Никанора

Укутавшись в спальник с головой, Ника позвала к себе Байкала, лайка не заставила себя долго ждать и тотчас заскочила в палатку. Иди, ложись ко мне, тут одной скучно.  

Запах шерсти, теплый бок Байкала греет и можно сомкнуть глаза. Конечно, отец запрещает брать с собой собаку на ночь в палатку, она должна охранять снаружи, но так гораздо веселее и не так страшно.  

Когда уже Иваныч с отцом доедут до меня? Дичь местной фауны – глухарей да рябчиков, подстреленных накануне, нужно забирать не позднее вечера, охранять это от росомахи в тайге не такое уже приятное занятие.  

Это хитрое животное, если доберется до мяса – съест лучший кусок, остальное пометит, так что на расстоянии ближе метра не подойти, не то, что забрать его. Росомаха с виду милейшее создание, а как оскалится – жуть! Если уж нападет в палатке на припасы – пиши пропало, всю сгущенку махом, словно ножом вскроет консервную банку и съест. А хитрая! Можешь идти полдня за ней – выслеживать, а она все равно обхитрит и сзади нападет.  

Ночь выдалась спокойной, с утра пошла насобирала черники, размяла затекшие после сна косточки. Решила с Байкалом дойти до реки умыться.  

Он вроде с тобой ходит по лесу, а оглянешься и нет его, погнал то ли зайца, то ли мышь какую загнал в нору и роет, короче занятий много – не соскучишься. Только начнешь нервничать, а он тут как тут, сзади подбегает и в руку уткнется носом, будто и не убегал никуда вовсе.  

Вдруг собака залаяла и понеслась вниз к реке, побежав вслед за ней, я увидела как она виляя хвостом прыгает на человека в дождевике, который привязывает лодку к берегу.  

Уйди, окаянный! Сгинь! – донеслись до меня с берега обрывки фраз.  

– Дедушка! Ты приехал за мной, ура! – узнав родной голос, бросилась я обнимать деда.  

– Ну здравствуй родная моя, – прижал он меня к груди, – это как же это тебя одну в лесу оставили?  

Я как услыхал от сына, сразу в лодку и к тебе. Ох, я ему задам! Девчонку с собакой в лесу бросил.  

– Давай помоги сети достать, пока плыл к тебе, вон и хариуса и тайменя наловил, ухи наварим.  

Пойдем наверх, ты птицу-то оставила поди без охраны, сторожиха! – хохотнул дед, шлепнув меня как ребенка по заднице.  

– Ну деда! – возмутилась я шлепку, я же на пять минут отошла, только к реке спустилась.  

Слава Богу никто не покушался за это время на охраняемую мной добычу, и мы стали с дедушкой чистить рыбу и готовится к приезду отца. Теперь то мне было веселее, рассказала дедушке что поначалу жутко боялась в лесу оставаться, но виду не подала и уверила отца, что все в порядке и я справлюсь.  

–Ты, дочка не боись, лес он тоже живой организм, его уважать надо. Зайдешь по-грибы, али на зверя охотиться, поклонись, поблагодари за все, что даст он тебе, скажи: более чем нужно, не возьму, да попроси выпустить тебя с миром.  

Я сижу улыбаюсь, – Ты что, дед за сказки рассказываешь. Ты еще про Лешего мне расскажи какого-нибудь.  

– Тьфу, дуреха! Я тебе про жизнь говорю, ох эти современные дети! Раньше нас бабка учила многим вещам, да я по малолетству тоже все смеялся и «в голову ничего не брал».  

А потом вот жалел, не могу вспомнить хоть тресни, какая трава лечебная, да как родник с питьевой водой найти. Это бы мне ох, как пригодилось бы, когда я в тайге на полмесяца застрял.  

Вечером отец со своим другом наконец, добрались до нас. Мы распалили костер и поставили варить уху из утреннего улова деда.  

