  

– Я это… пойду, наверное, меня там ждут.  

– Ага, удачи.  

– Угу, и тебе. И батя твой, это… пусть поправляется. – зря он это сказал. Сам понял, что зря. Но слов же не воротишь.  

Они обнялись на прощание и разошлись. Сергей был даже рад, что разговор кончился так быстро и всё не дошло до предложения выпить вместе и тем более вопроса о том, куда это Серый идёт на ночь глядя.  

А шёл он в правый из трёх деревянных двухэтажных домов. Все как один заброшенные и зелёные. Но этот был дальше от домов. А ещё тут, на втором этаже, в левой квартирке, остался каркас от кровати – самое то спрятать там пару сумок от забредших случайно бомжей.  

Всё было на месте, чёрная спортивная сумка и переноска с таким же чёрным котом. Из этой чёрной гаммы в комнате выбивался лишь зелёный ирокез Серого и белое пятно буквой «г» на левой стороне морды Артемона. Кот был отцовский, потому имя и было таким сложным. Серёга звал его просто Арт. А сам кот никого не звал, с тех самых пор, как хозяин слёг. Не признавал никого больше.  

Работать приходилось с фонарём. Света тут давно нет, а свечи зажигать раньше времени нельзя. Сперва, Сергей достал мел. Он много раз тренировался чертить ровный круг, а посему пришлось исправить лишь в паре мест и обвести ещё разок. Круг вышел хороший, с линиями тоже не сложно. Встать лицом к востоку, луч голубого пламени первой звезды, идущей на запад. Аданай. Второй луч к северу. Эх. Далее на Юг. Агла… далее символы. SOLUZEN в центре, ABDIA на востоке, BALLATON на юг… последние штрихи: обвести всё солью и расставить свечи. Пять лучей – пять свечей. Пентакль царя Соломона, или то, как его описывали в сети, был готов, остальное куда сложнее.  

Серый взял большой охотничий нож. Тоже папин. Он решался несколько секунд, но всё же разрезал руку, а кровью начал рисовать на бумаге заученный наизусть сигил. Сперва, двойной круг. Кружок чуть выше цента. От него три линии вниз. Тоже с кругами, а от двух крайних лучей отходят кресты. Вершины линий должны образовать шестиугольник. По его вершинам и надо писать имя великого губернатора. MARBAS – глава тридцати шести легионов ада. Хотел бы он на этом закончить. Но отступать было поздно, а без последнего этапа всё будет напрасно.  

Пробила полночь.  

Сергей выключил фонарь, зажёг свечи по углам. Осталась лишь одна, её время ещё не пришло. Круг для себя начинающий оккультист чертил уже трясущимися руками, он боялся того, чему предстоит свершиться. Ноги тряслись, прямо как перед первым свиданием, а может и ещё сильнее. Но Серый таки подошёл к переноске. Арт смотрел так жалобно, будто понимал, что сейчас произойдёт, но мяукать гордый кот не стал. Даже когда хозяин вытащил его за шкирку, Артемон висел гордо. Они вошли в круг около пентакля.  

– Прости, малыш – начал он голосом человека, что вот-вот разрыдается от невыносимой боли. На глазах выступили солёные, обжигающие слёзы. – прости, но демону нужна жертва.  

Нож разрезал кошачью шею, словно крохотную куриную прожилку. Кровь фонтаном брызнула в центр символа. Серый кинул тушу. Он убеждал себя, что это уже просто мёртвая туша, не имеющая отношения к его коту, а сам упал на колени. Ему было плевать, что руки покрыты кровью, его собственной и старого друга. Он просто должен был сдержать рвоту, иначе всё точно покатится к чертям  

– Ты не можешь отступить сейчас – прохрипел он сам себе, прижав колени к груди. – Ради папки…  

Он встал, взял сигил в правую руку и уверенно произнёс речь, что тренировал все эти дни:  

– Я желаю войти в контакт с Губернатором Марбасом с помощью этой сигилы, которую я нарисовал  

Ava astra oskam entrem  

Entan aurom emci ekom  

ekom ou tan o'semina  

ekom ou varu, o'sempton  

Голос почти даже и не дрожал. Он хорошо отрепетировал. Но руки трястись не переставали. Зажечь последнюю свечу было совсем непросто. Хорошо, что он пользовался зажигалкой, а не спичками. И вот, последний этап. Серый положил сигил прямо перед свечой, вглядываясь в него так, словно демон сейчас вырвется прямо из этой бумажки.  

– Я создал тебя сигилу, Марбас, собственными руками. Я накормил тебя собственным астральным огнём. Посмотри на меня, так как я смотрю на тебя. Явись, Марбас, и порадуй меня своим присутствием. Да будет так!  

Он продолжал смотреть. И ждал. Прошло секунд двадцать, прежде чем у него сдали нервы, и он начал кричать  

– Да будет так! – вновь ничего – Я создал тебя сигилу… Марбас, собственными руками. Я н-н-накормил тебя собственным астральным огнём. Посмотри на меня, так как я… так как я смотрю на тебя. Явись, Марбас, и порадуй меня своим присутствием. Да будет так! – повторил он пока приказ постепенно переходил в мольбу. – Явись, великий Марбас… прошу… хнык. Я убил друга для тебя!  

