Камни.

Кира проснулась от какого-то толчка и грохота. Полежав с закрытыми глазами она прислушалась. Было тихо. Ещё в детстве, когда просыпалась, она не спешила открывать глаза. Какой-то животный страх сидел внутри перед новым днём. И ведь ничего плохого в её жизни не происходило и, она надеялась, что не произойдет, но  этот страх, взявшийся из ниоткуда мешал ей встречать день с широко открытыми глазами.  

Наконец, когда слух, кроме тишины ничего не уловил ,  Кира открыла глаза. Было раннее утро. Ночь ещё не рассеялась, поэтому в окно смотрела темнота. Не было ни звёзд, ни луны, только серое небо от вида которого делалось грустно.  

Она осторожно спустила ноги на холодный пол. Поежилась и, закутавшись в одеяло, на цыпочках подошла к окну. На территории заброшенного завода кричали чайки. Странно, подумала Кира, они всегда прилетают как только начинает пригревать первое весеннее солнце. А потом опять начинаются морозы, но они остаются. Холодно, но когда кричат чайки, то есть надежда, что скоро весна.  

Удар в стену и дом задрожал. Ледяной ужас сковал её сердце. Прямо на проезжей части стояли двое мужчин. Они о чем-то ссорились и, размахивая руками, кричали друг на друга. Откуда-то появилась толпа, собравшихся под её окнами. Они смотрели на мужчин и ждали. Ждали, когда те начнут драться.  

Огромные камни полетели в сторону её окон. Не долетая они падали перед толпой, окатывая их волной земли и песка. Толпа смеялась и, расступаясь в сторону, вновь сходилась. Кира хотела открыть окно и закричать, чтобы люди отошли от её окон. Но руки парализовало липким страхом, они намертво ухватились за одеяло, защищая свою хозяйку от холода.  

Двое на проезжей части начали драться. Могучие спины, огромные кулаки, звериные хрипы. Камни сами по себе отрывались от земли и летели в толпу, ударяясь о стену её дома. Стены дрожали. Кира беззвучно кричала, пытаясь закрыть глаза, но ничего не получалось.  

Мужчины прекратили драться и повернули головы в её сторону. В их глазах была злоба и ненависть.  

– Нет, — прошептала она, поняв, что тот огромный камень, который они с трудом поднимали вдвоём, предназначен для неё.  

Камень медленно летел в сторону  окна. Кира видела каждый его выступ и каждую вмятину. Толпа одобрительно ревела расступившись.  Двое с неприкрытой ненавистью смотрели прямо в глаза.  

Камень приблизился к окну, закрыв собой и толпу, и двоих, и серое небо.  

Наконец Кире удалось закрыть глаза и погрузится в спасительную темноту.  

Толчок был такой силы, что девушка подскочила на кровати и села, распахнув глаза. Сердце бешено колотилось, а до слуха доносились только крики чаек, с ранней весны и до поздней осени живущих на территории заброшенного завода.  

Сон. Это был сон, который снился ей с завидной регулярностью. Бабушка всегда в детстве говорила, что если что-то часто снится, то это Боженька о чем-то предупреждает.  

Бабушки уже нет, а сон снится и снится.  

Кира опустила на холодный пол ноги. Поежилась. Закутавшись в одеяло подошла к окну. Весенний рассвет едва брезжил в окно. Прохожие спешили на работу. Машины ехали по проезжей части. Стук трамвая перекрывал крики чаек. Город проснулся и начал жить свою жизнь.  

А где-то в параллельной вселенной летели камни, разбиваясь о стены дома. И толпа смеялась. И было холодно от липкого страха, сковавшего маленький мирок безопасности.