Летнее приключение

– Пойдём, Чак, слышишь, пойдём, -чуть слышно прошептал Том.  

– Ты что, боишься? – с вызовом спросил Чак, хотя и сам уже начинал сомневаться в решении, принятом после обеда.  

– Да ты что, Чак. Разве же я такой? – мигом надувшись ответил Том – просто понимаешь, мама сегодня должна испечь чизкейк по новому рецепту, а завтра приедет бабушка, поэтому мне никак нельзя сегодня опаздывать.  

– Какая связь может быть между сегодняшним чизкейком, завтрашней бабушкой и настоящим опозданием? Так и скажи, что боишься, -пробубнил Чак с нажимом на последнее предложение.  

Чак был немного старше Тома. Чаку было 11 лет, а Тому 9. Поэтому Чаку было стыдно признаться в том, что ему самому уже давным-давно хотелось уйти отсюда под тёплое одеялко, чтобы уснуть как можно скорее, а утром встать как можно раньше, оседлать велосипед и умчать на соседнее поле в паре километром отсюда, чтобы увидеть как рассветное солнце прогоняет ночной туман из долины реки.  

"Но ведь я не могу признаться Тому в своей слабости. Вот если бы он сказал, что устал и сдаётся, и хочет домой к маме, тогда бы другое дело. Назвал бы его маменькиным сынком, ненасытным проглотом, короче повесил бы срыв сегодняшней операции на него. А так-тоска, "-размышлял Чак, не переставая вглядываться в сгущающиеся сумерки.  

"Ну, Чак, давай я тебе завтра ящерку притащу, а ты её закинешь в пакет с продуктами Элли, когда она будет возвращаться из магазина, "- жалобно прошептал Том. Элли, девочка 10 лет, приезжающая на лето из города к своей бабушке и постоянно игнорировавшая, как она сама говорила не раз, "глупых и своенравных братьев своих меньших".  

"Ладно – несколько раньше, чем собирался это сказать, произнес Чак – только смотри, чтобы ящерка была непременно большая и с целым хвостом, а то неделю не буду с тобой разговаривать. И на остров за сокровищами с собой не возьму, и продолжать наблюдать за объектом X буду без тебя. Так и знал, что как только свяжешься с мелкотнёй, так сразу всё насмарку пойдёт, "-выговаривал Чак Тома, который был рад выслушивать это всё, понимая, что предстоят новые приключения, где они, быть может, откопают сундук с пиратскими сокровищами, выследят злодея и непременно возьмут его в плен, будучи в самых настоящих пиратских треуголках, повязках и при саблях. "Вот только надо подрасти немного ещё, чтобы не подводить больше Чака. Дедушка Гамми говорит, что надо есть по утрам кашу и заниматься зарядкой, тогда можно запросто стать силачом, который будет всех сильнее: Чака, дедушки Гамми и даже папы. А папа настолько сильный, что может поднять меня до самого потолка и держать там хоть целую вечность, ничуть не уставая, "- думал Том.  

– Ну, что встал-то, или передумал домой идти, ишь замечтался – бубнил Чак, поднимая велосипеды.  

– Ой, прости, я задумался немного – виновато пробормотал Том. Он подошёл к велосипеду, поднятому Чаком, оседлал своего верного железного друга и уже собрался было катить домой, что было мочи, как вдруг, нервно взглотнув, сказал:"Чак, проводи меня, пожалуйста, домой, я темноты боюсь". "Ну вот, я так и знал. Ладно, не отставай только, "-ответил Чак и, пригнувшись к рулю, сильно надавил на педали.  

Велосипеды легко и мягко скользили по полевой дороге, укрытой уже почти остывшим толстым слоем пыли. Как приятно в жаркий полдень погрузить босую ногу почти по щиколотку в эту пыль. Такое ощущение, что проваливаешься в другую Вселенную. Ещё можно зацепить за велосипед какой-нибудь объёмный грузик и мчать по этой пыли на максимальной скорости. Оглянешься назад, а там самая настоящая пылевая завеса, как после большого и тяжёлого грузовика, на котором ездит дядя Фрэд. Завеса такая плотная, что не видно ни зги, и начинает щипать нос, чесаться в глазах, а во рту потом чувствуется привкус чего-то теплого и тягучего. Но стоит только повернуться снова вперёд, как дыхание летнего теплого душистого ветра мигом отгоняет от лица всю пыль. Здесь такой ветер твой друг. Вот только одежду потом приходится отряхивать от пыли, а то мама ругается. Так думал Чак, скользя по соседней колее рядом с Томом.  