Петр Иванович – друг отца, человек безобидный, добрый, даже можно сказать последнюю рубашку снимет и отдаст, но «завирала» знатный! Как в чей-нибудь разговор вклинится, услышит, что кто-то чем-то удивлен и восторженно про то рассказывает, тут же встревает и убеждает всех, что с ним такой случай уже был, да краше этого.  

Если кто щуку поймал двухметровую в обхват не взять, то Иваныч-то понятно и поболе ловил, да покрупнее. Зайдет разговор у мужиков как на лося ходили, или как медведя чуть не разбудили по зиме, и Иваныч не отстает, тут же свою небылицу выдаст, да так красочно и убедительно, что человек, который не знает его, верит всему и слушает, открыв рот.  

Мы то, с отцом уже привыкли к его «байкам», сидим только улыбаемся. А дед-то наш, слабоват оказался, рот приоткрыл, только головой качает. А Иваныч и рад, новые уши нашел, заливается как соловей.  

Только бывает, забудет и начинает одну и ту же историю по второму кругу рассказывать, только уже с другими героями и конец другой придумывает. На этом то мы его и поймали один раз с отцом, потом только слушали, да в голову ничего не брали, как анекдот.  

Да, Иваныч ну ты фантазер! – подшучивает отец, пытаясь подловить его на очередной выдумке, тебе бы романы писать.  

А уха получилась отменная, наваристая, наелись от пуза.  

Я даже отвалилась на мешок, подложила фуфайку дедову под голову, и на звезды смотрю – красотища! Другой мир. Вселенная огромная, даже жутковато – я такая маленькая, словно песчинка в этом бесконечном пространстве.  

А ведь совсем недавно у меня были обычные школьные будни и дни тянулись один за другим невероятно медленно и долго  

–----------------------------------------------------------------2-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------  

Никанора! – ну что за имя для девочки!  

Я конечно деда очень люблю и уважаю, но назвать меня в честь него мужским именем – это слишком!  

И куда моя мать смотрела? Все конечно зовут меня Никой, кто не знает моего полного имени, думают что я Вероника, но на уроке какая-нибудь учительница возьмет, да вызовет меня: А к доске сейчас пойдет Никанора Иванова – тут меня как передернет всю, ух!  

Раньше ребята хихикали за спиной, а теперь привыкли, пару раз особо задиристые получили тумаков возле школы – и все, вопрос решился сам собой.  

С девчонками в классе я не дружу, мне с ними совсем не интересно, одно тупое самолюбование и хвастовство друг пред другом.  

Общаюсь только со своим соседом по парте Славиком, он конечно «ботан», но единственный, который меня не раздражает. Все просит меня взять его с собой в тайгу.  

Господи! Ну какая ему тайга, что я с ним там буду делать? Ходить по пятам и отгонять от него всякую живность, чтобы потом целого и невредимого доставить мамочке.  

Он конечно парень умный, но в лес я с ним ни-ни.  

Скоро долгожданные каникулы, уже собрала рюкзак.  

Отец обещал забрать меня в начале июля, остановимся сначала у дедушки, а потом возьмем катер и поедем на дальний кордон, а там уже все – цивилизации конец.  

Суровая природа, притягивающая своей первозданной красотой.  

Иванова к доске! – резкий голос учительницы вывел меня из задумчивого состояния.  

Ну что замечталась, подходи, расскажи нам по теме прошлого урока, что ты знаешь о реформе 1667 года.  

Только вышла к доске, как мигом все мысли врассыпную, язык словно онемел, что-то читала, но сути не могу вспомнить.  

Первая фраза из параграфа учебника, которая зрительно всплыла из уголков памяти: «Богослужебная реформа, предпринятая патриархом Никоном и царем Алексеем Михайловичем в 17 веке….. Дальше провал, начинаю искать глазами своего «однопартийца» Славика, чтобы тот дал подсказку, а я по его губам как-нибудь уловлю мысль.  

……привела к расколу Русской Церкви – выдавила я из себя.  

