ЛЮЛЬКУН ВАСИЛИЙ ГАВРИЛОВИЧ

1915 г. р., уроженец с. Ружичанка Проскуровского р-на Кам. Подольской обл., по происхождению из семьи крестьянина-середняка, украинец, образование-малограмотный, член ВЛКСМ с 1937 года (комсомольского билета не имеет-сдал в г. Киеве в 1941 году во время посылки в партизанский отряд), со слов не судим, женат, в органах НКВД работает с 1939 года. В данное время нигде не работает. Проживает в селе Ружичанка.  

6 апреля 1944 года.  

Протокол допроса  

Я, начальник особой инспекции УНКВД по Кам. Подольской области, майор ЗАХАРИЙ И. И., сего числа допросил бывшего сотрудника НКВД проживавшего на временно оккупированной территории, назвавшегося ЛЮЛЬКУН ВАСИЛИЙ ГАВРИЛОВИЧ.  

Вопрос: С какого времени вы служили в органах НКВД, на какой должности и где.  

Ответ : В органах НКВД я работаю с 1939 года. В 1939 году поступил в органы НКВД при тюрьме гор. Проскурова в должности надзирателя, где и служил до января 1940 года.  

В январе 1940 года меня откомандировали в гор. Самбор Западная Украина на должность надзирателя тюрьмы г. Новый Самбор где проработал в этой должности до апреля 1940 года.  

В апреле 1940 года мне была присвоена должность старшего надзирателя в г. Н. Самбор, в этой должности я проработал до июля 1941 года.  

За время моей службы в тюремном отделе администаративных взысканий не имел, а имел ряд поощерений. В первых числах июля 1941 года по распряжению начальника райотдела весь тюремный отдел из гор. Н. Самбор эвакуировался в гор. Дрогобыч, где мы пробыли приблизительно до 10 июля 1941 года, откуда эвакуировались в гор. Винницу куда прибыли  

29 июля 1941 года.  

В Виннице пробыли до 1 августа 1941 года и оттуда выехали в гор. Киев, куда приехали 10 августа 1941 года. Там мы пробыли сутки и поехали в м. Н-Дарница. Там пробыли до 22 августа 1941 года, а 22 августа вернулись обратно в г. Киев. Нам объявили, что кто имеет желание может записаться добровольно в партизанский отряд. Я записался в партизанский отряд во 2-й полк,  

3-й батальон, 1-й взвод. Командир полка был тов. РОДИОНОВ. Фамилий ком. батальона и взвода не помню.  

Во время записи у меня отобрали все документы-военный билет, паспорт, удостоверение личности.  

30 августа партизанский отряд в составе полка выехал эшелоном из Киева по железной дороге,  

И на станции у с. Медведовка 2 сентября 1941 года разгрузились 2-й и 3-й батальоны.  

Эти батальоны расположились в районе с. Медведовка в кустах, чтобы в ночное время перейти линию фронта, т. к. фронт проходил через село Медведовка. С наступлением темноты 2-й батальон первым пошел переходить линию фронта и во время перехода встретился с противником. В ходе боя часть батальона была разбита и он вернулся в беспорядке обратно.  

Наш 3-й батальон услышав бой пошел к селу Мироновка, где пытался перейти линию фронта, но тоже наскочил на противника. В ходе боя батальон был разбит и в беспорядке и без командира отошел назад. Олиночки начали переправляться через Днепр на левый берег. Переправившись через Днепр в одном из сел Переяславского р-на все партизаны собрались в том селе как на сборный пункт. Там мы пробыли три дня, и по приказанию командира батальона весь оставшийся личный состав переправился через Днепр в Черкасские леса. По прибытию в Черкасские леса мы там встретили свой полк во главе с командиром.  

Через сутки наш 3-й батальон пошел в направлении с. Староселья и вблизи села расположился в лесу, а наш 2-й взвод был выделен в боевой передовой отряд для прорыва через линию фронта.  

Батальон подошел к селу и командир взвода приказал мне и Петренко (с его слов работавшего ранее в гор. Чернигов) пойти в разведку, чтобы выяснить какие силы противника находятся в селах Ст. Селье и М. Селье.  

