Хирург: восхождение.

Хирург: восхождение.  

Совершенно без спросу автора позволил себе представить некую гипотетическую судьбу столь уникального хирурга, которая в итоге и свела его с занозой в пальце, да и с геморроем в жопе Александра Евгеньевича.  

Итак, представляется мне что история эта началась в те годы, когда красные звезды на башнях Кремля, в этой Стране, светили ещё к чему-то призывая, но уже не так что бы отчетливо. А люди, которые трудились непосредственно в окружении башен с этими звёздами, влияли не только на судьбы миллионов сограждан, но и вообще влияли на дохера всего в этом мире. Незаурядным примером будет судьба оного членистоногого, в которой переплелись желания этих самых сильных мира сего, дальние путешествия, счастливые стечения обстоятельств и прочая хрень.  

В начале нужно заметить, что столь невьебенные размеры Рака, так неочевидные для местных обитателей, могли бы много сказать человеку сведущему в таксономии членистоногих, ибо сей экземпляр был представителем вида Astacopsis gouldi, по-русски говоря Тасманийский Гигантский Рак. К тому-же наш экземпляр даже для своего вида был охуенно велик. Случаются же у людей всякие Сабонисы, так вот и у раков, даже тасманийских, бывают выдающиеся представители вида. А уж каким хитроизъёбнутым путем попало это чудо в водоем Восточно-Европейской равнины ровнёхонько из-под жопы Австралии, с мало кому впёршегося антиподского острова Тасмания, будет изложено далее, с подобающими такому случаю подробностями и прочими предысториями.  

Собственно, все предпосылки случившегося зачались именно там, где-то в коридорах власти, того самого Кремля, где какой-то, не самый низший чин партийной номенклатуры, в один из дней того самого, уже заканчивающегося Застоя, сидел в своем кабинете и разбирал письма трудящихся. Была у них, по слухам, традиция отгрести из тонн этой макулатуры дюжины полторы-две совершенно случайных конвертов и, так сказать, произвести акт любви партии и народа посредством директивного решения насущных вопросов бытия подотчётного электората. Благо зачастую даже не требовалось для оного отрывать от кожаного начальственного кресла свой начальственный зад. Позвонил туда, завизировал это. И вот уже какой-нибудь счастливый ветеран получает 30 лет ожидаемую квартирку, а мелкий чиновник на месте, не особо строгий выговор без всякого занесения куда-либо, за проявленный недосмотр. Зато молва людская из уст в уста начинает передавать легенды о том, что там-то, на самом на верху, справедливость есть и забота о простом народе существует. Впрочем, много писем вообще не требовали особого внимания, ибо написаны были ебанутыми на всю голову людьми, которым не квартира светила, а коечка в палате районной психушки.  

Вот одно из таких писем и прочитал в тот день ответственный чиновник. В тексте, некая Клавдия Сергеевна, заслуженный работник какой-то отрасли народного хозяйства на, не менее заслуженной пенсии, каллиграфическим почерком бухгалтера обозначала СТРАШНЫЙ ФАКТ – в самой Большой Советской Энциклопедии, не иначе как по злому умыслу ВРАГОВ, в томе на букву «Ч», совершенно из антигосударственных побуждений составителями, после статьи «Член партии» сразу же следовала статья «Член половой» что, само собой, должно вызывать неуместные ассоциации и законные вопросы компетентных органов.  

У чиновника вопросов не возникло, он и без того знал, что каждый третий в партии тот ещё хер, но трубочку телефонного аппарата поднял и том энциклопедии на букву «Ч» секретаршу попросил принести. Так сказать, факт удостоверить лично. А удостоверившись листнул ещё пару страниц и увидел статью «Членистоногие», которую скорее из корыстного любопытства, чем по государственной нужде начал читать. Дело то в том, что уж больно давно хотел он повышения по службе, а как поудачней подкатить к начальству мыслей не было. Перевыполнение плана по работе с письмами трудящихся не хера не канало, нужно было что-то стоящее. А из стоящего у Генерального Руководителя было: охота, рыбалка, баня, пиво, раки. Вот! Раки! Они же и есть эти самые членистоногие. Но, блядь обычных самых красных, самых советских раков ему и так из-под Астрахани да Ростова возят самолётом к каждому мало-мальски значимому празднику. Нужен не просто рак, нужен Охуительнейший РАК! Вот прям этот, из энциклопедии – как его, блять, Астакопсис Гульди. Но где эта Тасмания и где Москва?  