– Так, молодец, и в чем была суть реформы, что произошло потом? – вопрос учительницы окончательно поставил меня в тупик, и я сдалась. Призналась, что не выучила домашнее задание. – Иванова, а Вам в этой четверти по истории светит тройка, вы знаете?  

Светит, так светит, что теперь позорить меня перед всем классом у доски?  

– Татьяна Ивановна, я постараюсь исправить – краснея, пролепетала я.  

– Да уж, голубушка исправлять то некогда, учебный год заканчивается – не унималась «историчка»  

– Значит, ставьте как есть – сказала я.  

Но я могу поставить тебе четверку авансом, и ты должна будешь ее отработать в начале года по этой теме, говорю это при всем классе при свидетелях! – вывела свой вердикт Татьяна Ивановна.  

– Хорошо, обещаю, – сказала я, и пошла села за парту. И зачем мне этот долгосрочный кредит? Я за лето забуду все, что знала, тройка меня вполне устроила бы. Славик ткнул меня в бок локтем.  

– Чего тебе? – повернулась я к нему, он сиял как рождественская ёлка. Молодец, год без троек! Не опускай руки, прорвемся.  

Мне бы его оптимизм.  

–------------------------------------------------------------------3 ---------------------------------------------------------------------------------------------------------------  

Проснувшись, я увидела как отец с Иванычем уже разобрали дичь по рюкзакам и дед перетаскивал их в лодку. Попив еще не остывший чай из котелка, я решила побродить по утреннему лесу, ягодки с утра поесть – милое дело. Отец дождался пока, наконец я встала, и пошел убирать наш привал. Вдруг вдали что-то хрустнуло.  

– Ты это видел?  

– Что?  

– Чья-то голова светлая между деревьев мелькнула.  

– Да ну, не придумывай!  

– Точно тебе говорю, не лесного же эльфа я видела!  

– Все может быть, наслушалась дедовых рассказов и померещилось, ты девушка впечатлительная.  

– Ну, тебя, со своими подколками, пошли скорей туда. И я рванула вперед, не оглядываясь, скорее нужно было догнать это не знаю, что, но я уверена была на 100% что это человек, а не какое-то сказочное создание типа феи или лешего.  

– Стой! Ника! Куда! Вернись, я сказал! – отец кричал мне вслед.  

Вскоре я убежала так далеко, что уже не слышала криков и угроз отца, только ветер бил в лицо и шумело в ушах.  

Стоп. Ноги словно ватные. Упала на колени, нужно отдышаться, сердце сейчас выпрыгнет из груди.  

Ну я же не сумасшедшая, видений не вижу, это точно был мальчик со светлыми волосами. И он подсматривал за нами!  

Оглядевшись по сторонам, я поняла, что убежала слишком далеко и не понимаю где нахожусь, но думать об этом не было сил, и я упала на мох, ненадолго отключившись.  

В чувство меня привела боль- кто-то бросал в меня камешки.  

Один угодил мне в голову, я резко подскочила и рванула в сторону, где, по-моему, сидел стрелок.  

Из-за дерева тут же отскочила фигура подростка и помчалась, петляя между стволов деревьев.  

Ну нет! – подумала, я – не уйдешь! И бегом за ним.  

Не зря же я занимаю первые места в беге на физкультуре в школе. Еще чуть-чуть и я настигаю своего неуловимого сказочного эльфа в холщовой рубахе.  

Схватив его за ворот резко тяну на себя, и мы кувырком катимся по сухому мху, собирая с земли все еловые иголки. Отдышавшись, я наконец спросила:  

– Ты кто пацан?  

– Не, – мотнул головой он, – я человек  

– Понятное дело, не крокодил, – звать тебя как, человек?  

– Агафаном величают  

– Вот несчастный! – я думала только я одна такая с дурацким именем живу, а тут и похлеще будет.  

– Ну и что ты, Агафон в лесу-то делаешь? Партизанишь, подглядываешь за мной.  

Парень таращил на меня глаза и молчал.  

– Чего молчишь? Отвечай!  

