Да как-то к слову не пришлось

На десятом этаже гигантского офисного здания, в просторном open space с французскими окнами и современным интерьером в стиле модерн, не происходило, ровным счетом. ничего интересного. Типичный день в типичной транснациональной компании, сотрудники: младшие и старшие менеджеры, одетые согласно деловому дресс-коду, сидели за своими рабочими местами, изредка переговаривались между собой, звонили по телефону, вставали за кофе, а в основном, клацали пальцами по клавиатуре, создавая, тем самым, психоделическую полифонию вокруг. Вдруг, где-то с краю в шестом ряду, раздался гневный вопль негодования и треск мышки об стол. Наверное excel завис, решило большинство и вернулось к работе. Но они ошибались, и дело обстояло иначе.  

– Вот она, благодарность! – С подчеркнуто ироничным тоном возмущался Андрей, запрокинув руки за голову и обращаясь, как бы, к соседу по правую сторону от него, а вроде бы, и не к нему, а, так сказать, риторически в пустоту. Ему недавно исполнилось тридцать пять, у него была жена, двое детей, старый “Ford Mondeo” и квартира, доставшаяся от бабушки жены. Его внешность, духовная составляющая, материальное положение, ничем не выделялись от сотен тысяч, таких же представителей, того поколения, родившихся тут или рано сюда переехавших и поэтому не заслуживают детального описания. Типичный, как это принято говорить, офисный планктон, столичного подвида. – Я за этот год, чего только не сделал, в каких проектах, только не участвовал, на выходных даже, иногда, работал, помнишь этот кипишь вокруг Русала? Когда у нас с ними выезд совместный на какой-то карьер должен был быть? Я же, тогда удаленно монтажников поддерживал, всю ночь сидел у компа с субботы на воскресенье, и вот тебе результа! пиздец!  

– Ну я бы на твоем месте с Санычем попробовал поговорить, спросил бы, почему он тебе “B” поставил. Реально странно.  

– И поговорю, не сомневайся, у меня, как раз с ним сегодня встреча по поводу сервисной поддержки во время работ на ТТК, на ней я ему все и скажу. Охренели, что ли совсем? “B”? Я тут горбачусь, здоровье надрываю, да чего там, душу вкладываю, а они? Ну как плюнули, честно! Ну серьезно, согласись?! Разве справедливо? тем более, я знаю, что какой-нибудь Шенженов или Китаева получили “A”. И знаешь почему? Просто потому, что не залупаются никогда, даже, когда Саныч херню несет. А у меня мозги есть, поэтому как жопа, так все ко мне бегут, а в итоге, я плохой, а они – заебись. Жополизы сраные!  

Андрей негодующе жестикулировал и, уже больше не мог работать, он не хотел, ему нужно было выговориться, и сосед справа стал невольной жертвой. Они неплохо друг с другом ладили, хотя друзьями не были, и за пределы офиса их общение, если не считать корпоративов, никогда не выходило. Тот, на самом деле, против участия в диалоге, ничего не имел и, по возможности не отрываясь от монитора, его поддерживал:  

– Да, пиздец, согласен. Ну хотя знаешь, я сейчас подумал, толку от этого разговора? Мне кажется, он тебе скажет, типа того, что мне год назад: у него квота, ла-ла, ему надо было кому-то поставить “B”, всем хорошие оценки ставить нельзя, а тебе давно не ставили, вот главная причина, ну и вдобавок вспомнит, какой-нибудь, косячок, в заключение, пообещав в этом году постараться прибавить тебе зарплату. Поэтому поговорить надо, но я бы не обнадеживал себя раньше времени. Это надо перетерпеть.  

– Пошел он на хуй, – понизив громкость голоса парировал Андрей: не собираюсь я терпеть. Пусть, тогда мне за переработки заплатит, а я, ни одну в системе не заэплаил еще, а теперь, что получается? У меня премия меньше в два раза будет? Охуенно, без пиздежа, охуенно! Это же бабки, понимаешь, мои бабки, которые я заслужил, заработал! Я не позволю, так с собой обращаться, что за свинство?! Просто пойми, если стерпишь подобное раз, то потом, так и будут задвигать, а дашь отпор, они уяснят: цену себе знаешь, и об хуй коленом треснуть себя не дашь. Логика очевидная.  

– Я не спорю, но просто Саныч, то он такой, тоже с огоньком мужик, как бы, чего в ответ тебе не выкинул.  

