Дунда

Наверное, я бы никогда не рассказал об этом, если бы мой сын не настоял на том, что эта история должна быть предана огласке. Сейчас мне уже 62 года, но события тех давних дней я помню так, будто это было вчера.  

В 1984 году я учился на ветеринара в Агро-технологическом институте, и в июне отправился на практику в село Знаменское Краснодарского края. Настроение тогда было просто замечательным: третий курс подошел к концу, сессию удалось сдать на «отлично», а компанию в поездке мне составили два моих близких институтских друга, Алексей и Михаил. Леха был веселым и энергичным парнем, душой любой компании, любимцем девчонок и постоянным участником драк из-за их сердец. Миша, наоборот – спокойный, рассудительный, из очень хорошей и влиятельной семьи. Он мог бы пойти по стопам своего отца и построить блестящую карьеру прокурора или адвоката, но выбрал гораздо более спокойный путь, да и из под опеки безумно любящей его мамаши ему хотелось поскорее вырваться. В общем, такой небольшой группой, да с парой рюкзаков я и прибыл на место своей месячной службы.  

На вокзале нас встретила Валентина Семёновна, грузная женщина лет сорока, к которой мы были прикреплены на время прохождения практики.  

– Жить будете у деда Захара, – сказала она, что-то помечая у себя в небольшом блокноте, – дом у него большой, места всем хватит. Он чудноватый, но вам с ним будет весело, уж слишком он молодежь любит, байки все время травит, – добавила она, слегка прикрыв рот рукой, дабы скрыть смешок, – в хозяйстве у нас животных много, чай коров только пятьсот голов наберется, так что работы всем хватит. Ну все, довела, вот и ваш дворец, – засмеялась она, – хозяин, встречай!  

На пороге очень скромного, но ухоженного двухэтажного дома появился низкорослый, сгорбленный старичок. Одет он был в белую, потрепанную рубашку, такие же белые холщовые штаны, а на ногах у него красовались старенькие, потертые лапти. Двумя руками он опирался на черную палку, которая лишь слегка была ниже его самого. «Слушай, а сейчас в лаптях еще ходят? » – шепотом спросил меня Миша. Мы переглянулись с друзьями и еле смоги сдержать улыбку.  

– Батюшки! Каких красивых к нам занесло! – звонким голосом крикнул нам старик, весело помахивая рукой, – и так девчонок в селе не осталось, так еще эти последних увезут!  

– Ладно тебе, дед, сразу народ смущать, приехали только, – улыбнулась ему Валентина Семёновна, – всё, мальчики, оставляю вас в надежных руках. А завтра чтобы к восьми утра были на службе, вам местные покажут как туда добраться. Коллектив у нас дружный, хоть и небольшой. До встречи! – попрощалась она с нами и пошла по направлению к высокому зданию, стоящему в далеке, по всей видимости, местной администрации.  

– Ну что стоите, сынки, ай да в дом! Коля, иди сюда, помоги людям вещи затащить, – крикнул дед и из небольшой пристройки сразу выскочил худощавый юноша, лет двадцати, – познакомьтесь, это Николай, хороший парень, по хозяйству мне помогает. Видите ли, у меня то уж не осталось никого, а одному тяжко в мои то годы, вот Коля и не оставил в беде.  

Коля пожал нам руки и, схватив мои рюкзаки и Лехину сумку, побежал в дом.  

Внутреннее убранство нашего временного жилища оказалось под стать хозяину дома: на стенах повсюду висели сушеные травы, по углам поблескивали баночки с какими-то отварами, а в цетральной комнате первого этажа был сооружен небольшой иконостас. Но, вместе с тем, дом был очень уютный, просторный, напоенный ароматами гвоздики и еще каких-то непонятных цветов.  

– Располагайтесь, гости дорогие. Живу я скромно, но всё необходимое для вас найдется. Кроме того, природа у нас уникальная, у себя в городе такой не найдете, – хихикнул дед и указал нам наши кровати.  

Вечером мы всей дружной компанией сидели на террасе, ужинали и знакомились. Коля оказался очень словоохотливым парнем, рассказал о здешней природе, рыбалке и, конечно, девчонках. Дед Захар щедро делился историями из своего насыщенного прошлого, вспомнил о военной службе, трагически погибшей жене и уединении последних лет.  

– Отец, а что с супругой произошло, и почему детей нет? – спросил его Лёха и сразу осекся, видимо, понимаю, что тема для собеседника крайне тяжелая, – простите, что спрашиваю.  