– Не ведаю я, что говорить-то надо  

– Чудной ты какой-то, я тебя спрашиваю, что ты тут делаешь?  

– Живу я тут  

–Где живешь?  

– Поселение тут у нас в верх по Каа-Хему, заимка дворов на десять.  

– Каа- чему? Ничего кроме слова «поселение» я не поняла  

– Это по-местному название реки  

–Понятно, а сколько лет то тебе?  

– Тринадцать по осени будет  

– А-а, малолетка еще, а бегаешь и выглядишь на пятнадцать.  

– На себя посмотри, взрослая, пошли скорей, а то темнеет скоро, нужно добраться до дома.  

Идем молча, запах можжевельника приятно щекочет нос и сухие ветки хрустят под ногами, утопающими во мху. Вдали послышалось какое-то шуршание и странный звук, напоминающий рычание, нужно сворачивать в другую сторону, мы забрались на чью-то территорию, и зверь дает нам это понять. Не сговариваясь, мы оба свернули в другую сторону.  

– Агафон, а тебя можно как-то еще звать, типа Афоня или еще как?  

– Зови как хочешь, мне все равно, я тебя завтра провожу и не увижу боле.  

–А меня Ника зовут, очень приятно, – ответила я своему неприветливому спутнику  

–Ага, – услышала я в ответ  

– Слушай, есть у тебя че поесть, жрать охота, сил нет.  

– Это можно, только к нам идти нужно. Ух и переполох сейчас будет, попадет мне из-за тебя.  

– А что тут такого? Что во мне не так?  

– Мирская ты, беды от тебя может быть много  

– Что-то я не поняла, какая от меня беда может быть, хватит загадками говорить  

–Староверы мы, живем в тайге уже много лет. Чужаков здесь не любят, редко кто сюда добирается, я отведу тебя к главе, если разрешит, останешься с нами на ночь, а по утру отведу тебя к твоим.  

Разговор у тебя будет с ним серьезный, дорогу к нам должна забыть, я тебе сейчас глаза платком завяжу, не серчай, а потом как придем сниму.  

–Ладно, валяй, мне уже все равно, я есть хочу не могу, хоть куска хлеба дайте- можно даже повязки с глаз не снимать.  

Агафон завязал мне не совсем чистым платком глаза и повел меня в свое селение-поселение, короче в сказочную страну эльфов.  

Судя по запахам мы уже дошли до места, и мой провожатый снял наконец с меня повязку.  

На вид деревня обыкновенная, во дворах коровы стоят, куры носятся, даже пара лошадей стоит у одного из домов. Об эльфах напоминают лишь сивые головы детворы, бегающие друг за другом, приметив нас, один из них крикнул:  

– Мамка, мамка, Гафошка нам кого-то ведет  

На крыльцо деревянного дома с красивыми резными окошками вышла женщина невысокого роста, в длинном платье, подпоясанным ремешком и с платком на голове, повязанном так, что даже бабушка моя в престарелом возрасте так не носила.  

– Агафон! Ты гостей в дом ведешь? – встретила она нас у порога  

–Да мам, это Ника, она в лесу заблудилась, побудет у нас, а завтра я её провожу до турбазы.  

–Ну здравствуй Ника!  

Проходи в дом, сейчас я тебя накормлю – добродушно и тепло проводила меня внутрь мама Агафона.  

И я смело вступила в темноту сеней, наощупь ища дверь, и стараясь не споткнуться о множество ведер и кадушек.  

Светлица, всплыло в памяти название комнаты в деревянных домах крестьян, именно такой я себе её и представляла.  

Стены внутри глиняные беленые, четыре окошка очень красиво украшены льняными занавесками с вышитыми узорами ручной гладью. Икона в углу, с лампадкой сверху и по бокам обрамлена вышитыми узорами тканью вроде полотенца, кажется называется рушник.  

Красный угол- подумала я, еще его называют божницей, куда ставят иконы, находится именно в юго-восточном углу. Стол с лавками деревянные, все чисто и аккуратно.  

