Северный ветер (Главы 1-3)

Она проснулась с рассветом. Ласковые солнечные лучики заплясали по крошечной, скромно обставленной комнате, разбиваясь об узорчатую стеклянную вазу, стоящую на подоконнике. Легкие полупрозрачные шторки колыхал свежий бриз, наполняя комнату запахом соленого моря. День обещал быть ветреным и солнечным. Девушка сладко потянулась и растёрла руками щеки, прогоняя сон. Август в Сирокко выдался на удивление прохладным, что не могло не радовать. Обычно горожане изнывают от ужасного зноя, от которого практически невозможно спрятаться. Встретить на улице людей можно было лишь рано утром и после захода солнца – все сидели в зданиях, обливаясь мятной водой и обмахиваясь веерами. И, несмотря на то, что Сирокко – крупный портовый город, жарким летом жизнь после полудня, казалось, останавливалась. Моряки в порту оставляли корабли и прятались под крышами лавок и таверн. Торговцы не выставляли свои товары на широкие улицы базарного района, и предпочитали не покидать стен лавки. Крыша над головой защищала от обжигающего солнца, а глиняные стены сохраняли прохладу. Однако это лето не мучило жителей Сирокко зноем. Воздух днем был приятно-теплым, а не изнуряюще-обжигающим. Вода в море оставалась слегка прохладной, создавая идеальные условия для водных процедур. Вечером белые песчаные пляжи были полны: активно отдыхающая молодежь, загорающие пожилые пары и весело плескающаяся детвора. А после захода солнца на пляж спускались студенты Высшей военной академии, которая находилась в центре Сирокко. Летом им разрешалось свободно покидать стены академии после троекратного удара огромного бронзового колокола, извещающего о конце учебного дня.  

Территория академии была поистине огромна и опоясана высокой стеной. Широкие кованые ворота открывали вид на мощеную дорогу прямо к большой круглой площади, на которой находился древний мраморный фонтан. С центральной площади вело множество дорожек к учебному корпусу, библиотеке, спальням студентов и столовой. С западной стороны площади исполинские ступени из полированного белоснежного гранита вели к самому красивому зданию академии – деканату. Там размещался этаж администрации, лекционные аудитории и спальни преподавателей. Изумрудно-зеленые лужайки прилегали к величественным зданиям библиотеки и небольшого музея академии. Огромное спортивное поле соседствовало с шатром – тренировочным полигоном, и конюшней. Именно на тренировочное поле выходили окна крохотной комнаты Эль. Она быстро поднялась с кровати и выглянула в окно. Откинув со лба непослушные вьющиеся волосы цвета горького шоколада, она в нетерпении постукивала пальцами по массивному письменному столу. Наконец, вздохнув, Эль взяла в руки письмо, лежавшее на столе, и скользнула взглядом янтарных глаз по строчкам, наверное, уже в сотый раз:  

«Госпожа Элеонора Нортвинд!  

Поздравляем с успешным прохождением второго этапа отбора!  

Рады сообщить Вам результаты пройденных Вами ранее теоретических испытаний:  

• История государства Харматан от начала времен до воцарения Великой Королевы Стефании Паулины Мидэлы Аквилон – превосходно;  

• Анализ тактики и стратегии боевых действий полководцев континента – превосходно;  

• Методы борьбы с чистой магией, магами-изменниками и магическими артефактами – превосходно;  

• Свод законов Харматана – превосходно;  

• Этикет Королевского дворца – хорошо.  

Сообщаем, что третий, последний этап отбора состоится в последнее воскресенье лета в Борее, в резиденции Викторий. Этап будет проходить в форме собеседования лично с достопочтенными Викториями. Вам необходимо прибыть в резиденцию не позднее, чем в полдень субботы. С собой иметь сертификат, выданный Вам после успешного прохождения первого и второго этапов отбора. В случае затруднений обращаться к господину Грегору Майро – главе Департамента сопровождения отборочных испытаний  

С наилучшими пожеланиями,  

Департамент сопровождения отборочных испытаний»  

Эль положила письмо обратно на стол и начала ходить из стороны в сторону. Ее расслабленные крылья мягко шелестели по полу, вздымая перьями маленькие вихри летающих в солнечном свете пылинок. Множество противоречивых чувств проскальзывало в этот момент на ее лице. Девушка до сих пор не верила своему счастью – ведь она смогла пройти все предыдущие этапы отбора и была всего в одном маленьком, но самом важном шаге от своей мечты. С самого детства все ее мысли и желания были посвящены Викториям – смертоносному отряду Королевы. Ее личная гвардия из 12 лучших в Харматане воительниц. Они внушали ужас и восхищение одновременно. Величественные девы яростно защищающие Королеву и подчиняющиеся только ей. Отряд Викторий мог сразить в бою небольшую армию, от них невозможно защититься или сбежать. Они были не только лучшими воительницами континента, но и мудрыми стратегами и тактиками.  