– Ничего ничего, столько лет уже прошло, – вздохнул Захар, – Ниночка моя от рака скончалась, болезнь быстро ее захватила. Всё было хорошо, а потом в один день пожаловалась на боли в животе, слегла и буквально за неделю угасла, – глаза старика наполнились слезами, но он продолжил рассказ, – сынишке моему Тимоше тогда было три года от роду. Остались мы с ним вдвоем, да только и он недолго бегал по этой земле – спустя год от воспаления легких умер. Ну а я после всех этих событий сюда переехал, домик себе построил, хозяйство вот веду потихоньку. Помереть только никак не могу.  

Старик опустил голову и провел в таком положении несколько минут. Мы сидели молча, давая ему придти в себя. Потом, как ни в чем не бывало, он поднялся и воскликнул:  

– А что, бравы-молодцы, не отведать ли нам моей самогоночки фирменной, на меду настоянной? На сон грядущий замечательно пойдет! – после чего быстро удалился в дом, гремя бутылками.  

Мы просидели в тишине еще какое-то время. Вдруг Колька спросил:  

– Парни, а про Дунду вы слышали?  

– Про кого? – Миша нахмурился.  

Коля подался вперед и негромко сказал:  

– Ведьма в наших краях обитает, Дундой кличат. С виду обычная бабка, знают её все тут. И не только у нас знают. Приезжают к ней если заговорить кого надо, порчу свести, сглаз убрать. Только поговаривают, что бабка эта совсем не добрая, и не чурается грязную работу выполнять, если приворожить кого надо, болезнь наслать или, вообще, – тут Колька повысил голос, – свести со света!  

– Хватит народ пугать и небылицы всякие рассказывать, – холодно промолвил непонятно откуда взявшийся дед, – ты алкашей всяких наслушаешься, от себя прибавишь и выдаешь как истину. Он разлил самогон по рюмкам, и мы дружно выпили за его здоровье.  

– Да я сам видел! – воскликнул Колька, закусив напиток большим соленым огурцом, – рассказываю как было. Иду я, значит, в прошлом месяце рано утром на рыбалку, и пяти часов еще не было. Смотрю, в поле она ходит, цветочки какие-то собирает. Ну, думаю, поздороваюсь – хоть и ведьма, но мне плохого никогда ничего не делала. Окликнул ее, обернулась. Глаза зеленые, но темные какие-то. Посреди лба родинка величиной с орех. И улыбка до ушей такая мерзкая, провалиться под землю хочется.  

«Здравствуй, – говорит, – милок. Куда путь держишь? »  

«Да вот на рыбалку, карпа может удастся к столу поймать и карасей коту Ваське».  

Она на миг задумалась, а потом говорит: «Ты карасей как поймаешь отпусти сразу – не будет твой кот больше рыбу есть». «Как это? » – спрашиваю – «Васька очень рыбу любит, за уши не оттащишь». «Да сдохнет скоро, а на том свете рыбу не едят». И как давай смеяться, противно так, даже голову запрокинула. Ну я и деру от неё. Подумал еще, что дурка по ней плачет.  

В общем, сходил на рыбалку, прихожу домой. Ведра открываю, а рыба в них тухлая, представляете? Только что вот поймал свежая была, а теперь вся почернела, сгнила, даже опарыши из всех щелей лезут! И запах такой что блевать хочется. Мистика какая-то…. Ну я все выкинул, ведра помыл, расстроенный отдыхать пошел. Позвал Ваську, думал поиграть с ним. Он котяра умный, даже командам его обучил. Зову, зову, а он не идет. Пошел искать по дому – нет нигде. Вышел во двор и обомлел. Лежит Васька на земле перед домом, и точно такая же картина: как будто уже несколько дней тут, гнилой запах, из глазниц черви вылезают, грязный и распухший весь от трупных газов. Я, честно вам скажу, не выдержал такого зрелища, разрыдался и домой побежал за отцом. Схоронили Ваську на заднем дворе…., – здесь уже Колька всхлипнул и залпом две рюмки выпил, – а вы говорите. Жил себе 3 года котяра, бегал и радовался. А как ее я встретил, так помер сразу. Всё ведь предсказала, стерва. Посмеялась еще…. С тех пор я ее стороной обхожу, как и почти все в нашем селе. Ведьма она, дьяволица.  