А потом он лёг. И начал рыдать. Он рыдал до тех пор, пока аффект не прошёл. Тогда он вновь почувствовал запах крови. Она уже успела запечься и Серого стало рвать даже сильнее, чем раньше. А он и не стал сопротивляться. Спустя ещё полчаса он таки смог доползти до тела Арта. Серый сел, положил его крохотную тушку на колени и начал молить о прощении. Уверять себя, что друг теперь в лучшем мире  

Он сумел встать на ноги только часа в три. У него было лишь два желания. Умереть – либо уснуть. Но на первое духу не хватало. Пришлось идти в кровать. Надежда была лишь на то, что хоть в этот раз никто не встретится по пути. К человеку, покрытому рвотой и кровью, было бы куда больше вопросов. Но до дома он дошёл без проблем. Вот только сил на лестницу у него уже совсем не было. Он вызвал лифт и зашёл внутрь.  

В то, что произошло дальше трудно поверить. Но её рассказчик клялся, что всё так и было. А верить или нет – исключительно ваше дело.  

Сперва всё шло нормально. Лифт начал подниматься в том темпе, в каком и должен, но стоило ему подняться до шестого этажа, как всё началось…  

Лифт замер. Серый даже не обратил на это внимания – слишком устал. Но потом лифт вдруг начал дико скрипеть и скрежетать, словно что-то извне сжимало его. Медленно, но непрерывно. Сперва злополучный пассажир подумал, что это нормально, какой-то естественный звук. Может, коробка лифта тёрлась о стены шахты или что-то в таком духе. Откуда ему знать, как звучат лифты в норме? Он же на них не ездит. Но когда пол с диким, режущим ухо лязгом согнулся, образовав складку, любой бы понял – что-то не так. Вот и Серый сперва взвизгнул, словно ребёнок, на которого из-за угла выбежала большая страшная собака. Но не успел он начать думать об этом, как на потолке образовалась такая же складка. Тут Сергей уже согнулся подальше от потолка. Но лифт и не думал возвращаться к норме. Что-то плющило его с боков. Одна из дверей, не выдержав невероятного давления, вылетела, подобно выжатой газами пробке шампанского и, грохоча о стены, упала на самое дно шахты.  

Пол и потолок продолжали трещать и изгибаться, задняя стенка тоже не заставила себя долго ждать и присоединилась к их шумной забаве, а Серый не знал, куда ему сунуться. Вскоре в нём зародилась клаустрофобия. Стены стали давить на него, дыхание спёрло. Чтобы сделать хоть небольшой вдох приходилось прилагать огромные усилия, а напуганный человек дышит очень часто. Вскоре пришлось положить руку на грудь, чтобы помогать себе выдыхать. Он жутко побледнел, а на ногах помогала стоять лишь боязнь оказаться на этом гнутом полу.  

Когда стены выдавили и вторую дверь, оставив клетку Серого без одной из стен, он начал пытаться сдержать сжатие спиной и руками. Конечно, это не сработало, как один крохотный человечек сможет остановить неведомую силу, сжимающие толстую сталь, словно бумагу. Теперь к страху пассажира добавилось и чувство беспомощности.  

К тому моменту, как стены начали давить совсем не психологически, а вполне ощутимо сжимать плечи, Серый утратил всякую надежду. Он просто встал боком, чтоб его не так быстро раздавило, сложил руки у груди и начал молиться. Читать единственную известную ему молитву «Отче наш», но даже её он помнил плохо, а посему читал очень медленно. На строке «Яко на небеси и на земли» стены коснулись рук и упёрлись в спину. «И остави нам долги наши» – руки давили на грудь, вызывая жуткую боль. «Но избави нас…» на этом моменте руки давили в грудь с такой силой, что закончить молитву казалось невозможным. Казалось, что все рёбра уже сломаны и руки выдавили из лёгких весь воздух. Будь у Серого меньше проблем он бы точно подумал о том, как он всё ещё умудряется держать руки в молитвенной позе. Впрочем, возможно, он их и не держал. Их вполне могло просто-напросто прижать стеной к груди так, что уже и не пошевелишь. И тут каким-то неведомым образом он прохрипел «…От лукавого».  

В ту же секунду произошло нечто невероятное. Стены остановились, а спустя пару секунд начали выпрямляться обратно. Серый упал на колени и стал жадно ловить ртом воздух. Даже лифт снова начал подниматься. Но спустя пару секунд Сергей понял, что ничего ещё не кончено. Лифт не возвращался в норму. Он просто начал сжиматься не с боков, а спереди. Пока бока очень медленно раздвигались на свои места, та стена, где некогда были двери, а сейчас зияла дыра, начала так же медленно отходить от стены шахты. Кроме того, лифт набирал скорость подозрительно быстро. Так быстро, что когда Серый взглянул на светящееся табло с этажами в углу коробки лифта, то увидел шестьдесят девять. На секунду он даже ухмыльнулся. На ту короткую секунду он забыл, что, если эта стена слишком приблизится, станет просто негде стоять и он выпадет.  

