ХИЖЕНЩИК

Было это поздней осенью, листья с деревьев уже слетели и выпадал первый снег, он, конечно, быстро стаял, но зима была уже не за горами. Я сидел без работы, межсезонье всегда бездельное. Летом-то я в горах с туристами, гидую, иногда даже поварю, зимой инструкторю на горнолыжной базе. А вот весна и осень, всегда бездельные и на работу не устроишься. Всего-то на пару-тройку месяцев кто наймёт. Вот и сижу, жду, осенью – когда снег выпадет, а весной – когда снег в горах стает. Лыжи я уже расконсервировал, канты подточил, приготовился к сезону, к работе, а тут звонок:  

– Борода, привет. – Позвонил хозяин хижины на стоянке Рацека. – Чем занят?  

– Привет. – Отвечаю. – Ничем, снега жду.  

– Не хочешь хиженщиком на две недели подняться? Хорошо плачу.  

– А чего бы и да. – Согласился я.  

На этом и порешили. Я сходил в офис, мне выделили деньги на продукты, закупился на рынке, собрал рюкзак. И утром раненько меня закинули в альплагерь Ала-Арча, оттуда я отправился пешком через лесок, по узкой натоптанной тропе, в горы, где только камень, лёд и снег, где господствуют орлы, снежные барсы и горные козлы, куда доходят только альпинисты, ради своих амбициозных целей.  

Поднимался долго, четыре часа, по пути меня накрыла непогода, промок и продрог до костей. На стоянке никого не было, в межсезонье мало кто ходит по горам, вот зимние маршруты популярны, кому-то зимой даже больше нравится ходить, чем летом. Возле хижины, у ручейка стояли два козла – на водопой пришли, увидев меня они замерли и только пар из ноздрей выдували струйками. «Не бойтесь» – сказал я, скинул рюкзак и сел на него – «Как погода тут? », – козлы молчали и настороженно смотрели на меня. «Помешал я вам? Всё, ухожу». Я отворил амбарный замок на двери в коморку хиженщика, ключом, что мне вручили в офисе. Внутри стояла советская газовая плита, к ней подключен красный газовый баллон, вдоль стены кровать – стеллаж из досок, с поролоном вместо матраца, я заглянул под кровать, там стоял ещё один баллон, толкнул его – полный, пара коробочек с консервами и мешок мусора для печи, дров-то там нет – камень, лёд и снег.  

Сама хижина выложена из камня, которого там навалом, два этажа, на первом столовая, но сейчас это всё закрыто так как никого нет кроме меня, а моя каморка с печечкой сбоку хижины, с отдельным входом. Находится хижина на высоте больше трёх тысяч метров у Ак-Сайского ледника, отсюда выходят на маршруты от единички и до шестёрки. Ах, да. Совсем забыл. Находится-то всё это в Киргизии – и Хижина, и горы, и я, собственно, тоже там находился.  

Я распаковал вещи, переоделся, взял ведро для воды, когда вышел из каморки, то козлов уже не было, набрал воды из ручья, вернулся, налил в чайник, повернул флажок на редукторе, зажёг огонь под чайником на плите. «Хорошо-то как» – прошептал я и растянулся на кровати. Чайник засвистел, я налил кофе в железную кружку, накинул пуховик и вышел на улицу. Солнце заходило за горы, окрасив пик «Корону» в оранжево-красный цвет, кое где уже пробились нетерпеливые звёздочки, облаков почти не было, одно осталось только над пиком «Бокс», приняв оранжевый цвет заката. С ледника дул холодный ветер. «Красота» – сказал я вслух – «И тишина».  