Я вам таких историй про неё уйму расскажу, не только у меня несчастье случилось. Скот у Ивана Околотника весь сдох, когда он ей сад скосить отказался; брат моего товарища простыл и умер, когда денег ей не занял. В общем, обходите её стороной парни, не даст она здесь житья никому, – Коля тяжело вздохнул и опрокинул очередной фужер.  

– Слушай, а почему имя такое странное – Дунда? – не унимался Лёха.  

– А я и сам не знаю, – ответил Коля, – с ней же толком не общается никто, а называть как-то надо. Вот и прижилось.  

– Довольно, до сыта ты нас накормил своими небылицами, – строго сказал дед Захар, но потом по доброму усмехнулся и жестом пригласил нас встать – пора спать нам, вставать рано. А ну, все по койкам!  

Мы втроем, утомленные длительным переездом и фантастическими историями, в которые (естественно) никто из нас не верил, сразу отрубились как только коснулись подушек.  

Весь следующий день мы провели в профессиональных хлопотах, занимаясь осмотром скота и изучением местной фауны. В нашем совхозе мы сразу подружились с двумя девушками, Светой и Олей, которые предложили всем вместе вечером пойти на пикник к озеру.  

– А что, классная идея! – подхватил я, – когда мы еще отдохнем на природе в наших городских трущобах?  

Около семи часов вечера мы втроем шагали по направлению к озеру. Девушки должны были нас ждать уже там, потому как оно находилось совсем недалеко от их домов.  

– Ребят, а Светка мне нравится! – присвистнул Лёха, – и мне кажется, что шансы на взаимность у меня огромные!  

– Да ладно тебе, всё равно уедешь, а девке сердце разобьешь, – ответил я, – да еще и местных против себя настроем, они не привыкли делиться и так немногочисленным женским полом.  

– Ой, не нагнетай. Нам сидеть здесь целый месяц, на вас мне что ли любоваться? – Лёха расхохотался и вперед отправился уже вприпрыжку.  

– Оставь его, пусть делает что хочет, – тихо произнес Миша и улыбнулся, – дурь всё равно должна куда-то выходить.  

Не спеша, за разговорами мы достигли озера. Девчонки ждали нас уже не с пустыми руками, украсив полянку перед водой импровизированной скатертью и небольшим количеством домашней еды. Время текло не заметно: мы весело болтали, обсуждали почему в деревне жить лучше чем в городе, расспрашивали наших новых подруг о селе и местных жителях, подтрунивали над явной симпатией Лёши и Светы.  

Вдруг, ближе к полуночи, прямо у камышей недалеко от нашего берега, я заметил какое-то движение. Сначала я подумал, что это дикая утка или другая озерная птица играет в воде, но, присмотревшись, понял, что размеры животного гораздо больше. В тот самый миг, как мой взгляд задержался на существе, на уровне его головы во тьме вспыхнули и тут же погасли два ярко-красных огонька. В этот момент мне показалось, что во мраке я увидел злорадную ухмылку и наполненные хищным взглядом человеческие глаза, смотрящие прямо на нас. Встряхнув головой я снова посмотрел в ту сторону, но ничего подобного уже там не было. «Да уж, надо завызывать с самогонкой старика, а то белка не заставит себя долго ждать», – поспешил я прогнать от себя тревожные мысли.  

Посидев еще примерно с полчаса, я понял, что клюю носом и пора спать.  

– Володь, нам надо домой, – вдруг сказал Миша, – мне не хорошо.  

– Согласен, надо потихоньку сворачиваться, – сказал я так, чтобы все услышали, – время позднее, а у нас завтра только второй рабочий день, опаздывать нельзя.  

– Вы идите, если хотите, – ответил Лёха, – я еще посижу.  

– Ой, а меня тогда домой проводите? – засобиралась Оля, – тут недалеко совсем.  

– Проводим конечно, – я хмуро посмотрел на Лёху, – пошли, а. Завтра опять всё утро будешь жаловаться на головную боль.  

– Идите идите, я буквально еще двадцать минут и нагоню вас, – отрапортовал наш друг, всем своим видом показывая, чтобы мы оставили их наедине с новой возлюбленной.  

Мы втроем встали и не спеша пошли к Олиному дому. Проводив девушку и отойдя на некоторое расстояние от её калитки, я спросил Мишу:  

– Ты говорил тебе плохо стало. Самогонка повлияла?  

