Индия. Готовьтесь удивляться

Сколько помню себя поездка в Индию всегда была в самых приоритетных моих желаниях. Согласитесь, что для познания планеты Земля посещение названной страны является обязательным для всех. Много раз уговаривала подругу полететь за мечтой вместе со мной, но она по разным причинам отказывалась. Тогда решилась поехать одна и неважно сколько мне лет, ведь каждый последующий год только отдаляет от заветной цели, а то и вовсе грозит неисполнением.  

Таинственная, сказочная страна, где: слоны, обезьяны, джунгли, Маугли, сок из сахарного тростника, где смуглые люди в чалмах молятся своим многоруким Богам, не по-детски влекла меня. Впрочем, влекла она не только меня, а ещё и Александра Македонского, Васко да Гама, Колумба. Ведь не Америку же Колумб плыл открывать, а Индию с её несметными богатствами. «Не счесть алмазов в каменных пещерах» поется в арии индийского гостя в опере "Садко" об этой стране. У меня, к счастью, есть возможность отправиться в долгожданное путешествие не морским, а воздушным транспортом.  

Планы на предстоящие 14 дней вынашивала грандиозные – без родных, коллег, подружек, разумеется, без мужчин, но с йогами, все как положено, как грезилось. Тогда ещё не понимала, что быть, вообще, без мужчин, в Индии – не получится.  

И вот я уже в вагоне скоростного испанского поезда «Тальго» мчусь в истерзанную в первые дни нового 2022 года Алматы, чтобы там сесть в самолёт и улететь в нереальную реальность – долгожданную Индию. У меня двухместное вип купе, но не для предлагаемого комфорта, поскольку ехать всего одну ночь, а чтобы сократить количество потенциальных носителей вируса «Ковид» при невольном соседстве.  

Включаю МП-3 плеер, из недр которого в наушниках звучит роман Владимира Кунина «Мика и Альфред». Озвучка Сергеем Чонишвили ласкает слух, убаюкивает. Кажется, Пелевин назвал голос актёра "лубрикативным баритоном" и точнее сравнения, пожалуй, не найти.  

Проводница, женщина средних лет, не спрашивая меня, занимает пустеющую полку, а узнав о цели поездки, принимается делиться собственными планами на летний отпуск. Я же негодую в душе, ведь так надеялась помолчать. Ещё не знаю, что за это раздражение объективная реальность на целых полмесяца накажет меня вынужденной практикой безмолвия.  

– Наверное, когда тебе шестьдесят пять, мы – сорокалетние, кажемся такими прям молодыми девочками?  

– бывает  

– а я так себя и чувствую. Вот годы пролетели, а я ничуть не изменилась! Ну стала, конечно, спокойнее, как-то солиднее, сдержаннее. А, хотя нет, это просто мозги стали медленнее работать. Как-никак дополнительные 10 лет алкостажа! – дама громко хохочет над своей шуткой и продолжает развивать тему:  

– Мозг шевелится медленнее, тело стареет быстрее. Лицевые мышцы будто сговорились: «Всё, бабоньки, нашей-то сорок ужо, давайте поднажмём, надо ускориться, на финишную прямую! » На макушке 2 седых волоса. Говорят, что их нельзя выдергивать, чтобы они не плодились. Поэтому я их отращиваю, холю и лелею. Имена им дала – Абай и Кунанбай. Они у меня, как антенны, на страже Галактики.  

– Что Вы, наоборот вырвать их надо, потому что в парах всё плодиться начинает. Это же закон природы!  

– Точно! Как это я не подумала? Ладно, утром, как проснёмся, так истреблю эту ячейку педофильскую, а сейчас сон – смеётся проводница.  

К середине дня прощаюсь с весёлой работницей железной дороги. Проехавшись на такси по улицам бывшей столицы и, не увидев никаких разрушений, вселяюсь в номер гостиницы «Аксункар», которая находится в двух шагах от здания аэропорта. Вылет только в пять утра.  

Регистрация и посадка прошли незаметно и организованно быстро. Сижу в самолете. Моё кресло около иллюминатора. В крохотном окошке рассматриваю непроглядную тьму раннего утра. Солнце ещё не встало. Но, как только набираем высоту, оно выкатывается неоновым диском и ослепляет меня. Спасая глаза, опускаю штору, к тому же из-за облаков ничего не видно на земле.  

Авиакомпания «Air Astana» не разочаровывает и в этот раз. Привычно чистый и комфортный салон, экраны для просмотра фильмов, набор личных предметов в дорогу, подушка, двигающийся подголовник, лёгкий ужин с завтраком, и отличительная черта казахстанского авиа перевозчика – металлические столовые приборы в сервировке. Выбираю свежий боевик и вперемешку со сном, смотрю. Лететь целых пять часов. Сегодня все начинается с пяти, должно быть это счастливое для меня число.  

Фильм скоро надоедает, переключаю экран на полётную карту и рассматриваю крупнейший в мире полуостров Индостан, на котором располагается территория Индии. Государство находится в Южной Азии. Граничит с Бирмой, Бангладеш, Китаем, Непалом, Бутаном, Афганистаном и Пакистаном. Омывается Индийским океаном, Бенгальским заливом, Аравийским морем и имеет морские границы с Мальдивами, Шри-Ланкой и Индонезией. Во всех морских странах, кроме Индонезии, я была. Рельеф страны вдоль границ севера и востока прочерчивает самая высокая в мире горная система – Гималаи.  

Вспоминаю информацию из школьной программы о месте, куда стремлюсь пятым февральским утром две тысячи двадцать второго года. Численность населения занимает второе, место после Китая и составляет на пару сотен меньше полутора миллиардов человек. Столица — Нью-Дели. Официальные языки — хинди и английский, но в обиходе множество других и языков и диалектов. Здесь зародились такие религии, как индуизм, буддизм, сикхизм и джайнизм. Вместе с захватчиками и колонизаторами в страну пришли и закрепились католицизм и ислам. Все верования, вернее их основы, когда-то изучала в советском институте на предмете «научный атеизм». Именно индуизм был для меня самой непонятной, но интересной религией. Индию не зря именуют субконтинентом. Она сопоставима с Европой или Китаем. Самобытная цивилизация, которая оказала огромное влияние на развитие всего человечества. Вспомним «арабские» цифры, которые на самом деле – индийские. Или буддизм, который исповедует вся Восточная Азия, а в Индии его почти не осталось. Йога, шахматы. Да, тот же сахар из сахарного тростника, без которого современная кухня немыслима, начали производить и использовать впервые именно в Индии.  

До середины двадцатого века Индия была колонией Британской империи. Независимость страны практически моя ровесница. Во временных масштабах жизни планеты для страны это так мало – буквально-один миг. Индия – федеративное государство, состоящее из 28 штатов. Она является потенциальной сверхдержавой, обладающей ядерным оружием. Премьер-министр — Нарендра Моди, президент — Рам Натх Ковинд. Президент – единица номинальная, страной рулит премьер с правительством. Вспомнилось много фактов из истории Индии, но если стану перечислять их, то репортаж будет бесконечным, как сама история этого древнейшего и дружелюбного к нам государства.  

Я же направляюсь в бывшую португальскую колонию, самый маленький штат Индии – Гоа. Индийский героический эпос «Махабхарата», называет регион— Гопараштра, что в переводе с санскрита означает страна пастухов, скотников.  

Самолет садится в небольшой и единственный в штате Гоа аэропорт «Даболим». Он находится возле одноимённой деревни, неподалеку от городка Васко-да-Гама. Представьте себе, что аэропорт младше меня на пять лет. Он только в 1962 году был отвоеван у Португалии и на его территории обосновались ВВС Индии. Наверное, поэтому никаких украшающих здание изысков ни внутри, ни снаружи – не наблюдаю. Люди в форме стоят на входе и пропускают только пассажиров, кто имеет на руках билеты. Провожающие и встречающие зайти в помещение не могут. Нас тщательно проверяют, даже – обыскивают, а затем вереницей друг за дружкой отправляют в огороженную территорию, где за простецкой тканевой занавеской берут мазок из носа для анализа на Ковид, хотя у всех пассажиров есть ПЦР-тест, который сделан за 72 часа до прилета, а у многих, и у меня в том числе, есть паспорт вакцинации и ре-вакцинации. Интересно, что наши паспортные данные от руки записывают в три разных книги, похожих на огромные талмуды, три, вероятно, не совпадающие друг с другом службы. Заметила позже, что в Индии везде любят писать. Записывают, составляют разные списки много в объёмные книги учёта.  

На асфальтированной площадке под крышей стоят жёсткие пластиковые стулья и вентиляторы. Воды и туалетов нет. Нам предлагают подождать пару тройку часов, до готовности результата. Маемся, интернета нет, жарко, особенно страдают и капризничают дети. Приятной внешности соседка, видя мои покрасневшие после бессонной ночи глаза, предлагает таблетку от давления. Принимаю помощь, благодарю. Наконец начинают выкрикивать номера готовых справок. Мой номер 260 называют практически предпоследним, когда я уже начала волноваться, а все попутчики ушли на посадку в свои авто-трансферы.  

Как оказалось тест дал положительный результат. После шока, согласно психологической классификации у меня наступает первая стадия принятия неизбежного, то есть – отрицание. Ничтоже сумняшеся, не верю результату экспресс-теста. С плюсом на борту самолёта оказалось две женщины, одна из которых я. Медик или лаборант берет у обеих второй мазок. Мы с коллегой по несчастью в растерянности ждём негатива, который по идее должен происходить с нами дальше. Попутчица стенает от огорчения и даже ругается. Я, в некой прострации, все ещё не осознав произошедшего, и от этого должно быть неловко, стараюсь её успокоить:  

– Не горюй, когда – нибудь и на нашей улице перевернётся машина с пряниками. Дама ещё громче разражается плачем и отходит от меня, как от прокажённой, подальше.  

Уверена, что мой анализ входит в тот самый небольшой процент погрешности. Просто невезучая я и все. Настроение постепенно, но все же опускается ниже плинтуса. Попасть на карантин в Индии – удовольствие сомнительное, и уже только понимание этого вызывает ощущение, что я безголосая, вернее безъязыкая, как кур во щи, попала в страшный пандемийный катаклизм в абсолютно чужой стране. Хотя чего бояться? Ведь совсем не знаю протокола в таких случаях и, какие они эти карантинные зоны здесь, тоже не знаю. Но то, что путешествие началось с самых жёстких неприятностей, какие только могли случиться – понятно. Так что «мala» – цветочная гирлянда и точка на лоб при приветствии гостей, мне похоже – не достанется! Что-то будет дальше? Жду-с!  