Я сразу направилась к печке, она была еще теплая, и как в русских народных сказках с большим ртом (округлым полусводом) и глазницами по бокам, очень хотелось погреть свои замершие косточки.  

– Ты проходи, садись за стол, что к печке прилипла? – мать Агафона уже доставала из печки чугунок, ловко орудуя ухватом.  

– У нас нынче каша да молоко, к вечеру картошки наварю, петуха забью, ешь не робей.  

– Спасибо. Я села за стол и не заметила для себя, как слопала целую миску каши, кажется вкуснее отродясь ничего не ела.  

Теперь можно спокойно, не спеша оглядеться, под иконой на столе лежат книги в старинном переплете, плетенные кожаные четки.  

Лестовки– плетенная кожаная лента, сшитая в виде петли для чтения молитв. Ну, про это я читала – этот тип четок очень распространен был в Древней Руси для подсчета молитв и поклонов, одно дело в книге по истории прочитать, а другое своими глазами увидеть и потрогать, интересно!  

В доме никаких шкафов, комодов, вещи лежат скорее всего в сундуке, который стоит у противоположной стены. Посуда сложена на полках, которые висят над столом прикрытые такими же вышитыми занавесками. Очень много деревянной посуды, кадки, бочки, ведра, даже самодельные деревянные ложки, есть и глиняные чашки, кувшины.  

Агафон уселся рядом и не отставал за мной, наелись мы от души.  

– Афонь, я что-то не пойму, ты чего мне глаза-то закрывал, главой каким-то запугивал?  

– Это чтобы ты сильно не задавалась, а главе тебе показывать – не велика птица, может он и сам к нам сегодня зайдет, вот и познакомитесь.  

– А где твой отец? –решила я перевести разговор  

–Помер по осени – отрезал он мои расспросы  

– Извини, я же не знала, что насупился как ежик  

– Да ничего, все нормально, справляемся, дядька Гриша помогает, мамкин брат. Он бондарь, вон видишь, это все он мастерит по дереву. А батьку медведь задрал, когда на рыбу ходили.  

–Понятно. Ты значит теперь в семье за старшего.  

– Да, за хозяйством смотреть надо, к слову пойду- ка я лошадей накормлю, а ты сиди тут, отдыхай.  

Через полчаса меня порядком разморило, и я чуть не заснула за столом. Мама Афони, Мария Степановна уложила меня на большую пружинную кровать и не помню, как я провались в глубокий сон.  

Утром, проснувшись обнаружила на столе завтрак, вареные яйца, молоко, тарелку напеченных оладьей, как у бабушки в деревне.  

С удовольствием позавтракав я вышла во двор, ни Агафона, ни его матери я не нашла, возле дома бегали его младшие братья. Поймав одного из сивых мальчишек в длинной подпоясанной рубахе, спросила куда все подевались.  

– Так они на луг пошли, сено стоговать- ответил он, хочешь провожу?  

Не далеко от дома увидели мы работающих в поле людей, засучив рукава двое из них поднимали огромные копна сена длинными трезубыми деревянными вилами. Я такое орудие труда видела впервые, Агафон с дядькой ловко справлялся, забрасывая наверх охапки, вверху сидел его брат с матерью и распределял сено равномерно.  

Укладка сена в зароды – дело ответственное, потому мать наверх сама и забралась, оно должно лежать плотно, чтобы ветром не развеяло и дождь не пролил – дал мне подробное объяснение Агафон, пока я стояла, задрав голову и смотрела на высоченный стог сена.  

– Ты давай, чего смотришь, грабельки бери вон, да подгреби вокруг –улыбаясь, обращался ко мне бородатый мужик. Это, наверное, и есть дядя Агафона, сообразила я.  

–Да ну, дядь Гришь, она ведь городская, куда ей.  

Его слова неприятно задели, и я схватила лежавшие грабли и начала молча грести вокруг стога. Вот ещё, все я умею, я у бабушки в деревне все делала, даже корову пробовала доить.  

