Доктор Ватсон и 50 оттенков серо-буро-малинового

Ева: Джентльмены, так что с письмами?  

Холмс: Позвольте, а почему вы не в гриме, без подушки на жопе... И где ваша гитара?!  

Ева: Грим? Гитара? Вы о чём, мистер Холмс?!  

Холмс: У нас кажется договор, мисс Брокколи! Мы вам отдаём письма, а вы расплачиваетесь с нами... собой.  

Ева: Так я и не отказываюсь! Вы как предпочитаете меня отыметь, поодиночке или сразу вдвоём?  

Ватсон: Стоп, мисс, что вы имеете виду?! Я вообще-то женат. Вы же говорили что вы гейша! Мы думали вы нас будете развлекать за чаепитием светскими разговорами и игрой на гитаре, ну там: Естудей, ол май трабл симс соу фар эвей...  

Ева: (говорит без акцента) Вы вообще здоровы, джентльмены?! Что это за извращения?! Вы за кого меня принимаете?! Я обычная блядь!  

Холмс: Хм, зачем же вы представились нам гейшей?  

Ева: (вздыхая) Думала проканает... Как вы думаете, я завлекла своего жениха? Так же навешала лапши, что я из Японии, что, мол, тружусь в борделе гейшей, (до сих пор не знаю, кто это) он уши-то и развесил, а потом было поздно взад вертать... Во всех смыслах, хе-хе...  

Холмс: Мэм, видимо нам придётся пересмотреть условия нашего договора.  

Ева: (говорит с украинским акцентом) Так я не зрозуміла мені раздеваться чи ні?  

* * *  

Ватсон: (ехидно) Ну и что вам Холмс говорит ваша знаменитая дедукция?  

Холмс: Что мисс Ева Брокколи, она же Евдокия Репа оказалась обычной проституткой з під Харькова...  

Ватсон: Ну, это она сама нам сказала...  

Холмс: С другой стороны давно я не ел такого вкусного борща! А, эти, как их, галушки? М-м-м..  

Ватсон: Вы правы, Холмс. Я думаю, мы не прогадали, взяв миссис Репу во временные кухарки, пока мы всё-таки не добудем компрометирующие её письма. Хотя какой там компромат, там на ней клейма ставить негде, и это не метафора...  

Холмс: Ну, пользовать мы её будем не только как кухарку...  

Ватсон: Это уже без меня, я женат и верен жене!  

Холмс: А Ирэн Адлер?  

Ватсон: Это частности и к делу не относится!  

* * *  

Холмс: (задумчиво) Зима близко...  

Ватсон: Это вы к чему? Нам тут только цитат и примеров из «Игры престолов» и не хватало.  

Холмс: Да? Надо как-нибудь глянуть. Мы отвлеклись, дружище, на носу новогодние праздники, а это значит, заканчивается время нашего домашнего ареста. Может мы, наконец, закончим дело шантажиста?  

Ватсон: Да мы даже с Мормышкиным-то до сих пор не разобрались. Правда он перестал гадить нам на крыльцо и писать странные послания... И миссис Хадсон так и не вернулась из плена...  

Холмс: И вы так и продолжаете втайне от меня посещать Ирэн Адлер...  

Ватсон: Но, чёрт возьми, как?!  

Холмс: Дедукция, Ватсон, дедукция!  

Ватсон: Только не говорите, что опять прочли об этом в «Таймс»!  

Холмс: А откуда я, по-вашему, узнаю все новости, сидя полгода под домашним арестом? Естественно из газет. Тут презабавные рассказики на последней странице публикуют, не читали?  

Ватсон: Вот ещё! Я не доверяю жёлтой прессе после той шумихи про призрака с красивой жопой.  

Холмс: И зря. Появился модный автор, доктор, вполне возможно он скоро затмит вас.  

Ватсон: Да, пожалуйста, я этому буду только рад! Меня крайне раздражает такой пристальный интерес к моему бульварному чтиву. Ну и что это за автор, про что пишет?  