В селе М. Селье нас взяла в плен сельская охрана и отвела в немецкий штаб. Там на допросе нас спрашивали из какой мы армии. Я отвечал что из 6-й разбитой армии. Такие показания я давал согласно инструкции командира батальона. Наш полк в киеве был переодет в форму бойцов Красной армии. Такой же ответ давал и ПЕТРЕНКО. Через два дня нас на машине отправили в село Калынивка, где сдали в лагерь военнопленных. Там уже находилось 80 человек. Через два дня всех военнопленных пешим строем погнали на железнодорожную станцию, погрузили в вагон и повезли в гор. Умань. Там собрали около трех тысяч военнопленных и через день нас отправили в Иван-Город.  

Из Иван-Города всех перегнали в гор. Гайсин Там я зарегистрировался как украинец и получил справку об освобождении из лагеря. Освободившись из лагеря я пошел домой в Проскуров, куда прибыл в конце октября 1941 года. Я пошел к брату ЛЮЛЬКУН ДАВИДУ ГАВРИЛОВИЧУ в село Ружичанка.  

Там я пробыл паять дней и пошел в село Гречаны к невестке ЛЮЛЬКУН ПАРАСКОВЬЕ ИВАНОВНЕ, где проживал до 9-го января 1942 года. Работал на станции Гречаны чернорабочим.  

10 января меня арестовала полиция гор. Проскурова. Во время ареста я находился на квартире, так как арест был в 22 часа. Я был арестован как работник НКВД. В течении 4-х месяцев я находился в здании Проскуровской полиции. За это время меня допрашивали три раза. Два раза допрашивала полиция и один раз офицеры из жандармерии.  

Меня спрашивали о сужбе в НКВД, узнавали мою партийность, сколько раз я конвоировал заключенных. На первые два вопроса я ответил отрицательно-сказал что я служил в конвойной части и конвоировал заключенных два раза.  

Через три дня я осужден военным судом на котором мне поставили вопрос : «Или ты обязуешься служить немецкой армии, или мы тебя расстреляем». Боясь смерти я дал устное обязательство служить немецкой армии.  

По окончании суда переводчица перевела мне постановление суда в котором говорилось, что я ЛЮЛЬКА обязовся служить немецкой власти. Переводчица объявила мне постановление суда, меня отвели в другую комнату и выдали на руки справку с содержанием решения военного суда. Затем меня освобобили и я пошел со справкой в гор. полицию гор. Проскурова где сдал ее и взамен получил другую справку. Через 10-15-ти дней я получил паспорт как житель села Ружичанка Проскуровского р-на.  

С 25 марта 1942 года по сентябрь 1942 года я проживал в с. Ружичанка, а работал на железнодорож-ной станции Гречаны ремонтным рабочим у бригадира БОЙЧУК, жителя села Олешин. Остальными рабочими были немецкие солдаты. Мне платили 300 трублей.  

1-го сентября 1942 года меня вызвали в гор. полицию гор. Проскурова и зарегистрировав как шуцмана направили в общежитие шуцманов, которое находилось по ул. Старобульварная, номер дома не помню. Вместе со мной в шуцманах служили КУПРАТЫЙ ПЕТРО и АЛЕКСЕЙ, ХОНЕНКО – жители села Ружичанка, ДУНЕЦ ПАНАС, ДЕРЕВЯНЧУК ПЕТР – тоже жители селя Ружичанка. Они сейчас служат в Красной армии.  

В шуцманах также служил житель гор. Проскурова КУЗНЕЦОВ, который был переведен в гор. Ровно. Во время отхода немецкой армии из города Проскуров с немцами ушли ОСАДЧУК из с. Масивцы, ЧЕРНЫШ из с. Давыдковцы, ШАТКОВСКИЙ из с. Давыдковцы, ПОЛЕЦ из с. Заречье, ОРЛОВ, СТЕПАНЮК из с. Аркадьевцы, ЛИТВИНЮК, ЦВЕТОК и КОЗАК из с. Книжковцы,  

Я работал шуцманом в гор. Проскурове с сентября 1942 года по декабрь 1943 года. Нес постовую службу по охране тюрьмы и гебицкомиссариата и конвоировал граждан отправляемых на работу в Германию из лагеря с. Лезнево на железнодорожную станцию гор. Проскурова. В этом конвое участвовал два раза. Один раз ковоировал арестованных в здание суда гор. Проскурова. Кем были эти граждане я не знаю.  