Вскоре ко мне подходит высокий, красивый индийский мужчина, как оказалось – отельный гид Рамэш, который обязан встречать туристов в аэропорту. Он, на хорошем русском языке, к моему огромному изумлению, предлагает самостоятельно добраться до отеля на такси, а там, если спросят, показать казахстанскую справку. Не могу поверить в такой благоприятный исход. Мы недолго общаемся  

– Извините, может это прозвучит самонадеянно, но судя по состоянию, я уверена, что мой результат, мягко говоря – не точен.  

– Вполне возможно.  

– Отчего же такое возможно? Рамэш объясняет:  

–К сожалению, большинство экспресс-тестов, плохие по качеству. Надёжных экспресс-тестов очень мало. И естественно, государство использует самый дешевый вариант. Ваши тесты, вообще, бесплатные, поэтому могут быть ошибки. Дождёмся второго результата, потом будем принимать решение. А сейчас поезжайте в отель. Идёмте я Вас провожу.  

Мужчина введёт меня по улице к стоянке такси, договаривается с водителем о цене. Воспрянув духом, сажусь в машину и отправляюсь по месту назначения в отель Каравелла в деревне Варка. Забегая вперёд, скажу, что результат второго теста я так и не получила, а вот анализ, сданный через неделю никакого ковида у меня, не выявил. Что было со второй, вполне возможно, больной, пассажиркой – не знаю.  

До описанного события, изучая карту, видела, что от аэропорта ехать около пятидесяти километров мимо нескольких деревень. Едем около часа. Дорога хорошая, по обе стороны небольшие, одноэтажные, выкрашенные в основном в жёлто-оранжевый цвет домики в колониально-португальском стиле. Кстати, Индия везде, где можно выкрашена в жёлто-оранжевый цвет, который означает – покой, умиротворение, счастье, богатство и свет. Встречаются совсем ветхие обшарпанные строения с разводами и потёками краски на стенах от обильных дождей. Перерыва между жилищами нет, поэтому, где заканчивается одна деревня и начинается другая, неясно. Обещанного интернет-публикациями мусора и свалок пока не вижу. Всё ярко и буйная зелень деревьев, банановых зарослей, пальм, разноцветье кустов, цветов и трав повсюду. Несколько раз по обе стороны дороги встречаются заболоченные поляны с ковром растущих крупных белых и розовых лотосов. Красиво, неимоверно! Много животных: коров, собак, свиней, которые гуляют сами по себе, лежат на обочинах или прямо на проезжей части дороги. Погода, как у нас в середине июля, и, как ни странно, совсем не влажно.  

Индийские дороги с левосторонним движением, весьма неширокие, без тротуаров, хотя между Дели и Агрой мы ехали по вполне современному многополосному шоссе. Светофоров в деревнях нет, ПДД никто не соблюдает. Таксист, пожилой индиец, часто и громко сигналит каждому встречному транспорту. Да, и остальные шоферы постоянно гудят друг другу. Оказывается, в этом есть своя логика, то есть с помощью звуковых сигналов происходит дорожный разговор. Едущий сзади сообщает, что мол, обгоняю – не мешай. Едущий впереди отвечает, мол, вижу, пропускаю. Нужно только уметь читать, как нотную грамоту эту какофонию звуков. И раз пришлось, к слову, то скажу, что езда по индийским дорогам, тот ещё квест. Водители часто выезжают на встречную полосу, где кто-то обязательно мчится навстречу, жестко маневрируют и уворачиваются друг от друга. Я, с опытом вождения в тридцать лет, не рискнула бы здесь сесть за руль, даже в глухой деревне. Разрешённая скорость 90 км/час. Гид уверял, что аварий почти не бывает, но разбитые машины, помятые бамперы и поцарапанные борта доказывают обратное.  

На местных дорогах встречаются, как индийские авто, так и иномарки. Мне показалось, что больше всего леворульных японских сузуки, много корейских хундаи, затем по численности следуют индийские — таты, махиндры и фортуны. Грузовики в основном индийские: таты и эйчеры. Часто попадаются школьные автобусы. А вот знаменитых разукрашенных цветами, кистями, лентами и расписанных всевозможными картинками фур, не так уж много, и все они довольно старые. Должно быть, это уходящая натура Индии. Хотя красная или оранжевая гирлянда из цветов, свастика, или фигурка Бога Ганеши впереди, как пожелание удачи, и рожица чёртика сзади – от сглаза, почти обязательный атрибут во всех и больших и маленьких автомобилях. На дорогах очень много мопедов и тук-туков, велорикш тоже видела в Дели, но этих уже совсем мало.  

Спустя час водитель, что-то пространно говорит мне. Из произнесённых фраз вычленяю слово «Варка». Догадываюсь, что едем по улице деревни. Ничего необычного не вижу. Все так же среди растительности прячутся разноцветные дома и домишки. Встречаются незамысловатые магазинчики, похожие на наши капитальные гаражи с открытыми настежь воротами, которые служат дополнительной витриной. Вспоминаю прочитанную историю Варки.  

Впервые нога европейца вступила на землю Гоа в середине пятнадцатого века. Этим первооткрывателем был мореплаватель и путешественник Васко да Гама. За период существования деревня терпела нападения воинственных португальцев, потом англичан и голландцев. Многие здания, в особенности храмы и церкви были разрушены. Деревню настигал голод и нищета. Но местное население молилось богам, делало им скудные подношение и пыталось выжить. Здесь в каждой деревне своя богиня-покровительница, которой молятся жители. Часто бывает, что заступницу соседнего села они не признают и даже не знают. Варка находится между деревнями Колва и Кавелоссим. Они похожи между собой и представляют спокойные курортные поселки. Вся прелесть прибрежных морских населённых пунктов заключается не в них самих, а в красоте побережья, а если точнее, в невероятных, восхитительных пляжах, протяженность которых исчисляется километрами. Забегая вперёд, скажу, что не единожды я была очарована берегом, где в тишине и покое находилась совершенно одна, когда влево и вправо до горизонта песок, пальмы и никого вокруг. Здесь и песок не совсем обычный, а мелкий, хрустящий под ногами, как крахмал. Он настолько плотный, что когда по кромке воды едут даже тяжёлые автомобили, то не оставляют на нём следа. В Варке нет шумных торговых улиц, нет дискотек, в которых музыка не смолкает до утра, зато есть невероятная природа, неспешность местных жителей, красивых женщин в сари, продавцов овощей, фруктов, и рыбы, которые сидят прямо на обочинах. Много животных, птиц и прочего многообразия фактур, цветов, запахов и контрастов настоящей Индии.  

Отель Каравелла стоит в отдалении от всех деревень и пешком, например в магазин, идти далеко. Наконец – пятизвёздочный, вылизанный и декорированный под изысканный европейский стиль отель гостеприимно открывает для меня двери. На входе стоят арки из разноцветных полотнищ щёлка и цветов. Как оказалось, сегодня здесь проходит свадьба. Меня встречают две прекрасные индианки в сари, угощают чаем, и просят подождать до 2-х часов. Никаких анализов никто не просит. Сижу в лобби в мягком кресле и наблюдаю за красочной свадебной церемонией, больше похожей на королевский приём.  

Около входа стоят барабанщики в полосатой, будто цирковой одежде и стучат в огромные разукрашенные цветами и кистями барабаны. Не знаю с чем можно сравнить звук этих инструментов, потому что слишком уж он своеобразен. Настоящая гремучая канонада, и, как мне показалось, звучать она должна чем громче, тем лучше. Барабанный перестук в течении дня раздаётся в разных местах по всей территории отеля и слышен отовсюду. Подъезжает автобус, из которого высыпается настоящая «сорочинская ярмарка» из женщин, мужчин, и детей в разноцветной национальной индийской одежде. Под грохот ударных инструментов все направляются к столу, укрытому ярко-желтой скатертью, и получают из рук встречающего человека подарки. В холле стоит множество ваз, величиной с клумбу с роскошными букетами из роз, гвоздик, орхидей, зелени. Цветов вокруг тысячи тысяч! От разнообразия, яркости, величины, количества страз на женских сари в какой-то момент начинает рябить в глазах. Никто, никаких ПЦР тестов у приехавших не спрашивает. Гостей быстренько расселяют по номерам. А потом они, переодевшись, плавно перетекают под лёгкие шёлковые цветные шатры, которые расположились на одной из лужаек поля для гольфа, или на берегу океана, то есть в зону самого праздника. В шатрах для гостей накрыты столы, есть огромная танцевальная площадка, где все танцуют, не переставая до самой ночи. Мне же сидеть ещё пару часов не меньше. Как выяснилось позднее этот отель входит в десятку лучших мест для проведения свадеб в Южном ГОА, и похоже, именно свадьбы – наиважнейшая статья доходов для него, а не приём иностранных туристов. За полмесяца я наблюдала более десятка церемоний бракосочетания, участвовала в некоторых из них и поднаторела во всех ритуалах. В отдельном повествования расскажу о этом.  

Пока жду заселения меня обступают индийские смуглые, а иногда совсем черные мужчины. Даже пожилой отец невесты подошел поприветствовать. Девочки с лобби в переводчике телефона пишут мне приглашения на торжество, а также мои ответные пожелания любви счастья молодым. Потом, как обычно, гости наводят на мою белокурую голову объективы камер. Кто-то осмеливается подойти и просить сфотографироваться с ним, кто-то делает фото исподтишка. И правда, мы такие разные! Я, рядом с любым индийцем кажусь бледной, как простыня на чернозёме. Дети парочками подбегают и, складывая перед грудью ладошки, радостно кричат: «Намасте! ». Все это вызывает у меня не просто чувство неловкости, а настоящую панику. Я ведь больна и заразна, а как им объяснишь, что от меня нужно держаться подальше? Маску не снимаю. Повышенное внимание к моей персоне исходит в основном от мужчин. Думаю, что это не из-за моей неземной красоты, а из-за цвета волос и кожи. Забегая вперёд, скажу, что подобный интерес к себе я испытывала всегда и везде на протяжении всего пребывания в Индии. Однако, уже через пару дней людской призор уже не раздражает, как в отеле, на пляже, так и в городах, потому что индийцы в массе своей добрые, невероятно открытые и, я бы сказала – наивные. Смотришь, вроде бы взрослые, а ведут себя, как дети малые и это умиляет.  

Меня поселили в роскошный номер на третьем этаже, а дежурный администратор написала в телефоне, что по случаю завтрашнего дня рождения, мне предоставили номер повышенной комфортности. Проверять так ли это не стала, поверила на слово. Номер, как номер в пятизвёздочном отеле, ничего необычного, хороший балкон с видом на океан вдали, все необходимые принадлежности для ухода за кожей, купания и умывания, кроме кондиционера для волос, есть. А я, как назло, именно это средство не привезла с собой. Полмесяца вместо волос ношу на голове трудно прочёсываемою копну белой, алюминиевой проволоки, поскольку купить бальзам решительно негде. Быстро принимаю душ, переодеваюсь в лёгкое платье и бегу за территорию отеля по тропинке мимо гольф-поля на долгожданную встречу с моей большой и трепетной любовью – океаном.  

