ТАЙНЫЕ ЗАКОУЛКИ ПАМЯТИ... Глава 25

Пробираясь осторожненько закоулками СВОЕЙ памяти, вспоминая интересные эпизоды, случившиеся на МОЁМ жизненном пути, всякий раз удивляюсь – неужели со всеми случаются такие неожиданные, а иногда довольно трагические зигзаги, повороты судьбы или это только я такой “счастливый” и поэтому мне теперь есть, что вспомнить?.. Удивительно – иногда с душевным содроганием вспоминаю, как в тяжёлую минуту, вдруг оказывался на таком рубеже, преодолев который, вынужден был менять профессию, менять место проживания, а затем тратить массу усилий, жизненной энергии, возвращаясь к задуманной ранее цели. Сейчас попытался вспомнить все такие судьбоносные рубежи – мама дорогая, до десятка таких рубежей всплыло в моей памяти, а ведь это такие стрессы и огромный расход сил и энергии!!!  

Но сейчас, вспоминая СВОЁ прошлое, потянуло не на драматические выходки моей любимой, уважаемой судьбы (чтоб она ни вытворяла со мной, испытывая меня на прочность – я её люблю и уважаю). Вспомнился тот, ожидаемый каждым, рубеж – выход на пенсию. Так и я, достигнув вершины мастерства (пилот первого класса) и не имея шансов в карьерном росте, тоже решил уйти на заслуженный отдых, на пенсию. Но представьте себе пенсионный отдых в, такие, ещё не старые, сорок шесть лет, да и пенсию пилота Гражданской авиации – целых сто рублей (моя мама, пусть земля ей будет пухом, отработав более пятидесяти лет, ушла на пенсию с должности бухгалтера и получала сто двадцать пять рублей). Да ещё к этому, нужно добавить психологический излом, перестройку своего, установившегося внутреннего мира авиатора. Вот тогда я вдруг осознал – правду говорили старые авиаторы, ушедшие на пенсию – долго ещё им снились полёты и аэродромы. Больше года летал во сне и просыпался от страха, в поту от приснившихся ЧП в полёте или неудачной посадки!  

Конечно же, имея здравый смысл и рабочие руки, освоив за свою жизнь не одну профессию, необходимо было найти такую нишу, где мог бы приносить достойную пользу обществу, а в семью финансовый доход. Хочу отметить – командование родного аэропорта, хотя и со скрипом, преодолев сопротивление одного из руководителей, оформили меня водителем. Вынужден был сменить небо на землю – должен был обслуживать самолёты на перроне, но преданности родному аэропорту, Аэрофлоту хватило ненадолго. Работа посменно, с ночными, частые ремонты техники, после которых с головы до ног в масле. Ремонты в морозы – обмороженные руки, уши. А в это время – начало развала Союза, надвигался экономический кризис. Жизнь устанавливала новые правила, начали появляться кооперативы, коммерческие, частные фирмы, появляется возможность получить интересную, хорошо оплачиваемую работу.  

Вот именно такой, вновь созданной фирмой, на моём жизненном пути и возникла, созданная за счёт спонсорских взносов от Полтавского Союза художников – фирма “МИСТЕЦТВО”. В то время возглавлял её и был основной движущей силой – Колесников Владимир Григорьевич, выдающийся, талантливый художник. Финансовым директором фирмы был мой брат Володя, который и предложил коллегии руководства фирмы пригласить меня на должность водителя с использованием моего авто – марки ЛУАЗ в качестве служебного (в то время, фирма не имела своих служебных авто).  

Ежедневно мой рабочий день теперь начинался со встречи с Владимиром Григорьевичем (я должен был забирать его из дома и уже по пути он составлял планы работ на целый день). Должен признать – он поражал меня своей необузданной энергией, постоянно действующим фонтаном идей, замыслов и при этом он каждый день продолжал свою творческую работу, как художник. Так уж сложилась моя судьба в первый год работы в фирме “МИСТЕЦТВО” – после рабочей пятиминутки я отвозил его в личную художественную мастерскую возле “Красных казарм”. Если не было срочных заданий, я, с удовольствием, стараясь не мешать ему, оставался и внимательно наблюдал, как рождались его картины. В зависимости от своего настроения, внутреннего состояния души он мог делать карандашные этюды, или делал офорты, графические наброски, акварельные миниатюры, или создавал абстрактные картины маслом. Поражал меня невероятный темп его работы – если у него внезапно возникала какая-то идея в голове, удивляли неожиданные художественные приёмы в работе мастера!  