Попасть в гвардию было практически невозможно, но почти каждая юная бора мечтала встать с ними в один ряд. Точеные профили и пронзительный взгляд, они были очень разными, но в то же время выглядели так, будто приходились друг другу сестрами. Каждый знал, что между викториями присутствует особая связь, сродни семейным узам. За все сотни лет существования отряда викторий никто никогда не был свидетелем их ссоры или спора. Плечо к плечу, сестры по призванию, связанные любовью к королеве и своему королевству – Харматану, они были символом победоносного добра и справедливости. Их крылья ослепляли своей безупречностью. Доспехи каждой были произведением искусства, и во владении каждой находился свой древнейший артефакт, передающийся от одной Виктории к другой. Они были единственными на всем континенте, кому было разрешено владение магическим артефактом. Немногословны и бесконечно спокойны, они сопровождали королеву парами или тройками.  

В полном составе их можно было увидеть лишь на ежегодном празднике Солнца, где Королева объявляла об итогах прошедшего года, даровала титулы свежеиспеченной знати или рыцарям.  

Виктории не уходили на покой, никогда не бросали свой пост. Место в личной гвардии королевы освобождалось только после смерти. Они заканчивали нести свое бремя, лишь отдав жизнь на поле боя. Когда погибала виктория, вся страна погружалась в траур. Воительниц безмерно любили и почитали. Но место в отряде не может пустовать. Поэтому, после трехдневного траура, королева объявляла начало масштабного отбора претенденток. Каждая бора, достигнув 23-летия, могла попробовать пройти сложнейшие испытания. К испытаниям не допускали никого из других рас – Викторией могла стать только девушка бора.  

Первым этапом, традиционно, были военные испытания. Кандидаты демонстрировали уровень своей подготовки и владения разными видами оружия. Среди дисциплин были рукопашные бои, стрельба из лука, сражения в воздухе, и прохождение наземной полосы препятствий. Завершала первый этап отбора сложнейшая воздушная гонка, которая длилась от восхода до восхода. Недостаточно просто быть быстрой, по маршруту гонки располагалось ущелье Дол-Райано, где коварные скалы и висячие лианы многовековых деревьев могли вывести из гонки, покалечить или даже убить невнимательную участницу. Смертельные случаи не были редкостью, поэтому к финальной гонке старались допускать только самых выносливых и способных.  

Юные бора вставали на крыло к 10-12 годам. До этого момента маленькие, не до конца развитые крылышки не могли удержать в воздухе малышей, да и им не хватало усидчивости и силы воли для того, чтобы материализовывать крылья на долгие промежутки времени. Но позднее они укреплялись, росли и принимали свою, уникальную форму и расцветку. Крылья у народа бора считались отражением души. На всем континенте и за его пределами вы не найдете ни одних бора с одинаковыми крыльями. Однако, даже в зрелом возрасте было сложно находится в воздухе больше пары часов. Бора прибегали к полетам только во время путешествий на короткие расстояния, делая передышки и привалы если путь предстоял быть длиннее нескольких часов. Многие и вовсе отказывались от дальних полетов и путешествовали на лошадях и повозках.  

Именно поэтому для неподготовленного человека финальная гонка была непреодолима и смертельна. Три сотни кандидаток, финишировавших первыми, допускали до второго этапа отбора. Из тысяч стартовавших девушек до финиша добиралось много меньше половины. Большинство сходило с трассы, понимая, что еще минута в полете – и крылья просто перестанут держать их в воздухе. Эль финишировала двадцать восьмой.  

Оторвавшись от дум и воспоминаний, девушка произнесла:  

– Abscondere! – и привычным усилием воли заставила крылья исчезнуть. В ее комнатке и так было тесно, сейчас крылья только мешали собираться. Подняв на кровать потрепанную кожаную сумку, в которой уже лежали приготовленные с вечера припасы в дорогу, она аккуратно положила внутрь конверт с двумя сертификатами – об успешном прохождении первых двух этапов отбора. Затем, немного подумав, положила туда же письмо из департамента с инструкциями. Она помнила его уже наизусть, но как любил поговаривать мудрый профессор Горден: «Карандашная запись, как бы небрежно она ни была сделана, надежнее самой острой памяти на континенте».  

Окинув взглядом комнату, она остановилась у книжной полки, плотно забитой разнообразными учебниками и фолиантами. Вспомнив, сколько бессонных ночей она провела, подготавливаясь ко второму этапу отбора, ей стало дурно. Согласно традициям, после проверки физических показателей кандидаток в первом этапе, затем следовала проверка теоретических знаний и умений. Всех кандидатов собирали в одном из учебных заведений страны для написания сразу 5 экзаменов. Эль невероятно повезло, в этот раз свои двери для тестирования трёх сотен кандидаток, прошедших первых этап, открыла ее собственная академия – Высшая военная академия Харматана. И хотя это не давало ей никаких привилегий, она хотя бы получила на одну ночь больше для подготовки, чем другие участницы. Остальным пришлось потратить несколько часов или даже целые сутки, чтобы добраться до Сирокко – города, в котором находилась академия. Пять дней подряд проводились экзамены на разные темы, после чего кандидатки разъехались обратно в свои обители, ачерез две недели каждой были высланы результаты. Только тридцать девушек с лучшими результатами допускаются до последнего этапа отбора.  