Разлапистые, пыльно-зелёные кокосовые пальмы, разной формы и величины, мелкая трава игольчатым ковром укрывает песчаную почву. Малиновые, белые, фиолетовые рододендроны, искривлённые сизые деревья иланг-иланг стоят строем вдоль брусчатой дорожки. Аромат от цветов такой, что даже с открытыми глазами, кажется, будто нахожусь в парфюмерной лавке, где только что распылили любимый «Jadore». Складывается ощущение прогулки по версальскому парку. Но вот дорожка переходит в мостик, деревья постепенно расступаются, будто раздвигается театральный занавес, и пышная зелень огромной территории отеля сменяется широкой желтой полосой пляжа, переходящей в безбрежный простор сине-зелёного неспокойного океана. Я, задыхаясь от радости, ещё быстрее бегу к нему. Огромные волны неустанно накатывают на берег, возвещая о своем прибытии знакомым и бесконечно любимым шумом.  

Я – максималистка. И если люблю, то до последнего вздоха, упиваясь этим чувством, живя в нем, ощущая себя счастливой до последнего волоса, вкусового сосочка, и клеточки. Наверное, поэтому любовь ассоциируется у меня с океаном – безграничным, великим, настолько мощным, что около него, в нем, на нем, – я растворяюсь и становлюсь его микрочастичкой.  

Именно поэтому океан ассоциируется у меня с любовью – не имеющей границ, объёма, структуры и предсказуемости. Когда я живу в ощущении любви – я становлюсь ее молекулой, квантом, носителем, заряжая этой энергией всех, кто попал в моё поле.  

Сильнее любви нет ничего и поэтому она похожа на смерть. Я была "там", и знаю, о чем говорю. "Там" – другое измерение, как в любви, как в океане...  

Пляж абсолютно безлюдный. Лишь один спасатель, гордо восседая под зонтиком всматривается вдаль. Выставлен красный флаг, наверное, потому, что сегодня в нельзя купаться – слишком сильный откат волн, может унести так, что не хватит сил вернуться обратно.  

Но любовь сильнее страха смерти, и я, немного нарушая правила безопасности, в чем есть – в том и встречаюсь с НИМ – могучим, теплым, ласковым, и безжалостным, но коварным, как сам Дьявол  

Все последующие дни здесь на берегу Аравийского моря Индийского океана, я не чувствовала течения времени. Здесь и сейчас в окружении первозданного, я была свободна от каких бы то ни было мыслей или желаний. Чаще всего, находясь одна на многие километры по берегу, я знала и чувствовала, что являюсь всего лишь пылинкой в центре вечного. Может быть, поэтому меня так притягивает стихия, одновременно пугая и завораживая, потому что в этот момент ощущаю Вселенную. А океан играет со мной забавляется, кувыркает в волнах и качает на них, как в колыбели. Я веду молчаливый диалог с природой. И даже недолго посидев рядом с водой, на самый сложный вопрос получаю ответ: «Океан, равно любовь, равно смерть, и перед силой такой любви первым умирает страх». Я знаю и понимаю, я чувствую, почему люди обожествляют океан.  

И ещё скажу, что одно из самых волнующих воспоминаний моей жизни это встреча не с человеком, а с океаном.  

Вечером первый раз иду в ресторан на ужин. В зале вижу пару путешественников из Казахстана, семью из России и все остальные, полный зал – местные.  

Как известно, способ приема пищи в Индии весьма своеобразен. Индийцы едят руками, потому что уверены, что еду нужно видеть, и чувствовать не только на вкус, но и на ощупь. Даже здесь, сидя за европейскими столами, они едят руками. Но делается это аккуратно, используются только кончики пальцев. Индийцы уверены, что на кончиках пальцев находятся точки выхода праны пяти стихий, в каждом пальце — своя сила. Принимая пищу руками, означает, что вы обогащаете её «родной» энергией, которая не способна причинить вред. Я бессовестно смотрела на то, как они едят. Их трапеза показалась мне очень красивым, изысканным действом. А, как сексуально выглядит, когда мужчина и женщина кормят или угощают друг друга, поднося пищу руками к губам. Опять же, лепешки и мы с вами едим только руками. Небольшой кусок отрывается и получается форма, похожая на ложку, которой удобно зачерпывать соус. Брать еду можно только правой рукой, даже если вы левша. Индийцы считают использование левой руки нечистым и оскорбительным. Оставлять недоеденное на тарелке у них, как, впрочем, и во многих других странах, не принято. И хоть вилки и ножи им не нужны, в ресторане при отеле, видимо для иностранцев, есть столик с приборами. Здесь не поощряют использование ножа в качестве столового прибора, вообще. Пищу нельзя резать!  

Долго выбираю блюда, останавливаюсь на знакомом рисе, курице в соусе карри и фруктах. Хлеба нет, но есть французские булки и индийские лепёшки. Из питья много свежевыжатых соков, кофе и чай. Позднее я привыкла к выпечке и хлебным изделиям, таким как; наан, чапати, роти или паратха, индийской еде – дал, карри, раита, рису, соленьям и некоторым сладостям. Как оказалось, индийцы-мусульмане не едят свинину, равно, как мои соотечественники – казахи. Многие индийцы-индуисты убежденные вегетарианцы и никакие индийцы, особенно сикхи, не едят говядину. Мясной ряд представлен бараниной, козлятиной, птицей, а также всевозможными морепродуктами и пресноводной рыбой. Пища здесь очень острая, но к этому привыкаю уже в конце первой недели.  

Самой знаменитой индийской специей, несомненно, является карри, в данную смесь на основе куркумы входит еще много компонентов, которые могут отличаться в зависимости от региона. Дозировка также не регламентируется и производится «по вкусу». Жидкие блюда едят ложкой. Каждый раз во время приёма пищи ко мне подходит администратор и, вероятно, пытается выяснить: «Все ли мне нравится? » Я показываю большой палец и это не фальшь, поскольку теперь считаю индийскую кухню самой лучшей из тех, которую пробовала. Один только «панир масала доса», что фривольно на русский язык можно перевести, как блин со специями и сыром, чего стоит. Такого блюда у нас нет даже приблизительно. Возможно все зависит от качества ингредиентов в блюде. А сладости! Особенно мне нравились «Пури» – это такие шары из теста, как наши баурсаки, которые жарятся в масле и затем подаются с соусом ачар или с медом. С одной стороны, вроде ничего необычного, но пури с ачар гораздо интереснее и чрезвычайно необычнее. Соус ачар — это смесь варенья из манго или ананаса, соли и лошадиной дозы острого перца! Вкус этого блюда лучше всего охарактеризуют слова «вырви глаз».  

Ну и отдельно чае. Наверно многие слышали выражение “индийский чай”, но мало кто знает, что настоящий индийский чай готовится на молоке. Не стоит путать с английским чаем, который получается путем добавления молока в чашку после заваривания. Четко установленного рецепта приготовления молочного чая не существует, есть лишь набор обязательных ингредиентов – это молоко и чай, поэтому у каждого ресторана и индийской домохозяйки напиток эксклюзивный. К одному из подвидов чая на молоке относится чай масала, который получают путем заваривания чая с различными наборами специй и трав. Масала-ти очень питательный продукт, на нем можно спокойно прожить целый день, что многие индийцы успешно делают. И о чём абсолютно не знала я, потому как, подсев на этот напиток, как алкаш на алкоголь, привезла домой три лишних килограмма на талии. Однако, этот напиток так хорош, что пила я только его!  

На второй день после прилёта, в день моего рождения, кстати, состоялась встреча с отельным гидом Рамэшем. Мы озвучили друг другу пожелания, но мое: «посетить Мумбай, выпить кофе в кафе Леопольд, прогуляться по улицам со страниц книги Грегори Дэвида Робертса «Шантарам» – неосуществимо. Город из-за пандемии закрыт для туристов. Завтра отправляемся в штат Карнатаки – южный сосед Гоа.  

А сегодня день моего рождения, который много лет подряд отмечаю в той стране, где ещё не была, в обществе новых знакомых, в новых неизвестных обстоятельствах, нарушая все традиции и устои празднования даты рождения. Лет десять подряд я избегаю кошмара: стол, глупые тосты, торт, фальшивые поздравления, и я в дурацком колпачке, но с нарядной причёской. И это не есть: глубокое неприятие себя, обида на родителей, боязнь перемен, блокировка эмоций, как утверждают психологи, а совсем даже наоборот. Это: «Эмоций на полную катушку, ожидание чуда, новые впечатления, новые места, новые знания и каждый раз новые неповторяющиеся события, и сам ход праздника тоже – новый». Та-там! Я никогда не знаю, где буду находится в этот день, чем буду занята, и кто будет рядом со мной. В самый первый раз, просто хотела освободиться от ожиданий относительно того, каким должен быть день рождения. Я знала, что семья и друзья поймут мою метущуюся душу, не обидятся, и дождутся моего возвращения. А теперь по огромному опыту точно знаю, что день рождения можно праздновать, где угодно, как угодно, и кем угодно. Даже сейчас в шестьдесят пять лет, отказавшись от типичных стереотипов и приехав в одиночку в Индию, я понимаю, что это лучший подарок самой себе. Нормально встречать новых людей и ощущать близость после одного-единственного разговора. Нормально пить пиво с людьми со всего мира, общаться, не зная английского языка, воспользовавшись помощью переводчика в телефоне, а то и просто жестами. Нормально искренне смеяться, когда бывает так весело, что не хочется, чтобы день или ночь заканчивались. Нормально говорить о разрывах и планах на будущее. Нормально не знать, что будет дальше. Более того, нормально продолжать жить, когда кого-то из близких нет рядом, что в обычной жизни немыслимо. Нормально быть совершенно одной на берегу океана под жарким солнцем, когда дома зима. Именно этого желает моя душа интроверта. Словом, попробовав один раз праздновать день рождения в новой стране с ближайшей подругой, а потом и вовсе одной, к нынешнему юбилею втянулась. И теперь я совсем не хочу назад в теплое брюхо патриархата, не хочу в коммуналочку и единое человечье общежитие, где все предсказуемо и линейно. То есть обычный стилистически нейтральный праздник моего рождества — это совсем не моё.  