Вдруг педаль велосипеда Чака внезапно провернулась без усилия. В тот же миг Чак услышал лёгкое позвякивание – спала цепь. "Покачусь пока что, а там придётся опять её надевать, "- подумал Чак и предупредил о скорой остановке Тома. Тот согласно кивнул и прекратил крутить педали. Прокатившись метров 20, друзья остановились. Чак занялся ремонтом, а Том пытался пронзить взором ночную тьму, совсем как индеец, про которого он недавно читал. Но секунд через 15 напряжённого взгляда во тьму, увы, ничего не получилось увидеть. Только почувствовалась лёгкая боль в глазах с небольшими разноцветными кругами. Тогда Том стал вглядываться в эти круги. Но вскоре от этих разноцветных кругов закружилась голова, и Том прекратил наблюдение. "В следующий раз возьму с собой кусочек сахара-рафинада и буду его рассасывать как мятный леденец. Так делали лётчики, о которых недавно я читал. А чем я хуже? Правильно, ничем. Значит кусочек сахара мне не повредит, "-размышлял Том.  

"Чего ты опять размечтался? "-буркнул Чак, поднимая велосипед и оглядывая Тома, который уже закинув голову вверх и открыв рот, во все глаза любовался на вечернее небо. Том не успел ответить, как Чак внезапно тихонько ухнул филином, зашипел и почти лёг в душистую пыльную траву рядом с дорогой. Это был их условный знак особого внимания, а такими знаками так просто не разбрасываются. Поэтому Том, не раздумывая, лёгким кошачьим прыжком приземлился рядом с Чаком. Тот, не обратив внимания на приземлившегося друга, внимательно смотрел туда, откуда они только что приехали, а именно: старую полуразрушенную лачугу, в которой, как говорили на днях соседские мальчишки, своими собственными глазами видели самое настоящее привидение. Чак, естественно, не поверил в эти россказни, чего не скажешь о Томе. В результате лачуга эта была названа объектом X, за которым сегодня в обед было решено установить наблюдение, которое положено было вести до первых петухов, ну край до полуночи, когда через лёгкие высокие летние тучки выглянет полная луна и замолкнут цикады. Но наблюдение, увы, не состоялось.  

Сейчас друзья об этом сильно жалели, потому что сквозь сгущающуюся тьму явно проглядывал неяркий жёлтый огонёк какого-то света, а также пару раз послышались приглушённые удары и хриплое покашливание. У Тома округлились глаза и отвисла челюсть, он готов был уже закричать во всё горло и бежать со всех ног домой через страшный овраг, позабыв велосипед и приятную открытую дорогу. Но рука Чака уже уверенно сжала плечо Тома, который тут же обрёл уверенность и сразу же решил тренировать свою силу воли по образу буддийских монахов, о которых он недавно прочитал в новой книге, которую привезли в местную библиотеку.  

– Поехали отсюда, Том, только тихо и без лишних звуков, -прошептал Чак и абсолютно бесшумно поднял велосипед.  

– Вот видишь, это привидение. Не зря я сменял целую пластинку жвачки на эти сведения, -сверкая глазами прошептал Том.  

– Том, боже ж ты мой, всем известно, что привидения бывают белыми полупрозрачными, а это было чёрным. Значит это не привидение, -ответил Чак. – – Значит это супер-привидение, привидение, которого боятся все привидения, с которым надо обязательно подружиться, чтобы напугать соседских мальчишек, -не унимался Том.  

– Крути педали, быстро и тихо, -обрезал Чак, и, дружно повернувшись спинами к усадьбе, друзья испарились в ночной мгле.  

Следующая остановка произошла уже у крыльца дома Тома.  

– Не говори пока никому о том, что видели, -предупредил Чак Тома.  

– Хорошо, -ответил Том. Друзья договорились встретиться завтра рано утром, пока ещё не высохнет роса на траве, чтобы обсудить увиденное, и Чак растворился в сгустившейся, словно черничный джем, темноте.  

