Пёс-преследователь. Один вечер из жизни.

На смену недолго длившимся морозам, которые сопровождались обильными осадками в виде снега, пришла настоящая предвесенняя оттепель. Сосульки с домов попадали ещё ночью, а взошедшее на рассвете солнце растопило практически весь снег и лёд за считанные часы. На дворе был настоящий потоп. Процесс передвижения по улице напоминал детскую игру, когда представляешь, что некоторые участки дороги – это лава, и ни в коем случае на них нельзя наступать. Эту лаву приходилось обходить более длинной дорогой, перепрыгивать, передвигаться по бордюрам, поддерживая равновесие, дабы не свалиться в воображаемую кипящую массу. В этот день не только дети, но и взрослые стали участниками этой игры. Только вместо воображаемой лавы были вполне реальные глубокие лужи и густые отвратительные, напоминающие зыбучие пески из кино, участки грязи. Радость вызывало лишь тепло, которое позволило скинуть с себя шубы и пуховики и надеть более легкие куртку или пальто. Теплая погода и быстро исчезающий снег напоминали о приближении весны. Но надолго такая погода оставаться не собиралась. Прогноз обещал, что мороз и его верный компаньон – снег, вернутся через несколько дней.  

Вечером этого дня, заполненного противоречивыми эмоциями по поводу погоды, я отправился на прогулку с Катей – моей хорошей подругой. Мы бесцельно шагали по мокрым улицам, аккуратно пробираясь между небольшими озёрами и реками, которые временно образовались на дорогах. Нас окружали деревья со склонившимися, еще не успевшими выпрямиться от тяжести снега, кронами. Они обязательно поднимут свои головы, не подозревая, что в скором времени вернётся тот, кто заставит их склониться снова. Мимо нас проносились машины, которые, словно рассекающие море гидроциклы, расплёскивали в стороны грязные брызги.  

Мы вышли на магистральную улицу, и нас занесло в круговорот прохожих: взрослые, возвращающиеся домой с работы, молодые родители, которые молили своих детей, чтобы те не прыгали по лужам, и молодёжь, проводившая свободное время в компании друзей.  

Катя сегодня была разговорчива и почти всю прогулку вела свой монолог, а я с удовольствием слушал. Запах пирожков, доносившийся из дома, мимо которого мы проходили, воскресил в Кате воспоминания из детства, и она предалась ностальгии. Она рассказывала, как проводила время у бабушки, которая каждый раз готовила пирожки с картошкой и капустой. Вспоминала своих бумажных кукол с множеством нарядов, вырезать которые приходилось всегда папе, а затем перешла к описанию своей детской комнаты. Мы бродили по хорошо знакомым и порядком надоевшим улицам, но компенсировали это недовольство приятными воспоминаниями. Закончив наш привычный прогулочный маршрут, который длился около часа, мы решили пойти домой. Я, как и всегда, пошёл проводить Катю.  

Когда мы вышли на улицу, на которой находился дом Кати, мимо нас пронеслась хорошо знакомая стая собак. Она долгое время терроризировала окрестности наших домов. Состояла она из дворняжек разных размеров и окраски. Днём это скопище где-то укрывалось, а ночью, видимо, выбиралось на вылазку в поисках пищи, после чего располагалось на детской площадке, через которую лежал короткий путь от Катиного дома к моему. Как-то раз я рискнул пойти по этой дороге, в результате чего чуть было не оказался пострадавшим от банды мохнатых дикарей. Спасла меня машина, которая проезжала в противоположную от меня сторону и переключила внимание псов на себя. Поэтому эта дорога была для меня закрыта, и приходилось всегда совершать круг, чтобы добраться до дома. В этот раз стая куда-то стремительно направлялась, даже не обратив на нас внимание. Я и Катя ускорили шаг, стараясь не оборачиваться.  

Будучи на подходе к дому Кати, мы услышали раздающиеся позади нас подозрительные звуки. Мы обернулись и увидели, что это был пёс. Средних размеров гладкошерстный пёсик с интересной окраской: передняя часть была полностью белая, а задняя – черная, за исключением белоснежных лап. Уши были длинные и свесившиеся, а короткий хвост, напоминавший помпон, торчал сзади. Он подбежал к нам. Мы, думая, что этот разноцветный пёс один из стаи, стали его прогонять.  