После уборки сена все гурьбой пошли домой. Агафон предложил зайти посмотреть лошадей в конюшню дяди Гриши.  

Ну ты Ника молодец, не ожидал что ты грабли держать умеешь – подмигнул он мне  

– Я много чего умею – не думай если я из города, то ничего не могу  

Пока шли к конюшне вся местная детвора увязалась за нами гурьбой, каждому хотелось меня потрогать, взять за руку. А лошадки у дяди Гриши были и правда красивые, ухоженные. Он с гордостью вывел нам своего любимого жеребца и предложил нам с Агафоном покататься. От конной прогулки я никак не могла отказаться, и мы продолжили наш разговор уже вечером, когда возвращались домой уставшие и счастливые.  

– А в школу ты ходишь?  

– Конечно, думаешь мы тут совсем дикие? В поселок ходим, там школа-интернат, многие семьи уже переехали туда, а мы все никак, думаю школу закончу, мать с братьями заберу и буду в поселке работать.  

– И что все? А дальше? Ты не хочешь учиться, уехать отсюда, увидеть мир  

– А я каждый день учусь чему- то новому, читать и писать научился, а весь мир во мне и вокруг меня, я сам его делаю.  

– Ну ты прямо как философ рассуждаешь, совсем не по-детски  

– Вырос я, как отца не стало, так и повзрослел  

– Понятно. Больше эту тему не затрагиваю.  

– А почему вы отшельниками живете? Чем наша вера от вашей отличается? Я как раз эту тему по истории проходила, знаю, что на староверов гонения были в прошлых веках, но из-за чего так и не поняла.  

– Да я тоже только из рассказов стариков знаю, что семьи их из Нижегородских лесов ушли в глухую тайгу Сибири, а в начале прошлого века добрались в район Малого Енисея. Здесь в Каа-Хемском кожууне Тувы и осели. Выше по течению, в долине реки – пригодные для хозяйства земли, да и река кормит.  

А по вере, так «двуперстие» мы на себя накладываем, малые земные поклоны бьем «метания» называются. И по новым введениям крестный ход стали проводить против солнца, «Исуса» с двумя буквами «и» прописывать, иконы рисовать да песнопения петь по новогреческому, тремя перстами молиться. Поменяли обряд Причастия, о царстве Божием говорить теперь надобно в будущем времени, так вот многие против изменения традиций и воспротивились.  

– А откуда ты это знаешь?  

– Бабушка рассказывала, она из семьи сугубо верующих староверов, все старые традиции чтила. И нас обучала. А из новой православной веры у нас тоже в селе люди живут, есть даже совсем неверующие.  

Вот бабушка ни за что не позволила бы тебе есть из её посуды, так как по обычаю грех есть из посуды, которую брали мирские люди.  

– Да, «жесть», что и на порог бы не пустила?  

– Неа  

– Понятно. Значит мне еще повезло, что вы с мамой не сугубо верующие.  

Погостила я тут у вас денек, пора к своим добираться, ты же покажешь мне дорогу до турбазы?  

Там отец с дедом уже наверно поисковую группу организовали, чтобы меня найти.  

– И покажу и провожу, утром пойдем. Скажи, а почему твоя собака, не взяла след?  

– Дедушка взял её с собой в лодку, пока мы с отцом собирали палатку, ну а дальше ты знаешь, я решила догнать тебя.  

– Ну вот, если бы так все не совпало мы бы и не встретились с тобой. Пойдем, мать уже стол накрыла, нас ждет, еще нужно выспаться хорошенько.  

Всей большой семьей Агафона мы уселись за стол, дядя Григорий прочитал молитву, на последнем слове детвора набросилась на горячую картошку, которую Мария Степановна приготовила в печи.  

