Бред Чистой Воды

Правильно говорят на Кавказе: Когда Ты выбираешь новый дом, Ты выбираешь соседей. Непонятно, почему они там, на Кавказе, каждому при этом "тыкают" без всякого на то брудершафта, но, что правда то правда, покупаешь дом, а соседей, действительно, получаешь в нагрузку. Не выбираешь, к сожалению. Вот, если бы в объявлении о продаже дома писали так: просторная (значит – плохо отапливаемая) гостиная, три уютные (читай – крошечные) спальни, два в неплохом состоянии (то есть -  совсем убитые) туалета, плюс четыре соседа, из которых, через дорогу одна очень приятная (в смысле, тоскливо-навязчивая) пара, а слева и справа двое тихих (очевидно под наблюдением полиции) одиночек.   Вот тогда это действительно был бы свободный выбор.  

Ну, с домом, ладно, все-таки есть ощущение самоопределения, другое дело – в самолете перед полетом через океан. Занял исходную позицию у иллюминатора, локти в стороны, ботинки кучкой, носки врозь, и смотришь с тоской на проходящих. Ждешь, затаив дыхание, как дурнушка на танцполе, – кем он окажется, твой сосед? Длинноногим стройняшкой, разбрасывающим по салону все свои бесконечные конечности, или совсем наоборот, толстенным коротышкой, который в полном соответствии с законами физики сразу же начнет перетекать из своего кресла в твое? А, может, он окажется неутомимым и изощренным стратегом вольной борьбы на общем подлокотнике?  

Нет, все эти геометрические неудобства и гроша ломанного не стоят в сравнении с культурно-идеологическими разногласиями, которые вместе с пассажирами самолёта буквально витают в воздухе.   Вот вам такой пример.  

Как-то я летел из Бостона в Мюнхен на важную встречу.   Стояло лето, и на мне был светло серый костюм, а, вернее, только его брюки, пиджак висел на крючке неподалеку.   Извините за подробности, но, поверьте, брюки нам еще пригодятся. Сосед оказался не толстый и не длинный, он не угрожал заострёнными коленками, не заполнял весь свободный объем и не посягал на нейтральную территорию. Он спокойно себе маячил белым пятном на границе моего бокового зрения до тех пор, пока я, сразу же после взлета не заказал первый стаканчик красного вина. После третьего у меня обычно шел коньяк, а после коньяка по расписанию слабоалкогольная дрема должна была плавно перейти в полнометражный сон, но, к сожалению, в этот раз расписание оказалось не со всеми остановками.  

Протянув руку к стюардессе за стаканчиком я с удивлением обнаружил рядом бородатого господина в белых одеждах до пят и в арабской бело-красно-клетчатой арафатке на голове, расцветкой, напоминающей аппетитные скатерки уютных итальянских кафе. Скажу сразу – я ничего не имею против итальянской кухни, но неприветливый взгляд соседа застал меня врасплох.  

Я пригубил немного вина, вставил стаканчик в пластиковую держалку спинки переднего сиденья, устроился поудобнее и закрыл глаза сладко вздремнуть, предвкушая намеченную программу. Отнюдь.  

Помните это ощущение, когда вам ночью снится, что вы не дотерпели и при всех обмочили штаны? Просыпаетесь, и судорожно ощупываете себя, пока не убедитесь, что весь этот ужас вам только приснился. Помните? Так вот здесь было все совсем наоборот. Через какое-то время сквозь дремоту я услышал треск, и у меня во сне стало мокро. Я сразу открыл глаза, но информация загружалась очень медленно. Поломанный стаканчик валялся между ног, мои однотонные брюки были снайперски и эстетически точно дополнены красным пятном, а надо мной в позе джина, наполовину вылезшего из бутылки навис бородатый сосед. Вот ар ю дуинг здесь тут? – проорал я на него все еще не веря, в чудовищную необратимость реальности. Я только хотел открыть, – неожиданно высоким голосом пропищал джин указывая на шторку иллюминатора, которую я благоразумно задвинул заранее. Я посмотрел, действительно, шторка была открыта и дополняя абсурдность сквозь стекло была отчетливо видна кромешная ночная пустота. Зачем, там ничего не видно! -  настаивал я так энергично, как будто от этого зависел размер расплывающегося на брюках красного абстракционизма. Но мне же нужно найти луну, чтобы знать, куда молиться! – обиженно ответил сосед, не скрывая своего раздражения моей вопиющей тупостью. Вы мне испортили одежду, а у меня будет важное совещание, – оправдывался я.   Так вам и надо! – отрезал фальцетом суровый бородач, садясь в свое кресло, и добавил, строго подняв на меня бровь – Аллах запрещает алкоголь, так пусть это вам будет уроком!  

В детстве, помню, уроки тянулись мучительно долго, но эти семь часов пролетели быстро, хотя и не менее мучительно. Сначала мне поделили все человечество на верных и неверных.   Затем, засучив рукава сосед стал методично расчленять неверных, начав, как обычно, с евреев, но и христианам пришлось недолго терпеть, они все разом были распяты в небе равнодушной Гренландии. Право человечества делать свободный выбор удостоилось только кривой усмешки – заблудших грешников нужно спасать, лучше при жизни, но можно и вместо. Покончив со всеми неверными, мы подошли к истокам, и вот тут наконец-то в моем мозгу забрезжил свет и все стало неторопливо проясняться.  

Оказалось, что благочестивый джин не всю жизнь сидел в бутылке и молился, а еще каких-то три года назад он регулярно прикладывался к ее горлышку, работая таксистом в Нью Джерси, где и был отлучен от руля и тормозов за прогулы, пьянство и дебош. Жизнь пошла под откос, но когда уже все родственники и знакомые совсем отчаялись и плюнули на него, вот-тогда-то и упала божья искорка, и загорелось пламя, и сгорели в этом пламени и алкогольная зависимость и недоразвитый атеизм. Вошла в душу вера, и научила его жить в святости и в радости. Жалко только, что все родственники и знакомые не сгорели тогда в огне, радости было бы больше.  

Но и я тоже не порадовал соседа, не дал ему спасти мою душу и получить за это от создателя солидную скидку на вечную недвижимость. Я только посочувствовал, что в этом мире не так уж много таксистов-алкоголиков, как этого хотелось бы некоторым. На том и расстались. Прикрывая портфелем свою подмоченную репутацию, я рванулся в ближайший туалет аэропорта. У меня был еще час до встречи с партнерами, и я надеялся хоть как-то стереть с брюк следы наших с соседом разногласий.  

Я подошел к умывальнику, поставил портфель и, глянув на свое отражение в зеркале, оторопел. На моих уже давно сухих брюках не было ни единого пятнышка! Не поверив, я хватал материю руками, оттягивал вперед, становился в профиль и оглядывал себя то с одной стороны, то с другой, чем приводил в замешательство даже видавших виды посетителей Мюнхенской общественной уборной. Факт оставался фактом – никаких следов красного вина на светло-серых брюках! Я пишу эти строки и сам себе не верю, – бред чистой воды, но именно так оно и было. Чистой воды правда, хоть у меня и самого нет ни одного нормального тому объяснения. Одно из двух – или красное вино для практичной Люфтганзы научились делать бесследным, или Аллах все-таки разрешил мне пропустить этот урок.  

Все равно не верите, думаете я это просто придумал? Как бы не так! У меня есть одно абсолютно неопровержимое доказательство – оно висит у меня в шкафу. Приходите, и я вам покажу – на брюках нет ни единого пятнышка!