Вскоре Серому пришлось подняться на ноги, иначе вскоре, он просто не смог бы этого сделать. Из-за растущей скорости подъёма тело всё сильнее тянуло вниз. Только когда дыра была в паре сантиметров от него, Сергей заметил, что уже в который раз выкрикивает молитву. Ту же молитву, что в прошлый раз остановила стены. Но всё было бесполезно. Вскоре, ноги просто перестали вмещаться. Стоять, итак, было очень тяжело, ведь пол, как и потолок, вновь сложились, просто в другом направлении. А теперь этот до ужаса кривой кусок пола ещё и перестал полностью вмещать ноги. Серый держался за стены и кричал молитву. Он хотел разрыдаться, но был слишком напуган даже для этого. Прямо перед ним развернулась пропасть глубиной уже в несколько сотен этажей.  

И вот, сосем скоро стоять стало негде. Серый уже начинал падать вперёд, когда лифт резко, вопреки всем законам физики, остановился. А пассажира инерцией вынесло вверх. В этом полёте Сергей думал уже не о том, как больно будет упасть. Он думал о том, почему же ему предстоит упасть. Теория была лишь одна и доказать её оказалось проще некуда. Взгляд на табло с этажами. 666. Как он и думал. Сам виноват, нечего связываться со столь могущественными созданиями. Серый уже собрался размышлять о собственной ничтожности на протяжении всего падения, как вдруг, под ним возник пол. Серый буквально шлёпнулся туда прямо лицом. Место приземления было сырым и мягким. А ещё оно изгибалось, подобно змее. Сергей поставил руки, чтобы встать и уже тогда понял. Понял, но отказался верить, пока сам не увидит. Сам не увидит, что под ним оказался чей-то огромный язык.  

Сергей смотрел в пол. Это продолжалось долго. Слишком долго. Дольше смотреть в пол было уже просто нельзя. Он медленно поднял глаза. Ещё через несколько секунд осмелился их открыть и увидел, что находится внутри огромного рта. Серый стоял на языке, а над головой, как раз на той высоте, где некогда находился потолок, было верхнее нёбо, а вместо стен возникли внутреннее стороны щёк. На месте дверей Сергей увидел зубы. Огромные белые зубищи, доходившие длинной до верха живота взрослого человека, тянулись к центру сверху и снизу.  

Вдруг Серый почувствовал, что земля стала уходить из-под ног. О, нет, это же вовсе не земля, это язык пришёл в движение. Зубы приоткрылись. Огромная голова начала говорить. «Приветствую тебя, жалкий смертный» – оглушительно проревела гигантская голова. Новый пол двигался ровно так, как и должен двигаться язык, во время разговора. Абсолютно игнорируя тот факт, что на нём находился не слишком лёгкий человек. Колоссальный язык, словно огромный бык, швырял человеческое тело. Если бы стены не были заменены на мягкие и упругие щёки, Сергей, наверняка, заработал бы сотрясение и, возможно, пару переломов. Но ни на что твёрдое Серого не кидало, так что он чувствовал лишь собственную ничтожность и незначительность. И позор. Целое море позора.  

«Я – великий губернатор Марбас, явился на твой зов, ничтожество». Сергей сам не понимал, как разбирает речь во всей этой дикой толкучке, но каким-то образом он понимал каждое слово. «Ты вызвал меня, дарующего великие знания, но сделал это слишком грубо. Ты проявил недостаточно уважения. Но я милостив, так что исполню твою просьбу. Я открою тебе три великие тайны. Правда, по собственному выбору. Я покажу тебе то, что не дано увидеть ни одному живому, во веки веков. Приготовься, сейчас ты начнёшь свой путь к величайшим тайнам»  

Как только Марбас сказал о тайнах, Серый начал пытаться кричать, что ему нужно совсем не это. Он умолял демона выслушать свою истинную просьбу, но тот был глух и совершенно не реагировал на крики маленького человечка.  

А затем голова замолкла. Откуда-то сверху послышался самый страшный звук, что только может раздаться в лифте. Звук лопнувших тросов. И вот, Сергей уже в свободном падении. Внутри титанической головы, падающей на самое дно огромной шахты. Он почувствовал необычайную лёгкость. Тело стало невесомым и медленно воспарило над огромным полом-языком. Любые мольбы, вдруг показались такими бессмысленными. Сергей закрыл глаза и отдался на волю судьбы.  

И тогда, он услышал грохот, словно само небо разбилось вдребезги…  

Прошло немало времени прежде, чем чувства стали возвращаться и горе-оккультист понял, что уже лежит. Открывать глаза всё ещё было слишком страшно. Ощупав пространство вокруг вслепую, Серый понял, что лежит на полу лифта. Наконец, этот кошмар закончился. Приснится же такое. Но если это сон, почему же уши так болели? В любом случае, пришло время открыть глаза. Медленно. Продолжая верить и мыслить рационально. А ничего страшного и не оказалось. Обычный лифт. Правда, до него доносились звуки моря, но это наверняка мерещится ему спросонья. Пока ничего не происходило, узник лифта успел начать успокаиваться и сел на пол, но, когда всё резко становится слишком хорошо, лучше не расслабляться. Тогда он додумался проверить этаж, но там было нечто странное. На циферблате не было ни одной цифры, лишь одно слово. Дно.  

Двери слегка приоткрылись и через образовавшуюся щель, словно из ключа, брызнул столб воды. Прямо в лицо Серому. Вода была ледяной и солёной. Казалось, вода заполнила все лёгкие и не позволяла дышать, но то была не вода. Лишь леденящий ужас. Ужас от того, что Сергей увидел, когда отвернул лицо от воды. Лифт довольно быстро затапливало, а там, где вода касалась металла, последний, словно растворялся, становился прозрачным. Дно под ногами всё ещё чувствовалось, но видно его не было. Внизу распростёрлась темнейшая бездна.  