Должен сказать – за свою беспокойную авиационную жизнь мне довелось (и я этому безмерно рад) посетить, увидеть, оценить и насладиться неимоверным количеством шедевров мирового искусства. Я, пожалуй, перечислю те города, в художественных музеях которых мне посчастливилось побывать – Москва, Ленинград, Киев, Харьков, Днепропетровск, Алма-Ата, Ташкент, Самарканд, Рига, Минск, Вильнюс, Таллинн, Краков, Варшава, Познань, Хельсинки! И хочу подчеркнуть, это не хвастовство, это чтобы разъяснить читателю – я, абсолютный любитель, незнакомый с картинами-шедеврами знаменитых мастеров вдруг окунулся в сказочный мир магической игры кисти, красок, разнообразия цвета, сюжетов и был этим праздничным фейерверком шокирован! Трезво понимаю – наслаждаясь шедеврами искусства, я не стал всезнающим знатоком или опытным критиком, но эта красота что-то сдвинула в моей душе на лучшее!  

Поэтому теперь, когда судьба заставила меня окунуться в мир искусства, в жизнь и взаимоотношения художников и ежедневно общаться с талантливыми людьми, с Полтавскими художниками (и не только – приходилось общаться и с художниками Харькова, Киева, Москвы, Ростова, Баку и других городов СССР). Знакомился с их мыслями, их картинами, выставками этих картин и меня это очень увлекало, начался совершенно новый этап моей жизни! Находясь иногда целыми днями в мастерской Володи, мы перешли на ты и обсуждали любые темы. Часто он просил меня рассказывать о моей лётной работе, о жизни в других республиках Союза, я видел его интерес к профессии пилота. Во время этих бесед я узнал, что его отец был в прошлом военным лётчиком, имел боевые награды. Чувствовалось – сын гордился своим отцом, но с грустью признался однажды, отец вырос, учился и воевал в атмосфере тоталитарного коммунистического режима и не принимал нового мироощущения, новых идей в искусстве, которыми была увлечена современная молодёжь. У него был ярко выраженный консервативный взгляд на нынешнее искусство.  

Владимир Григорьевич, как художник, имел свою технику, манеру рисунка, способы изображения игры цвета, он был уникален в этом мастерстве. С восхищением наблюдал за такими, новыми для меня, технологиями соединения цветовой гаммы, из которых создавались шедевры абстракции! Восхищался изображениями котов, которые до сих пор живут в моей памяти! А его работы, выполненные после поездки в Японию, Сингапур поразили новыми цветовыми оттенками и восточными мотивами! Но с этим никак не мог смириться его отец, который воспринимал только реализм – особенно советский реализм. Я оказался свидетелем таких, действительно крутых споров, когда мы гостили, с ночёвкой, в доме отца Володи. На слова отца: “Ты, художник, который не сможет нарисовать мой нормальный портрет” – и показал на свою фотографию, на стене, где он был снят в лётной форме с орденами и медалями, Володя ответил делом. Утром, перед дверями комнаты отца, на пюпитре, стоял свежо нарисованный портрет отца размером 50см Х 50см, который невозможно было отличить от фото на стене. Мы увидели слёзы на глазах отца! “Это самая лёгкая моя работа, из того, что я выставляю на выставках, – сказал Володя, – а те работы, которые создаю, это моё воображение, моё восприятие Вселенной, они приносят мне признание, награды и деньги, чтобы кормить семью и продолжать творить шедевры! ”  

Как я уже отмечал, энергия просто бурлила в нём. Для того, чтобы руководить такой малодоходной фирмой, нужно было постоянно находить коммерческие пути, чтобы обеспечить себе и работникам постоянный достойный заработок, а также, по уставу фирмы, организовывать выставки работ художников Полтавского Союза художников, проводить семинары, мастер-классы. И они таки проводились в Полтаве, в Киеве, в Москве и других городах Союза, но для этого нужны были финансы и Владимир Григорьевич, как генеральный директор фирмы, с присущим ему азартом и напором, задействовал свои связи и знакомства. А в это сложное историческое время …  

Великий Советский Союз дышал на ладан, и никто не смог бы спрогнозировать, что же нас ждёт впереди, но тут, как чёрт из табакерки, выскочило ГКЧП. Случилось неожиданное – три хитромудрых князя, желая получить полную, никому не подчинённую власть, собравшись в Беловежской Пуще за богато убранным столом, быстро и легко развалили Советский Союз. Украина стала независимым Государством, стало возможным, без больших препон (только умело, и осторожно используя взятки), создавать торговые точки для продажи произведений искусства, а полученные средства направлять на поддержку художников, скульпторов, мастеров народного творчества!  

У фирмы “МИСТЕЦТВО”, в то время, был очень небольшой штат работников. Основной костяк, администрация, была занята творческим трудом – поиск, подбор работ мастеров кисти, мастериц вышивок, гобеленов для организации выставок, составления договоров для продажи этих произведений искусства за границы Украины, финансовый контроль над денежным оборотом. Поэтому, действительно свободные должности на фирме были только две – уборщица и я, водитель своего (служебного) ЛУАЗА.  