– Фу! Нельзя! Пошёл отсюда! – выкрикивал я, притоптывая одновременно ногой.  

Он отвернулся от меня и побежал к Кате.  

– Отстань, пёсик. Нельзя! – повторяла за мной Катя.  

– Пойдем быстрее, может он и отстанет, – сказал я, и мы пошли дальше к дому.  

– Он выглядит добрым, но чёрт его знает. Я после этого сброда, который бросается на всех подряд, незнакомым собакам не доверяю.  

Пёс медленно следовал за нами, аккуратно передвигая лапами. Я обернулся и увидел, что он старается обходить оставшиеся участки скользкого снега. Пёсик сделал рывок и снова оказался около моих ног. Было видно, что он не намерен причинять вред, но страх брал своё.  

– Нельзя! – рявкнул я снова.  

– Жалко мне таких собак. Может он потерялся? Посмотри на него, он ухоженный, чистый, видно, что не уличный пёс. И ушки у него смешные, как и ты – ушастый. Так его и назовём – Ушастик!  

Мы оторвались и свернули, удачно обойдя огромную лужу, на дорогу, в конце которой располагался Катин дом. Ушастика сзади нас не оказалось, и мы решили, что он отстал. Мы уже подошли к калитке, как услышали лай Патрона и Корсара – двух псов, которые жили в противоположных домах в начале поворота. Корсар – крупная немецкая овчарка, которая не любит чужаков и вечно воет на всех незнакомцев, а Патрона, признаться, я никогда не видел за беспросветным высоким забором, только иногда слышал его лай. Эти двое не умолкали, яростно гавкая на кого-то. Нетрудно догадаться, кто вызвал столько эмоций у мирно отдыхающих стражей. Наш черно-белый преследователь медленно шагал к нам. Он подошёл близко, но уже не пытался нас обнюхать. Ушастик осмотрелся по сторонам и заскулил.  

– Кать, заходи домой. Если он за мной увяжется, я придумаю, как увильнуть.  

– Давай его покормим! Я сейчас что-нибудь вынесу, – сказала с жалостью в глазах Катя и зашла в дом.  

Пёс стоял рядом и шатался из стороны в сторону. Меня охватила тоска.  

– Да, дружок, – проговорил я вслух, опускаясь на корточки. – Поесть тебе точно нужно.  

Катя вышла и принесла с собой четверть палки колбасы. Ушастик, видимо, почуяв запах, снова начал скулить.  

– Вот, – протянула она мне колбасу. – Покорми его, но только не рядом с моим домом. Потом ведь останется здесь. Мама злиться будет.  

– Хорошо.  

Я попрощался с Катей, поцеловав в щёку, и побрел по дороге. Пёс не раздумывая последовал за мной, вновь обратив на себя внимание Корсара и Патрона. Я ещё раз успешно обогнул лужу и встал с противоположной стороны лужи около здания, в котором, если верить Кате, когда-то располагалась пекарня. Ушастик, изнемогая от голода, не последовал моему примеру и пошёл прямо по луже, намочив свои и без того замершие лапы. Жалобные глаза смотрели на меня. Я бросил ему кусок колбасы, который он сразу же принялся уплетать. Не став дожидаться, пока он доест, я быстро зашагал по дороге домой. Но стоило мне обернуться, как я увидел, что он снова следует за мной и несёт в зубах половину колбасы. Он съел одну часть, а вторую взял с собой.  

– Что мне с тобой делать, Ушастик? – произнес я вслух, смотря на пса.  

Я пошёл дальше, пёс держался справа от меня с ценным грузом в зубах. Мы подошли к подъезду моего дома. Может, родители разрешат его оставить на ночь? Попробовать стоит. Открыв дверь, я аккуратно зашел в подъезд, чтобы Ушастик не забежал со мной. Ожидая лифт, я услышал, что пёс скребет своими когтями дверь и скулит.  

– Мама, еще не спишь? – крикнул я, войдя в квартиру.  

– Нет. Что-то случилось? – мама вышла в прихожую, вытирая руки полотенцем.  