Это было то самое чувство, словно ты плывёшь и перестаёшь чувствовать дно. Возникает чувство, словно вот-вот нечто необъяснимое, прямиком из Лавкрафтоского сна схватит твою ногу и медленно утащит на дно. Туда, где твои крики никто не услышит. Туда, где твоё тело никогда не найдут.  

Именно такая, поистине фантастичная бездна раскинулась под адским лифтом. Под тюремной камерой человека, что захотел обойти закон самого творца. Но вода заполняла всё больший объём. Стало видно то, что лежало не только внизу, но и по сторонам океан постепенно становился видимым. А в нём плавали существа, что человеку видеть не положено. Целый косяк рыб длинной в десятки метров, но кожа и мясо их были полностью прозрачны. Виден был лишь большой слизкий мозг безо всяких извилин. От него отходила длинная сеть тонких ветвящихся линий нервной системы, придающей этой твари очертания. Это напоминало призрака. Полупрозрачного, неосязаемого. Казалось, каждая такая тварь могла бы вплести свою нервную систему в кого-то другого и получить полный контроль над телом жертвы, добывать с её помощью еду. Защищаться. А также причинять невыносимую боль ни на что не способной марионетке. Но все эти линии соединяли ещё два органа. Огромное сердце, что билось так, словно трёхтонный бык пытался вырваться изнутри и постоянно бился о стенки огромной мышечной ловушки. А также, желудок. У одной из тварей в нём плавало нечто непонятное. Полу растворённое и напоминающее своей формой Лох-несское чудовище. Или это всё же просто бревно? А в желудке другой Сергею на миг показался цельный скелет человека.  

Вода поднималось выше. Серый промок уже примерно до пупа. Постепенно появлялся страх захлебнуться, но обитатели глубин всё ещё нагоняли куда больше жути. Было среди них нечто, сродни удильщику. Тварь размером с небольшой автомобиль, большую часть которой составляла пасть, усеянная зубами по полтора метра каждый и с изгибом истинного ятагана. Страшно было даже задумываться для чего ему столь огромная пасть, ибо живот был куда меньше, чем это существо могло бы откусить за раз. У привычных нам удильщиков лампа освещала бы большие белые глаза, но пока оно проплывало мимо, Сергей заметил – у этой штуки глаз не было вовсе.  

Совсем близко пробегало нечто очень странное. Сперва был виден лишь огромный длинный панцирь, напоминающий спину сороконожки. В длину оно растянулось метра на четыре. Будто кто-то кинул необычную ленту в воду и она плавно плывёт. Но стоило панцирю приблизиться к лифту на расстояние вытянутой руки, как из него вылезли длинные красные лапы, не покрытые панцирем. Снаружи их покрывало лишь подгнившее загрубевшее от солёной воды мясо. Они были очень длинными, относительно туловища и напоминали паучьи лапки. Словно десятки пауков сцепились, образовав единую цепь из лап и бронированных телец. Оно буквально вбилось в стены лифта, неслабо его тряхнув при этом, а потом это нечто забегало по всей стальной коробке, обвивая её, подобно змее. Потом, тварь замерла. Лишь на секунду. И Серый увидел её пасть. Зубы были устроены, подобно человеческим. Резцы спереди, четыре клыка, вот только на этом их ряд и заканчивался. Зато от основного рта отходило нечто, вроде щёк с острейшими клыками на концах. Существо поставило эти клыки на стену лифта, а затем начало вращать своими «щеками», словно грабитель, вырезающий кружок из стекла. Когда это не сработало, лапы втянулись обратно под панцирь и эта насекомоподобная живность мирно поплыла дальше. Искать новую жертву. Не такую крепкую.  

Вода дошла до носа, Сергею пришлось плыть, чтоб не нахлебаться. Мороз сковывал движения прочнее цепей. Дыхание окончательно спёрло. Одежда стала тяжёлой как бетонные ботинки из легенд о мафии и холодной, словно всё тело покрылось толстой коркой льда. Но тут, Серый увидел того, кто заставил его забыть обо всех неудобствах, а остальных тварей, что казались такими жуткими и опасными, заставил выглядеть мальками из ближайшего ручья.  

Треугольная морда, способная проглотить весь лифт не жуя, была наполнена очень необычными зубами. Будто они, подобно канцелярскому ножу, состоят из отдельных сегментов, которые можно просто выбросить, стоит тем затупиться. Выглядели они, как ряды двойных загнутых отростков, лежащих один на другом. Жабры были столь колоссальны, что даже огромную железную коробку слегка тянуло в их сторону, вместе со всасываемой водой, несмотря на огромные расстояния. Впрочем, даже до примерного их подсчёта, дела никому не было. Плавники монстра были похожи на лопаты. Но главное – её тело. Это было длиннейшее, змееподобное тело бока которого развивались, словно плотная ткань. Нет, словно титаническая королевская мантия, тянущаяся далеко за самим высочеством. Оно развивалось, словно плащ на ветру и всем своим видом показывало – я тут король, если вы не доросли до моего обеда, лучше убирайтесь, пока можете. Словно в доказательство этого, он будто случайно догнал одну из нервных систем с желудком, как бы та не старалась удрать, и откусил ей половину тела. В пасть без проблем вместилась бы и целая. Видимо, он просто хотел убить что-нибудь.  