Свое заветное письмо Эль получила три дня назад, и сегодня настал день ее отъезда. Если она хочет добраться до столицы Харматана – славного города Борея – ей нужно вылетать сегодня и не днём позже. Она ни за что не простит себе, если мечта всей ее жизни ускользнёт от неё из-за того, что она опоздала.  

Солнце в августе все еще встает рано, а значит, до ударов колокола, означающих подъем, в академии есть еще пара часов, и она сможет проскользнуть за ворота, не сталкиваясь при этом со студентами.  

Открыв сундук с немногочисленными пожитками, которые у нее имелись, Эль достала серую торжественную мантию, расписанную серебряными нитями и расшитую переливающимися кристаллами на воротнике и рукавах. Девушка бережно сложила ее и аккуратно уложила в свою сумку. Она никогда не смогла бы позволить себе покупку такой роскошной вещи. Это был подарок декана академии, профессора Блум, после того как она вернулась с первого отбора с заветным сертификатом в руке.  

– Ты оказала честь академии, Элеонора. Твое имя уже войдет в ее историю. Я бы хотел оказать тебе поддержку, но согласно закону, никто не имеет права вмешиваться в самостоятельную подготовку кандидаток. Но показать свое уважение твоему поступку я могу иначе. Прими это не в качестве подарка, а в качестве благодарности старого профессора, скептицизм которого пошатнулись из-за маленькой самоотверженной воительницы с добрым сердцем и великим будущим.  

Эль улыбнулась добрым воспоминаниям о декане Харматана. Профессор Блум был одним из немногих людей, которые относились к ней доброжелательно. Она была безгранично благодарна ему, ведь если бы не декан, она не находилась бы сейчас здесь, в академии.  

Десять лет назад, она – двенадцатилетняя тощая сирота в штопаной-перештопанной мальчишеской одежде не по размеру, голодная и нищая, сбежавшая из приюта, скиталась по улицам и всеми силами старалась не просто выжить, а найти хоть какую-то возможность приблизиться к своей мечте. Она планировала напроситься оруженосцем к какому-нибудь рыцарю, чтобы иметь возможность хотя бы просто наблюдать за тренировками профессионалов и украдкой пытаться повторить. Но планам ее не суждено было стать реальностью, и спустя полгода скитаний, множества темных морозных ночей, недель голодания, нападок уличных хулиганов и бесконечных тренировок, которые она придумывала себе сама, Эль уже была готова опустить руки и вернуться в тихую мирную жизнь детского приюта.  

Она была вся в синяках и ссадинах – результаты драки с деревенскими подростками, которые собравшись бандой мучали рыжего кота. Их было четверо, двое явно старше, чем она и выше на целую голову. Но Эль не смогла пройти мимо. С громким воинственным кличем она ворвалась в их кучку и размахивая палкой, которую использовала вместо меча, попыталась отогнать мучителей от бедного кота, обезумевшего от страха. Возможно из-за эффекта неожиданности, но она даже умудрилась немного оттеснить шпану в сторону. Кот, увидев в этой секундной паузе свой шанс на спасение успешно ретировался. Но на этом удача ее покинула – Эль закончила этот неравный бой лежа в пыли, свернувшись в клубок, и прикрывая голову от мощных ударов ног. Выкрикнув ей еще пару угроз, деревенская банда, плюнув, оставила ее лежать в пыли. Лишь спустя несколько минут она смогла подняться на ноги, охая и заливаясь слезами. Спустя несколько дней после той драки, девушка добрела до Сирокко, надеясь найти ночлег на ближайшие несколько дней в порту – там всегда нужны были помощники, и в обмен на работу ее бы накормили и могли позволить переночевать в старой лодке или, если повезет, даже в каюте какого-нибудь корабля.  

Именно на улицах Сирокко в глаза Эль, по самому счастливому стечению обстоятельств, попалось объявление о проведении вступительных экзаменов в Высшую военную академию. Надежда вспыхнула тогда в ее сердце. Ведь сегодня был именно этот день! Если она сможет попасть туда, если сможет поступить, то ее будут обучать лучшие преподаватели Харматана, а может и всего континента. Она сможет тренироваться на настоящих полигонах, с настоящим тренировочным оружием. Она сможет постоять за себя, сможет защищать слабых и нести в мир добро и справедливость.  

Образы величественных викторий, защищающих Великую Королеву, мелькали перед ее глазами, пока она неслась сломя голову к центру города. Терять ей было нечего, и она направилась прямиком к зданию академии, спрашивая дорогу у встречавшихся ей прохожих. Моля всех богов быть к ней благосклонными, Эль попутно вспоминала все книги, зачитанные ею до дыр в приютской библиотеке, надеясь, что именно эти знания ей пригодятся.  