Так проходили дни – я просыпался, ставил чайник, пил кофе и принимался готовить завтрак, в основном это была быстрозаваривающаяся лапша «Доширак» и ржаной хлеб с паштетом из банки, ржаной, потому что он долго хранится, намного дольше белого. Потом я ходил на «связь», это то место где ловил мобильник, поднимался на небольшую горку, сидел на камне, постил фотографии и отвечал на сообщения в мессенджере, затем отключал телефон, чтобы сохранить батарейку, шёл обратно и принимался готовить обед, который состоял из варёного риса, гречки или рожек с рыбной консервой и бутербродами с колбасой и сыром. После таскался вокруг хижины, ходил в туалет. О-о-о-о, туалет – это отдельная история, он находится на краю крутого склона, над пропастью. Когда сидишь внутри, то ветер шатает его, а в очке ты видишь пропасть, пока не привыкнешь, очень страшно, а потом даже не замечаешь всего этого, лишь к холодному ветру, что задувает снизу, привыкнуть невозможно, а когда идёт снег, то снизу ещё и снег залетает. Так, что сходить в туалет, это то ещё приключение и времени на это тратится не мало, от хижины по тропе надо подняться на пригорок, усыпанный камнями, затем по крутому склону спуститься к туалету, ну а после проделать весь путь в обратном направлении. На ужин у меня был сухпай – печеньки, сухарики, бутерброды, и всё это со сгущёнкой, вареньем и мёдом.  

Дни шли, я ждал группу альпинистов, мне надо было протопить хижину, встретить их и разместить, они должны были подняться на смену, на две недели, ради своих непростых планов и спортивных галочек. Но, непогода всё отменила, за день до запланированного ими подъёма началась и метель и не останавливалась семь дней, такое редко бывает, но бывает. Я остался один, на «связь» не ходил, потому что постоянно мело, ходил только за водой и изредка в туалет, всё остальное время сидел в хижине, пил чай, жёг мусор в печке и смотрел в окно, как метель кружит снежинки, то вихрем закрутит их, а то и вовсе так завернёт, что кажется будто снег снизу-вверх идёт. В мешке с мусором я наткнулся на книгу по йоге, кто-то её выбросил, а мне от нечего делать она пригодилась, я начал пробовать асаны, что в ней были описаны и нарисованы, целыми днями сидел на кровати и сворачивал из себя крендели.  

Когда вьюга закончилась и над головой открылось чистое, голубое небо, я поплёлся на «связь». Мне пришло сообщение от турфирмы, с просьбой остаться ещё на две недели, так как они никого мне на замену найти не смогли. Пообещали, что на днях, как установится хорошая погода, поднимется та самая группа альпинистов и поднимут мне продуктов. Я согласился, выбора у меня не было. Да и сидел-то я там не за просто так, за каждый день мне полагалась зарплата. Когда спустился, на водопой снова пришли козлы. «Сейчас» – обратился я к ним – «Никуда не уходите» – я зашёл в хижину, намазал два сухарика сгущёнкой, козлов было двое, вышел и медленно направился к гостям – «Вот, это вам» – я протянул руку, животные замерли, я тоже. «Ну, же не надо бояться» – после почти двух недель одиночества я был рад видеть этих рогатых – «Я оставлю здесь, хорошо? » – я положил сухарики на камни и отошёл к хижине. «Ну же, не стесняйтесь! » – крикнул я, от чего козлы встрепенулись и убежали – «Вот, дурак, спугнул» – я зашёл в каморку, поставил чайник на огонь, и сел в позу лотоса на кровати, напротив окошка. Козлы вернулись, подошли к камням и слизали сухарики со сгущёнкой, я увидел это через окно. Мне было приятно, что кого-то смог порадовать, я выскочил к ним, а они убежали, ловко поднявшись по скале, ну и пусть, я знал, что они ещё придут, главное я был теперь не одинок, мне было кого ждать, кроме группы альпинистов.  