За созерцанием сего великолепия Сергей не заметил, как вода затопила весь лифт. Дышать стало решительно нечем. В смысле, если бы вообще мог дышать. Серый свернулся в форму эмбриона в самой середине своей клетки, медленно идущей ко дну. Глубина была такой, что ни один луч света не доставал до тех мест. Смерть уже не казалась такой страшной перспективой. Куда страшнее была эта тёмная бездна под ногами. А потом, Сергею показалось, будто он увидел в этой бездне светящиеся зелёные глаза.  

Зачем опускается любой лифт? Если вы считаете, что лифт опускается лишь потому, что кто-то в нём нажал кнопку – вы глубоко заблуждаетесь. Любой лифт опускается лишь с одной целью. Он ищет новых людей, готовых войти вего стальную ловушку. Ведь лифты нужны вовсе не для того, чтобы спускать людей. Сама суть существования лифта –подниматься, когда вошедший в него слишком слаб или ленив, чтобы сделать это самостоятельно. Наш стальной зверь исключением не стал. Лифт резко взмыл вверх, набирая скорость с каждой секундой.  

Он летел всё выше и свет приближался с невероятной скоростью. Вскоре, лифт пулей вынырнул из воды и в мгновение перестал быть прозрачным. Серый снова окружён стенами, на секунду даже подумал, что всё так, как и должно быть. А потом вдруг спросил себя, куда же он едет? Цифры на таблице с этажами мелькали так, что и уследить стало сложно. Сперва единицы. Затем десятки. А потом и сотни этажей проносились так, что стало совершенно непонятно, какова высота в данный момент. А затем они резко замерли, показывая три знака вопроса, вместо номера этажа. Двери открываться не торопились.  

Неожиданно Серый почувствовал мощный толчок. Что-то врезалось в лифт с невероятной силой, но было нечто ещё более настораживающее. Звука удара не было. Совсем. Не было вообще никакого звука. Сергей решил оглядеться, но повернувшись, увидел краем глаза, что двери всё же открываются. На его лице засияла улыбка, что моментально сменилась гримасой глубочайшего ужаса. Двери раздвигали две гигантские клешни, растущие на концах длинных, худощавых рук, больше напоминающих трубки, обтянутые кожей. Эти ручонки росли из тела, короче рук раза в три, но толще самого Серого на половину. Держалась вся конструкция на ногах, таких же тощих, как и руки, с трёхпалыми стопами, напоминающими птичьи. А венчала это всё ужасающая голова. Она напоминала человеческую, но казалось, словно у твари вовсе нет черепа. Глаза плавали то вверх, то вниз, а огромный мозг переваливался из стороны в сторону, словно пинающийся ребёнок в животе матери. Каждая извилина выпирала, будто кожи не было вовсе. Но худшая часть – рот создания. Гуманоидная верхняя челюсть была наполнена не зубами, а клыками, своими размерами и формой больше напоминавшими рапиры. Саблезубый тигр, чей скелет Серому довелось увидеть в музее, будучи ребёнком, на его фоне казался крохотным, совершенно беззащитным котёнком. Нижняя же челюсть была поделена надвое и эти половины болтались по обе стороны от шеи. Огромные, неровные, твёрдые и совершенно беззубые. Нечто похожее рисовали паукам в мультиках, пытаясь напугать маленького зрителя. Язык же просто болтался, свисая маятником почти до самых ног создания.  

Сергей кричал. Кричал во всё горло, совершенно не сдерживаясь. Двери лифта уже полностью распахнулись и больше ничто не отделяло жуткое существо от добычи. Серый подумал, что тварь перед ним может атаковать его из-за крика и вложил все силы в то, чтобы обуздать свой голос. И лишь тогда он заметил, что за всё это время он, как и всё вокруг, так и не издал ни единого звука. Его крик просто растворился где-то по пути. Жуть, стоящая впереди распустила крылья. Сделало мощный взмах и отлетело в сторону. Скрылась из виду и открыла взору другую, на удивление, прекрасную картину.  

Земля. Небольшой голубой шарик, зависший в многих тысячах километров. Место, где собраны все люди. Все, кого Серый когда-либо знал, любил, кому доверял, кого ненавидел и о ком слышал лишь мельком. Все они были там, так далеко, что даже города, где они живут невозможно разглядеть. Дак вот куда поднялась его крохотная тюрьма. Значит, и твари, парящие вокруг, не то на крыльях стрекозы, обтянутых кожей, не то летучей мыши, которой вырвали кости из лап, оставив лишь лоскуты кожи, были не из его мира. Ну и слава Богу. Хоть остальным людям эти штуковины не угрожают. Глядя на то, какие полчища тут кружат, становилось поистине жутко подумать, что эти твари сделали бы, попав на Землю.  

Тут же отпал и вопрос о том, почему в кабине было так тихо. Хотя тут же добавился вопрос о том, чем же Сергей дышал, но раз уж тут замешана магия демона, разве можно удивляться такой мелочи.  