А на то он и чиновник что б решать сложные вопросы, особенно если надо, а было охуеть как надо. Звонок замминистру по торговли, звонок министру по импорту. Облом и там и там размером и формой в тот самый член, который после «члена партии» в энциклопедии. Но это ещё ни хера значит. Если не могут государственные структуры, то могут связи. Это значит, что нужно припомнить друзей, кто нынче чего там, где? Тасмания – это за Австралией, Австралия за морями, в морях корабли, в кораблях капитаны, в капитанах – бывшие одноклассники со школы, согруппники из института и сослуживцы из армии. А из них, ну да, вот тот Колька, да Ромка уже давно по дальним морям шастают в торгфлоте. Кто там нынче в Южном полушарии?  

Звоночек туда, звоночек сюда, радиотелеграмма на борт. И пять минут в то полушарие, по какой-то там секретной военной связи лично, привет мол друг, давно не виделись, дело есть важное… да, да именно, и живого… похер что до туда неделю крюка, зато потом не в обход Африки, как обычно, а через Суэцкий канал оформим, да и хватит тебе уже по морям-то ходить-то, пора о кабинете в министерстве думать. Как то так.  

Если официально, то появилась насущная нужда забрать с этой самой Тасмании диппочту, а заодно и пополнить запасы провианта. Так-то никто не даст, конечно, вывести уникальное животное с острова, но если под видом провизии купить на местном рынке вместе с прочей говядиной и кенгурятиной, то прокатит. А если не будет прокатывать, то на каждом корабле есть старпом и он то уж как-то уладит проблему.  

Тут мы пожалуй опустим некоторые подробности, типа в конкретно каком ручье жил рак, пока его не выловил какой-то местный. Как доехал рак в корзине среди прочих раков, полуживой до рынка ближайшего портового города. Как не хотел таможенник в порту бескорыстно верить, что это провизия и что советские моряки каждый вечер на завтрак обедают раком. Это всё кануло в прошлом, мы про то не узнаем.  

А вот с попадания на борт судна начинаются уже важные моменты в судьбе нашего Рака. Для начала в каюте капитана провели совещание в составе самого капитана, старпома и боцмана, ибо сложная это задача живьём довезти до порта приписки потенциальную закуску, когда у команды столько стрессов в пути и это ещё не считая гарантированной повальной пьянки всего экипаж при пресечении Экватора. Умудренные опытом мужики порешили что самым благоразумным будет определить скотину на попечение корабельного доктора – Михал Михалыча. Он, хоть тоже не трезвенник, но человек шибко ответственный, да и думается сохранить жизнь биологическому объекту сможет – у него на корабле ещё ни разу никто ласты не заворачивал. Даже когда команда выжрала вместо водки, в тот Новый Год, ведро хер знает чего и хер знает где взятого. С ведра, кстати потом эмаль слезла. С обоих сторон. А экипаж жив!  

Боцман, вообще-то знал, что это было, но помалкивал, ибо сам проебал момент изъятия неустановленными лицами подотчётной жидкости из, бля, запертого единственным ключом помещения.  

Другим доводом было наличие у доктора Михалыча пищевой аллергии на морепродукты и на всю эту поебень, что покрыта при жизни чешуёй или хитином.  

В общем Михалыч был охуительным вариантом. О чём и был уведомлен лично. Сразу после вызова в каюту капитана по громкой корабельной связи. Нет, он конечно для соблюдения проформы повыёбывался. Выторговал под это дело стеклянную бадью на пол сотни литров, типа будет «аквариум» и три литра технического спирта из запасов боцмана, на дезинфекцию всего этого хозяйства. У Михалыча конечно были свои запасы медицинского спирта, но тож для людей, для целей медицинских, и негоже им всяких тварей дезинфицировать, будь они хоть три раза хордовые.  

Так Рак попал в корабельный лазарет. Надо сказать, что Михалыч поначалу определил рака в свою каюту, но после первой же ночи выселил его к хренам в «кабинет», он же «операционная», он же «перевязочная». Вопиющее конечно нарушение всех инструкций, но блять, спать под громыхание экзоскелета этой членистоногой гадины о стеклянные стенки сосуда, было совершенно невозможно.  