Умывшись в городском фонтане, отряхнув одежду от пыли и расчесав спутавшиеся волосы пальцами, Эль зашагала к воротам. В день вступительных экзаменов вход на территорию был свободный. Девушка до сих пор не понимает, каким волшебным образом ей удалось благополучно попасть в аудиторию и приступить к письменному экзамену – эссе на заданную тему. На нее просто не обратили внимания, а исписанные абитуриентами свитки не проверялись прямо на месте.  

Затем, так же благополучно пройдя вместе с остальной толпой поступающих в шатёр, где проходила сдача спортивных нормативов, Эль встала в конец шеренги, выстроившейся перед полосой препятствий. Одна ее половина была наземной, а другая – подвешена в воздухе. На финише полосы препятствий стояло несколько судей из числа преподавателей академии, одетых в яркие оранжевые мантии, а слева и в отдалении находились небольшие трибуны. Оттуда за испытаниями наблюдали родители кандидатов и, вероятно, остальной профессорский состав. Эль никогда не видела подобных тренажеров и специально спроектированных препятствий – большие кольца и перекладины, вращающиеся массивные балки и раскачивающиеся на веревках мешки. Большинство ребят проходило полосу успешно, а внимательно следящие за прохождением препятствий судьи, на финише записывали время и оценки. Когда подошла очередь Эль, она собралась с духом, материализовала крылья, и полностью очистив голову ото всех остальных мыслей, сконцентрировалась на правильном прохождении всех препятствий. Финишировав, девочка заметила, что некоторые из членов судейской коллегии хмурятся. Когда же она назвала свое имя, и один из судей не нашел ее в каком-то списке вспыхнул настоящий скандал. Сначала судьи просто перешептывались. Затем, заинтересовавшись произошедшим, к ним подтянулись остальные преподаватели, а после и родители абитуриентов.  

Узнав, что ее нет в списках, родители изнеженных юнцов с пеной у рта требовали немедленно высечь ее розгами за нарушение правил и выгнать за территорию академии. Их сдерживали только растерянные преподаватели, которые, однако, тоже были весьма взволнованы произошедшим. Подростки, сдававшие экзамены вместе с ней, потешались над ее коротко стрижеными волосами и простыми мальчишескими одеждами, криво сшитыми из материала, похожего на мешковину. Эль хотела провалиться сквозь землю, слезы стояли в ее глазах, но она сдерживалась из всех сил, опустив голову и сжимая кулаки, до крови впиваясь ногтями в ладонь. Она не могла уйти – дорогу к выходу ей преградила толпа бушующих взрослых, и все, что ей оставалось – это смиренно ждать вердикта. Но внезапно, в этой какофонии из яростных споров и голосов, она услышала другой: мягкий и спокойный.  

– Юная леди, кода вы в последний раз если горячую еду?  

Она обернулась, и увидела невысокого мужчину с пышными усами и небольшой аккуратно заплетенной бородой.  

Он смотрел на нее голубыми глазами, испещренными сеточкой морщин в уголках.  

– Я.. Я не помню точно, господин, простите.  

Мужчина поправил складки своей серой мантии и достал оттуда длинный пергаментный свиток. Развернув его, он начал внимательно вглядываться, а после вновь обратился к Эль:  

– Элеонора Нортвинд, верно?  

– Да, господин.  

– Как вы попали в аудиторию, где проходили вступительные испытания и, затем, на тренировочный полигон академии?  

Эль сжала кулаки. Она понимала, что ее в любом случае просто выбросят за ворота. Однако разъяренная толпа требовала наказать ее за проступок розгами, и от мыслей о них у Эль начинали неметь ноги. Наверняка этот мужчина, уточнив ее личность, сначала отправит её на розги, а затем обратно в приют.  

– Я ничего не знала про предварительные списки, господин. Увидев плакат о том, что сегодня проходят вступительные испытания, я решила попробовать свои силы. Мимо ворот я просто прошла, а в аудитории после сдачи эссе никто не спрашивал моего имени. Если бы я знала, что мне нельзя… что сначала надо записаться… я не хотела никаких конфликтов, господин.  

– Что ж, ясно, ясно. – он кивнул. – Знаете ли вы, госпожа Нортвинд, что стоимость одного года обучения в этой академии стоит сотню золотых?  

Эль судорожно сглотнула, чувствуя, как начинают дрожать ее колени. Она ни за что на свете не смогла бы накопить такую невероятную сумму, даже если работать в порту без сна и отдыха каждый день в году. Низко опустив голову, она прошептала:  

–Я не знала об этом.. У меня нет таких денег, простите, я готова понести наказание, если нарушила правила академии.. Я.. Я не хотела никому причинять проблем.  

Мужчина коротко кивнул, окинув ее с головы до ног сочувственным взглядом.  

– Вы не боитесь работы, молодая леди? Насколько сильно вы хотите обучаться здесь?  

Она вскинула голову, подняв полные слез глаза на старца.  

– Я не боюсь никакой работы, господин! Я умею работать на кухне, прибираться в конюшне и помещениях, хорошо умею считать и писать. Учиться здесь... это лучшее, что может случиться в моей жизни.  