Тьма этих жутких пришельцев (хотя кто тут ещё на чью территорию пришёл) буквальна заслоняла собой горизонт, при том, словно не замечала стальной коробки прямо посреди пустоты космоса. А может их просто не интересовало нечто столь мелкое. Но было нечто завораживающее, в миллионах странных созданий, медленно пролетающих вокруг. Почему-то это напомнило серому танец. Он постепенно успокоился, сел и стал наблюдать. Он чувствовал себя философом, созерцающим нечто, чего никто никогда не видел. Вскоре, это стало приносить расслабление.  

Когда двери, наконец, стали закрываться, Серому стало куда страшнее. Здесь его хотя бы не пытались убить, а вот что будет на следующей остановке – не знал никто. Сам же пассажир лишь полагал, что теперь поедет вниз.  

И он не ошибся, по прыжку в животе было ясно, что путь они и правда держали вниз. И скорость набирали крайне стремительно. Затем началась дикая тряска, Сергея с бешеной скоростью швыряло из угла в угол как куклу, а пол начал греться, плавя подошвы ботинок. На ум сразу пришёл древний способ казни, когда человека заточали в металлического быка и ставили на костёр, а бедняга просто плавился внутри. Ощущения точно были похожими. А затем, когда даже стены, меж которыми Серый летал стали обжигать от малейшего касания, послышался удар. Вы слышали звук, с каким лифт падает на камни прямиком из космоса? Надеюсь, что нет. Но, к сожалению, тогда и объяснить вам, с чем столкнулись уши пережившего это крушение бедолаги, я не смогу. Уж точно не текстом.  

Серый лежал. Он думал, что попал в какой-то фильм о войне и его контузило. Голову тряхнуло так, что все мысли перемешались в единый несуразный комок. А стоило голове начать проясняться, как лифт остановился. Минус шестьсот шестьдесят шестой этаж. Ничего удивительного, если подумать. Серый знал где оказался, ещё до того, как двери начали раздвигаться. Ещё до острого запаха серы в носу.  

Двери неспешно открылись. Сера оказалась не худшим запахом, куда страшнее был смрад разлагающейся плоти. Вместо земли, под ногами возвышались настоящие горы трупов, окружённых сотнями мух. Серый попробовал вглядеться в их лица и не поверил собственным глазам. Нет. Это просто не могло быть правдой. Он знал всех этих людей и все они были живы. Стас лежал рядом с соседом снизу. Но они же разговаривали ещё этим утром. Хотя… а кто знает, какой сейчас день? А вдруг пока он поднимался из пучин океана ко тьме холодного космоса прошёл не один месяц? А если и далеко не один год? Может ли быть, что все, кого он знал давно мертвы. Нет. Тогда тут были бы и те, кто уже давно погибли, а тут нет ни одной бабушки или деда. Даже лица своей матери Сергей не нашёл. Это просто кошмар. Просто ад пытался сделать ему побольнее. В конце концов, именно затем ад и существует.  

Но стоп. Раз все эти люди ещё живи, можно проверить, как там отец, не погиб ли он по прихоти местного герцога и продолжает ли бороться с болезнью, пока его сына носит по мирам страха. Пришлось немало побегать глазами, но цель была достигнута. Тело отца было распято на перевёрнутом кресте. Очень далеко, в реальном мире черты лица с такого расстояния и не разглядеть. Но ад хотел, чтобы Серый видел это искорёженное болью лицо. Казалось, он всё ещё жив и пытается прошептать сыну что-то. Но это мысль быстро была отвергнута. Слишком много боли она приносит. Кровь стекала от самых ступней и капала с головы. Неспешно. Капля за каплей. Из тела, раздутого от газов и усеянного отвратительными, сочащимися гноем язвами, одна за другой падали личинки разложения. Его крест возвышался надо всем остальным ландшафтом, стояло на самой вершине огромного холма. От такого зрелища пол лифта обильно залила рвота.  

А затем перевёрнутый крест пал прямо на многострадальное тело. Огромный зверь, поднявшийся на склон, зацепил его плечом. Это был огромный белый лев с насыщенно синими глазами. Из спины его торчали огромные позвоночные отростки, больше похожие на копья. Лапы его давили тела, словно продавливали пуховые подушки. Грива его была не из шерсти, но из лап других адских отродий, так и пытавшихся выхватить новую жертву и мучить её до скончания вечности. Из пасти его валил пар, словно бушевала лютая зима, хотя и стояла практически нестерпимая жара. А затем хвост его, что вместо кисточки завершала кошачья морда, отпал и обернулся огромным, метра три в холке, священным египетским котом. А следом и лапы стали рассыпаться на орды мелких чертей и бесов. Кости чудовища оборачивались их орудиями: копьями и мечами, вилами и топорами, что тут же расхватывали лапы всех форм, что только можно представить. Кровь же зверя воспылала и наделила демонические орды факелами и раскалёнными клеймами, что светились ярче Солнца на закате. Все они нестройной гурьбой рвались к лифту, словно чуяли страх Серого. Словно знали, что в кои-то веки им выдастся помучить ещё живую плоть.  