Холмс: Он скрывается под псевдонимом Леонард, но у меня есть предположение, что это всё-таки женщина. Уж очень специфические у неё рассказы. Цикл называется «50 оттенков серо-буро-малинового»  

Ватсон: Позвольте, но это же очень похоже на название моего первого дела «Этюд в серо-буро-малиновых тонах»!  

Холмс: Вы тоже заметили? Так вот, этот Леонард публикует в каждом номере этакие «заметки из спальни» где некая женщина которую зовут Иринейшен встречается со своим тайным любовником Джонианом. Это ничего вам не напоминает?  

Ватсон: Ну, допустим при доли фантазии можно предположить... Позвольте, не хотите ли вы сказать, что Ирэн описывает наши свидания?  

Холмс: О-о, описывает это не то слово, она смакует их и наверняка добавляет отсебятину, как всякая неудовлетворенная (жизнью) женщина!  

Ватсон: Позвольте, что значит неудовлетворенная?! Откуда вы про это можете что-то знать?!  

Холмс: Дедукция, Ватсон, дедукция! Какая нормальная баба будет писать ну вот подобную хрень, я цитирую... В ночи раздавалось его довольное животное урчание, а сердце стучало как пламенный мотор (которым собственно и было) разгоняя по венам сексуальную энергию: «Карлсон, милый Карлсон, наконец-то ты вернулся! » шептала в экстазе Иринейшен. «Сейчас я вас настигну вот тогда мы и похохочем! » вторил ей со зловещим смехом Джониан, вновь и вновь овладевая ей на крыше...  

Ватсон: Позвольте, Карлсон?! Вы сказали Карлсон?! Так это она пишет о вас?!  

Холмс: Упс...  

Ватсон: Какого чёрта, Холмс?! Вам что, мало кухарки?! И я уже подозреваю, что и с нашим новым дворецким вы занимаетесь не только массажем!  

Холмс: (в сторону) Научил на свою голову... Что ж, дружище, вы действительно добились успеха в овладении моего метода... Я бы даже сказал ученик превзошел учителя...  

Ватсон: Вы что серьёзно спите со Смитом?! А сами все 4 дела обвиняли что я пидор?! И как это называется!  

Холмс: (строго) Это называется толерантность! И через сто лет вас бы за такие слова подвергли бы общественному порицанию! И успокойтесь, Смит действительно просто делает мне массаж, ну а то, что ещё при этом присутствует мисс Репа, это, как вы говорите, частности...  

Ватсон: К чёрту Репу! Вы что серьезно посещаете мисс Адлер?! Параллельно вместе со мной?! То-то я слышу постоянную возню и хихиканье под кроватью, но Ирэн всё это списывала на любопытных и смешливых мышей! А это оказалась одна большая и похотливая крыса в кепке с двумя козырьками! (бьёт)  

Холмс: Ой! А вот сейчас было обидно, ой! И больно! На секундочку, мисс Адлер моя любовница, а у вас есть жена! Ой! И в конце концов я же вам предлагал пользовать кухарку, та и сама не против. Между прочим Евдокия уже недурно заваривает чай и играет на скрипке и даже может поддержать недолгую светскую беседу, почти без мата...  

Ватсон: Не заговаривайте мне зубы! Я требую...  

Холмс: Как скажите, дружище, я скажу Иришке, что между нами всё кончено!  

Ватсон: К чёрту эту шалашовку! Я требую свою часть гонорара за публикацию этих рассказов! А также полного запрета на печать любых «оттенков» в прессе! А эта блядь еще присядет за нарушение авторских прав! Ишь чего удумала, шаболда, фанфики писать и даже не ссылаться при этом на мои нетленные творения!  

Холмс: А вы изменились, Ватсон... Помнится пять минут назад вы называли свои писульки бульварным чтивом, ой, ну что вы в самом деле, дружище?! Пожалейте несчастную женщину! Разве она виновата что у неё вдохновение работает только относительно «этого дела», чуть в сторону, всё, тупик, застой, депрессия.  

Ватсон: (зловеще) О депрессии мы поговорим с ней отдельно.  

* * *  

Ватсон: (зловеще) Ну, здравствуй... Леонард...  

Адлер: Ах Шурик, Шурик, всё таки проболтался... Надеюсь, вы не будете бить женщину? Всё-таки мы столько месяцев с вами были близки, мой друг...  