Выполнял обязанности как охранник здания суда во время работы военного суда. В ноябре 1943 года я со следователем гор. полиции ПАСТУХОМ ходили на арест одного гражданина на мясоком-бината, но этого лица там не оказалось. За время моей службы шуцманом я из граждан никого не предал. В расстрелах участия не принимал. Из шуцманов в расстрелах принимал участие ЧЕРНЫШ житель с. Давыдковцы. Уборщицей в общежитии шуцманов работала гр-ка ГОЛЕВАТА НАСТЯ житель с. Заречье.  

Во время поступления меня в шуцманы я заполнял анкету, давал подписку о службе шуцманом, а также была обязательная присяга, но я на листке присяги не расписывался. Получил форму шуцмана-шинель черного цвета, брюки черного цвета, фуражку синего цвета, френч зеленого цвета. Больше я ничего не получал. Погонов и нарукавных нашивок не было. Вооружены были винтовками. Личного оружия "пистолет" не было.  

В декабре 1943 года меня из Проскурова перевели в село Книжковцы на должность коменданта села Книжковцы, где я работал до марта 1944 года. Во время моей работы комендантом с. Книжковцы я стоял на квартире у гр-ки КУБОВОЙ СТЕПАНИДЫ.  

Будучи коментантом я все время старался затягивать выполнение заданий немецких властей, так например о сдаче жителями продуктов. Я только говорил что нужно сдать, но не настаивал на немедленной сдаче. Я молчал о людях проживающих в селе без прописке, а таковых было много. Как комендант я имел винтовку, которую сдал председателю сельсовета с. Ружичанка в марте  

1944 года. Все обмундирование, которое я получил в полиции гор. Проскурова в марте 1944 года забрали бойцы Красной армии.  

Вопрос: Проживая на оккупированной территории знали ли вы что в вашем районе и области находились партизаны, если знали то почему вы как работник НКВД не ушли к партизанам а остались служить немецким властям.  

Ответ: О том, что партизанские отряды в К. Подольской области находились я знал, но в партизаны не пошел из за того что боялся что немецкие власти мою семью не расстреляли.  

О том что в Проскуровском районе существовала подпольная организация я знал, но связи с ними я не имел из-за того что я не знал хорошо этих ли, кто они и с какой целью. Так например в селе Книжковцы проживало несколько человек без прописки и я догадывался что это подпольщики.  

Но связь с ними я восстановить не пытался. Кто эти лица назвать их не могу, т. к. фамилий не помню.  

За период моего проживания на оккупированной территории я видел только одного сотрудника НКВД по фамилии ЯКОВИШИН ИВАН. Встретился я с ним в тюрьме города Проскурова, где я сидел как бывший сотрудние НКВД. Это было в январе 1942 года. Яковишин мне рассказал что он арестован за то, что когда он работал в Проскурове в ЗАГСе то носил форму НКВД, Из тюрьмы нас выпустили вместе после военного суда в конце марта 1942 года.  

До ареста ЯКОВИШИН имел в Проскурове свой буфет-закусочную, который был по улице Каменецкой, а также работал заведующим бани гор. Проскурова. После освобождения он проживал в гор. Проскурове по ул. Александровской, номер дома не знаю. Могу показать дом где он жил, так как я был у него один раз на квартире как у своего хорошего товарища. В его буфете я пил вино. ЯКОВИШИНА ИВАНА 3 апреля 1944 года я лично видел в отделе кадров УНКВД Кам. Подольской области который работал у пишущей машинки. Где он сейчас я сказать не могу.  

Во время моего проживания на оккупированной территории раненых сотрудников НКВД я не видел, а о расстреле немцами сотрудников НКВД мне лично известно следующее:  

Во время моего нахождения в тюрьме в январе 1942 года там же находились бывшие сотрудники НКВД ЛЫСАК из села Шумовцы, КАСПРОВ в из села Карповцы, ГУСАЛЮК ИОСИФ из Ружичанки, ЛУЦЕНКО – откуда он я не знаю, но он говорил мне что прислан в Проскуров для подпольной организации. ГУЦАЛЮК до войны работал областным прокурором НКВД в гор. Виннице.  

КАСПРОВ до войны работал начальником милиции Базалийского р-на Кам. Подольской области.  