Естественно, труд уборщицы использовали по штатному расписанию, тогда как меня использовали на полную – и как водителя, и грузчиком, и экспедитором, а вскоре, пришлось вспоминать свои навыки столяра, каменщика, штукатура, слесаря-сборщика при монтаже типографских станков. Вспоминая сейчас, сам удивляюсь – освоить такие непростые профессии самостоятельно, только при помощи книг и получить положительные результаты, выполнив все поставленные мне задачи, было приятно самому себе! Это было огромным удовольствием для моей души вечного скитальца, которая всегда искала вокруг чего-то новенького, необычного – всё было вновь для меня!  

Вспоминая те бурные девяностые, должен признаться – для меня (не знаю, как другим) это были времена плодотворного труда, получения абсолютно новых для меня знаний и навыков. Используя свои творческие связи, Колесников наладил постоянные закупки художественных полуфабрикатов (обои, фотообои, открытки, календари) в Ростове на типографии ЦК КПСС – “Лев Толстой”, где главным редактором работал его товарищ, известный художник – Н. Талимонов. А уже в Полтаве мы доводили продукцию до продажной готовности и через наши киоски, магазины продавали её. Это дало возможность накопить средства на строительство “Галереи Мистецтв” (сейчас там гостиница, ресторан и музей Н. А. Ярошенко), аренду двух магазинов для экспонирования и продажи картин и изделий Полтавских мастеров, а также для приобретения для фирмы нескольких авто!  

Ну и главным доставщиком, экспедитором всего этого яркого, красочного товара, конечно же, назначили меня. Пришлось изучать каталоги, прейскуранты этого специфического товара, учиться дружескому, деловому общению, как со всем руководством типографии, так и с простыми рабочими. Если с Главным редактором Талимоновым мы, с лёгкой руки Колесникова, подружились и часто дружески беседовали с кофе и рюмочкой, то вопросы с завскладом и грузчиками благополучно решались нужным количеством бутылок со спиртным. Поэтому в кузове товару было всегда больше, чем выписывали нам, а на руках надёжные накладные на весь товар. Надёжной границы между Россией и Украиной ещё не было, но зато уже были и работали активно пункты пропуска, которые также приходилось проходить при помощи стеклянных пропусков! Благодаря такой активной деятельности рос авторитет фирмы, и росли счета в банке!  

И снова возникает новая идея, с помощью “МИСТЕЦТВА” запустить в Решетиловке, которая издавна известна в мире, как родина ковроткачества и художественной вышивки – цех гобеленов. Тем более, там жили, создавали свои художественные шедевры и учили молодёжь в художественном училище – семья известных мастеров Пилюгиных. Я уже даже не удивился, когда Владимир Григорьевич предложил мне должность начальника цеха по изготовлению ковров и гобеленов в Решетиловке. Сразу же окунулся с головой в юридические тонкости оформления документов на дом, который фирма приобрела для создания ковроткацкого цеха. Да, с этим было много мороки, пришлось столько начальственных кабинетов посетить и не с пустыми руками. Тогда классно помог крах коммунистической партии – вся её номенклатура срочно избавлялась от своих партбилетов и плавно перетекала из развитого социализма в ещё не развитый, но такой привлекательный коммерческий мир, стараясь даже не менять своих привычных кабинетов. Поэтому и преград старались не ставить, рассчитывая в ближайшем будущем заякориться в заново рождённом искусстве.  

А мне снова пришла пора изучать совершенно новое для меня дело – как, из каких материалов, на каком оборудовании, рождались знаменитые решетиловские ковры, гобелены. Огромную помощь в этом, я получил от больших знатоков этого дела – Евгения и Ларисы Пилюгиных (сейчас Заслуженные художники Украины). Они даже провели показательные занятия в художественном училище для меня, где молодые девушки, будущие ковровщицы, показывали все приёмы изготовления ковров. При этом я смог измерить и сделать чертежи станков, на которых изготовляют ковры. Для моего цеха необходимо было найти материал и мастеров для изготовления нескольких, разных размеров, станков. Посетил с десяток складов и лесопилок, пока нашёл сибирский кедр (это лучшее дерево для изготовления станков для ковроткачества).  

Сложно было найти мастеров для изготовления станков, чтобы цех начал производственный процесс, но помог счастливый случай. В одном из деревообрабатывающих цехов увидел знакомого из далёкого прошлого. В далёкой юности я был влюблён в девочку с нашей улицы, а её, намного старший брат, охранял её от меня и часто с кулаками. И, что удивительно, через столько лет он сразу узнал меня – пообщались, вспоминая далёкое прошлое, посмеялись. Он оказался бригадиром мастеров-столяров и когда я завёз им брёвна сибирского кедра, они мастерски, по моим эскизам, изготовили чудесные станки разных размеров, которые я своим вездеходом доставил в Решетиловку. Через несколько дней я смонтировал их на втором этаже цеха и пригласил на работу нескольких молодых безработных ковровщиц. Итак, цех по изготовлению ковров и гобеленов начал успешно работать!  

