Кот и ключи

Было раннее утро. Осенний воздух у станции Уэно был прохладным. В его руке был стакан с практически допитым кофе, который отправился в урну при входе на станцию. Через 5 минут JR Skyliner уже мчал его в Нариту, терминал 2. Из плотно сомкнутых губ торчала зубочистка, чьё присутствие в последнее время стало для него неотъемлемой частью мыслительного процесса. Ни один мало-мальски важный вопрос не находил своего разрешения в отсутствие зубочистки.  

Скан сетчатки глаз, пальцев рук; штамп в паспорте. Усевшись в свое кресло по правому борту, он вспомнил, собственно, о цели своего путешествия. Цель была нетривиальной: он ехал покормить кота. Вообще-то, он делал это каждые выходные. Вставал рано утром в субботу, ехал в Нариту и летел в Москву. Обратно возвращался в понедельник, ближе к обеду. Ситуация с котом, не смотря на всю хлопотность, совершенно не тяготила его. За время полета он успевал хорошенько выпить и дотянуться своими размышлениями до самых отдаленных уголков собственного сознания. Ему нравилось смотреть на снег, блестящий на склонах Сихотэ-Алиня. Отвалы карьера Чульман, Патомское нагорье, красавица Лена. Иногда везло и было хорошо видно круглую дырку в земле, из которой выскребли алмазов на 17 миллиардов долларов. Если это случалось, он сидел и глупо улыбался своем кресле. Наконец, Енисей – он безумно любил эту реку. Правда, к моменту пролета Енисея на траверзе Туруханска или Игарки, он обычно уже засыпал. Кот в московской квартире, превозмогая тоску и голод, в этот момент всегда тихо лежал на подоконнике и ждал. Он знал, что если Туруханск пройден, то скоро будет кормежка.  

Сегодняшний полет был не таким, как семнадцать предыдущих. Слева сидела какая-то девчонка с зелеными глазами и коричневыми волосами. Это мешало сосредоточиться на полете. Она зачем-то спросила его про кансайскую кухню; потом они прошлись по воззрениям некоторых философов XIX столетия. К моменту прохождения Туруханска он был практически трезв и немного влюблен. Романтический дым резко развеялся, когда она, в зоне прилета Домодедово, напоследок поцеловав его в губы коротким влажным поцелуем, пошла прижиматься к какому-то прилизанному мудаку в костюме Brioni, ждавшему ее с охапкой цветов.  

Он было уже собрался идти на электричку до Павелецкого вокзала, как вдруг тревожная мысль буквально пронзила его, заставив остановиться и начать судорожно открывать портфель: ключи! Ключей от квартиры с котом не было. Они остались в Токио. Очень захотелось выпить.  

Он завернул в аэропортовый бар и попросил стакан старого бренди. Пока терпкий и ароматный поток стекал вниз по стенкам его пищевода, в голове начался анализ ситуации. Сломать замок или лететь обратно? Материальная деструкция никогда не была близка ему, а вот летать он любил. Обратный рейс на Токио был забит битком, а следующий – только в воскресенье вечером. Еще был рейс Аэрофлота из Шереметьево, но там тоже мест не было. Можно было лететь куда-нибудь в Париж, Лондон, или, на худой конец, Франкфурт, и оттуда – обратно в Токио, но, несмотря на слегка затуманенное сознание, он понимал, что такое решение совсем не минимизирует функционал энергии на множестве всех возможных сценариев. Он начал продумывать аналогии с Фейнмановскими интегралами по траекториям. Потом, залив в себя еще пару стаканов, вспомнил и самого старину Фейнмана. На душе сделалось как-то совсем тепло. Наконец, он сделал усилие над собой и поднял глаза на табло Departures: Абакан, Ош, Берлин, Братск, Мадрид, Полярный…  

Естественно, он выбрал Полярный. Он же – Удачный. Это на полпути от Москвы до Токио. Через два часа самолет уже летел, а он уже лежал. Все шло по плану. Пространство-время растягивалось, а метрика сжималась.  

Удачный встретил легким похмельем и лютым ночным морозом. Было 5 часов утра. Время – почти токийское, что удобно. Он взял такси: нужно было подумать, что делать дальше с проблемой “кот и ключи”, а в такси всегда легче думается. Покатавшись 50 минут по заснеженному Удачному, он сделал несколько важных дел: купил у таксиста бутылку водки и электронные билеты по маршруту Полярный-Хабаровск и Хабаровск-Токио. Было еще одно не менее важное дело, но ради него пришлось покинуть машину на целых сорок секунд: за последние десять лет он никогда так не мерз и никогда не застегивал молнию на штанах так быстро.  

Вернувшись в аэропорт, он улетел утренним рейсом Хабаровск. Из Хабаровска – в Нариту, и, когда солнце уже клонилось к горизонту, появился в дверях своей каморки на Shibuya. Ключи нашлись быстро, но ехать никуда не хотелось...  

***  

Ключи нашлись быстро, но ехать никуда не хотелось… Он стоял, не разувшись, в тесной прихожей, и смотрел на тусклый светильник под потолком. За окнами шумел вечерний Токио. В голове роились мысли.  

Нужно поесть, – решил он и позвонил своей знакомой, которая жила неподалеку. Эта знакомая была шведкой-нимфоманкой, работала трейдером на Токийской бирже и иногда они проводили время вместе. Они пошли в маленький ресторан, сели на татами и заказали поесть.  

– Знаешь, я кое-что решил, – сказал он, взяв ее ладони в свои.  

–??? – сказала она.  

– Пожалуй, мне стоит вернуться в свой мир. Видишь ли, я не вполне принадлежу тому миру, в котором нахожусь сейчас.  

Она заплакала. Редкие столкновения с реальностью всегда заставляли ее заплакать. Всю ночь они бродили по ночным улицам большого города, вдыхая прохладный осенний воздух. Когда взошло солнце, она проводила его до станции Уэно. Через час он регистрировался на рейс до Москвы.  

Сев в свое кресло, он вытянул ноги; большим глотком проглотил порцию Suntory. И опять за окном все понеслось с запада на восток со скоростью девятьсот километров в час. Проводив взглядом усталых глаз остающийся где-то далеко внизу, в рассветном полумраке, Комсомольск-на Амуре и убедившись, что ключи на этот раз были с ним, он заснул.  

Открыв дверь московской квартиры, он погрузился в объятия своего кота. Кошачья эйфория превосходила все границы разумного.  

– Собирайся, у тебя десять минут, – сказал он коту – Мы возвращаемся в наш мир.  

Прихватив переноску с котом, он вышел из дома и сел в такси. В его ушах были наушники, а в наушниках – фортепианный кавер Let It Be… Испытав леденящий ужас московских пробок и приехав в аэропорт поздней ночью, они с котом улетели в Мадрид. Коту пришлось лететь отдельно в багажнике, но он не был в претензии. Он тоже любил летать. В Мадриде они оказались уже утром, воссоединились и стали ждать самолет на Тенерифе. Прилетев в Тенерифе, они взяли машину, и кот был выпущен погулять по салону. После часа езды по извилистым дорогам, они подъехали к небольшому дому, скрывающемуся в тени пальмовых листьев.  

Навстречу вышла она. За ней выбежала девочка лет пяти. Локоны их волос играли в лучах заходящего солнца. Они улыбались. Он поднял девчушку на руки, а ее прижал к себе. Кот важно восседал на столбике ограды, увитой виноградом. Совсем рядом негромко шелестел прибой. Вечерело. Вдали начинали светиться огни Тенерифе.  

На другой стороне Земли, в Токио, было раннее утро. Осенний воздух у станции Уэно был прохладным.