И это обстоятельство, как и некоторые прочие, решающим образом объясняет многое в судьбе животного.  

Давайте-ка тут уже поближе познакомимся с нашим героем. Сказать что Рак был велик – это почти ни чего не сказать. Он был невъебеннейших размеров! Представите себе, был на судне корабельный кот Прохор, откормленный донельзя, всеобщий любимец. Желанный гость на камбузе. Гроза всех корабельных крыс. Негласный хозяин корабля. Уже двух капитанов пережил на борту. Это нынче мы знаем что такое мейн-кун, так вот не всякий мейн-кун дотягивал бы до этого корабельного Прохора. Собственно Прохор всего однажды шмыгнув за кем-то в лазарет познакомился, ну чисто визуально, с Раком и решил от греха подальше в лазарете более не появляться в это плавание, да и на этой палубе тоже. Хотя в лазарете ему ещё предстояло появится.  

А Рак, меж тем, не был ни агрессивным, ни злобным. Скорее любознательным и сообразительным. Уникальное строение органов зрения, по-русски говоря глаз, обеспечивало возможность видеть отчётливо всё происходящее в корабельной «больничке», слух его был чуток, память фотографична, нюх тонок. А что касается разума… рак был разумен. Буквально. Рак думал:  

– вот людишки считают, что самые умные тут на планете и что всегда так было. А вы правда думаете, что латынь — это ваш мёртвый язык, который так удачно по сю пору обеспечивает все коммуникативные потребности врачей, биологов и прочих ваших, так называемых, учёных и юристов. Ни-хе-ра! Это древний язык мудрейших животных из коих членистоногие самые мудрые, может ещё мудры некоторые рыбы, конечно, да представители отряда птиц и то не все, а те что вернулись ближе к воде и перестали без толку махать крылами. Aqua est fundamentum vitae et mentis! И не вы нам даёте названия на латыни, мы сами себя так всегда называли, когда вы тупые сухопутные обезьяны ещё и мычать-то не умели. Это уже после вы его позаимствовали. А по тупости даже это забыли!  

Но нужно отдать должное и людям. В особенности Михал Михалычу. Восемь с половиной недель плавания для Рака не прошли даром. Вот представим жил бы он в своём ручье до старости, сдох бы лет через пятнадцать и всё. Или купи на рынке его не советский старпом, а хозяин местного портового ресторана... не набрался бы наш Рак житейской мудрости, а главное медицинского опыта по части теплокровных и особенно людей.  

Редкий день на корабле, проходил без того чтоб в лазарет кто-то не заявлялся бы. То палец обработать йодом, случайно задетый при нарезании закуси, то башку перебинтовать, стукнутою по пьяни о переборку. То после Праздника Нептуна у матроса, который изображал на увеселительном мероприятии русалку, на почве опять же алкоголя, неустановленного происхождения и временной, как бы сейчас сказали, смены гендера, кукуха отъехала в направлении, абсолютно не положенном по уставу. То пол команды таки траванулась той кенгурятиной – вот нехрен покупать хуйню всякую, особенно если не знаешь как оно должно выглядеть и пахнуть на самом деле. В общем вся эта чехарда хирургии, терапии и психиатрии проходила пред глазами Рака изо дня в день, а иногда и по ночам. На вахтах по ночам тоже происходят всякие случаи. Нрав же Михалыча не позволял отпустить очередного пациента без какой-нибудь подъёбки в сторону «больного» по поводу то болезни, то ума пациента додумавшегося чего-то куда-то сунуть. В прочем команда не обижалась, потому что всё знали – что происходит в кабинете доктора, остаётся в кабинете доктора. И никак иначе. Это Рак тоже усвоил чётко. Как и то что шутка добавляет минимум 10 процентов к скорости выздоравливания.  

Не мало важно было ещё и то, что Михалыч, при всё своём многолетнем опыте эскулапа, по любому случаю открывал Малую Медицинскую Энциклопедию. И прежде чем резать какой-нибудь гнойный фурункул на жопе младшего механика, сначала листал нужный том и строго следовал рекомендациям, ибо далеко не всё было изучено в молодости в институте (да и было ли много изучено меж вечеринок и прочим непотребным блядством? ), а то что таки было изучено уже давно старательно подстёрто прошедшими годами и литрами выпитого спирта.  