С раннего утра получаю поздравления буквально от всех работников отеля, начиная с дворника, подметающего дорожки, уборщицы, официанта, заканчивая главным менеджером отеля, который вместе с Рамэшем приносит роскошный букет сиреневых орхидей в плетёной корзине прямо к лежаку у бассейна. Думаю, утром на их, так называемой планёрке, всем сотрудникам сообщается, у кого из гостей праздник. Иначе откуда они все знают? К тому же отдыхающих иностранцев всего-то восемь человек на весь отель. В холле меня вылавливают работницы отеля, одетые в зелёные сари и практически за руку ведут в кафе, находящееся в лобби. Усадив за стол, они принимаются наряжать меня, как новогоднюю ёлку. На руку надевают браслет, украшенный искусственными цветами, на шею вешают гирлянду из живых цветов, на лоб ставят оранжевую точку. Я хоть и понимаю, что точки имеют право ставить брамины в храмах, тем не менее – не возражаю. Девушки, что-то говорят, дотрагиваются до меня, поглаживают плечи руками. Мы устраиваем фото и видео-сессию. Удивительно, но жесты русской меня и индийских женщин совершенно не совпадают по смыслу. Мне не понятно, но надеюсь, что произносятся добрые слова и, возможно, пожелания, поэтому улыбаюсь и вместе с ними смеюсь. Официант приносит шампанское и маленький тортик со свечкой. Я задуваю свечу, мы все вместе пьём и поём известное во всех странах «Хепи бёзди ту ю». Одна из девушек дарит открытку, сделанную своими руками. Внутри напечатано пожелание на русском языке, хоть и с ошибками, но милое. Сохраню подарок.  

Не выдержав суеты, украшенных цветами кроватей, непонятных для слуха поздравлений, широких улыбок и странных жестов, словом – повышенного внимания, сбегаю на берег. О счастье, ты возможно! Остаюсь совершенно одна на целых три-четыре часа. Океан – моя любовь – моя отрада, есть только он, есть только я, и шум прибоя, между нами. Я наедине с океаном! И мечтать не смела о таком подарке на день рождения. Правда ещё принимаю звонки, но здесь на безлюдье до горизонта они кажутся чем-то инородным, запредельным, будто это вызовы из другого измерения. Вечером отвечаю на поздравления в соц. сетях, и мессенджерах. Спать ложусь уставшая и совершенно счастливая. Празднование юбилея случилось именно так, как я хотела.  

На следующий день рано, около пяти часов утра, выезжаем в штат Карнатаку, южный сосед Гоа. Группа из соседнего отеля набралась небольшая, всего пятеро женщин из сборной команды «Практикующие йоги» из Казахстана, плюс русский гид Алёна, я, и водитель индус. В принципе, удобно разместились в минивэне Toyota, рассчитанного на шестеро туристов. Ближе к месту Алёна начинает пересказывать историю Индии. Слушаю вполуха, поскольку знаю все, что она говорит. Алёна хороший, грамотный гид. Она давно живёт здесь, замужем за индийцем, любит Родину мужа, правда своим дочерям – тройняшкам, оформила гражданство России. Часа через четыре сделали остановку на завтрак в скромном, но чистом придорожном кафе, где нам испекли вкусные дутые лепешки. Хозяином заведения оказался индус из касты брахманов, что весьма странно, потому что они обычно не работают.  

После завтрака едем в «Храмовый комплекс в Мурдешваре», который состоит из Храма Шивы, большой статуи Шивы, храмовой башни Гопурам и музея.  

Мурдешвар это небольшой поселок, но для индусов священное место, поскольку по легенде здесь, был рожден самый почитаемый бог Шива, утверждает гид. Место рождения божеств для верующих, вероятно, определяется весьма условно, поскольку в других источниках читала, что он родился в Гокарне, а это около сотни км от Мурдешвара. Разберёмся, что это за Бог? «Шива – верховный Бог, который, вместе с Брахмой и Вишну входит в божественную триаду тримурти. Его роли: создание, поддержка, разрушение, сокрытие и дарование благодати.  

Именно его статую, размером с четырнадцатиэтажный дом видно с любой точки обзора и рассматриваю сейчас я. Шива в позе лотоса восседает на вершине холма Кандука, окруженного с трех сторон водами Аравийского моря. Взгляд его беспристрастно созерцает даль, а гордая посадка символизирует – всемогущество и величие.  

Это самая большая статуя Шивы в Индии. В мире есть и выше, но она находится в Непале. Чаще всего божество изображается не таким, как здесь, а с кожей белого цвета и с синей шеей. Здесь он весь бело-голубой, со скрученными в пучок на макушке (джата) волосами, держит змею на шее, голове, руках и ногах (как браслеты), на поясе и переброшенную через плечо (аналог священного шнура у брахманов). Одет в слоновью шкуру, сидит на тигровой шкуре. Бог Шива имеет четыре руки и три глаза. Третий глаз, расположен посреди лба, но он открывается только, когда Шива гневается и готов к разрушению. На лбу трипундра, то есть отметина из священного пепла (бхасма или вибхути), который получают из навоза коров или сожженных трупов. Каждый элемент статуи, что-то означает. Например: месяц в волосах — это то, что он контролирует ум; маленький барабанчик – изначальный звук вселенной; чаша и бусы из черепов – символ аскезы; сосуд с нектаром бессмертия – контроль над жизнью. У Шивы есть Тришул – трезубец, функцией которого является сотворение, сохранение и разрушение Вселенной. И даже лингам (подобие фаллоса) это символ бесформенности Абсолюта и творческое начало. Рядом с Божеством изображают животных. Здесь мы видим белого быка Нанди. Это ездовое животное (вахана) Шивы. Он символизирует управляемое мужество и преданность. Также он — символ истинной или чистой (белой) дхармы, которая приносит порядок обществу и вселенной. Долго любуюсь статуей Шивы к которой, нельзя становиться спиной.  

Существуют и другие статуи, и изображения Шивы. Одно из популярных—Ардханаришвара, когда он предстает гермафродитом. Левая сторона его женская ипостась (супруга Парвати). Правая — мужская. Символически он может изображаться в виде лингама (поставленного вертикально фаллоса) или йонилингама (лингам, помещенный в «вагину», образ женского начала). У Шивы и Парвати есть сыновья – Картикея и Ганеша. Особенно интересен и более почитаем во всей Индии – Бог Ганеша, которого Шива сначала убил, отрубив голову, а потом оживил, приставив голову слона. Говорят, что Шива и Парвати живут на горе Кайлас в Гималаях.  

У Шивы тысячи имён. Часто божество изображают танцующим, что символизирует вечный танец Вселенной — «тандава». Все свои деяния Шива осуществляет, танцуя. Танцующий Бог разрушает для нового созидания, какое странное, взаимоотрицающее делание. Свиту Бога составляют ганы — духи и демоны. О Шиве, его деяниях, подвигах, танцах создано множество легенд, которые можно рассказывать бесконечно долго. Для меня Шива – сильное привлекательное божество, символ разрушения всех негативных проявлений, таких как зло, невежество, болезни и смерть. А ещё он исполняет любые желания, нужно только придумать, что же у него попросить. Кстати, Будда в индуизме считается неправильной реинкарнацией или аватаром бога Вишну. Неправильной, потому что вышел не из высшей касты брахманов, а из касты кшатриев, то есть воинов.  

Дальше идём в 20-ти этажную храмовую башню – Гопуру или Гопурам. В индуистские храмы, как и мусульманские мечети, нельзя входить в обуви. Алёна предупреждает, что при входе нельзя наступать на порог, почему непонятно, но не наступаю. По обе стороны от дверей башни стоят расписные бетонные статуи слонов в натуральную величину. Разумеется мы, как и все остальные посетители, фотографируемся рядом. «Что крестьянин, то и обезьянен». Снаружи стены башни украшены скульптурами, вырезанными из сандалового дерева, лепниной и росписью на темы индуистской мифологии. Башня прямоугольная, немного похожа на нашу средневековую пожарную каланчу. Она, как оказалось не самостоятельное культовое сооружение, а всего лишь ворота к храму Шивы. Гопурам — это отличительная особенность индийской средневековой архитектуры. Подобные башни можно увидеть во многих храмах. В Мурдешваре – она самая высокая в Индии, и высота – 75 метров. Внутри находится лифт, который поднимает всех желающих на 18 этаж, откуда открываются прекрасные виды на статую Шивы, Аравийское море и окрестности. Но мы по времени не попадаем в лифт, поскольку очень длинная очередь. Пройдя через Гопуру, попадаем в святилище. Перед нами тот самый, центральный золотой храм, ради которого мы приехали сюда. Он очень маленький, но ему более 500 лет. Создан в средние века из гранита и великолепно украшен. Вместе с Алёной, звоним в колокольчики, обходим по кругу несколько раз статую, прикасаемся к каким-то стенам, прикладываем монетки, загадываем желания и ждём упадут они или нет. Если не упадут, то желание сбудется. То есть проводим все индуистские ритуалы применительно к себе.  

В пещере, под статуей Шивы находится музей, в котором представлены диорамы из легенды о том, как бессмертный демон Равана «атмалингам» добывал. Демон этот по современным меркам вёл более чем праведный образ жизни: совершал аскезы, практиковал йогу, медитировал, посещал священные места, и даже голову и руки себе отрубал ради Шивы. Но делал все эти богоугодные деяния Равана из корыстных убеждений. Он хотел заполучить себе камень великой силы – Атмалингам дарующий славу, бессмертие и прочие бонусы. Конечно, у него ничего не получилось, и весь его тернистый путь отражён в виде весьма примитивных, но ярких и понятных скульптурных композиций в нишах. Трактовок легенды о Раване и Шиве много, но истина неведома никому.  

Весь комплекс: позолоченные высокие башни храмов, поразительные скульптуры и статуи, расположенные на склонах священного холма, роскошная колесница, запряженная лошадьми, на которой восседают Арджуна и Кришна: все это ослепляет блеском, яркими красками, поражает величием, удивляет значимостью. Конечно, на храмовый комплекс нужно потратить не пару часов, как мы, а хотя бы пару суток, чтобы осмотреть все и провести все ритуалы, заказав пуджу.  

После Мурдешвара отправляемся в небольшой городок Гокарна, расположенный на побережье Аравийского моря за широким белым песчаным пляжем, посреди покрытых лесом подножий Западных Гхат.  

Кажется, что это просто небольшая бедная деревушка со скромно одетыми людьми, нищими, торговцами, монахами и узкими улочками. На самом деле – это одно из самых святых мест в Индии. Древние индуистские храмы здесь совсем простые, без всяких украшательств, но именно сюда стекаются паломники со всего мира. Именно здесь так же, как в Варанаси желают быть сожженными после смерти, здесь хотят умереть настоящие, то есть ортодоксальные индусы.  

По одной из легенд здесь, а не в Мурдешваре появился на свет Шива. Уменьшившись до размера большого пальца, он вышел из уха коровы. Поэтому городок, назвали Гокарна, что в переводе означает «коровье ухо».  