– Да нет, – ответил мой товарищ, пожимая плечами, – знаешь, какое-то необъяснимое чувство тревоги возникло…. Кстати, а ты возле Олиного палисадника ничего необычного не заметил?  

– А что там было? – не понял я.  

– Два красных огня вспыхнули и тут же погасли. Я такое видел только один раз, когда мы с отцом на охоту ходили и встретили волков, у них так глаза горели. Помню, перепугался тогда, но папа их выстрелами отогнал. Тут же волкам неоткуда взяться?  

Мне стало не по себе. Получается, Миша видел тоже самое, что и я возле озера, только это «что-то» уже переместилось ближе к нам. Странно всё это, не может же у нас быть коллективной галлюцинации…. Но, чтобы не пугать товарища, я ничего не ответил и отрицательно покачал головой. Но Мишина тревога передалась и мне, поэтому до дома деда Захара мы шли уже молча, не сговариваясь ускоря шаг.  

На крыльце нас встретил Коля, когда мы негромко постучали в дверь:  

– Спать ложитесь, – сонно буркнул он, – а третьего где забыли?  

– Чуть задержится, – ответил я, – впустишь его?  

– Дверь не буду закрывать, мне тоже вставать рано, – сказал Колька и рухнул обратно в постель. Мы с Мишей, совсем уставшие и измученные первым рабочим днем и длительной прогулкой, незамедлительно последовали его примеру….  

Проснулся я от того, что кто-то очень сильно тряс меня за плечи:  

– Володь, вставай! – я открыл глаза и увидел Колю: глаза его бегали, дышал он очень быстро и нервно, – трагедия.  

Я рывком вскочил с постели и стал надевать первое что попалось под руку. Миша был разбужен таким же способом, и, уже спустя две минуты, мы в полном недоумении стояли и смотрели на возмутителя спокойствия.  

– Не знаю, как сказать…., – пробормотал он, – пойдемте, сами всё увидите.  

– Да объясни ты что случилось! – воскликнул я, – времени то хоть сколько сейчас?  

– Шесть утра, – так же быстро ответил Коля, – дед уже там.  

– Там-это где? – спросил Миша, надевая теплую куртку, – куда идти то?  

Вместо ответа Николай развернулся и побежал к выходу. Мы с другом, не сговариваясь, ринулись за ним.  

Довольно быстро я понял, что бежали мы к озеру. На улице стоял густой утренний туман, было промозгло и сыро, но наш провожатый останавливаться не собирался, и нам приходилось не отставать. Только метрах в двустах от того места, где мы вчера весело проводили время, Коля начал замедляться и переходить на быстрый шаг. В далеке я увидел сгробленную фигуру Захара, который неподвижно стоял у берега, разглядывая что-то у кромки воды. И лишь, подойдя к нему вплотную, мы осознали весь ужас происходящего…  

От увиденного Миша громко вскрикнул, а я, не сдержавшись, блеванул тем, чем вчера закусывал ядреную самогонку. Тело Алексея, нашего товарища, было разорвано в клочья, ошметки плоти валялись по всему берегу, некоторые даже плавали в озере. Вокруг всё было залито кровью; одна рука Лёхи лежала около камышей, вторая прямо у моих ног; внутренности огромной бесформенной массой сгрудились в центре поляны, где еще недавно был пикник. Его голова вместе с тем, что осталось от тела, была лишена глаз, а изо рта торчал почерневший язык.  

Я бессильно опустился на землю, обхватил голову руками и отчаянно зарыдал… Рядом был слышен плач Михаила и монотонный, тихий голос старика Захара, который, по всей видимости, читал упокоительные молитвы.  

– Я рано проснулся и засобирался на рыбалку, – негромко заговорил Коля, – и перед выходом зашел в вашу комнату за снастями. Смотрю, а Лёшки всё еще нет. Ну, думаю, наверно загулял, и со своей зазнобой решил встретить озерный закат. «Сейчас накрою их там, вот смеху то будет! Подкрадусь и напугаю голубков» – пришла мне в голову мысль. Ну а дальше…. Докавылял сюда, заорал от испуга, и побежал обратно. Поднял деда. Он уже не спал, молился у себя в комнате. Всё ему рассказал. Он взял палку и сюда, а я вас будить.  

Коля завершил свой рассказ и замолчал. В утренней тишине, нарушаемой лишь горькими всхлипываниями и голосом старца, мы провели, казалось, целую вечность…  

– Кто ж его так мог…? – спросил Миша спустя какое-то время.  