А вот фотографическая память Рака запечатлела каждую, без исключения, страницу энциклопедии, даже если она была мельком листнута в поисках названия мази от подозрительной красной сыпи на чреслах очередного матроса. И даже многие годы спустя Раку не составляло труда вспомнить любой рисунок любой патологии, с любой страницы и что там про эту злоебучую патологию написано было. Понятное дело, что такая теория, перемежающаяся с каждодневной наглядной практикой, дала нашему, в будущем клешнерукому, лекарю уникальные знания и умения. Которые, как мы уже знаем, он будет применять даже без всяких клятв Гипократа.  

Меж тем вернёмся на время в столицу Родины.  

Чиновник, чьими стараниями будущий лесной Хирург уже двигался на родину Павлова, Пирогова и Бехтерева, планировал всё-таки неотвратимую смерть Раку в угоду своей карьере. Такая вот незадача. Предполагалось на ближайшем выезде на одну из госдач устроить ловлю раков в местном лесном озере. Собственно похер что там раков то отродясь не водилось, все будут уже пьяненькие. Главное заманить под этим предлогом Генерального Руководителя к воде, всучить в руки сачок, а там уж дело техники. Клев, так сказать, будет. И клевать будет так, что клиент забудет обо всем на свете!  

Привязанный лесочкой и подусыплённый эфиром Рак (чтоб с одной стороны тварь не казалась бы совсем уж дохлой, а с другой не цапнула бы члена партии за какой-нибудь член тела), будет ждать своего выхода, пусть и принудительного. И когда глубокоуважаемый товарищ, закатав до колена брючки, полезет в воду ловить рачков, надо будет аккуратненько подвести из глубин озера к самым ногам глубокоуважаемого товарища наше охуительнейшее членистоногое. Для полной радости и охуеваниняи того самого члена партии. А уж после, за пивом, можно будет и про новую должность намекнуть невзначай.  

Таковы были планы чиновника.  

Судьба распорядилась иначе.  

Корабль без особых приключений миновал Суэцкий канал, Дарданеллы, Босфор. Ну если не считать приключениями ставшую заметной беременность поварихи и её токсикоз помноженный на проявившуюся на этом фоне морскую болезнь. Не считать второго появления кота Прохора в бесчувственном состоянии в лазарете, с «песком» в мочевом пузыре и промыванием его «системы» парой литров фурацилина. Ну и что, что Прохор животное, вообще-то он тоже член команды и состоит на довольствии. А по физиологии – ну только что масштаб размеров иной.  

И ещё десяток разной серьёзности случаев обогативших как практику Михалыча так и теорию Рака.  

Михалыч даже как-то привык к тому что Рак завсегда смотрел из своего «аквариума» на все процедуры и, по большому счёту несложные, операции. Как-то уже стал неотъемлемым элементом повседневной работы. И в шутку Михалыч прозвал Рака «Коллегой». Даже не представляя какая доля правды потом окажется в этой шутке.  

Опустим прибытие в порт, не то Севастополя, не то Одессы, кто теперь уже вспомнит?  

Опустим также транспортировку живого груза через пол страны на север. Доставку на госдачу.  

Перейдём сразу к кульминации истории.  

Так вот не было ни чего интересного в кульминации. Лесочка была, эфир был, озеро было. А ловли раков не было. К тому моменту как планировался выход на озеро, все так уже наебенились водки, что никто и не вспомнил про Рака. На утро с похмела потихоньку разахались. У Рака тоже «наркоз» выветрился, он чикнул своей хирургической клешнёй леску и отправился подальше, к другому берегу, обустраиваться в новой для себя, так сказать, экологической нише.  

А в Стране в скорости всё завертелось, всё заёблось – помер глубокоуважаемого член партии, как и пару следующих, далее Страна несколько, по началу, взбодрилась, а после пообсыпалась по краям, после ещё всякого было. Госдачу кто-то из чиновников приватизировал. Было временами шумно и весело. Пару раз стреляли. А потом уже какой-то новый хозяин сгорел вместе с дачей и паяльником в жопе, в те самые лихие годы. На озере стало заметно тише и спокойнее.  

На этом собственно и всё что я хотел сказать про судьбу Рака.