Пиратская

Бесшабашная ватага из пороков и привычек -  

ну, гулять в порту забытом, кто не спрятался – дурак.  

Капитану Агрессивность, зачинателю всех стычек,  

не понравился портовый, провонявший хной, кабак.  

Машет саблей, бьёт посуду, мол, разбавлена текила!..  

Захлебнулись в пьяном гвалте все трактирщика мольбы.  

В пятый раз "Ума не надо! " – тост горланит боцман Сила...  

В этот раз не обойдётся без погрома и пальбы.  

Рвёт матрос Злой Гнев тельняшку, мышцы торса сплошь в русалках,  

одноглазому Запою целит кружкой в зрячий глаз.  

Джентльмены в бойкой драке, кто на саблях, кто на палках,  

тешатся, удачу на пол расплескали, будто квас.  

Гости пьют, хозяин плачет, не видать конца угару.  

Лицемерье с барной стойки митингует: "Правда – враг! "  

Корабельный лекарь Хитрость, с Тупостью-женой на пару,  

под шумок уже мастырят чёрный черепастый флаг.  

А под утро, из тумана, коим гавань укрывалась,  

в океан открытый, буйный, где преград порокам нет,  

наугад, свободным курсом, у штурвала встав, Усталость,  

правит к дальним горизонтам многопушечный корвет.  

К югу сорок миль – и стихли крики приторные чаек.  

Ветер – брат родной свободы, обрюхатил паруса.  

Кок Обжорство кашеварит. Палубу до блеска драит  

недалёкий юнга Трусость, в красных бархатных трусах.  

Кровный спор похмельной жажды в венах с жаждою наживы  

застрелил понятье "жалость", зря оно сдавалось в плен.  

К африканским побережьям держим путь и будем живы!  

На фок-мачте гордо реет Роджер – вечный Гуимплен.  

Хватит дрыхнуть, лежебоки! Парус вдалеке маячит.  

Пушки к бою! К абордажу приготовиться, братва!  

Бог Дагон, бушприт обнявши, напугает неудачу  

грозной пикою трёхзубой и оскалом в тридцать два.  

_ _ _