Хорошая погода не установилась, через два дня снова замело, да пуще прежнего, мело так, что я в туалет не мог сходить, меня буквально сдувало с пригорка, когда я поднимался на него и мело девять дней. Так наступила зима, мои одинокие будни в хижине вернулись, я практиковал асаны, надо сказать у меня получалось довольно хорошо, практиковал-то я целыми днями. От одиночества и от наступающего недоедания, меня начали одолевать дурные помыслы, продукты-то ведь у меня были на исходе, я экономил как мог, хорошо в хижине был запас консервов, так бы я точно ноги протянул. Я просыпался с раздражением, и постоянно боролся с самим собой, старался не впадать в уныние, но сдержаться было сложно. «Какого чёрта ты согласился на это» – сетовал я сам на себя – «Горнолыжный сезон уже начался, я тут сижу как дурак, с этими козлами» – я не находил себе места, иногда я выходил на улицу вставал на крыльце и кричал в метель: – «А-а-а-а! Ненавижу! » – затем заходил обратно и обессиленный ложился на кровать. А потом и того хуже началось – меня начали одолевать мысли о смерти, то я сам не хотел дальше жить, то мне было страшно, что я здесь сгину, хотя прекрасно понимал, что ничего этого не произойдёт, а произойдёт, то что закончится непогода, поднимутся альпинисты, а я пойду вниз, получу зарплату в офисе, напьюсь и поеду на горнолыжную базу инструкторить. А ещё иногда вспоминались обиды, да так, что аж злоба разбирала, как вспомню, что мне кто-то когда-то сделал и сижу в каморке у себя костерю его на чём свет только стоит, или вдруг вспомню как я что-то сделал плохое, не так ответил, оскорбил кого-то и так стыдно становилось, хоть волком вой.  

И довело это меня всё до истерики, почти месяц в одиночестве, на высоте, в горах, в холоде, в непогоду, полуголодный. Я лежал на кровати всю ночь и ревел, за окном выла вьюга, а я выл до рассвета на кровати, жалел себя и ненавидел. Утром с первыми лучами солнца всё как рукой сняло – выплакал и вьюга утихла. Я вышел на улицу, а тут козлы стоят, прям возле двери. «Сейчас» – я зашёл во внутрь взял последнюю буханку хлеба – «Вот, это последний хлеб» – я отломил кусочек и протянул на ладони, козёл подошёл и слизал шершавым, тёплым языком, я протянул второму и второй так же слизал, они ели, сопели и мотыляли головами с огромными рогами. Я смеялся словно обезумевший, мне было легко и хорошо, я освободился от всего, что меня тяготило.  

Последующие дни уже при хорошей погоде я бегал с козлами по марене, куда бы я не направился они шли за мной. Я сходил к ледниковому озеру, искупался в ледяной воде, пока я раздевался, купался и одевался, мои приятели ходили возле озера и слизывали мох с камней. Я делил с ними оставшуюся еду – это «Доширак» и консервы из коробки, а они радовали меня своим присутствием. На «связь» не ходил, телефон у меня сел, я просто ждал, когда кто-то придёт и сменит меня. Так и произошло, я загорал на солнце и беседовал с рогатыми, что паслись неподалёку от меня, я им рассказывал разные истории из жизни людей, а они время от времени фыркали и мотали головами, раздался стук альпинистских палочек по камням – «Цок, цок, цок, цок». Я радостно соскочил на ноги, по тропе вереницей, медленно шла группа альпинистов, а с ними вместе, еда и моя свобода. Я глянул на козлов, они навострили уши, замерли, а потом ускакали, я смотрел им вслед, они ловко прыгали по скалам и к горлу подкатил комок, я его проглотил и прошептал – «Вот всё и закончилось» – а потом громко – «До встречи, друзья! ».  

А дальше всё было, как и должно было быть. Я покидал вещи в рюкзак и помчался вниз, в альплагере меня ждала машина. Вечером я был уже дома, помылся в душе, я ведь месяц не мылся толком, только в озере поплавал, выпил пива на диване перед телевизором и уснул как будто ничего и не было. Всё закончилось, но что-то тогда во мне изменилось, я освободился от всего, что мне казалось таким важным, а на самом деле мешало, а главное я встретил настоящих друзей, которые меня не оставили ни на минуту, когда мне было особенно грустно и одиноко.  

Иллюстрация: Юлия Юдина