– Собаки, – ответил дед и повернулся в нашу сторону, – голов эдак три их насчитал… Пока вас не было я осмотрел тело, точнее, то что осталось от бедного Алексея….  

– Странно, очень странно…. – задумчиво произнес Коля, – отродясь в нашем селе таких собак не водилось, которые на людей бы нападали. У нас и волков то здесь нет, а если и есть, то далеко совсем, не приходят они сюда… Чертовщина какая-то, ей Богу..  

– Ладно, сынки мои, горе знатное приключилось, но надо дело делать, нельзя останки усопшего оставлять здесь, схоронить по-православному нужно. Милиции у нас нет, участковый только живет, Семеном зовут, к нему ступайте. И девицу взять не забудьте, она последней нашего Лёшеньку видела. Затем к Валюше зайдите, она людей нужных соберет – придадим земле новоприставленного, – дед перекрестился, – а я к батюшке Иннокентию схожу, отпоем по канону.  

Дед опёрся на свою палку и заковылял прочь.  

Дальнейшие несколько часов я помню плохо, они как будто занавешаны тем туманом, который сопровождал нас в то грустное утро. Света, напуганная и мертвенно бледная, рассказала нам и участковому, что, когда мы их оставили, Лёха начал к ней приставать и пытался поцеловать. Она не хотела столь стремительного развития отношений, обиделась на него и убежала домой, а он остался сидеть у озера в одиночестве. Никаких собак или волков она не видела, криков не слышала, непонятных посторонних звуков тоже. Пришла домой и сразу легла спать.  

Участковый вместе с врачами осмотрел место происшествия, составил протокол и написал в конце: «Смерть наступила в результате нападения диких животных, необходимость в возбуждении уголовного дела отсутствует» и удалился в свой небольшой кабинет в администрации, чтобы позвонить родителям нашего друга и заполнить необходимые бумаги.  

Валентина Семеновна оказалась менее стойкой, чем служитель закона. Как только узнала о случившемся, сразу потеряла сознание и потом долго еще не могла придти в себя, поэтому хлопоты о похоронах взяла на себя её помощница Люба, которой активно помогала наша троица. Вечером того же дня останки Алексея были преданы земле под пение богослужителя Иннокентия.  

Слух о такой ужасной кончине приезжего человека сразу распространился среди жителей села, которые с наступлением темноты попрятались в своих домах, опасаясь диких собак или волков, невесть откуда появившихся в Знаменском. Дед Захар еле передвигался, после похорон выпил какой-то отвар и отправился спать – было видно, что нервное напряжение сильно ударило по нему и забрало и так быстро уходящее здоровье доброго старика.  

После его ухода я, Миша и Колька расположились на террасе. Мы понемногу начали приходить в себя и готовы были обсудить случившееся.  

– Ребят, я даже не знаю, что говорить, – пролепетал я, – вчера был человек, пил с нами водку и радовался жизни, а сегодня мы кидаем землю на его гроб…. Как-то это всё неправильно что ли…  

– Очень неправильно, – согласился Коля, – вот именно это мне и не дает покоя. Хотите верьте, хотите нет – без вмешательства злых сил здесь не обошлось.  

Мы с Мишей переглянулись – опять он за своё. Любят в деревнях всё чертовщиной обяснять, тем более трагичные события.  

– Ну вот вы сами посудите, – не унимался Николай, – никаких злых собак у нас отродясь не было, а из всех агрессивных зверей я за свои годы только бешеного петуха видел, и то его изжарили потом. А тут человека не просто загрызли, а еще с невероятной жестокостью! При этом, никто ни криков, ни стонов, ни вообще каких-нибудь звуков не слышал. Он что, молча умирал и ждал, когда его на куски разорвут? Как бы не так! Я Лёху всего сутки знаю, но уже понял – он себя в обиду просто так не даст. А красные глаза, которые вы видели? Неспроста это всё! Следил кто-то за вами, дождался пока все уйдут и бац, – Коля с силой ударил по столу, – на одинокого Лёшку набросился.  