Ватсон: Честно сказать мелькала у меня такая мысль... Но... как вы могли, Ириша!  

Адлер: Ну что вы, в самом деле, Джонни? Что я такого сделала?  

Ватсон: Вы... разбили моё сердце...  

Адлер: (небрежно) Ах, это...  

Ватсон: (поспешно) И использовали меня, чтобы писать свои грязные оттенки!  

Адлер: Вот так и грязные? Может вы еще меня в нарушение авторских прав обвините? Это просто смешно, друг мой!  

Ватсон: Но...  

Адлер: Ведь ваши «дела» сами по сути тот же плагиат, надерганные кусочки из фильмов, мультов и даже песен и всё это, почему-то, соединяется вместе словом жопа.  

Ватсон: Неправда! Я не специально! В смысле не нарочно, тьфу, нарочно конечно, но жопа тут совсем ни при чём! И какого чёрта мы опять обсуждаем меня?! Признайтесь, вы всё это время за моей спиной встречаетесь с Холмсом!  

Адлер: (спокойно) И что?  

Ватсон: И что?!  

Адлер: Да и что? Я разве клялась вам в вечной любви?  

Ватсон: Нет, но...  

Адлер: И вы кажется женаты в отличие от меня?  

Ватсон: Да, но...  

Адлер: Друг мой, всё это условности и лживое пуританство и вообще я давно хотела вам с Холмсом предложить тройничок, тут у меня возникла новая идея рассказа, но сначала нужно его обкатать на практике...  

Ватсон: Ни слова больше! Мэм, я прощаю вам вашу жестокую месть и оплакиваю вашу участь. Умрите с миром...  

Адлер: (вздыхая) Ну вот вы опять цитируете какой-то фильм...  

Ватсон: А к чёрту всё, ты это заслужила!  

Адлер: (в ужасе) Нет, только не это!  

* * *  

Холмс: Ватсон, Ватсон ну зачем вы так поступили с этой бедняжкой, сжечь все её черновики почти написанного романа... Мне пришлось битых три часа её успокаивать. А ведь она вас по-своему любит. Да-да, до сих пор любит и прощает вам этот необдуманный порыв. К тому же это всё равно была неудавшаяся копия.  

Ватсон: Больше ни слова об этой женщине, Холмс! На днях я возвращаюсь к жене, к этой святой, как оказалось, женщине и пусть будет, что будет... А сейчас мне просто необходимо кого нибудь...  

Холмс: Мисс Евдокия готова как пионер!  

Ватсон: Я хотел сказать убить, но вспомнив про эту хохлушку так же вспомнил что мы в некотором роде должны закончить её дело и вернуть письма!  

Холмс: Вот тут не так всё просто, дружище. Осерчал Моветон на вас. Он и до принудительного ректального осмотра был редиской, а после совсем берега попутал, требует за эти письма 500 тыщ и ни фунта меньше. Иначе эта редиска передаст письма другому редиске, то бишь жениху нашей брокколи, то есть репе...  

Ватсон: Какая-та абсурдная сказка. Напоминает...  

Холмс: Чиполлино или тайна старого графа? Хорошая сказка, только про жопу мало шуток, абсолютно не в вашем стиле.  

Ватсон: Мы опять отвлеклись! Стоп, идея, мы выкрадем эти письма!  

Холмс: Технику этого дела знаете?  

Ватсон: Нет, но мы должны их выкрасть!  

Холмс: Эка вас дружище, разобрало, может и вправду позвать мисс Репу, она вам чифир заварит и на скрипке «Мурку» сыграет. Очень успокаивает, по себе знаю.  

* * *  

(фоном звучит «Мурка» на скрипке)  

Холмс: Ну, вот когда вы наконец успокоились, после пятой шлюмки чифиря, можно обсудить что мы будем делать с этими злополучными письмами.  

Ева: Ви вже зробите ласку джентельмены, у мене жеж свадьбу через два дні.  

Холмс: Вы не отвлекайтесь, мисс Репа, вон у вас опять верхняя ля западает и подушечка на попе сползла...  

Ева: Вот, бля...  

продолжение следует