Последним рассыпалось тело, что оказалось целым прайдом львиц похожих на земных, а также настоящим чумным полчищем – нескончаемым морем зловонных крыс. Когда все звери отделились от бывшего тела, показался истинный облик великого зверя. То действительно был лев, но стоящий на ногах, подобно человеку, со взглядом умудрённого жизнью старца, с тучей воронов на одном плече и ордой чёрных котов на другом. Он взмахнул пальцем, словно дирижёр управляющий оркестром отчаяния и все тела, казавшиеся до сих пор мёртвыми разом взвыли в агонии. Из них струилась боль. Чернее душ насильников, и тяжёлая, как ноша мученика. Из этой боли великий владыка тридцати шести легионов ада, мудрейший владыка тайн и болезней – губернатор Марбас соткал себе изящный плащ и таким же простым жесток вмиг утихомирил всю стонущую толпу. Его слуги, радостно прыгая и весело гогоча, выстроились в две огромные колонны от дверей лифта и, немедленно угомонившись, преклоняли колено, стоило их владыке пройти мимо.  

Он остановился возле дверей. Добро пожаловать, Сергей – донор астрального огня и убийца домашних животных. Надеюсь, дорога тебя не слишком утомила – голос зверя был до боли знаком, но вспомнить откуда было невозможно. А ещё этот голос был крайне добр и вежлив. В нём не было ни грамма фальши, ни крохи холода или пренебрежения. Лишь абсолютное сочувствие и участие во всех твоих неприятностях. – я также хочу убедиться, что твоё желание в полной мере исполнено.  

Сергей молчал невероятно долго, казалось, целую вечность, но губернатора это ни капли не смущало. Наконец, он решился.  

– Нет, ты не выполнил моего желания, демон, я вообще не имею представления, что ты устроил со всеми этими поездками на лифте. – он старался придать максимум твёрдости и уверенности и у него это почти получилось. За всё время едва слышимого бубнения он ни разу не заикнулся.  

Марбас уменьшился в несколько раз, чтобы влезть в лифт. Его шерсть обрела насыщенный рыжий окрас, а мышцы наполнились силой истинного царя зверей.  

– Ох, разве? А мне казалось, я сделал куда больше, чем должен был – он зашёл за спину, не смеющему пошевелиться человеку и взявшись снизу аккуратно захватил рукой лицо жертвы и стал шептать на ухо. – Ты дважды оскорбил демона, открывающего величайшие тайны, когда попытался подчинить меня, не имея ни малейшего опыта, и когда принёс мне в жертву моего же потомка. Нет ну это ж надо – пожертвовать льву кота. А я всё равно показал тебе три таинственных тайны, что твоему роду никогда не откроются.  

Зверь отпустил добычу. Везде, где пальцы чудовища касались людской кожи у Серого остались ожоги. Из мест, где мимо кожи проносились стальные когти, медленно текли струйки крови, а ухо скукожилось, как изюм, от обжигающего дыхания монстра.  

– Да, о великий, всё так. Но я взывал к тебе вовсе не как к правителю тайн, я хотел обратиться ко владыке всех болезней. – голос Сергея дрожал и ломался так, что даже сам Сергей не понимал, что говорит, однако собеседник совершенно точно понял его.  

Тогда губернатор вышел и обратился к своим слуга с вопросом, как же им быть, а те, видимо, только этого и ждали. Каждая тварь, какой бы формы она ни была и сколькими бы конечностями не обладала, подскочила с места и за мгновение лифт был окружён и даже наполнен. Бесы рвали глотки заваливая своего владыку идеями. Одни подносили лезвия к самой шее человека, другие рубили лифт топором, словно насмотревшись «Сияния», а один из чертей, с головой обезьяны и телом гиппопотама даже поджёг мученику штаны, из-за чего остальные залились безумным хохотом. Сергея били и пинали, пытались оторвать уши и выворачивали соски, кто-то, ярко жёлтый, с головой пустынной ящерицы изъяснявшийся в стихах, сломал ему нос, другой, похожий на красного, рогатого кентавра, отдавил ногу. Один из слуг заметил, что стоит в людской рвоте и стал своими паучьими лапами заталкивать её обратно, что тут же подхватили остальные. Крысы заползли под одежду и взбирались вверх, раздирая крючковидными когтями кожу. Тогда одна из львиц запрыгнула на крышу лифта и велела остальным развлечь гостя. Толпа дружно закричала, словно лозунг – ка-ру-сеь! Ка-ру-сель! Через пару секунд Серый, со-всеми кто был внутри уже падал на потолок и вспоминал, как спокойно было в космосе, где его никто не трогал.  

Сергей уже подумал, что они его и убьют, но тут раздался рёв. Губернатор принял решение. Судьбу убийцы решит жертва. Таков закон. Демоны тут же вытащили подсудимого из его бесполезного стального убежища. Истекающего кровью. В изорванных лохмотьях. Перепуганного настолько, что он не мог даже зарыдать от страха. С левого плеча губернатора спрыгнули два чёрных кота с белыми пятнами г-образной формы. Они подошли к гигантскому коту из Египта, его морда была полна высокомерия. Даже в недавнем беспорядке он поучаствовать не удосужился. Оба своих хвоста египтянин вытянул в стороны и связался с хвостами Артемонов. Силуэты стянулись и перед Серым возникла настоящая гидра, только с головами котов вместо змей.  

Итак, выбирай же, кто решит твою участь – недовольно проворчала средняя голова.  

Начал тот, что был от Сергея слева. О, хозяин мой, ну наконец мы встретились вновь! Я так ждал тебя. – проурчал этот Артемон, пока тёрся о хозяина щекой. – Я так давно хотел с тобой поговорить обо всём. Ты же всегда кормил меня, заботился, выпускал погулять, когда бы я ни захотел! Мрррр. И я всё понимаю. Ты же убил меня ради своего отца. Кто бы поступил иначе, дело же касается семьи, тут каждому может немного снести голову. Не все от этого сносят чужие, но всё же! Но главное, что теперь мы снова вместе. Это же таааак замуррррчательно!  