Он откинулся на спинку стула, выдохнул и уже вполголоса продолжил:  

– Я вот что думаю. За всей дьявольщиной в Знаменском всегда только один человек стоит – Дунда. Если и мог кто умертвить вашего друга, то только она. Зачем и для каких целей – не знаю, зато знаю как нам ответы на все эти вопросы получить, – Коля выпрямился и решительно произнес, – надо сегодня же идти к ней. Дом её недалеко от фермы стоит. Спрячемся там где-нибудь в укромном месте, послушаем, понаблюдаем. Если всё спокойно будет, значит, не она это, и товарища нашего действительно злой рок погубил. А если вдруг чего подозрительное заметим… На месте и решим что делать. Ну, что скажете?  

Я отрицательно замотал головой:  

– Ну бред это. Нашего близкого человека сегодня, по ужасному стечению обстоятельств, загрызли собаки. А ты, вместо того, чтобы поддержать нас, на полном серьезе ищешь этому потусторонние объяснения и предлагаешь всю ночь следить за какой-то полоумной бабкой. Хватит уже верить в сказки, взрослеть надо! – уже переходя на нервный крик закончил я.  

Колян посмотрел на меня обиженно и хотел что-то сказать, как вдруг его перебил Миша.  

– А я считаю, что надо идти, – неожиданно произнес он, – Володь, помнишь я тогда сказал тебе, что мне плохо стало и нам надо домой? Получается, если бы мы остались, ничего бы не было… Или бы погибли все вместе, это уж как на Небесах бы решилось… В общем, вину я чувствую, нельзя было Лёшку оставлять.. Мы приехали сюда вместе и вместе должны были уехать, а уедем только вдвоем… Колдовство это или нет значения не имеет. Пусть мы его память хотя бы какими-то реальными действиями почтим, вместо красивых речей и ненужного пустословия.  

Он замолчал, повисла гробовая тишина. На миг мне показалось, что время остановилось, а напряжение, царившее в воздухе, можно резать стальным ножом.  

– Ладно, хорошо, – не хотя промолвил я, признавая поражение, – раз никакого расследования не будет, всё, что мы можем сделать для Алексея – попытаться найти ответы. Пусть и там, где их нет.  

Коля резко вскочил и с азартом сказал:  

– Мужики, вот это я понимаю! Уедете домой с чистой совестью. Только надо подготовиться к походу, вдруг этих волкодавов повстречаем, надо быть во всеоружии!  

Собирались мы очень тихо, чтобы не разбудить хозяина дома: надели теплую одежду, по карманам разложили перочинные ножики, благо, в доме их было в достатке. Собственно, на этом вся подготовка закончилась. Пожав на удачу друг другу руки, мы двинулись в путь.  

Дорога до искомого дома проходила под бархатистым, усеянным звездами небом, и приятной летней прохладой. Шли мы молча, то и дело оглядываясь на непонятные звуки и шорохи.  

Наконец, около высокого дома из красного кирпича, мы остановились. «Жилище темных сил всегда представлялось мне другим», – усмехнулся я про себя. Действительно, трудно было поверить, что здесь обитает ведьма: красивые резные ставни, черепичная матовая крыша, палисадник с алыми и белыми розами. Единственное, что показалось мне необычным, так это то, что особняк стоял на отшибе, вокруг не было каких-либо хозяйственных построек или других домов: с одной стороны на много километров простиралось чисто поле, с другой начиналась небольшая лесопосадка.  

Коля жестом указал нам на кустовую рощицу, которая располагалась прямо перед большим открытым окном первого этажа, и мы тотчас поспешили к ней. Удобно усевшись за ветвями раскидистого куста, мы втроем стали наблюдать за тем, что же происходило в доме.  

В окне горел яркий свет, поэтому нам было прекрасно видно всё до мельчайших деталей. По всей видимости, это была кухня или столовая: повсюду была расставлена посуда, виднелись маленькие баночки с приправами, в духовке готовилось какое-то блюдо. Большую часть пространства кухни занимал огромный стол, на который хозяйка выставляла тарелки и бокалы. Выглядела она точь-в-точь как описывал Коля: худощавая, в черном одеянии, с большой родинкой посреди лба, но ничего демонического в ее образе не было, мне она показалась довольно милой старушкой. Вдруг, наполняя очередной фужер каким-то напитком, она заговорила:  

– А что, Аркан, сколько времени на часиках уже натикало? О, второй час уже, гости вот вот нагрянут, а у нас основное угощение еще не готово! Надо поторопиться, – и она закружилась по кухне, напевая под нос какую-то песенку.  

– Смотри-ка, такой поздний час, а она гостей ждет, – шёпотом сказал Коля, – не иначе как демонов ко столу.  