В индуизме, корова занимает особое религиозное место, знаменующее Мать-Землю. За убийство животного в некоторых штатах дают пожизненное заключение. Коровы ходят здесь сами по себе везде, где хотят. Как наши бродячие собаки роются в помойках, могут лечь прямо на проезжую часть. Если рождающихся телок оставляют дома для получения дойных коров, то бычков просто-напросто прогоняют со двора за ненадобностью. Вот они и становятся дикими. Даже в Дэли я видела стайки бродячих коров. А уж в Гокарне их особенно много. Здесь много зелени, повсюду растут разноцветные рододендроны. И это огромные деревья! Памятуя какие, они у нас, сначала даже не поверила, что вижу именно их. А ещё заметила, что трава около дорог как будто скошена. Пока думала, кто бы мог это сделать и какой газонокосилкой, если в Индии нет специальных коммунальных служб, таких как наш «Зеленстрой», мимо прошло стадо коров, пощипывая по пути травку. После них оставался прямо-таки классический английский газон.  

Гокарна является храмовым городом в округе Уттара Каннада штата Карнатака, хотя состоит всего из двух главных улиц и десятка мелких, заполненных лавками и магазинчиками с сувенирами. Только представьте себе, что здесь расположено более тысячи храмов. Правда почти все они маленькие. Есть такие, где в комнате размером в шесть квадратов своей Парвати с утра до вечера служат два брата брамина.  

Самые знаменитые и почитаемые Храмы Гокарны: это, конечно, же Храм Махабалешвар, в котором хранится атмалингам (мужской половой орган божества) одна из могущественных святынь почитателей бога Шивы. В Индии почти во всех старинных храмах молятся лингаму Шивы и йони его жены, то есть, половым органам, своих богов, как символам продолжения жизни. Иностранцам разрешено заходить в храм, можно смотреть на священного быка, но к лингаму имеют доступ лишь индусы. Бык белого цвета и каких-то немыслимых для Индии размеров мирно жует сено, за ним ухаживают, моют его. Мы постояли рядом и никакого запаха не почувствовали. Обошли Храм вокруг и даже заглянули внутрь.  

После зашли в храм Бхадракали с маршаном. Здесь совершенно случайно попадаем на ритуал, когда родные опускают прах покойного в каменный очень глубокий квадратный бассейн, заполненный водой, которая поступает в него из подземного родника или озера. Вода считается такой же святой, как вода Ганга. Под молитву брамина юноша постриженный наголо высыпает из урны прах, вместе с остатками костей, только что сожжённого на священном костре умершего родственника. В Гокарне есть священные горящие костры так же, как в Варанаси. Но нам показывают только дым за забором, какого-то храма или крематория. Подходить нельзя. Вода прозрачная и сквозь неё видно, что все дно и края бассейна засыпаны человеческими костями. Никто не плачет, потому что индусы считают, что у каждого человека есть семь реинкарнаций. Они уверены, что усопший снова родится в человеческом теле. Однако, в зависимости от количества грехов, совершённых им при жизни, есть вероятность, что он может родиться в теле животного.  

И ещё один эпизод, связанный со смертью. В Индии везде летает множество ворон и люди их постоянно подкармливают, так же как мы бродячих кошек. Оказывается, местные верят, что каждый год в день смерти, умершие предки прилетают к своему дому в обличье ворона. В этот день птиц кормят, просят у них благословения. Позднее птицы, а вернее души «возвращаются в мир мертвых». Это поверье описано в эпосе «Рамаяна». Суть его такова: Некоторые Боги, боясь за свою жизнь, прятались от злодея Раваны, в теле животных и поэтому демон их не нашёл. За это Боги даровали спасшим их зверям и птицам свое благословение. Бог смерти Яма взял под свою защиту, как раз ворон. Но честно, меня вороны дико раздражали. Их так много, и они не боятся людей, очень наглые, как местные обезьяны.  

Кстати, на старом уже закрытом католическом кладбище в Колве я тоже побывала. Величественные, каменные надгробья с фотографиями, просто надписями и мраморными ангелами, ухоженные могилы, как на любом католическом погосте при храме. Ухаживают скорее всего служители храма, так как многим надгробьям больше века, хотя может и родственники еще живы.  

По дороге нам попадается храм Венкатраман – храм Вишну Нага (змеиный) куда приходят пары, отчаявшиеся завести детей, и просят помощи у Нага. Когда же заветное желание исполняется, и в семье рождается долгожданный ребенок, то счастливые родители благодарят змея. Они обязательно приезжают ещё раз и устанавливают в одну из свободных ниш каменную табличку с указанием даты рождения ребёнка. Прямо у храма растет старое дерево, под ним установлена плита, на которой изображены две переплетенные змеи, как символ мужского и женского начала. Мы гуляем в храме и даже входим комнату, где находится в святая святых «мурти», то есть статуя божества и лингам – место, где проводятся обряды. Храм в этот момент был абсолютно пуст. Только один служитель, не обращая внимания на любопытных посетителей, готовится к следующей службе, раскладывая цветы и пальмовые листья на полу. Что он делает и, что означают эти листья мы не рискнули спросить. Постояли, посмотрели и тихонько вышли из Храма.  

Храм Ганапати расположен неподалёку от Махабалешвар и построен в честь Ганеша – бога мудрости и благополучия. Здесь стоит знаменитая на весь мир статуя довольного жизнью Ганеши. Вокруг неё много подношений из конфет, пирожных и гирлянды цветов. Гид объясняет, что Ганеша всего лишь ребёнок и он, как все дети любит полакомиться сладостями, поэтому подношения соответствующие. Считается, что это первый храм, который нужно посетить в Гокарне. Доступ открыт для всех и здесь мы заказываем пуджу – богослужение для себя или родственников. Брамин, поливает руки водой Ганги, ставит на лбу точку и произносит добрые пожелания. Ганеша снимает любые препятствия с нашего пути, к нему в Индии обращаются по любым жизненным вопросам.  

Заглядываем ещё в один, совершенно пустой и, какой-то закопчённый, убогий, неопрятный храм размером с маленькую комнату. Это оказался храм неприкасаемых, то есть людей низшей касты, даже тень которых, не должна коснутся тени индийцев, более высоких каст. Посреди комнаты стоит лингам, без единого цветка и ни одного человека рядом даже с храмом. Словом, даже здесь, в храмах видно насколько сильно разделение населения Индии на касты, хотя они уверят в обратном.  

Подходим к озеру Коти-Тиртха. Оно считается священным и в народе называется “Малая Ганга”, так как по легенде вода в него была принесена из Ганги. Омовение в озере смывает все грехи, поэтому паломники со всей Индии спешат к озеру, чтобы на рассвете очиститься и обновиться. Сейчас всего один мужчина омывается и, кажется, стирает одежду. Мы не рискнули даже ноги намочить. Вокруг озера живут только потомственные брамины (члены касты жрецов). Место очень спокойное, повсеместно гуляют совершенно разные коровы, в воде плавает крупная рыба, виднеются лотосы. Чистотой озеро не отличается, хотя его время от времени убирают сами жители. Местные уверяют, что эта замутненная, зеленоватая вода вполне пригодна для питья, но мы не пробовали.  

Ещё в Гокарне проходят фестивали и праздники, привлекающие множество паломников не только с Индии, но и со всего мира. Праздник Махашиваратри проходит раз в год, в нем участвуют две огромные деревянные колесницы под названием Ратха Ятра, которые украшают и тянут по улицам. Эти повозки Бога, на которых тот совершал все свои подвиги, являются передвижными храмами. В праздничные дни на колесницах возят статуи Богов. Толкать их могут до нескольких тысяч человек. Сейчас они украшенные цветами просто стоят посреди улицы. Повозки считаются святыми, поэтому в большие праздники под их колеса нередко бросаются фанатичные паломники, чтобы завершить свою нынешнюю жизнь и прекратить перерождаться. В городе высокая численность касты Браминов – священнослужителей в храмах. Их видно сразу по священному шнуру, перекинутому через плечо.  

Я не агностик, но мне все же интересно, существовали ли исторически Божества, которым так самозабвенно поклоняются люди в этих храмах? Понятно, Шива! Он один из самых известных Богов в Индии, – разрушитель желаний и невежества, ненависти и болезней. Одно из его имен «Великодушный», другое «Приносящий счастье». Он награждает богатством, мудростью и долголетием. Он может иметь собирательный образ. А другие? Их тысячи – других богов – Кришна, Вишну, Рама, Лакшми, Кали в которых верят, кому истово молятся. На мой вопрос нет ответа, впрочем, это и не важно. Важно лишь то, что они присутствуют ныне, благодаря огромной человеческой вере в их существование.  

Город Гокарна – открылся мне, как святое «место-силы», где я почувствовала светлую энергетику города, где я, пройдя по жаре несколько километров пешком не только не устала, а даже не заметила этого, и поучила заряд бодрости такой силы, будто сбросила с плеч груз в несколько лет.  

Пару следующих дней провожу наедине с океаном, плаваю, загораю, благо свадьбы проходят на территории отеля, а не на берегу. Все русскоязычные туристы разъехались по домам. Поскольку я не знаю английского, общаюсь с людьми при помощи жестов, что получается с грехом пополам. Мимический и жестовый язык у русских и индийцев не имеет ни одной точки соприкосновения, поэтому помахав руками, покрутив головой в ответ на любой вопрос и обращение к друг другу, мы расходимся с непонимающими улыбками на губах. Переводчик в телефоне работает неважно, потому что слабый интернет. Правда в отеле есть ещё две пары, то ли французы, то ли итальянцы. Я не пыталась выяснить точнее, потому что вижу их редко. Ну что же, вероятно, мне выпал редкий шанс потренировать духовную практику – «Молчание», которая существует в йоге и называется «мауна». И уж коли я в Индии, то будет неплохо устроить себе на некоторое время разгрузочные дни общения, как это делал Махатма Ганди. Правда он молчал сознательно всего один день в неделю и посвящал это время чтению, размышлениям, а я вынужденно удлиняю безмолвие на неделю. Умягчаюсь тем, что такая аскеза, хотя бы раз в месяц, крайне полезна для успокоения ума и развития разума.  

На берегу меня зверски покусали, какие-то маленькие песчаные мошки, которых не сразу можно заметить. К вечеру все ноги и руки покрылись жуткими красными шишками, которые чешутся до потери сознания. Аскеза отменяется, и утром, после бессонной ночи, еду на такси в Варку к русскоговорящему доктору, чтобы он выписал мне рецепт на лекарство от аллергии на укусы этих аспидских монстров. Доктор оказался выпускником Ленинградского медицинского института. Вот где вволю наговорилась с ним на все темы, начиная от медицины, заканчивая политикой.  

Через несколько дней отправляюсь ещё на одну экскурсию, которая называется «Райские пляжи», Вы можете подумать, да что мол интересного можно увидеть на пляжах? И будете не правы.  