Мы тоже не отставали, тем более что картошка действительно была хороша. Зажгли керосиновую лампу, электричество было проведено только в поселке, здесь по старинке обходились керосинками да свечами. Казалось, этот вечер длился необыкновенно долго, Дядя Агафона много рассказал мне о своих обычаях, вероисповедании, Мария Степановна достала из сундука свои искусно вышитые скатерти, рубашки, и рассказала, что каждый орнамент на них несет свой особый смысл. В первый раз в жизни я увидела прялку для изготовления ткани и шитья одежды, горизонтальную подставку, к которой привязывалась кудель для прядения. Оказывается, здесь почти в каждом крестьянском доме были простые прялки, горизонтальные и вертикальные – для тканья ковров и половиков.  

Допоздна не засиживались, мальчиков нужно было укладывать спать, да и нам было пора.  

Вышли мы из дома рано утром, еще клубился туман, было зябко и холодно. Мама Агафона собрала нам с собой в дорогу еды и благословила нас в путь.  

– Слушай Афонь, мы же с тобой не увидимся больше, давай я оставлю тебе свой адрес и телефон, а ты приедешь ко мне в гости, посмотришь, как мы живем.  

– Давай, может когда и приеду.  

Долго шли молча. Странно, всего один день как мы познакомились, а будто знаем друг друга давно, и прощаться навсегда совсем не хочется.  

–Вот, уже подходим- сказал Агафон, дальше мне идти не зачем, давай здесь попрощаемся.  

– Ну ты что! Пойдем я познакомлю тебя со своим отцом, он будет рад.  

– Не, дальше уж сама ступай, с Богом  

Афоня обнял меня и перекрестил. Я смотрела как легко и спокойно он уходит прочь, и слезы текли по моим щекам.  

– Агафон! – крикнула я ему вслед – я сюда еще вернусь, мы обязательно встретимся.  

– Приезжай! Дорогу помнишь, с Божьей помощью свидимся! – махнул он рукой и скрылся из виду.  

И я зареванная, зашагала дальше, прочь из сказочной страны эльфов.  

Увидев меня издали, Дедушка бросился навстречу.  

– Родименькая моя! Нашлась! – целовал и обнимал он меня, приговаривая  

–Целехонькая! С тобой все хорошо? Сголодалась поди? – не переставая меня тормошить, спрашивал он.  

– Где же ты была окаянная? Мы с отцом места себе не находили, весь лес прочесали.  

– Да все хорошо Дедуль, я на заимке у староверов переночевала, а потом меня сюда проводили. Я в порядке.  

– Хорошо ей, паразитке! Не думаешь ни о ком, взяла и побежала как дурная ни известно куда, это тебе ни город поди – тайга!  

Пошли скоренько, отца порадуем, а то он с Иванычем всю ночь рыскал по лесу, тебя искал.  

На утро, выслушав от отца много нравоучений, слов «любви и нежности», мы собрались ехать на катере в поселок, а там на перекладных до города, чтобы улетать домой.  

Очень соскучилась по маме.  

Гул мотора заглушал очередной рассказ Иваныча о его ночном походе -поиске меня, с невероятными и захватывающими приключениями.  

Я смотрела на водную гладь, легко разрезающую катером, на уплывающий вдаль суровый лес, пытаясь разглядеть где-то в просвете крыши одиноких домов, тоненький дымок из печной трубы Марии Степановны.  

Здесь я оставила частичку себя, себя в настоящем, родном и понятном мне мире, где живут добрые и открытые люди. Если открывают тебе свое сердце и душу, то уже навсегда остаются для тебя родными.  

–------------------------------------------------------*----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------  

Шумный город, сигнал машин, нескончаемый гул голосов и рекламных звуков обрушился на нас, таких чистых и незащищенных, которые приехали из далекой всеми забытой сказочной страны.  

– Ну что, Никанора, готова к школе? – обнял меня папа, когда мы с ним подходили к метро.  

– Еще бы, улыбнулась я в ответ, – пятерка по истории в первой четверти мне гарантирована.  

– Молодец! Все в твоих руках доченька.  

P. S. На написание рассказа вдохновили статьи и фото Олега Смолий