Безумец

Серые тучи, застлавшие всё небо, погрузили аллею в полумрак. Холодные порывы ветра срывали с деревьев остатки полусгнивших листьев. Накрапывало.  

Молодой студент Родион Морозов задумчиво брёл по каменистой тропинке. Он был высок и худ. Костистый нос и скулы сильно выделялись на его измученном лице, а от его чёрных глаз веяло холодом и слепым отчаянием.  

Он шёл по аллее медленным, но до ужаса механическим шагом. «Цоп, цоп, цоп», – стучали без запинки его старые измазанные грязью сапоги. Немногочисленные прохожие бросали на него мимолётные подозрительные взгляды, но Родион не замечал этого. Он смотрел стеклянными глазами только себе под ноги, на каменистую тропинку. На такую холодную и равнодушную тропинку…  

Наконец, Морозов, подошёл к своему дому. Перед входом в подъезд, грязный и уродливый, он услышал добродушный старушечий голос:  

– О, наш студентик пожаловал! Так рано? Не уж-то занятия отменили? Али прогулял? – и баба Зоя, сидящая на потускневшей от времени скамейке, сощурила хитрую мину.  

– Да оставь ты мальчика, – перебила её баба Клава. – Ты посмотри на него: какой грустный! Неужели «неуд»?  

– Али влюбился?  

– Да какой «влюбился»! Говорю тебе: «неуд».  

–Ты, дура, ничего не понимаешь!  

–Сама дура! Я говорю тебе…  

Родион не стал их дослушивать и со злостью захлопнул дверь в подъезд. «Как будто они не знают! Как будто они не помнят! » – Морозов ещё раз со всей силы ударил по металлической двери, и, услышав со двора тонкий визгливый окрик: «Псих! », устало взглянул на грязную лестницу со стёсанными от времени каменными ступенями, вздохнул и медленно стал подниматься к себе домой, в съёмную комнатку, на седьмой этаж. Студент не спешил, а наоборот, старался как можно дальше оттянуть встречу с тяжело больным и горячо любимым человеком.  

Вот, наконец, Морозов поднимается на последний, седьмой этаж дома и стоит напротив входа в квартиру в нерешительности. Он морально настраивается на встречу со своим отцом. Видеть его таким слабым и беспомощным – пытка для Родиона. Наконец он отворяет деревянную дверь и проходит в узкий пыльный коридорчик с наскоро побеленными стенами. Родион быстро скидывает с себя пальто и проходит в комнату. Полусумрачное помещение с облупившейся извёсткой на стенах и паутиной в углах приветствует его своим душным, затхлым воздухом. Серые пылинки, танцующие в лучике тонкого света узкого окна, тихо оседают на поверхность старого платяного шкафа с грязным, мутным зеркалом.  

На высокой металлической кровати зашевелилась перина, и раздался слабый голос:  

–Родя, это ты?  

–Да, отец!  

Он в два шага добрался до изголовья кровати и уселся на грубо сколоченный табурет.  

–Тебя долго не было! – грубо прошептал отец, а затем, схватив руку Родиона, принялся её гладить. – Какой ты у меня добрый, хороший! Я скучал без тебя! А мне снились ужасные кошмары… Да… Я буквально взмок от холодного пота… Вот пощупай… – Он схватил руку Родиона и прижал её к своему лбу. У студента пробежал по спине холодок: лоб был настолько горячий, что Родиону пришлось применить всё своё самообладание, чтобы не одёрнуть руку. – Видишь? Я до сих пор содрогаюсь от ужаса. Кстати, почему у нас так холодно? Неужели ты забыл закрыть окно? Ну, нельзя же быть таким рассеянным, мой мальчик! – И он тихо рассмеялся.  

–Погоди, я сейчас отлучусь ненадолго… – В голове Родиона пульсировала лишь одна мысль: «Помогите! »  

–Я тебе не интересен? – Глаза старика сразу потускнели. – Ну конечно, кому нужна древняя скучная развалина, вроде меня… Я понимаю.  

Он отпустил руку Родиона и попытался отвернуться к стене. Но он был настолько слаб, что не смог сделать этого. Родион схватил руку отца и принялся возбуждённо ему шептать:  

–Что ты? Нет, конечно! Как ты такое вообще мог подумать? Ты мой единственный и лучший друг. Ты самый интересный, самый весёлый и самый мудрый из всех, кого я знаю. Я не мечтаю ни о чём, кроме как быть похожим на тебя! А у нас всё будет хорошо!.. Ты скоро выздоровеешь, и мы снова будем вместе гулять по парку, пугать голубей, посещать выставки и театры. Ты станешь хорошим адвокатом, а я…  

Старик посмотрел в глаза своему сыну и грустно улыбнулся:  

–Мальчик мой, не надо… Ты пытаешься меня приободрить. Спасибо, не надо… Я чувствую свою смерть… Я вижу её… – Он испуганно покосился на один из углов комнаты. – Я боюсь её и принимаю… Моя цель на земле выполнена. Я вырастил тебя. Ты прекрасный человек: добрый, честный, справедливый… Ты – цветок моей жизни… Ты…  

Его взор вдруг застыл, глаза остекленели, рука обмякла, а голова безжизненно повалилась на бок. Он не дышал.