Должен признать – вся эта работа потребовала от меня огромных, как физических усилий, так и траты нервных клеток. Единолично, без помощников делал внутренний ремонт здания, наладил отопление, обновил электроснабжение дома и отремонтировал электропроводку второго и третьего этажа и, самое главное, запустил производственный процесс! Никогда не жаловался на трудности – просто получал удовольствие от удачных результатов своего, пусть и тяжёлого, труда. До сих пор с удовольствием вспоминаю восхищение от, выполненного на моих станках, огромного театрального занавеса, который заказал министр культуры Азербайджана – Полад Бюльбюль оглы! Это ведь был и финансовый успех фирмы.  

И вот, когда цех устойчиво заработал и начал приносить ощутимый доход, да ещё и в валюте, меня вызвал Владимир Григорьевич на “дружеский разговор” (именно так он его обозначил). Благодарил за плодотворный труд, за качественный результат этого труда, а затем, смущаясь и извиняясь, пояснил – так как я не имею высшего художественного образования, по решению коллегии руководства, цех в Решетиловке должен возглавить известный гобеленщик, скульптор, художник с высшим художественным образованием. Ну, что сказать по этому поводу? Я ведь только пилот – хоть и высшей квалификации (пилот первого, наивысшего класса), но со средним техническим образованием.  

И снова, моя любимая судьба натравила на меня буйную энергию и фантазию Колесникова, на пару с Талимоновым. Ударила им в голову фантастическая идея – сотворить в Полтаве современную типографию и печатать каталоги, открытки, репродукции художественных произведений Полтавских мастеров кисти, а затем продавать эту печатную продукцию в наших фирменных киосках и магазинах, получая доход на банковские счета фирмы. Мне, конечно же, как будущему директору, ещё не существующей типографии, приходилось мотаться с ними и слушать их фантазии, мечты.  

И снова, засучив рукава, я начал ездить, в командировки, как экспедитор в Россию, в г. Ефремов, Тульской обл. Там решили переоснастить местную типографию (были закуплены новейшие немецкие типографские линии), а всё старое оборудование, при помощи Талимонова, почти даром, по цене металлолома, продали фирме “МИСТЕЦТВО”. Вот мне и пришлось эти рабочие станки транспортировать с России в Полтаву. Все эти транспортные экспедиции выматывали меня, как физически, так и морально. Но получить почти даром всё это оборудование – очень малая часть задачи. Для типографии требовалось помещение со специальным электрооборудованием, с мощной очисткой воздуха. Фирма легко получила помещение в аренду, включив нужного человека в коллегию руководителей типографии.  

Ну, а возводить стены, штукатурить и красить их, снова довелось мне (правда, мне разрешили иногда привлекать рабочих со стороны). Принялся снова изучать по книгам типографское дело, как монтировать типографские станки. Стал частым гостем на типографии “Зорі Полтавщини”, подружился с мастерами, которые учили меня в цехах набору и печатанию. И уже ранней весной, собранные, смонтированные и запущенные типографские станки начали печатать визитки и бланки документов, необходимо было искать и приглашать специалистов – наборщика и печатника. У меня до сих пор сохранились в записной книжке телефоны таких специалистов – постоянно проводил переговоры, встречи с ними, в голове роились грандиозные планы на будущее!  

И в завершение воспоминания об этом этапе моего жизненного пути, как может догадаться читатель – мне внезапно, с сочувствием и извинениями заявили: “К сожалению, на должность директора типографии мы нашли специалиста с высшим инженерным образованием, бывшего офицера”. Всё – терпение моё кончилось, сразу подал заявление на увольнение. Вот так закончился, довольно интересный, абсолютно неожиданный для меня, очередной зигзаг моего извилистого жизненного пути! Пронеслось уже столько лет с того времени, а в душе нет-нет да и всплывёт обида. Нет, не на руководство фирмы и её Генерального директора Колесникова Владимира Григорьевича (они просто использовали мой труд, мои старания на благо фирмы – и это абсолютно нормально) – меня поразила правда о некоторых художниках, работавших плечом к плечу со мной, прекрасно знавших меня! Владимир Григорьевич, однажды посетив Полтаву, во время беседы с рюмкой вина и чашкой кофе, рассказал, что кое-кто, после моего ухода, пытался обвинить меня в кражах и финансовых махинациях. Но результат проверок оказался без замечаний – я был невиновен! Но, если честно – зла на тех, кто возводил на меня напраслину не держу. Пусть всё остаётся на их совести – пусть судят себя сами!