С первыми лучами солнца Том выскользнул из окна чердака на пологую крышу гаража и аккуратно соскользнул вниз. Быстро вскочил на велосипед и уже на ходу проверил остаток вчерашнего пирога, торчавшего из кармана-завтрак на предстоящий насыщенный день. Шины велосипеда шуршали на крупном асфальте, а в глаза било яркое чистое и свежее утреннее солнце. Воздух был наполнен непередаваемым ароматом свежести, предстоящего жаркого дня и незабываемых приключений. Вскоре асфальт сменился укатанной полевой дороге, а через 5 минут Том уже примчал на условленное место встречи. Почти одновременно подъехал Чак. Друзья умылись водой из холодного родника и устроились в подножье старого развесистого дуба, чтобы позавтракать и обсудить планы на сегодняшний день. Перед взорами открывался превосходный вид: с небольшого угора была видна туманная лощина, бескрайнее поле и извилистая голубая река, туман над которой почти пропал, чего нельзя было сказать о лощине и подступавшей к ней оврагом. "В таком месте почти наверняка можно было встретить оборотня, но, конечно же, только в полночь, "-думал Том.  

– Итак, сейчас мы поедем на остров сокровищ. Там мы пообедаем, а затем продолжим наблюдение за объектом X. Возражения, пожелания, просьбы? – спросил Чак. Но Том уже запрыгнул на велосипед, что означало полное согласие со всеми предстоящими делами.  

– Чак, только мне надо вечером заехать домой. Приезжает бабушка, и надо помочь полить огород, а потом я свободен. Если, конечно, за сегодняшнюю раннюю утреннюю отлучку не влетит, хотя, конечно, не должно, но ведь всяко может быть, -ответил Том. На это Чак в ответ демонстративно закатил глаза и промолчал, скрестив руки на груди.  

Велосипеды стремительно понеслись под крутой склон, ветер задорно бил в лицо тёплыми кулачками, а впереди, сквозь заросли прибрежной ивы призывно синел брод. Мгновенно изменив траекторию движения, друзья свернули с накатанной дороги на чуть приметную колею и без колебаний устремились в самые заросли ивы, где их, конечно же, ждала проторенная ими ранее узенькая тропинка, ведущая к броду напрямик. Ещё пару мгновений и, вздымая брызги тёплой, как парное молоко воды, друзья растворились в радуге и через несколько секунд появились на другом, уже песчаном, берегу. Велосипеды почти сразу же увязли в прохладном мелком песке. Друзья спешились и затащили велосипеды в заросли ивы, а сами отправились через песчаные дюны к своему секретному месту. Собственно, место это было образовано с одной стороны старицей реки, превратившейся в ручей, а с другой – песчаными дюнами с зарослями ивы. Находившиеся в этом естественном закутке могли наблюдать за всем происходящим вокруг, оставаясь абсолютно невидимыми для всех любопытных глаз. Эти песчаные дюны обладали удивительным свойством – они могли издавать звуки, подобные звукам настоящих пустынных дюн. Что, конечно же, придавало особый шарм этому укрытию.  

По преданию, передававшемуся из уст в уста местных мальчишек, именно здесь был закопан клад. Многие подростки искали здесь золото, ну или хотя бы карту, где неизменным крестом должен был быть отмечен клад. Но поиски эти не завершались успехом. Том и Чак также принимали участие в раскопках, но не нашли ничего кроме пары старых пустых измятых бутылок. Иногда попадались мелкие монетки, но совсем не золотые, а обычные, современные, не представлявшие никакой ценности. Однажды, когда надежды найти клад пропали, а предание начало забываться, одному парню крупно повезло – он нашёл маленькое золотое колечко. После такой находки интерес к загадочному месту снова пробудился. Но находок больше не было, а потому искателей здесь становилось всё меньше и меньше. Так, от нечего делать, некоторые копались в песке. Занятие это быстро надоедало и превращалось в купание или рыбалку.  