ЛЫСАК работал в НКВД гор. Прокурова, но в какой должности не знаю.  

Все они в марте 1942 года были расстреляны немцами. ЛЫСАК в камере тюрьмы, ЛУЦЕНКО во дворе тюрьмы, КАСПРОВ и ГУСАЛЮК расстреляны после вынесения приговора военным судом как работники НКВД.  

Я сидел вместе с ними. ЛЫСАКи ЛУЦЕНКО руководили организацией побега из тюрьмы. Вместе с нами в камере находился и бывший сотрудник НКВД ГУЛА СЕРГЕЙ из села Ружичанка. Он в марте 1944 года пошел в Красную армию.  

Этот ГУЛА и выдал немецким властям что ЛЫСАК и ЛУЦЕНКО организовывают побег из тюрьмы за что их сразу и расстреляли. Я точно знаю что это он предал. Он вышел к часовому, все ему рассказал и через несколько минут пришел начальник тюрьмы, поизвел осмотр камеры и вызвал на допрос по вопросу кто организовывает побег. Первым вызвали ГУЛУ, а после допроса его посадили в другую камеру. После этого вызвали ЛЫСАКА и ЛУЦЕНКО. После их возвращения в камеру через пару часов их расстреляли. О других сотрудниках НКВД мне ничего не известно так как я их не знал.  

О расстрелах советских граждан я знаю, так как их было очень много расстреляно. Эти расстрелы происходили возле русского кладбища у ям специально для этого выкопанных. В копке ям принимал участие и я как шуцман. Также как шуцман охранял евреев которые подлежали расстрелу. Евреи находились за проволочным забором и я их охранял чтобы они не совершали побега.  

В аресте евреев я участия не принимал. Из состава шуцманов в их аресте принимали участие ЧЕРНЫШ и ШЕСТКОВСКИЙ.  

12 апреля 1944 года  

Протокол допроса свидетеля ЯКОВИШИНА ИВАНА АНДРЕЕВИЧА, 1915 г. р., урож. села Малиничи, член ВЛКСМ с 1932 года, комсомольский билет забрали немецкие власти вместе со всеми документами во время ареста в 1942 году, в настоящее время нигде не работает, прожив. гор. Проскуров ул. Коммерческая дом 3.  

ЛЮЛЬКУНАа знаю с 1942 года. Впервые с ним познакомился во время нахождения меня в тюрьме в г. Проскурове. Люлькун вместе со мной сидел в одной камере. В сентябре 1942 года Проскуровская криминальная полиция меня арестовала как бывшего работника НКВД работавшего в ЗАГСе.  

Проседев около трех месяцев, в камеру где я находился был посажен ЛЮЛЬКУН. Во время нахождения в тюрьме ЛЮЛЬКУН о себе рассказывал что его арестовали в селе, но в каком я не помню за то что он был работником НКВД. Сколько раз его вызывали на допрос я сказать не могу, потому что вскоре его перевели в другую камеру. После перевода виделись мы с ним только во время прогулки во дворе тюрьмы.  

В апреле 1943 года мне и ЛЮЛЬКУНУ был военный суд. Меня освободили под подписку на основании собранных подписей жителей гор. Проскурова и села Малиничи. Люди ручались за меня как за хорошего человека. Фамилии их не помню.  

ЛЮЛЬКУНА освободили по решению суда за то, что он дал согласие служить честно немецким властям. Приблизительно через 7-8 дней после освобождения из тюрьмы Люлькун приходил ко мне на квартиру и мы с ним выпили поллитра водки. Во время выпивки вели разговор о тяжелой жизни при немецкой власти. Больше он ко мне на квартиру не заходил.  

Через 2-3 месяца я видел ЛЮЛЬКУНА в форме шуцмана с винтовкой. По его словам он служил охрапнником в тюрьме. Во время посещения ЛЮЛЬКУНА в здании моей закусочной я ему задал вопрос, почему он служит шуцманом, неужели не нашел другой работы. Он мне ответил что так нужно, потому что его преследуют. Потом я его увидел в здании НКВД в апреле 1944 года. На вопрос где он был в последнее время он ответил что скрывался. Больше о ЛЮЛЬКУНЕ мне ничего нен известно.  