– Мы с Катей нашли пса на улице, можно его оставить у нас на ночь? Завтра я придумаю, что с ним делать.  

– С ума сошёл? Нет, конечно. Неизвестно что с ним. Может он бешеный или у него блохи? Определенно, нет!  

– Ладно, – склонив голову, ответил я. Это было ожидаемо.  

Я взял пару кусков хлеба и две сосиски.  

– Сейчас вернусь! – крикнул я и выбежал из квартиры.  

Ушастик всё также стоял возле подъезда, но колбаса исчезла.  

– Съел? Умница! Я тебе ещё принес покушать.  

Найдя наиболее чистое место на земле, я разломал хлеб с сосисками на мелкие куски и положил туда. Пёс поднял голову и посмотрел на меня.  

– Кушай, – сказал я, улыбаясь.  

Он принялся с жадностью уплетать принесенные мной продукты.  

– Прости, дружок, – у меня вырвался тяжелый вздох. – Это всё, что я могу для тебя сделать. Будь осторожен.  

Я ещё раз с жалостью взглянул на пса и, пока он был увлечен едой, зашёл домой.  

Всю ночь я не мог уснуть, мысли об Ушастике мучили меня. Я видел страдающих и умирающих людей, видел смерть, но всегда оставался равнодушен. Но стоило увидеть одинокого маленького котёнка, собаку с раной или поврежденной лапой, меня сразу же одолевало чувство жалости. Что будет с Ушастиком? Его подберут добрые люди? Найдут хозяева? Может он прибьется к какой-нибудь стае собак? Или подвергнется нападению своих же сородичей и будет тяжело ранен? Я быстро отгонял эти мысли, но спустя несколько секунд они возвращались. Что-то тяжелое давило в груди, мешало спать, но ближе к утру я всё же уснул. ***  

На следующий день весь снег растаял, и солнце озарило землю во всей красе. Было так тепло, словно морозов пару дней назад и не было. Птицы, что прятались от человеческих глаз в кронах деревьев, были рады приближающейся весне и пели об этом сочиненные еще их предками песни.  

Я шёл к Кате, но не коротким путём, который сейчас был свободен от банды собак, а отправился длинной дорогой. Лучи солнца били прямо в глаза, поэтому приходилось щуриться и опускать взгляд вниз. Впереди послышался топот животного, которое неслось на полной скорости. Подняв голову, я увидел Ушастика. Он подбежал ко мне и стал тереться о мои ноги, одновременно весело размахивая своим хвостом-помпоном из стороны в сторону. Потёршись о мою левую ногу, Ушастик стал прыгать на меня лапами и громко лаять. Но я понял, что лай этот был добрым.  

– Бим, нельзя! Не приставай к людям, – крикнула темноволосая полная женщина средних лет, которая стремительным шагом направлялась к нам.  

– Всё в порядке, – обратился я к ней, наклонился и начал гладить пса по голове. – Это ваша собака?  

– Да. Еле отыскали его утром, потерялся вчера. Погнался за кошкой и пропал, – на псе появился ошейник, к которому женщина, пока говорила, цепляла поводок. – Теперь придётся гулять с ним так.  

Ушастик, а точнее Бим, всё это время стоял и смотрел на меня радостными глазами, виляя своим хвостиком.  

– Хороший у вас пёс. Берегите его. Пока, Бим! – сказал я и потеребил его за ухо. – До свидания! – попрощался с хозяйкой и пошёл вперед.  

Катя уже ждала меня возле своего дома.  

– Привет, – сказала она мне, улыбнувшись. – Знаешь, я целый день думаю об Ушастике. Интересно, как он?  

– Не волнуйся, – ответил я. – С ним всё хорошо. И кстати, его зовут Бим.  

Мы отправились на ежедневную прогулку. Я рассказал Кате о моей встрече с Бимом.  

– Но Ушастик ему подходит больше, чем Бим! – сказала возмущенно Катя, вздохнула и на её лице выразилось облегчение. – Я рада, что хозяева его нашли.  

После этого мы часто видели Бима, и каждый раз были рады друг другу. Два человека и благодарный пёс, которые после одной случайной встречи стали лучшими друзьями.