Вначале едем в тихий, притаившийся в пальмовых зарослях храм, который так же, как все индуистские храмы представляет собой – высочайший синтез всех искусств. Синтетичность индуистской архитектуры происходит из того факта, что в древние времена к изучению архитектуры допускались лишь те ученики, кто в совершенстве овладел танцем, музыкой, живописью, скульптурой и иными прикладными искусствами. Как никакие другие культовые сооружения мира индуистские храмы украшаются лепниной, скульптурными рельефами, резным орнаментом, стены почти везде покрыты росписями на мифологические темы. Внутри каждого храма обязательно присутствует мурти — скульптурное изображение того или иного божества. Перед храмами либо внутри них обычно устанавливаются— колонны с изображением лингама, священных животных и лампами наверху. При многих храмах хранятся «храмовые колесницы-ратхи», используемые для праздничных процессий.  

Наш храм находится на вершине горы. Стены выкрашены в спокойный жёлтый цвет. Около него во дворе повсюду закопчённые ритуальные валуны, которым более пятисот лет. А ещё здесь растёт многолетнее священное дерево Бодхи — это одна из разновидностей фикуса. И огромное дерево кешью тоже раскинуло свои ветви у забора. Народа в храме нет. Или мы приехали в неурочный час, или взбираться на вершину горы индусы предпочитают только при особой надобности. Ходим, любуемся, отдыхаем. Всё же в храмах особая энергетика, какая-то душевная и восстановительная. Едем на пляжи.  

Первым по списку знаменитый у туристов и любимый у дауншифтеров со всего мира пляж «Палолем». Он представляет собой залив в форме полумесяца, окруженный рощами кокосовых пальм. Пляж славится отсутствием волн и является визитной карточкой Южного Гоа. Если я ещё раз приеду в Индию, то остановлюсь именно здесь. Вдоль линии пляжа весьма развитая инфраструктура, красивые разноцветные бунгало и неповторимая атмосфера вечного праздника. По ночам именно здесь проходят знаменитые «вечеринки в наушниках», на которой люди танцуют в полной тишине в наушниках. Мы обедаем в прибрежном шеке, где готовятся только индийские блюда. С нами очень хороший Гид Виктор, который помогает сделать заказ. Между столов ходят ласковые собаки и выпрашивают еду. Они по повадкам очень похожи на наших бродячих кошек, прибившихся к магазинам и подъездам. Отобедав, садимся в лодки и по морю отправляемся к дикому и тихому пляжу «Бабочка» или как его называют местные – пляжу Баттерфляй. По пути нам обещали дельфинов, которые часто резвятся и играют вблизи берегов, но увы, нам они не показались.  

Следующий пляж Баттерфляй или как его называют местные «Бабочка» — это настоящий оазис и прекраснейшее место между Палолемом и Агондой. Это неповторимый уголок дикой природы на берегу небольшой бухты, изолированной от людей. Виктор рассказывает, что из-за большого количества цветущих деревьев здесь водятся миллионы ярких разноцветных бабочек, заполняющих всё и так небольшое пространство вокруг пляжа. Но я не вижу ни одной бабочки, вероятно из-за того, что приехали сюда в самую послеполуденную жару. Недолго плаваю, вместе другими экскурсантами в море, среди ярких крошечных рыбок, которые сбившись в косяки, шныряют у самого берега в ногах и устраивают природный пилинг. Вижу множество норок крабов, которые выползают по утрам, а к полудню обратно зарываются в песок. Самые разные звёзды, мидии, ракушки и водоросли, разбросанные по пляжу Баттерфляй Бич в Гоа, создают живописную природную картину необитаемого места. Само совершенство. Виктор рассказывает, что в джунглях по соседству можно отыскать различные орехи и плоды — манго, папайи, кокосы. Но в кустарнике и на деревьях прячется немало обезьян, которые возмутятся наглости со стороны пришельцев, нежданно приехавших, да ещё и отнимающих у них еду. Поэтому в заросли лучше не ходить. Вижу, как пара обезьянок зелёного цвета пристально следят за нами, сидя на ветке. В этом крошечном райском уголке нет ни отелей, ни шеков, ни магазинов, нет, вообще, ничего кроме солнца, моря и песка. И в этом вся прелесть пляжа.  

Конечным пунктом экскурсии становится посещение старинного многолетнего свидетеля истории Южного Гоа форта Кабо де Рама. Крепость занимает внушительную площадь и расположена на одноимённом мысе. По тексту древнеиндийской эпической поэмы «Рамаяна», именно здесь индуистский бог Рама со своей женой Ситой провел 14 лет изгнания. Местные жители называют это место «Красный форт», он самый большой во всём Гоа. Крепость была построена индускими правителями, но за свою драматичную историю переходила из рук в руки – мусульман, португальцев, англичан. Здесь произошли некоторые из самых важных сражений в индийской истории. Стены форта выполнены из пиленого ракушечника и в некоторых местах имеют толщину до двух метров. В стенах проделаны узкие бойницы, из которых можно было обстреливать наступающего с берега противника. Правда, взглянув через них вниз, я увидела только острые прибрежные скалы, о которые разбивается прибой. Не представляю, как тут можно было высадить в те времена с моря десант.  

В центре крепости находится небольшое озерцо с пресной водой, окруженное огромными шагающими деревьями. Это-Великий Баньян – национальное дерево Индии. Его еще называют, дерево-лес, имеет не один, а тысячи стволов. В древности баньян называли Мировым деревом, оно является символом человеческого сознания. Вполне возможно, что именно такое дерево росло в райском саду. И это его называли деревом познания добра и зла. Под таким деревом Будда достиг полного просветления. Есть в нем что-то от многоруких-многоногих танцующих индийских божеств. Я фотографируюсь под деревом, толщина ствола которого достигает десяти меня по окружности. Может ума прибавится?  

Последние годы в форте была тюрьма, а сейчас это просто популярное место посещения туристов. Большая часть форта разрушена. Сохранилось часть стен, валяются пушки, работает католический храм святого Антония. Вход на территорию крепости бесплатный. Также свободно и бесплатно сюда проходят и коровы с быками, пригоняемые деревенскими пастухами и пастушками. Как мы потом убедились, дальше они разгуливают внутри крепости уже без сопровождения — бежать оттуда невозможно — с одной стороны стоит каменная стена, а с другой — крутые обрывы в море. Видим, как по кладке стены разгуливают парочка диких павлинов. А виды Аравийского моря и побережья с вершины, куда мы поднимаемся по полуразрушенным ступенькам, такие, что дух захватывает от красоты и величия.  

Пройдя километра три по территории крепости едем на берег моря недалеко от пляжа «Кабо де Рама» где намереваемся встретить закат.  

Вы когда-нибудь смотрели на закат солнца на берегу океана? Более красивого зрелища невозможно представить. Я стою на отвесном берегу, а внизу волны с шумом разбиваются о прибрежные валуны с такой силой, что кажется, солёные брызги долетят до моих ног. Хотя вниз до берега метров двадцать. Всей грудью вдыхаю свежий морской воздух, ощущаю соленый запах океана. Солнце темнеет, приобретая цвет раскалённого огня и опускается все ниже и ниже к горизонту. Вокруг светила образуются ореолы всех оттенков красного, оранжевого, желтого, разового, фиолетового. Вся полоса горизонта расцвечивается в невероятные цвета праздничного индийского сари, развивающегося вдоль по ветру. И вот наступает миг, когда солнечный диск касается водной глади. И вода начинает вбирать в себя, будто с жадностью пить солнце, которое пробует вытянуться, вырваться из морского плена. Но не тут-то было. Вода очень быстро скрывает, прячет в пучину захваченную драгоценность. Изо дня в день, из века в век происходит таинство поглощение солнца океаном. Затем звездное одеяло укроет Землю и нас с Вами, укладывая спать, чтобы сон был крепче. Завтра будет новый день и солнцу опять нужно вставать и согревать своим теплом все на свете. А сейчас наступает тропическая ночь. И только музыка воды выдает присутствие, чего-то живого, других людей. Оглядываюсь по сторонам. О, Боже, сколько народа вокруг. Они тоже пришли посмотреть на закат, а я даже не заметила когда. Сколько прошло времени тоже никто не заметил.  

Закаты и рассветы наблюдала много раз на нашем пляже Варка. И, вообще, только здесь в Индии столкнулась с поразительным отношением индийцев к закатам и рассветам. Они специально приезжали на пляж, рассаживались на лежаках и наблюдали за Солнцем, как оно медленно садилось в Аравийское море. Как оказалось у индийцев религиозное отношение к светилу, как некому божеству. Многие из них после или до работы приходят на берег, увидеть закат, или встретить рассвет. Умильно было наблюдать сцену, когда ещё затемно народ собирается на берегу океана, и отец привёл с собой маленького сына, возможно, впервые показывает ему, как начинается новый светлый день. Когда смотришь на Солнце во время рассвета или заката, оно не слепит, как днём, а словно дарит свои нежные, теплые лучи, которые окутывают тебя и дают понять, насколько коротка человеческая жизнь по сравнению с тысячелетиями этого солнечного цикла и, как нужно ценить каждый миг дарованной нам жизни, не растрачивать её понапрасну и отдавать окружающим своё тепло и свет, как это делает СОЛНЦЕ.  

В последние дни пребывания в Индии, я в полном одиночестве совершила путешествие в столицу, Агру, посетила Тадж Махал. Я бы никогда не рискнула отправиться в такой полет, если бы мой ГИД Рамэш, которому верила не обманул меня, утверждая, что будет группа туристов. Но: «Не верьте данайцам, дары приносящим! »  

В Нью-Дели летела с местного аэропорта, не понимая не единого слова из языков – хинди и английского. Представьте себе огромный аэропорт со множеством пассажиров, которые, как частицы в броуновском движении ходят, бегают туда-сюда, разговаривают, общаются между собой жестами и знаками, а ты не ничего не понимаешь, и совершенно не совпадаешь с ними. Представьте, будто вас выкинули в другой мир с другим ритмом жизни и другими способами коммутации, вообще, и коммуникации между людьми, в частности, а также не объяснили, что, где находится. Представьте себе состояние полного одиночества среди людской толпы. Приблизительно так чувствовала себя, сидя перед стойкой посадки в самолёт, а тот опаздывал почти на 3 часа. Все 3 часа не знала опоздала я, или рейс отменили. Вай фая в порту нет, и мобильный интернет – не работает, что означает переводчика в телефоне нет. Ни одного человека, говорящего на понятном тебе языке.  