Однако сегодня здесь что-то было не так. Вроде бы всё как обычно, но чувствовалась чужая напряжённая атмосфера, от ощущения которой волосы на теле чуть зашевелились и приподнялись. Нет, место поисков было точно таким же, за исключением наличия глубоких следов больших ног. Хотя эти следы мог оставить какой угодно взрослый мужчина, тащивший на себе приличную тяжесть. Однако раньше такого здесь никогда не было. Не мог взрослый мужчина таскать здесь тяжёлые вещи, таскать их здесь было просто незачем. Но мало ли кому что понадобилось. Задаваться подобной чепухой и разбирать кому что понадобилось в столь уединенном, но в то же время весьма посещаемом месте, у друзей не было желания, а потому они принялись исполнять свой обычный ритуал – занялись копанием песка.  

Через минут Том громко ойкнул и сел в песок от неожиданности. На раскрытой ладони у него лежала тяжёлая блестящая брошь с большим и очень красивым камнем. Чак подошёл вплотную, нервно сглотнул, вытер мгновенно выступившую испарину грязной рукой и сел рядом. Так они сидели почти целую вечность и неотрывно смотрели на неожиданную, хотя и долгожданную, находку, недоумевая что же с ней делать дальше.  

Странным было то, что находка лежала почти на поверхности пляжа в непосредственной близости от странных следов. Следы эти брали начало в непролазной чаще, в которую никто и никогда не заходил. Во-первых, для этого просто не было необходимости, а во-вторых, сразу после густых кустов ивы, служащих как бы естественной оградой столь неприятного места, была широкая полоса очень сырого песка, который сменялся болотистой почвой и затем страшным хилым лесом с кочками и запахом гниения. В эту чащу никогда не проникали лучи света, здесь всегда царил полумрак и смрад гниющей органики. Зачем же идти сюда с жизнерадостного тёплого и светлого пляжа?  

Однако странные следы шли именно отсюда. Кроме того, у самых зарослей пограничной ивы песок был немного притоптан, как будто бы на нём недавно лежали какие-то тяжёлые вещи. Кусты были немного раздвинуты, пара веток обломлена. За ними открывалась целая тропинка глубоких следов в болотистой почве. Очевидно, что проходил этой тропинкой взрослый крупный мужчина, проходил несколько раз, к тому же нёс на себе что-то тяжёлое. Это было уже из ряда вон выходящим событием. Очевидно, что произошло что-то весьма экстраординарное, требующее немедленнего расследования, за которое наши друзья тут же и принялись. Благоразумно решив не лезть в вонючую грязь, Том и Чак пошли по следам, чуть в стороне от них, чтобы не затоптать столь важную улику. Следы эти оканчивались в задорно журчащем броде. На противоположном берегу следов не было.  

Друзья пребывали в растерянности. Они обыскали весь противоположный берег, но не обнаружили никаких следов. Ниже по течению, примерно метров на 100, берег был каменистый. Там, при должной аккуратности, можно было не оставить совсем никаких следов. Далее следовала оживленная полевая дорога со множеством ответвлений, так что следы, если они и остались на этой дороге, должны были неминуемо исчезнуть в тысяче других следов. Так что проследить дальнейшее направление таинственных следов не представлялось возможным.  

– Том, ты как знаешь, но сегодня я обязательно буду следить за нашим пляжем, бродом и этой дорогой. Это очень странно, и я не могу это объяснить, – задумчиво, но уверенно проговорил Чак.  

– Чак, ты же знаешь, я с тобой. И это не обсуждается, – так же медленно проговорил Том.  

– Тогда на сегодня все наши планы меняются кардинальным образом. Сейчас расходимся на подготовку к ночной слежке. Родителям скажи, что идём на ночную рыбалку. Встречаемся вечером у старого дуба, – проговорил Чак. Том согласно кивнул и друзья разошлись.  

Встретились они снова только вечером, как и условились, в тот час, когда заходящее солнце напоследок согревает своими тёплыми желтыми лучами старую толстую кору мощного дуба. Под звуки вечерних цикад ребята уверенно направились от старого дуба к броду. По мере приближения к цели, уверенность их заметно ослабла. Забравшись поглубже в заросли ивы, где было уже довольно темно и холодно, друзья приготовились к наблюдению. Ждать пришлось недолго. Через несколько часов достаточно уверенной, ни от кого не скрывающейся походкой, по дороге прошел странный сгорбленный мужчина. Периодически он сдерживал мучительные приступы кашля. По дороге он шел уверенно, но только стоило дойти ему до брода, как он тут же воровато огляделся по сторонам и быстро нырнул в заросли в нескольких десятках метров от брода. Едва слышно забулькала от шагов вода, а затем пару раз приглушённо чавкнул берег. Дозорные были напуганы до такой степени, что взяли друг друга за руки, и сидели ни живы, ни мертвы, округлив глаза и старясь не пропустить ни одной детали.  