После этого короткого диалога, старец еще раз еле заметно кивнул и прошел мимо Эль к недовольной знати. Она не представляла, что сможет сделать с этой разъяренной толпой этот спокойный господин. Однако, стоило ему громко хлопнуть в ладоши, как вдруг воцарилась тишина.  

– Я понимаю ваше недовольство, уважаемые дамы и господа. Ежегодно академия выделяет по двадцать мест для поступающих юных и талантливых абитуриентов. В этом году, как и во все предыдущие с начала существования академии, на эти двадцать мест будут иметь возможность претендовать только те молодые люди, которые вписаны в предварительный список поступающих.  

Послышался вздох облегчения и одобрительные возгласы толпы взволнованных знатных родителей и их отпрысков. Однако вместе с ними возобновились угрозы в адрес Эль. В предварительный список можно было попасть, представив доказательство своего знатного происхождения, или совершив щедрое пожертвование на счет академии. И даже это не давало гарантии поступления. Поэтому никто не хотел допускать возможности, чтобы вожделенное место заняла нищая оборванка без роду и племени. Знатные родители нанимали тренеров и учителей, подготавливая подростков к поступлению. Однако капризная молодежь из высшего общества редко воспринимала эту подготовку всерьез. И несмотря на то, что закончить академию было невероятно престижно, большинство поступающих могло не переживать по поводу своей дальнейшей судьбы. Знатное происхождение и богатство семьи так и так позволили бы им жить припеваючи.  

Серый господин поднял руку, вновь привлекая внимание:  

– Однако, пока я, профессор Бенджамин Блум, занимаю должность декана Высшей военной академии Харматана, на ее территории не будут применяться такие бесчеловечные воспитательные меры, как розги. Более того, пользуясь своим положением, я сообщаю, что в этом году, помимо двадцати студентов, выбранных путем вступительных испытаний из предварительного списка, мы примем двадцать первого. Потому что эта молодая леди, на которую было обрушено столько проклятий, показала лучшие за последние пятьдесят лет показатели.  

Колени Эль подогнулись, и она рухнула на белый гравий тренировочного полигона без чувств.  

***  

Тряхнув головой, Эль отогнала нахлынувшие как цунами мысли. Сейчас не время раскисать и распускать нюни. Расправив плечи, девушка встала и еще раз окинула взглядом комнату. Она знала, что все необходимое уже уложено в ее походную сумку, но никак не могла решиться перейти за порог. Как только она переступит его и закроет за собой дверь – назад пути не будет. Ей предстоит пройти финальный этап отбора: предстать перед воительницами и достойно ответить на их вопросы. И от этого короткого разговора зависит вся ее дальнейшая судьба. Если она справится, если понравится отряду викторий, то сможет вступить в их ряды, опередив тысячи девушек со всего Харматана. Она займет место прекрасной Ксин – трагически погибшей во время вероломного покушения на королеву Стефанию. Диверсионный отряд бунтующих чародеев напал на королеву, когда та направлялась с политическим визитом в Далиану – соседнее дружественное королевство альвов. Альвы – люди океана. Дарованная им магия проявлялась в чешуйчатых рыбьих хвостах и плавниках изумительной красоты. Так же, как и бора, материализовывать вместо пары ног рыбий хвост они могли усилием воли и специальным магическим словом.  

Ксин закрывала грудью королеву и сражалась за нее до самого конца – пока подмога в лице остального отряда не подоспела на помощь. Она умерла в объятиях сестер, отдав свою жизнь за королеву.  

У Эль перехватило дыхание при мыслях о подвиге Ксин. Для нее нет в мире более светлых и самоотверженных существ, чем Воительницы королевы. Она видела викторий вживую лишь однажды. В далеком детстве, когда она еще была воспитанницей сиротского дома, к ним прибыла королева Стефания с благотворительным визитом. Ее сопровождали блистательные Агата, Птолема и Чара.  

Маленькая Эль, которой тогда было не больше пяти лет, сидя на высоком дереве, наблюдала, как настоятельница их приюта принимает небольшую делегацию. Близко к тропинке от ворот приюта до столовой, где для гостей приготовили торжественный пир, ее не пустили старшие ребята. Воспитанники выстроились вдоль тропинки, и те, кто смог отвоевать места в первых рядах смогли даже прикоснуться к королеве. Шествуя по тропе, она протягивала им навстречу руки, легонько поглаживая по голове или прикасаясь к руке. Эль не смогла отвоевать себе место с хорошим обзором, и не нашла ничего лучше, кроме как забраться на высокий клен на холмике и наблюдать за событиями издалека. Увидев тройку викторий, сопровождающих королеву, их доспехи и грозное оружие, Эль обомлела. Воительницы осматривались, непрерывно окидывая взглядами небо, собравшуюся толпу зевак за воротами и саму детвору приюта. В следующее мгновенье, одна из викторий, оглядывающая периметр, встретилась глазами с Эль. Девочка окаменела и боялась пошевелиться. Вдруг они решат, что она угроза? Что она шпион восставших магов или еще кто-то в этом духе. Они смотрели друг на друга несколько мгновений, как вдруг величественная виктория, дева-воительница внушающая страх и благоговение, легонько улыбнулась и подмигнула ей.  