Вдруг на этой же стойке стали выдавать людям пакеты с едой, я тоже встала в очередь. Мне, что-то объяснили, и дали в руки коробку с сандвичами и соком. Разумеется, я ничего не поняла, но глядя на пассажиров, которым выдали сухой паёк – перекусила так же, как это сделали они. Наконец на табло загорелся номер моего рейса, и я вздохнула с облегчением. Посадка в самолёт прошла без происшествий. За время полёта в обе стороны я не услышала ни одного русского слова. В Нью-Дели прилетели поздно вечером. Меня встречает экскурсовод Навин, усаживает в автомобиль, и мы три часа едем в Агру. Приехали почти в полночь, заселилась в отель. Мне в номер принесли картошку фри, чай масала и лепёшку. Приняла душ. Думая, о том, что уже полмесяца не знаю, что происходит на Родине, включаю телевизор и убеждаюсь в том, что и здесь в нет русских каналах.  

Рано утром после скромного завтрака в трёхзвёздочном отеле, за мной заезжает гид и мы отправляемся в Тадж Махал, то есть место, которое является одним из визитных карточек Индии, и то самое место, куда я стремилась все годы жизни и четырнадцать индийских дней, к мавзолею Тадж-Махал, к символу вечной любви и вечной печали.  

Вначале на такси двигаемся по городу Агра, древней столице империи Великих Моголов (Центральная Индия). И для справки «Моголы правили Индией более двух веков». У города непростая судьба. Захватнические набеги Бабура, разрушения принесенные джатами, персами, афганами. Частая смена правителей, захват колонизаторами в начале девятнадцатого века – все пережила Агра. Это сейчас город важный торговый и промышленный центр крупный транспортный узел, центр легкой и пищевой промышленности, металлообработки, кустарных промыслов. Здесь даже есть университет. Город строится и развивается по сей день. Везде, где мы ехали была стройка. Однако хорошо познакомиться с городом мне не удалось, по причине нехватки времени. Сегодня город Агра защищает ЮНЕСКО.  

Перед входом в огромные красные ворота – длинная очередь, несмотря на раннее утро. И люди всё подходят и подходят. Ворот трое: Восточные, Южные и Западные. А ведь когда-то огромные двери, символизирующие вход в рай, были целиком из серебра, и на них тысячами серебряных гвоздиков был выложен тонкий витиеватый рисунок из восточных вензелей. Эти двери украдены, и сегодня мы входим через медные.  

Стоп сердце, даже дыхание перехватывает. Передо мной воздушный, будто парящий в воздухе, белый как пролитый в синеве зефир, а потому фантезийно- нереальный мавзолей супруги императора Шах-Джахана по имени Мумтаз. Сам мавзолей Тадж-Махал располагается в конце аллеи сада, являясь его венцом. Неброские, но красивые фонтаны в искусственных каналах, выложенных голубой плиткой, вдоль дорожек посажены кипарисы и, как капли крови на зелёной траве клумбы из цветущих красных маков. Как зачарованная, я останавливаюсь в разных местах парка и пытаюсь представить воочию женщину, во имя которой был сотворен этот шедевр. Вспоминаю историю любви, о которой сложили множество легенд, и неизвестно какая из её интерпретаций подлинная.  

Вот одна из них: «Будущий правитель однажды встретил на рынке девушку из бедной семьи, которая потрясла его своей красотой. Он влюбился с первого взгляда и решил не расставаться с ней. Так 19-летняя Мумтаз-Махал стала второй женой принца Гурама, который вошел в историю, как Шах Джахан. У императора было много жён и наложниц, но именно эта девушка владела его сердцем. Он советовался с ней во всех вопросах, приглашал на важные церемонии. Но счастье было недолгим. Во время родов ушла из жизни его горячо любимая супруга, которую он ласково называл «Тадж-Махал», что переводится как «гордость дворца». Есть две версии того, как завершилась жизнь возлюбленной правителя. По одной из них супруга Шаха внезапно заболела, по другой – скончалась во время родов. Данные о том, сколько у них было детей, также разнятся. В некоторых источниках упоминается, что их было девять, в других речь идет о тринадцати. Во время родов последним ребёнком Мумтаз скончалась. Шах-Джахан — «повелитель мира», покровитель искусств, подаривший стране за время своего правления политический и культурный расцвет — был сражен судьбой любимой жены наповал. Несколько месяцев безутешный император просидел над ее забальзамированным телом. Затем объявил о двухлетнем трауре в стране: запрещались музыка, яркая одежда, украшения, благовония. Подданные отметили, что за это время он поседел и постарел на несколько лет. Обычно в культуре мусульман пылкое проявление чувств к женщине не принято – превыше всего должна быть любовь к Аллаху. Однако император не намеревался скрывать свою тоску после внезапной смерти любимой. Он созвал лучших архитекторов и мастеров со всей Индии, Персии, Турции, Самарканда и дал им задание: «выстроить Рай для скончавшейся супруги, с прекрасными садами, в которых фонтаны танцуют и птицы заливаются в ласкающих слух трелях». Так началось строительство мраморного памятника любви, символизирующего сказочную красоту избранницы императора. На дворе стоял 1631 год.  

Правитель денег не жалел. Белый мрамор везли за 30 км из уникальной каменоломни, малахит — из России, сердолик — из Багдада, бирюзу — из Китая, рубины и сапфиры — из Сиама.  

После двадцати двух лет строительства на берегу реки Ямуна, вырос шедевр из белого мрамора. Финансовые расходы были непосильны для страны, разоренной многочисленными войнами. Но император отдал приказ приступить к возведению второго здания — мавзолея для него самого — копии первого, только из черного мрамора на другом берегу реки. И уже был возведён фундамент, который и сейчас виден напротив. Однако, такая затея не понравилась сыну шаха будущему наследнику трона. Короля Моголов сверг его же сын Аурангзеб. Он заточил отца в башне Красного форта в Агре, и целых 9 лет, до самой своей смерти, потерявший власть и свободу император смотрел в маленькое окно на свое творение Тадж-Махал — сияющий образец совершенной гармонии. Есть ли в истории печальнее история любви и смерти? Всё же похоронил сын императора рядом с Мумтаз-Махал, его любимой женой и своей матерью. И надгробье Шах-Джахана, сделал побольше, чем надгробье Мумтаз-Махал, — это единственное, что не симметрично в полностью симметричном Тадж-Махале.  

Я ступаю босыми пятками по горячему мрамору. К сердцу мавзолея, в центре которого расположены два беломраморных саркофага, ведет лестница. Внутри зала за мраморной ширмой расположены кенотафы, в действительности, являющие собой ложные гробницы, поскольку сами могилы находятся под полом. Доступ к четырём минаретам закрыт, потому что раньше несчастные влюбленные часто бросались с них вниз. Стены здания украшены мозаиками из камней. Они сплетаются во множество растений, гирлянд цветов, букв. Своды арок расписаны четырнадцатью сурами из Корана. Изящная резьба по мрамору, ажурные решетки, драгоценные цветные камни – бирюза, агат, малахит, перламутр, яшма, сердолик в каждом сантиметре мавзолея. На мраморных стенах из драгоценных и полудрагоценных камней выложены цветы, ветки растений, арабская вязь. На крышке саркофага жены правителя выбиты восхваляющие её надписи. Единственным асимметричным элементом во всём комплексе является саркофаг Джахана, который был установлен уже после его смерти: гроб правителя немного больше гроба жены. Служитель зажигает спичку и показывает, как в лучах света все камни остаются обычными, а вот желто-красный сердолик – единственный полупрозрачный из всех камень, который использовался в инкрустации – краснеет, будто вспыхивает и превращается в красное пламя. Глядя на это чудо, создаётся впечатление, что камень расцветает. Из сердолика сделана большая часть цветов на мраморных плитах. Когда на него падают лучи солнца особенно на рассвете, мавзолей выглядит так нарядно и празднично, как не должно усыпальнице. И, вообще, здесь не хочется скорбеть, хочется любоваться и восхищаться возможностями человека в искусстве.  

Вокруг тихо-тихо. Служитель спрашивает моё имя и дважды громко произносит его, обращаясь к куполу мавзолея. Все разом замирают, поскольку имя тысячным эхом обрушивается на меня и всех присутствующих здесь. «Имя здесь вечно останется эхом» – шепчет монах, а гид следом переводит его тираду для понимания. Меня охватывает священный трепет до дрожи в руках и ногах, и становится почему-то страшно, но уходить не хочется. Все здесь кажется фееричным и невесомым. Может быть, эта воздушность достигается непривычными пропорциями, когда высота и ширина фасада равны. Архитектура Тадж-Махала основана на арабской концепции абсолютной симметрии, и каждый элемент стоит на своем месте, совершенно вписываясь в главную структуру. Все кратно четырем. Меньше, чем прежде, драгоценных камней на фасаде и внутри, нет золотого парапета, жемчужного покрывала. Но все это не мешает мавзолею оставаться символом вечной истории любви в камне и одним из самых посещаемых объектов в мире.  

Тадж-Махал по мере упадка государства Великих Моголов тоже стал потихоньку приходить в запустение.  

Англичане, захватившие Индию после моголов, даром что цивилизованные и образованные, потихоньку выковыривали полудрагоценные камни из стен мавзолея. При них его золотой шпиль был заменён на точную бронзовую копию. Сейчас из-за обмеления реки Ямуны в стенах Тадж-Махала стали появляться трещины. Их, конечно, ремонтируют, но ученые считают, что мавзолей в скором времени может начать оседать и разрушаться. А ещё он стал терять свою первозданную белизну из-за грязного воздуха — в Агре вовсю дымят трубы. Правда усыпальницу время от времени чистят при помощи компрессов из белой глины, закрывая на время от посетителей. Покрытые резьбой мраморные арки обмазывают добываемой в Северной Индии грязью с высоким содержанием извести. Эту «маску» оставляют на ночь, а когда она начинает подсыхать, удаляют.  

За Тадж-Махал борется местная исламская община, пытаясь его присвоить. Индийцы отвечают, что это место — древнейшая святыня, и тоже претендуют на него. Постоянно отыскиваются потомки Великих Моголов. А власти Индии слушают, но вежливо отклоняют все претензии.  

Счастье, что я получила доступ к восьмому чуду света. Долго не могу выйти из мавзолея — сказочное пространство не отпускает. Сижу прямо на камнях лестницы и вбираю его красоту глазами. Цитата из Корана на воротах в парковый комплекс Тадж Махала заканчивается словами: «Войди в мой рай». Теперь я там побывала.  

И ещё, теперь поняла откуда позаимствованы росписи на стенах белой мечети в Абу-Даби. Они точь-в-точь повторяют каменные цветы Тадж-Махала.  

Сколько бы не оттягивала расставание с Тадж Махалом, а нужно уходить. В пять часов вечера у меня самолёт назад в Гоа, а впереди несколько часов на обзор крепостного исторического сооружения «Агра-форт» или «Красный форт» здесь же в городе Агра, служившего в эпоху империи Великих Моголов резиденцией правителей.  