Горбатый мужчина прохромал мимо них буквально в паре метров и исчез в зарослях ивы, за которыми скрывалось болото. Появился он спустя час с мешком. Идти ему явно было тяжело. Пот с него катил градом, рука с сигаретой заметно тряслась, ноги подкашивались. Докурив сигарету, он не выкинул её, а аккуратно убрал окурок в карман. Затем ещё раз огляделся вокруг, чуть приостановив взгляд на кустах, за которыми прятались ребята, и неспешной, но уверенной походкой двинулся уже знакомой наблюдателям дорожкой через брод. Выбравшись на дорогу, он достаточно быстро пошёл по плотно укатанной полосе земли.  

Недолго думая, ребята аккуратно перебрались через брод и так же аккуратно перелезли в придорожные заросли травы, старательно закрывая носы, чтобы не чихнуть от пыли и духмяного разнотравья. Дорога огибала заросшее поле, а одинокий пешеход был им хорошо виден. Он шел по дуге дороги, в то время как ребята могли пробираться прямиком по полю. Стараясь не шуметь и даже не колыхать стебли травы, друзья крались за объектом своего наблюдения. Их тревожные опасения подтвердились, когда мужчина не свернул по накату, а уверенно двинулся к напугавшей их на днях заброшенной лачуге. Вскоре мужчина достиг крыльца и вошёл в дом. Через пару мгновений ребята увидели уже знакомый приглушённый свет, движущуюся тень и услышали тот же самый хрипый кашель.  

Внезапно чьи-то сильные руки уверенно и крепко схватили их за воротники и бесцеремонно приподняли от земли. Друзья даже не вскрикнули – душа ушла в пятки. Ребята подумали, что их настиг пират, и скоро их зажарят на жертвенном костре. Так что молить о пощаде глупо и бессмысленно. Нелепо покачиваясь на подкашивающихся ногах, Том и Чак оглянулись на своего захватчика. К их удивлению это был дядя Джон, хозяин этого поля. Он был явно раздосадован и явно собирался тащить ребят к родителям, чтобы те всыпали непослушным озорникам и отучили их вытаптывать чужие, пусть даже и заросшие травой поля.  

Пленники ещё не понимали, радоваться им или же грустить. С одной стороны, их не съедят-это хорошо. С другой стороны, им явно устроят хорошую взбучку-это плохо. Тем временем, уже совсем-совсем поздним, пленников привели к крыльцу дома Тома. На крыльце был отец Тома, любовавшийся превосходным ночным небом.  

Высокий мужчина мечтательно разглядывал чистое звёздное небо. Он не сразу заметил соседа, тащившего за воротники двух мальчишек. Только громкое бурчание недовольного мужчины смогло вывести отца Тома из состояния задумчивой мечтательности. Через пару мгновений отец опознал в одном из барахтавшихся в крепких руках соседа мальчишек своего сына. С любопытством разглядывая необычную картину, мужчина неспеша спустился с крыльца и пошел навстречу поздним путникам. Том, уже совершенно обрадовавшийся отцу, перестал сопротивляться и смущённо улыбался. "Ну вот посмотрите, мистер Роджер, сегодня ваш сын со своим другом вытоптали мне половину поля. Это никуда не годится, "- подвыпившим гнусавым голоском сказал пленитель мальчишек. Он немного побаивался строгого мистера Роджера, так как знал, что тот в городе занимает приличную должность в исследовательском институте. Да и вообще Джон явно любил выпить и всегда заискивал перед теми, кто был хоть немного солиднее его. Зато очень жёстко и грубо обращался он с теми, кто был его беднее.  