С тех пор Эль не могла найти себе места. Она могла думать о том, что хочет стать такой же, как они – уверенной в себе, доброй и сильной. Хотела иметь возможность защищать слабых и маленьких, нести справедливость. Именно тогда начались ее занятия и тренировки. Эль сама придумывала себе упражнения и испытания. Уже в 10 лет она уверенно держалась в воздухе. Каждое ее утро начиналось с пробежки и воздушной гонки с тенью, затем она балансировала на брёвнах и заборах, прыгала через ручей и отжималась. А после обеда направлялась в скудную сиротскую библиотеку. Она знала, что недостаточно быть сильной и ловкой, нужно еще быть достаточно образованной, чтобы опередить остальных желающих занять место виктории. Эль знала, что место в отряде освобождается только после смерти одной из викторий, но никогда не желала зла ни одной из них. Она была готова тренироваться всю свою жизнь, в ожидании объявления отбора. Но даже если на ее веку не произошло бы этого, она бы была уверена, что все эти годы была готова и выкладывала всю себя на пути к своей мечте.  

Когда до Сирокко добралась весть о начале отбора, Эль поняла, что это ее шанс. Однако она и представить не могла, что у нее действительно получится пройти сложнейшие испытания. Однако вот она – стоит перед дверью своей комнаты и не может решиться открыть ее. Она уже не робкая сирота из приюта, она уже не слабая оборванка с улицы. Она построила себя сама – закалила тело и дух тренировками и стойким движением к своей цели, несмотря на насмешки других студентов. Поэтому откинув назад волосы и перекинув за плечо сумку, она открыла дверь и шмыгнула в коридор, не оглядываясь. В стенах женского общежития царила прохлада. Спустившись вниз в общую залу, Эль увидела следы проходивших здесь глубокой ночью девчачьих посиделок. Ее не звали на такие мероприятия, да она и сама не рвалась. Среди студенток академии было немало тех, кто относился к ней довольно дружелюбно, кого-то она даже могла назвать товарищами. Но близко к себе Эль не подпускала никого – она понимала, что не сможет дать человеку взамен столько же внимания и заботы, сколько проявляет он. Поэтому сейчас она не испытывала особых сожалений. Все же не стоит забывать, что подавляющее большинство студентов невзлюбило ее с самого первого дня вступительных испытаний, и это проявлялось в открытых насмешках над ее внешним видом, положением и вообще всем, что придет в голову жестокому молодому разуму. Благо, в ранний час рассвета все студенты академии мирно посапывали в своих кроватях в ожидании нового дня, поэтому Эль беспрепятственно прошла мимо общей залы, небольшой женской столовой и бесшумно открыв массивную дверь, ступила на белоснежный гравий дорожки. На территории академии, кроме огромного тренировочного полигона, запрещены полёты, поэтому до главных ворот придется дойти пешком.  

Шагая в тени берез, высаженных вдоль тропы, Эль направилась к сторожке конюха. Бермонд был ей как дедушка, она любила его и понимала, что если они встрется до ее отлета, то она не сможет сдержать своих эмоций и разревется как маленькая девчонка, но не попрощаться с ним она не могла. Эль приготовила для старика письмо, в котором сердечно благодарила его за годы заботы и ней, и обещала, что и в случае успеха, и в случае неудачи, ни за что не забудет его и будет исправно писать обо всех своих приключениях. Однако, в случае неудачи, двери академии не открыли бы ей свои врата – она не сможет вернуться. Коллегия профессоров посчитала, что пройденные ею испытания вполне можно приравнять к выпускным экзаменам, которые ждали всех студентов выпускного курса уже на этой неделе. По традиции они проводились в последние дни августа. Поэтому она не вернётся в успевшие стать родными стены академии, поэтому ей так нелегко было переступить через порог. Из дум ее выдернул хрипловатый низкий голос Бермонда:  

– Эй, Бельчонок, ты куда в такую рань собралась? Уж не в Борей ли? Уж не собралась ли ты улететь, не попрощавшись со старым конюхом?  

Бермонд дал ей это прозвище после того, как она, бывало, часами таскалась за ним хвостом, наблюдая, как ловко он обходится с лошадьми. Ее волнистые волосы, собранные в высокий хвост, похожий на пушистый хвост белки, то и дело мелькали вокруг Бермонда, вот он и прозвал ее – Бельчонок. Она сначала отнекивалась и отбрыкивалась от этого прозвища, но потом привыкла. Старый конюх был добр к ней, и она всегда отвечала тем же.  

Эль быстро развернулась и воскликнула:  

– Дедушка Бермонд! Я направлялась к вам, и письмо, вот, приготовила. – Она протянула ему сложенный вдвое пергамент – Хотела увидеться с вами напоследок. Сегодня пора вылетать. Пара дней в пути до Борея и один про запас.  