Что интересно: красных фортов в Индии несколько. Полагаю, что названы они так, потому что построены из раджастанского красного песчаника. Расположено сооружение так же как и Тадж Махал вдоль левого берега Ямуны. Он так же внесён в список всемирного наследия ЮНЕСКО. Часть территории форта до сих пор используется в военных целях и недоступна для посетителей. Весь комплекс, судя по карте-схеме имеет форму полумесяца, обнесён стеной, высота которой более двадцати метров. Красный форт больше напоминает отдельный город. За двойными крепостным стенами спрятан целый комплекс парков, дворцов, храмов, павильонов, мечетей и площадей.  

Строительство собственно форта началось по инициативе падишаха Акбара Великого, который в середине 16 века году перенёс столицу из Дели в никому неизвестную Агру. Форт строили, перестраивали, расширяли укрепляли все последующие правители. Тимурид Бабур реконструировал располагавшийся здесь дворец делийских султанов Сикандара и Ибрагима Лодии. Он провёл сюда акведук по которому сейчас я иду в форт. Его преемники, прежде всего Шах-Джахан, переделывали расширяли и достраивали форт на свой вкус. В то время, как при Акбаре отдавалось предпочтение красному песчанику с элементами мрамора, при Шах-Джахане в качестве строительного материала употреблялся белый мрамор с узорами из золота и драгоценных камней. В результате получилась красивейшая палитра, включающая в себя красный и белый оттенок. Идёшь и видишь, когда и кем был построен каждый дворец.  

Во времена правления Шах-Джахана столица была перенесена обратно в Дели, в связи с чем Красный форт на время утратил своё значение. Сын шаха Аурангзеб, после захвата власти именно здесь содержал под домашним арестом своего отца Шах-Джахана, где тот и умер. Затем форт переходил из рук в руки от моголов к джатам.  

Например: Джахавир Сингх управлял Бхаратпуром из Красного форта Агры целых 13 лет, сидя на чёрном мраморном троне. Там же он и был убит. Затем форт несколько раз отвоёвывали друг у друга разные махараджи. В начале девятнадцатого века оборонительное сооружение было захвачен британскими войсками.  

Я с сопровождающими двигаюсь по проходу к одним из двух ворот форта.  

И наконец, перед глазами, будто из сказки выступает представительный дворец невероятной красоты. Это Кхас-Махал, личные апартаменты Шаха-Джахана. По обе стороны от этого сооружения стоят золотые павильоны, в которых раньше проживали жены и наложницы императора, а перед самим дворцом раскинулся виноградник, мраморные дорожки которого служили для романтических прогулок. Вот передо мной Диван-и-Кхас, отдельное помещение, предназначенное для императорских аудиенций. Когда-то его стены украшали красивые узоры из драгоценных камней, но после того, как крепость перешла во владения Британской империи, все драгоценности были вывезены в один из лондонских музеев. Гид рассказывает, что, именно здесь Шах Джахан доживал последние дни, созерцая Тадж-Махал и вспоминая о былом величии. Прежде в этом зале стоял легендарный Павлиний трон, инкрустированный алмазами, рубинами и сапфирами. Позднее он был перевезен в Дели, а затем и вовсе разобран на отдельные части.  

Гуляю по залу, фотографируюсь сидя на ступеньках дворца. На некотором расстоянии от Диван-и-Кхаса возвышается дворец Тахти-и-Джехангар, сооруженный Акбаром для своего сына. Его архитектура сочетает в себе элементы сразу нескольких стилей – индийского, азиатского и афганского. Перед входом в здание вижу огромную чашу, высеченную из цельной каменной глыбы и использовавшуюся в качестве еще одной купальни.  

Проходим чуть дальше, и передо мной открывается Диван-и-Ам, зал для ведения правительственных дел, слева от которого расположился просторный внутренний двор. Сейчас на его территории находится только небольшая Драгоценная мечеть, построенная императором для придворных дам, а некогда располагался еще и Женский базар, на котором местные женщины могли купить все необходимые им товары.  

Помимо всего прочего в Красном форте есть целая система подземных туннелей, самым известным из которых считается двухэтажный лабиринт, служивший основным местом жительства для 500 акбарских наложниц. Не знаю жалеть их или завидовать им настолько красивые дворцы и палаты вокруг, каждая стена в необыкновенно – тонкой изящной резьбе по камню.  

Я знаю, что северной части сада находится Шиш-Махал или же Зеркальный зал. В свое время он исполнял роль императорской купальни, в которой любили плескаться многочисленные придворные дамы. Толстые стены и потолочные перекрытия, обеспечивающие прохладу, инкрустированы несчетным количеством зеркал. Что интересно, в купальнях нет ни одного окна, а свет в залы попадает только через двери и вентиляционное отверстие, обустроенное в южной стене. Все это создает драматический эффект, напоминающий эпизод из какого-нибудь фантастического фильма. Об этом зале много написано и снято фильмов, но вот попасть в него простым смертным нельзя. Стоим рядом и я вспоминаю виденное на экране.  

Конечно, многое утеряно и разграблено в Красном форте. Но, несмотря на все тяготы, выпавшие на его долю, он сумел отлично сохраниться и войти в число самых известных индийских достопримечательностей. В Красный бастион Агры ежедневно стекается масса желающих увидеть сооружение, прикоснуться к его истории, полюбоваться величием. Вот и моё время пришло побывать здесь лично. Я счастлива.  

Погуляв ещё по дорожкам форта, мы отправляемся в современную индийскую мастерскую в Агре, где сохранились традиции инкрустации по мрамору – те же, что применялись при древнем строительстве Тадж, махала и передавались потом в семьях мастеров из поколения в поколение. К сожалению, этот ручной труд настолько тяжел, вреден, и мало доходен, что, как и в случае старинного шелкового ковроткачества о и местного гончарного мастерства, может скоро пресечься.  

Однако, настоящие шедевры искусства выпускает эта маленькая мастерская при лавке. Здесь работают только дальние родственники хозяев – настолько дальние, чтобы не платить им много, но все же родственники, чтобы в семье все имели работу и деньги не уходили чужим. Полюбовавшись столешницами, статуэтками, кубками, вазами и тарелками из мрамора, понимаю, что такую роскошь вряд ли где-то увижу ещё. Все предметы, изготовленные мастерами, нельзя назвать дорогими по деньгам, но они бесценны по индивидуальности, особенности и своей редкости. Хотя я помню, что в Индии все очень специфичное, порой, на грани.  

Разумеется, гид, не спрашивая разрешения, завёл меня в местную ювелирную лавку, где я увидела просто-таки сказочный выбор драгоценных камней. Здесь можно было приобрести весьма распространенные в Индии – бриллианты, рубины, сапфиры и изумруды. Имелся огромнейший выбор изделий из жемчуга и восхитительная коллекция серебряных изделий. Посмотрела изделия из сапфиров, которые пользуются большой популярностью в Индии. В индийской провинции Кашмир в течение длительного времени велась промышленная добыча этих необыкновенных камней, имеющих глубокий синий цвет с небольшим фиолетовым оттенком. Однако, из-за длительного военного конфликта добыча прекратилась, хотя память о знаменитых кашмирских сапфирах жива и поныне. Надо сказать, что ассортимент индийских украшений бесконечно разнообразен. Помимо привычных для нас – сережек, перстней, браслетов и ожерелий, индийские женщины носят еще цепочки или браслеты для лодыжек; колечки, одевающиеся на пальцы ног; «бинди» – украшения для лба; «тика» – свисающее украшение для головы; браслеты на предплечье; сережки для носа; «панжа» – браслет, соединенный с колечком; и «сарпечи» – украшения для головных уборов. Вообще Индия и украшения просто неотделимы друг от друга. Их здесь носят практически все. Даже животных – лошадей, слонов и верблюдов часто украшают браслетами и ожерельями. Туристы тоже стремятся купить на память какое-нибудь украшение, потому что здесь намного ниже цены на драгметаллы, да и дизайн намного оригинальнее. Но я равнодушна к блеску, равнодушна к роскоши и золоту, к тому же не разбираюсь и не понимаю их ценности. Конечно, продавцы и гид были слегка разочарованы, потому ушла я без покупки. Более того, я тоже огорчилась, потому что потеряла время, которое могла бы потратить на обзор города Дели.  

Но увы, в столице Индии я побывала только проездом. Место, где чувствуется яркий контраст между атмосферой Старого Дели с его узкими улочками, и ультрамодным блеском Нового Дели. Где затягивает водоворот жизни города, снующие повсюду моторикши и маленькие машинки непрестанно гудят друг другу, очереди у кинотеатров непривычной длинны, доносящиеся отовсюду звуки индийской музыки и ароматы пряных специй я видела и чувствовала только из окна автомобиля. Со стороны мне показали роскошный президентский дворец и здание правительства. Мы проехали мимо прекрасного Храма Лотоса и Минарета Кутуб Минар. Выбираясь из пробок, чтобы не опоздать на самолёт мы ехали по каким-то трущобам. И я увидела, что всего в нескольких километрах от «вечной красоты» живут, точнее, выживают люди в ужасных, не поддающихся никакому описанию, условиях. Антисанитария, крысы, коровы, грязь, думаю, что недостаток нормальной питьевой воды и многочисленные болезни. Люди, живущие на самом дне общества в состоянии хронической неопределенности. В то время, как подростки у нас не могут определиться с моделью нового телефона, в Индии многие дети, имеющие такое же право на благополучие, просто мечтают о нормальном, сделанном из камня, доме. Всё это присутствует, и от этого никуда не деться.  

В аэропорт мы приехали к вылету впритык, и меня снова бросили возле входа в здание длинной больше пяти километров из конца в конец. Если, кто-то бывал в международном аэропорту в Дели, тот поймёт меня. Как я нашла маленькую лётную кампанию, с одной стойкой регистрации, как прошла проверки и досмотры, нашла выход на посадку в самолет и практически последней вошла в него, даже не буду рассказывать. Это был большой, невероятно тяжёлый квест о прохождении, которого до сих пор пытаюсь забыть, но учащённое сердцебиение и запоздалый тремор рук при воспоминании не позволяет этого сделать. Но, все же я немножко горжусь собой! Оказывается, и мой организм в экстремальных ситуациях ещё может включать функциональные резервы в качестве «потенциальной способности обеспечить свою жизнедеятельность» в правильном ключе. Я-то думала все угасло. Ан нет!  

Закончились мои пятнадцать суток блаженного одиночества! Я не хотела уезжать из этого цветного, ароматного, солнечного рая. Я мечтала, чтобы мои глаза стали фотоаппаратами, или, чтобы океан поместился в карманы, и я могла бы увезти его с собой. Но единственно, что я действительно могу сделать ещё раз — это вернуться сюда вновь, а потому, забирая на память ракушки, взамен я бросала через плечо горстями монетки. Я ставлю Надежду и Индию на повтор! Спасибо тебе, Ангел, за то, что присматриваешь за мной по жизни!