Sine luce.

И был туман, и тихонощный  

настороженный хаос вод.  

Горел фонарь лишь возле почты,  

и спал как мертвецы народ.  

Один бродил я в этом мире,  

и как привычная беда,  

назойней, тупо, глухо, шире,  

все шире капала вода.  

Я сам не ведал, что поэтом  

здесь среди смерти я бродил,  

полночный страж дневного света  

среди безбожия могил.  

Никто не вспоминал усопших  

и тени плакали в пути  

на темных улицах продрогших.  

И было не к кому пойти.  

Вода темнилась за кустами  

как будто умерли в стране.  

Темно и мрачно было в храме,  

и кто-то плакал там в окне.  

Земля летела вон с орбиты,  

но спал ее глухой народ.  

Оставь дневные ты молитвы,  

над миром солнце не взойдет.  

И будет впредь – все ночь глухая,  

глухие, серые года.  

Не говорите мне о рае.  

Не просыпайтесь никогда!  

Не жги свечу. Она устала  

светить нежившим потому,  

что всюду черные провалы  

во осязаемую Тьму.