Бермонд почесал седую лохматую бороду. Покачал головой. Взял пергамент и сунул в карман пыльного комбинезона.  

– Бельчонок, я знаю, что мне тебя не переубедить, но я не прощу себя, если не попытаюсь. Брось это дело, не нужно тебе в отряд Королевы. Нельзя получить такое могущество, не отдав что-то взамен, и мне страшно представить, что это может быть. Останься здесь, в академии. Я, давеча, поговорил с деканом: профессор Датториани уходит на покой в этом году, и декан Блум с радостью возьмет тебя не ее место.  

Эль сглотнула. Ледяные щупальца сжали ей сердце, и в горле застыл ком. Она не была готова к тому, что Бермонд будет просить ее остаться, и это оказалось тяжелее, чем она могла представить. Но она дала себе слово, что ни за что не будет плакать при Бермонде, ведь это разобьет старику сердце.  

– Вы же знаете, что я не могу, Бермонд. Что я буду презирать себя, если откажусь от того, к чему шла столько лет. Это и есть смысл моей жизни. Даже если становление викторией требует платы, я готова ее заплатить. Потому что я хочу быть полезной, я хочу служить на благо нашего народа, помогать и защищать. Я готова и я искренна в своём стремлении.  

Конюх повернул голову. В глазах у старого Бермонда проступили слезы и он утёр их грубой морщинистой рукой. Эль не смогла сдержаться. Подбежав к нему, она попала в теплые объятия и зарылась в лохматую бороду. Слезы лились ручьём из ее глаз. Поглаживая ее по вздрагивающей спине, дедушка приговаривал:  

– Зря я начал этот разговор, девочка моя. Ты уж прости старику его сентиментальность. Я лишь хотел уберечь тебя, защитить своего маленького Бельчонка. Но ты уже юная и сильная женщина. И тебе не нужна защита старого Бермонда. Ты справишься, Эль. Но я не отпущу тебя с миром, если ты не пообещаешь мне кое-что.  

Эль закивала головой не в силах произнести связных слов.  

– Пообещай мне, Бельчонок, что ты будешь осторожна, что ты не потеряешь всю себя в служении этому королевству. Пообещай, что если станешь викторией, я не застану на своем веку отбора кандидаток на твое освободившееся место.  

Девушка подняла глаза на Бермонда, который был почти на две головы выше нее.  

– Я обещаю, дедушка. Обещаю! И еще я обещаю, что если меня не возьмут, то я вернусь к вам, в академию, и займу место профессора Датториани. Спасибо вам за все. Вы стали мне как родня, Бермонд, я никогда не забуду вас.  

Бермонд мягко отстранил ее, пригладил взъерошенные волосы и слегка улыбнулся.  

– Если тебя не возьмут в виктории, королева лишиться самого светлого и лучистого бора на всем континенте. Но академия обретет самого мудрого и справедливого преподавателя, у которого блестящее будущее. Удачи, девочка моя. Я буду молиться за тебя.  

Еще раз взглянув на нее красными глазами, он развернулся и зашагал в сторону своей сторожки, сжимая в руке ее письмо и не оглядываясь. Эль постояла в лучах восходящего солнца еще пару минут, приходя в себя, и развернувшись, зашагала в сторону главных ворот академии. Она была уверена, что все будет хорошо. Ее возьмут в отряд королевы, и она обязательно сразу же напишет Бермонду, успокоит его, а может ей даже разрешат нанести ему визит. Она погрузилась в приятные мысли о том, какие доспехи ей достанутся, как она будет тренироваться с другими викториями, как она сможет, не боясь услышать насмешки, шагать по улицам городов Харматана.  

Эль чувствовала, как ее наполняет приятный восторг, и легкая дрожь разливается по телу. Она была счастлива, она не верила своему счастью, но сейчас, наконец, начала принимать его. Она заслужила эту возможность, она шла к ней на протяжении всей своей осознанной жизни и она готова к финальному испытанию.  

Дойдя до главных ворот академии, девушка немного помедлила. Обернулась, окинула взглядом родные стены, площади и тропы, запоминая прекрасный вид величественных зданий, купающихся в золотых лучах восходящего солнца. И кивнув своим мыслям, убедившись, что сохранила в памяти каждую башенку и колонну, шагнула за ворота.  

Ей предстояло провести два дня в пути, это серьезное испытание для любого неподготовленного бора. Но Эль не переживала по этому поводу. Она была готова. С собой у нее было немного съестных припасов и все, что могло понадобиться для ночевки в лесу. Накинув теплую куртку, Эль прикрепила сумку специальным шнурком к бедру, проверила наличие небольшого кинжала в голенище сапога. Несмотря на теплую погоду в Сирокко, когда она поднимется достаточно высоко, воздух станет морозным. Без куртки она не протянет на высоте долго. Но единственный способ передвигаться достаточно быстро – это попасть в мощные воздушные потоки, дующие на высоте. Ей останется только держать широко расправленными крылья и следить по положению солнца за тем, чтобы не сбиться с пути. Северные ветра сами отнесут ее в сторону славного города Борея. Она сконцентрировалась, и произнесла:  

– Reditum!  