Достаточно. – мяукнул средний. – Теперь слушай второго.  

– Ты грязный убийца! Я любил тебя, доверял, а ты взял и предал меня! И всё ради другого человека. Ты – ничтожество, готовое продать сразу две души, из-за своих идиотских желаний. «Зато ты сейчас в лучшем мире» – ага, как же! Я что, по-твоему, похож на пса? Меня от тебя тошнит! Шшшшшш!  

Молчать! Этого хватит, теперь выбор за тобой человечишка. Кто из котов решит твою судьбу? – закатив глаза, проворчал средний. Он выражал так мало эмоций, что казалось – усни он, ничего не изменится  

Но ответа не было. Серый знал, что сказать, но всё ещё не мог. Его зубы стучали, как отбойный молоток, а дыхание всё ещё не восстановилось. А если бы это и произошло, вряд ли он смог бы вымолвить хоть одно слово без запинки, после пары минут наедине с жителями ада.  

Ты жалок. – рявкнул обвинитель. Коты положили свои лапы на плечи хозяина и тот мигом пришёл в нормальное состояние.  

– Ох. Благодарю вас, уважаемые коты. Мой выбор прост и очевиден. Ваш губернатор сказал, что мою судьбу должен решать тот, кого я убил, так что давай, вынеси же вердикт, мой безмерно гордый Арт. Смерть тебя ничуть не изменила, никогда не поверю, что ты станешь разыгрывать такую театральщину, как эти двое. – с этими словами он улыбнулся и положил руку на среднюю голову, и все трое приняли свои истинные облики: крыса, ворон и старый друг.  

– Что ж, прекрасно. Я впечатлён – произнёс Марбас, ставший человеком в балахоне, сидящим верхом на льве. Итак, каково твоё решение, родич?  

– Он сделал всё по правилам. Ты должен выполнить его мольбу и излечить отца. А ещё ты имеешь право забрать его бессмертную душу в свои владения. За своё убийство он должен поплатиться сполна, посему пытки его должны быть стократ тяжелее простых истязаемых. – его хозяин пытался что-то возразить, но без магических лап на плечах так и не смог издать ничего вразумительного. Хладнокровие и рационализм кота поражали – Однако… в благодарность за все те годы, что он заботился обо мне, прошу сперва дать ему провести положенные судьбой часы в мире живых. Таково моё решение.  

– Хо-хо-хо. Какой славный котик. Я знал, что ты не разочаруешь. Что ж, будь, по-твоему. Сейчас ты, Сергей, отправишься домой, но перед этим – лев нежно взял человека за горло, оставляя ожоги прямо поверх синяков – позволь мне показать, что ждёт тебя после кончины.  

Серый снова оказался в лифте, который тут же поднялся в небо и, не закрыв дверей, помчался вперёд. Показать Сергею его будущий дом, пока за спиной раздавался жестокий, безумный хохот.  

А лифт всё летел. Летел над реками крови, в которых любой, хоть раз её проливший тонул и видел лица своих жертв. Видел и людей, что сгорали заживо под режущие слух завывания демонов. Одних поедали заживо, другим приходилось пожирать своих близких. Кто-то страдал, убеждённый, что жизнь продолжается и становится всё хуже, когда кажется, что хуже уже некуда. Других мучил сам факт того, что великий суд направил их в ад. Одни страдали от боли, другие от стыда. Некоторых пытали физически, другим раз за разом ломали психику. Страдания были на каждом шагу. На протяжении миллионов километров. А Серый даже не мог закрыть глаза, пока всё не закончится. Он был обречён смотреть и слушать, как страдают другие, и гадать, какой же будет его пытка.  

Лифт остановился на восьмом этаже. Семейная пара, что вызвали его, отпрянули в ужасе и тут же позвонили в скорую. Внутри сидел человек, заливший весь пол пеной из собственного рта и пытавшийся бубнить что-то невнятное. Любой решил бы, что это какой-то полоумный бомж, если б только ещё вчера они не разговаривали, пока ехали в этом самом лифте. Это точно был Сергей с самого верха.  

Через пару дней, внезапно исцелившийся отец, забрал его домой, чтобы там ухаживать за сошедшим с ума сыном, ставшим полным «овощем». Отец каждый день кормил сына с ложки и менял взрослые подгузники, вспоминая, как много лет назад ухаживал за крохотным Серёжкой. Тогда ему это нравилось, он надеялся вырастить достойного сына. Сейчас же пришло полное отчаяние. Каждую ночь отец в слезах молил бога, чтобы его сыночек поправился, потом, чтобы это оказалось сном, а когда не помогало, старик ложился на кровать и рыдал, в душе мечтая, чтоб один из них поскорее умер. Как бы он хотел не выздоравливать. Просто умереть, не зная, что случилось с его дорогим Серёжей.  

А на следующее утро, старик снова улыбался и шёл заботиться о любимом сыне. О сыне, который всё понимал, но просто не мог ничего сделать. Который спустился в ад, чтобы ещё хоть раз сказать отцу, как сильно его любит. Желание, чьё исполнение так близко. Но при том абсолютно невозможно.