19 апреля 1944 года  

Протокол допроса ГУЛИВАТОЙ НАСТИ МИХАЙЛОВНЫ, 1922 г. р. уроженки с. Заречье Проскуровского р-на Кам. Под. области, девица, работает при Областной прокуратуре гор. проскурова в качестве уборщицы. Проживает в с. Заречье.  

ЛЮЛЬКУНА ВАСИЛИЯ ГАВРИЛОВИЧА узнала приблизительно в марте 1943 года во время моей работы уборщицей при общежитии шуцманов города Проскуров. В одной из личных бесед он о себе рассказал что он поступил шуцманом потому что посылали на работу в Германию и чтобы не ехать он записался в шуцманы. Там он был около года, а потом был назначен комендантом села Книжковцы. С ним я встречалась редко, а в общежитии шуцманов находилась только утром, 1 1/2 – 2 часа, а с началом рабочих часов уборщицы со двора уходили. Люлькун дружил с моим родным братом ГУЛИВАТЫМ АНДРЕЕМ МИХАЙЛОВИЧЕМ, который также служил шуцманом. В данное время он арестован НКВД.  

21 апреля 1944 года  

Протокол допроса БАГНЮК ИВАНА КОНДРАТЬЕВИЧА, 1911 г. р., уроженец и житель с. Книжковцы, женат.  

ЛЮЛЬКУНА ВАСИЛИЯ ГАВРИЛОВИЧА знаю с ноября 1943 года, с моментак работы его комендантом села Книжковцы. Как только он стал комендантом, сразу провел собрание, которое проходило в моем доме. Сразу на собрании он сказал: " Я вам не старый комендант БАЙДА. Вы будете мне подчиняться и я заставлю вас чтобы вы мои распоряжения выполняли". БАЙДА относился к жителям хорошо, за что его сняли я не знаю. За время работы комендантом он ко всем приказам немцев относился как патриот немецкой власти. Все задания по обложению крестьян сельхозпоставками выполнялись полностью благодаря настойчивому требованию ЛЮЛЬКУНА.  

Он строго требовал от жителей выходить на работу по рытью окопов и другие работы. Так например за невыход на работу по докладу ЛЮЛЬКУНА ему на помощь приезжала полиция и избила СОБКО РОМАНА на его квартире, а РОГА ВАСИЛЯ избили в сельуправе. Я не знаю за что избили меня. После этого я неделю болел.  

27 апреля 1944 года  

Протокол допроса ЛЮЛЬКУН ДАВИДА ГАВРИЛОВИЧА, 1900 г. р.,  

Он прибыл ко мне как к родному брату в конце 1941 года. Про себя рассказывал что был на фронте, работал пулеметчиком и в одном бою он лежал у пулемета и вдруг вблизи него оказались немецкие солдаты. Тогда он пулемет чем то прикрыл, чтобы его не было видно, а сам переполз в другой окоп где его немцы и взяли в плен. Не знаю был ли он в лагере военнопленных. Об этом он ничего не говорил. Он пришел в одной гимнастерке без головного убора. У него был компас.  

27 апреля 1944 года.  

Протокол допроса КОЗАК ГРИГОРИЯ НИКИФОРОВИЧА, 1910 г. р., с октября 1942 года по март 1944 года работал шуцманом в гор. Проскурове.  

О работе Люлькуна в шуцманах могу сказать что он 21 ноября 1942 года во время еврейского погрома принимал участие в погроме.  

21 мая 1944 года  

Акт  

Мы, нижеподписавшиеся, Зам председателя ВТ в / НКВД КПО АНТОНКИН, секретарь мл. сержант ТКАЧЕВСКИЙ и делопроизводитель КЛИМОВА составили настоящий акт в том, что нами путем сожжения уничтожены следующие документы принадлежащие осужденному ЛЮЛЬКУН В. Г. %  

1. Справка из полиции о настоящем местожительстве ЛЮЛЬКУНА  

2. Немецкая вкладная книжка  

3. Автобиография ЛЮЛЬКУНА  

В чем и составлен настоящий акт.  

(Подписи)  

20 мая 1944 года Люлькун Василий Гаврилович приговорен Военным трибуналом войск НКВД по кам. Подольской области по ст. 54. 1б УК УССР к ссылке на каторжные работы сроком на 15 лет с конфискацией имущества и с поражением политических прав сроком на 5 лет.