Мягкий толчок за спиной, крылья материализовались. Большинство ученых Харматана уверены, что через пару десятков поколений народ бора вовсе разучится призывать крылья. Возможность материализовывать их – остатки великой магии, которой были наполнены все существа континента. Чтобы призвать крылья нужно сконцентрироваться, найти внутри себя силу и уверенность и произнести слова на древнем языке магов. По рассказам стариков, было время, когда бора не требовалось совершенно никаких усилий и магических слов, чтобы вызвать крылья – будто просто моргнуть. Но триста лет назад началось восстание магов во главе в колдуном Монтадаром. Он желал подчинить себе все три королевства континета и сосредоточить власть у магистерума – совета магов. После продолжительной и кровопролитной войны, которая унесла сотни тысяч жизней, на всем континенте ввели строжайший запрет на магию. Магическая сила, наполнявшая жителей континента, стала чахнуть и слабеть, как мышцы без тренировок. С каждым поколением бора все позже и позже становились на крыло, а вызывать свои крылья надолго становилось все сложнее.  

За годы тренировок Эль научилась держаться в воздухе часы и сутки, но это было скорее исключением из правил. Мало кто из бора тратил по столько часов в день на пилотирование и отработку воздушных манёвров.  

Ее крылья не могли похвастаться исполинским размахом, поэтому они не подходили для долгого планирования в воздухе. Они были средней длины и ширины, с равномерно распределенными маховыми перьями, что позволяло развивать высокую скорость и умело маневрировать в воздушном потоке. Расцветка крыльев бора немного менялась со временем. В детстве у Эль преобладала синева, и даже немного отблескивала фиолетовым. Сейчас она были светло-голубые, почти белые на концах. Еще раз проверив надежность закрепления сумки, Эль сильно взмахнула крыльями и устремилась в небо, оставляя Сирокко позади.  

С каждой секундой, с каждым мощным взмахом крыльев здания становились все меньше и меньше, а очертания малочисленных прохожих и вовсе стирались. Преодолев несколько слоев облаков, Эль зависла в воздухе, определяя направление ветра и стороны света. Ее путь лежит на север, а значит, она должна найти нужный ей теплый северный поток ветра и аккуратно войти в него. Если сделать это слишком резко ее может закружить в мощнейшем порыве и потребуется крайне много сил и сноровки чтобы вернуться в стабильное положение. Потратив около получаса на поиски нужного потока, Эль наконец нашла его. Начав двигаться в том же направлении, что и поток, постепенно набирая скорость, она мягко вошла в струи теплого воздуха. Широко расправив крылья, девушка расслабилась и стала следить за проносящимися под ней видами. Не забывая поглядывать за положением солнца, Эль постаралась принять удобное ей положение – впереди ее ожидало несколько долгих часов пути.  

Когда оранжевый солнечный диск коснулся линии горизонта, Эль вышла из несущего ее на север теплого потока. Пора искать место для ночлега. Она могла бы продолжить свой путь и ночью, однако по звездам она ориентировалась не так хорошо, да и ей нужно восстановить силы. Неизвестно, что именно будет ждать ее на встрече с викториями – нужно быть готовой ко всему. Снижаясь кругами, она приметила небольшую поляну, подходящую своим краем прямо к небольшому каменному уступу. Лес Горбеа, в котором она сейчас находилась, славился своими многолетними соснами и дубами. В самой его чаще и под укрытием из нависающего над поляной уступа она должна была быть в безопасности. Кивнув своим мыслям, Эль приземлилась в центре поляны и, замерев, прислушалась. Лес был наполнен звуками: поскрипывали ветками древние деревья, кроны которых уходили далеко в небосвод, птицы перекликались между собой, сплетая свои трели в приятную мелодию. Начали негромко жужжать сверчки. Удовлетворившись окружающей ее обстановкой, Эль прошла к подножию приглянувшегося ей уступа.  

Уже через час она, напевая веселую детскую песенку, сидела рядом с потрескивающим костром на уложенном поверх сухих листьев и мха одеяле, и помешивала веточкой ароматную похлебку в небольшом котелке. Картофелина, крошечная луковица и пару листочков ароматных трав – горячий бульон отлично согреет ее, а припасенный заранее ломоть хлеба с вяленым мясом утолит голод. Эль, торопливо дуя на дымящуюся в ложке обжигающую похлебку, принялась за трапезу.  

Закончив с ужином и чувствуя, как разливается внутри нее приятное тепло, она отмыла котелок в ручейке, который обнаружился в трёхстах метрах от ее поляны. Мягкая самодельная перина благоухала корой и хвоей, миллионы миллионов звёзд раскинулись над ее головой. Вглядываясь в сияющие словно бриллианты созвездия, Эль заснула. Юная девушка, одинокая в своём бескорыстном и наивном желании сделать мир лучше, не подозревала, что это последняя ночь, когда ее сон спокоен и безмятежен.