Фокусник

-И снова мы! – загадочно улыбнувшись, сказали санитары затем перевели взгляд на каталку.  

–Добрый вечер. -сказал я и тоже взглянул на неё.  

На проржавевшей от старости в некоторых местах карете лежало тело, накрытое белой простыней. Его очертания можно было понять по торчащим с одной стороны ногам, а с другой были видны очертания носа и ямок глазниц. Санитары подвинули каталку вплотную к кафельным ступенькам дабы намекнуть, чтобы я скорее принял его и те могли со спокойной душой катать по своим делам. Спустившись вниз, цокая туфлями по кафелю, взял в руки один конец каталки, со стороны ног, а один из мужчин взял с другого. Так и пронесли тело за порог, изредка задевая её, проводя в проёме двери, и слушали неприятный лязг металла. Изрядно попотев, мы протёрли лбы и я, положив руки на бока, словно мать, собирающаяся отчитывать ребёнка, серьёзным взглядом посмотрел на простыню.  

–Кто это у нас?  

– Фокусник. Хочу даже подметить довольно знаменитый.  

Я дал диву: ни разу у нас не было столь необычных персон. Например ветеранов, артистов, музыкантов. Обычные бабушки, дедушки, утопленники. А тут на тебе, фокусник!  

Мы переложили тело уже на служебную каталку морга. Хотел было уже вести его в свой кабинет, но задал ещё вопрос:  

– А как умер-то? Ну как говорят хоть?  

Санитар почесал голову и неуверенно так сказал:  

– Заколдовал себя.  

Видимо мужчина тоже никак не мог поверить в то, что сам мне сказал.  

–Заколдовал?  

–Ну что-то на шоу случилось. Когда полиция приехала на место происшествия, зрители один за другим говорили, мол, ввёл себя в транс.  

Улыбка невольно появилась на моём лице. Испугался за то, что они подумают что я какой-то аморал, но нет. Они тоже улыбнулись и молча развели руками. На тот момент, когда ребята сказали, что мужчина является фокусником, в моей голове пролетел его образ: худощавый мужчина средних лет с видно заметными скулами, прилизанными волосами, посреди которых был ровный пробор и усы, закрученными на концах.  

Медленно подношу руки к простыне со стороны головы и сдвигаю её вниз. Показалась голова в меру упитанного мужчины средних лет. Большие пухлые щёки, на которых живой румянец постепенно сходил, маленькие, как и глаза, ушки, густые брови. Усов не было, но был небольшой, еле уложенный назойливый клочок волос, представлявший из себя мужскую солидную бороду. Вновь накрыл лицо простынёй. Санитары начали суетиться и постепенно отходить к выходу. Я уже прямо видел как они хотят смотаться отсюда и, потребовав бланк о принятии трупа, выпроводил нетерпеливых товарищей за дверь и закрыл её, выдохнув. Некоторое время ещё слышался тот назойливый лязг, а затем гул мотора машины скорой помощи. В коридоре, где стоял, раздалась такая привычная и приятная тишина.  

–Ну что, поехали фокусничек-сказал в никуда, повернувшись к каталке, после мы направились к одному из рабочих кабинетов. Коридор был довольно длинный и катать до пригодного кабинета пришлось секунд тридцать. Бледно-синий свет бил из многочисленного количество ламп и добавлял атмосферу мрака, присутствия смерти в этом месте. Ну, по крайней мере, лично я так считал. Мы заехали в небольшое помещение, стены которого были отделаны белой больничной плиткой, а пол представлял из себя коричневый паркет. Посреди этой небольшой комнатки стоял длинный чугунный стол, со сливным отверстием посередине. Также на нем лежал небольшой деревянный брусок и приделана раковина, вода из которой попадала в тот слив. Поясняю: брусок был нужен для того, чтобы при вскрытии черепной коробки было максимально комфортно, под шею подкладывают его и голова находится немного в воздухе, что создаёт данное удобство, а раковина нужна для того, чтобы мыть голову трупу или смывать лишнюю кровь. В углу комнаты, облокотившись на подоконник стояла моя коллега Тамара Семёновна. Женщина, а точнее бабушка, которой было за пятьдесят: характерные морщины, большие черные очки, заострённый нос и сухие губы, обмазанные красной помадой. На её голове была надета сеточка, закрывавшая её посидевшие в в некоторых местах черные волосы. Она жадно втягивала сигарету и выпускала дым, прислонившись лицом к форточке. Я взглянул на неё мельком и подвёз труп к разделочному столу. Она посмотрела на каталку и, причмокивая губами, спросила:  

– Что, это кто и до скольки его надо?  

–Тамара Семёновна, разве вас не должны были предупредить?  

Она поднесла руку к открытому окну и, постучав по сигарете, пепел тлеющего табака, словно снежинки, также легко полетели вниз, затем она покачала головой и сделала ещё одну тяжку. Так спокойно и неторопливо.  

– Фокусник это наш. Молодчик. Заколдовал себя, представляешь?  

Но Тамара не сделала удивлённое лицо, которое я так ожидал увидеть. Она продолжала глядеть в окно, на восход утреннего солнца.  

Я взглянул на неё и принялся перетаскивать труп с каталки на стол. Женщина, буду называть её из вежливости, тут же подбежала, не вынимая сигарету изо рта и когда начала помогать мне, крепкому мужчине, стало заметно легче, казалось, что она вдвое сильнее меня:пока я пыхтел и думал где же удобнее всего взять, она взяла в первом попавшемся месте и легко, словно пушинку, подняла на руки.  

– Все все, пожалуйста перестань! -кашляя и отмахиваясь от сигаретного дыма, кривился я.  

Ненавидел этот противный сигаретный запах. Дым сигарет быстро распространил свой тошнотный запах по помещению.  

–Тамара, ну я же уверял вас!  

–Извини, не могла ж я смотреть как ты себе спину ломаешь. Молодой, ещё нужна в этой жизни будет она!  

Женщина вернулась на своё прежнее место, а я, протерев ладонь об ладонь, как муха, которая собирается сесть на говно, начал убирать простынь и, сняв её примерно до пупка, оголив голую грудь, обильно покрытую волосами, на пару секунд обомлел:на лице фокусника была ухмылка. Довольно заметная ухмылка, которой, когда мы были в коридоре и в помине не было. Заметил бы, уверен ещё как!