– Чего он выкинет? Ну чего, скажи мне. Уволит меня? Ха! Да мне похуй! Веришь, нет? Они меня уже затрахали, это последняя капля! Я все скажу, прямо в лицо, без всякой воды и вступительной речи. Извини меня, но шесть лет – солидный срок, и чего чего, а дело я свое знаю. С какого перепугу "B"? Ладно бы прибавку, обещанную еще год назад, дали, нет, хренушки, так еще, и оценку херовую поставили. И это за все мои труды, усилия и достижения? – Андрея было уже не остановить. У него, словно прорвало трубу, некую своеобразную канализационную систему " наболевшего", и слова, насыщенные эмоциями, подобно воды Шварцвальдских лесов минералами, вылетали из его уст одно за другим. – Пусть, пусть, обоснует. Посмотрим, как он выкрутится. Не, а что? Я имею право знать критерии оценки? Правильно же? Правильно. Поэтому не сомневайся, предстоит нешуточная заруба, но когда правда за тобой, бояться не стоит. Это как в “Брате”, помнишь? “В чем сила, брат? ”  

– Правда может быть и за тобой, но только боюсь у нас в компании она не всегда помогает, а иногда, даже и наоборот. Тут Данилы, к сожалению, нету, одни Сухоруковы. Но дело твое, конечно, я бы тоже, очень сильно расстроился, если бы еще раз "B" получил.  

– У меня первая, за шесть лет! И причем, в такой год! Ладно бы, в какой-то другой, честно признаюсь, бывали года, когда я похуже работал, но нет, в этот! Без адекватной причины, без предварительного уведомления, вот так, в лоб. Суки, уверен, просто из-за того, что на собраниях “выебываюсь” часто. Ты же помнишь тот случай, когда он психанул на ровном месте. Во-во, из-за этой хуйни, к моей непосредственной работе, вообще не имеет отношения. Справедливо? Не думаю. Больше похоже на обидку какого-то пиздюка, у которого совочек в песочнице спиздили. Мудак. Нет уж, не буду молчать. Поддержка ТТК? Ага, как же, разбежались, где у меня в должностной инструкции это указано? Мы тоже не пальцем деланные, законы знаем, пусть попробует только на понт меня взять. Все скажу, не сомневайся. – Андрей дошел до той стадии внутреннего кипения, когда ему уже не нужна была, никакая ответная реакция собеседника, ему достаточно было знать, что он есть. – А помнишь, как в августе я из отпуска Кириллу помогал координировать наших на министерском выезде. А это, это как же? Охренеть, меня жена, тогда чуть не прибила, а я еще оправдывался: " но это же деньги, дорогая, пойми, премия больше будет" и тому подобное... Ахахах, премия! Что я ей скажу, тут сам разумного объяснения не найдешь, поэтому советую пристегнуться. Думаю, после разговора со мной. Саныча может нормально переклинить. У нас она намечается, ох, какой тяжелый.  

За следующие тридцать минут, что оставалось до вышеупомянутой и столь судьбоносной встречи с руководством, Андрей так и не успокоился, перейдя уже в крайнюю стадии решимости, когда она отображается на внешнем виде субъекта, искажая его и превращая в некое подобие демона: кожа становится ледяной, лицо бледнеет, глаза наливаются сталью. Андрей, будто, подкидывая в топку двигателя собственной ненависти словесные дрова, раскочегарил состав на полную и, теперь, был готов ворваться в любую движуху, в любой замес, и выйти из него победителем. Давно у него не было, такого прилива адреналина. Он, вновь, ощутил себя молодым, сильным, готовым на что угодно. И сейчас ему предстоит бой, и он уложит своего оппонента на лопатки, после двух хуков слева и джеба в нос. Без оскорблений, естественно, но от этого, не менее сильно. В этом нет сомнений, он все скажет, скажет, не утаив ничего, ни малейшего нюанса, пусть знают, с кем они связались. Пусть знают, с ним такое, не пройдет.  

Андрей отсутствовал около часа. Сосед по офисному пространству, ставший невольным участником диалога, который, в какой-то момент, превратился в монолог, с волнением ожидал возвращения коллеги. Все же, любопытство – вещь сильная, и именно, она зачастую не дает людям проходить мимо чужих потрясений. А тут, тем более, потрясения с их общим начальством. Как только, Андрей вернулся на рабочее место, собеседник, сразу же, спросил его:  

– Ну что там? Как? Сказал?  

– А? – Андрей на секунду растерялся, а затем, поняв суть вопроса, безэмоционально ответил:  

– Да, как то, к слову не пришлось.