Отец Тома спокойно вынул мальчишек из заскорузлых рук Джона. Затем вытащил из кармана немного денег, достаточных на покупку полулитровой бутыли дрянного алкоголя, аккуратно вложил деньги в руку Джона и, широко улыбнувшись, слегка поклонился Джону. Джон мгновенно снял шляпу и, заискивающе улыбаясь, в лёгком поклоне уже пятился назад, чтобы, растворившись в ночной мгле, как можно быстрее оказаться в провонявшем кислятиной баре.  

Тем временем ребята вместе с отцом Тома уже сидели на креслах террасы. Была приятная теплая и душистая ночная полутьма. Отец Тома щурился, слегка раскачиваясь в кресле-качалке и слушал сбивчивый рассказ своего сына, изредка подкрепляемый поддакиваниями со стороны Чака и заверениями того, что подобное больше никогда не произойдёт. Ребята описали хромого мужчину. Роджер задумчиво жевал соломинку, оставшуюся после лимонада. Затем достаточно резко встал, ушел домой и вернулся через пару минут. С собой он принес свежий лимонад и сказал Чаку и Тому, что им придется подождать участкового. Ребята опешили от такого поворота событий. Они отчётливо подтвердили несколько раз, что абсолютно ничего не испортили у Джона, что больше так делать не будут, да и наблюдение за подозрительным мужчиной не должно было караться участковым. Друзья даже честно выложили на стол найденное украшение, так что теперь они искренне не понимали в чем причина.  

На террасе повисло недопонимание и разочарование. На секунду Чаку показалось, что Том всхлипывает. В это мгновение Роджер начал рассказывать давнюю историю, в которой главным героем был вообщем-то добродушный, но очень алчный парень. Со своей неуёмной жаждой лёгкой наживы он снискал дурную славу в округе. Однажды в баре он познакомился с такими же любителями острых ощущений и быстрых денег. Дружба этих парней свелась к тому, что той же ночью был ограблен магазин ювелирных украшений. Через пару дней соседский парень был пойман, а его подельники были убиты после оказания вооруженного сопротивления при аресте. Причастность новоиспеченного богача была доказана, и тот оказался в тюрьме. Пару раз он пытался бежать, но был пойман. Каждый раз срок увеличивали за неудачный побег. И вот на днях участковый рассказал о том, что грабителю всё же удалось бежать. По рассказанным друзьям приметам, мужчина очень походил на разыскиваемого грабителя. Потому и был вызван участковый, которого все сейчас дожидались.  

Минут через пятнадцать из темноты бесшумно вышли несколько человек в форме. Внимательно выслушали рассказ мальчиков, взяли найденную драгоценность, составили протокол и также бесшумно скрылись в темноте. Роджер устало зевнул и сказал, что пора идти спать. Друзья же спать уже совсем никак не хотели и даже подумывали о том, как быстренько смотаться до заброшенной лачуги. Ведь ясно же было, что сейчас там будут задерживать преступника, которого они и выследили, а они всё пропустят. Очень, очень обидно, но клятвенное обещание, данное отцу Тома в том, что по крайней мере в самое ближайшее время друзья не будут никуда сбегать, связывало их по рукам и ногам. Потому, тяжело вздохнув и громко посопев носами на прощание, друзья разошлись.  

Следующим утром, когда вся семья завтракала, в дверь постучали, не очень громко, но как-то властно и настойчиво. Роджер открыл дверь и широким жестом пригласил зайти стучавшего внутрь дома. Им оказался человек в светлом летнем костюме. Человек этот имел вид слегка невыспавшийся, но достаточно добродушный, хотя и обладал весьма колким взглядом. Визитером оказался главный следователь, поведавший о том, что сегодня ночью по горячим следам был пойман опасный грабитель. После краткого рассказа и выражения устной благодарности, визитер ушёл, унося с собой запах ночного приключения, который так тщетно пытался вдохнуть Том. На улице светило яркое солнце, в тени дома пахло остатками ночной свежести, кое-где поблескивали высыхающие остатки росы. Возле открытого окна взвизгнули тормоза велосипеда Чака. Начинался новый день лета. В этот день проживалась целая жизнь, полная новых открытий. Далее прожитый день сменялся новым днём, и так складывалась неделя, месяц, другой месяц и, наконец, лето подходило к концу. Казалось, что лето будет длиться бесконечно, а оно проносилось со страшной скоростью, как пейзаж за окном скоростного экспресса, и наступала, вне зависимости от желания, следующая остановка.