– Блин, пошли отсюда. Ну чудаковатая конечно, но видно же, что ничего криминального не затевает и кровь младенцев пить не собирается, – ответил я, – Мих, что скажешь?  

Но не успел Миша ответить на мой вопрос, как хозяйка с кем-то вновь заговорила:  

– Ладно, вроде бы ничего не забыла, – сказала она нараспев, – пора гостей ко столу звать! Ну чего стоите, не заходите? Милости прошу!  

Мы с парнями в полном непонимании уставились друг на друга. Входная дверь была прямо перед нами и никто около неё не стоял.  

– Посмотрите какие скромные, а! Да вы не стесняйтесь, я вас давно жду!  

Вдруг входная дверь резко распахнулась, на пороге появилась Дунда и уставилась прямо в нашу сторону. Неожиданно я почувствовал, как мое тело онемело, и какая-то непреодолимая сила сковала все органы. Я не мог пошевелить ни рукой, ни ногой, ни головой, не мог даже открыть рот и издать хоть какой-то звук. Я мог лишь дышать и испытывать всепоглощающий, непреодолимый страх.  

Но ужасы на этом не закончились. В какой-то момент я ощутил, что мое тело, о Господи, приподнимается над землей без посторонней помощи! Я, в прямом смысле, парил над кустом, который еще совсем недавно был нашим убежищем, затем перелетел через забор палисадника и завис в десяти шагах от дома.  

Судя по движениям с двух сторон от меня, моих друзей постигла та же участь, и теперь они парили рядом, не в силах хоть что-нибудь предпринять.  

Тем временем, с нашей мучительницей стали проходить разительные изменения. Её тело стало неестественно изгибаться, руки и голова выворачивались в разные стороны, волосы выпали, а кости хрустели так, будто их дробил опытный мясник своим топором. Перед нами оказалась не та милая старушка, которую мы видели несколько минут назад, а настоящее чудовище: мертвенно-бледная кожа, черные змеиные глаза, оскаленная пасть с двумя рядами острых как бритва зубов, а на спине появился огромный горб. Эта жуткая мразь обнажила зубы в злорадной ухмылке и медленно стала к нам приближаться.  

– Ну вот и гости мои ненаглядные, – прошипела она, – долго же я вас ждала. Пожалуй, за свои труды я заслужила немного поразвлечься.  

В тот же миг всё тело пронзила такая боль, какой я не чувствовал никогда в своей жизни. Слезы посыпались градом, но сделать ничего я по-прежнему не мог.  

– Ах да, как же я могла забыть про своих зверьков! Аркан, Гард, Дак, а ну ко мне! Кушать пора.  

В доме сразу послышалось какое-то завывание, топот и хриплый рык. Спустя пару секунд из двери выскочили три огромные, поражающие своим внешним видом, собаки: они напоминали обычных ротвейлеров, только были гораздо больше и мускулистее своих собратьев. Черные как смоль, с горящими от ярости глазами и капающей слюной из вонючей пасти, они остановились и ждали приказа своей хозяйки.  

– Ну какие красавцы! Кстати, это они Лёшенькой закусили, да с таким аппетитом… Очень уж он нам понравился. Жаль, что подружка его убежала, без десерта остались. Ну ничего, сейчас наверстаем, – она подошла к нам вплотную и остановилась у Коли, – ты вот, самый смышленый, сразу меня вычислил. Не поверили тебе, а ты так старался. Что ж, заслужил ты быть ужином для моих ребят.  

Она щелкнула пальцами. Разъяренные псы в миг накинулись на несчастного Колю. Боже, я никогда не забуду этот дикий ужас… Они кромсали его, рвали на части, утробно урча и повизгивая… Я пытался зажмуриться, но ничего не вышло, поэтому боковым зрением я вынужден был смотреть как моего друга уничтожают эти порождения тьмы. В считанные минуты от Николая ничего не осталось, а я висел в воздухе, с головы до ног покрытый его кровью…  

Дунда дико смеялась, наблюдая за своими питомцами. Когда они закончили свой кровавый пир и улеглись неподалеку, она подошла ко мне вплотную и сказала:  

– Тебе понравились мои красные глазки? Правда ведь красиво горели в камышах? Но у меня для тебя есть подарочек получше, Лёшенька передал, – и она потрясла перед моим лицом двумя вырванными глазными яблоками моего друга, после чего швырнула их псам. «Господи, просто дай нам умереть и всё», – в отчаянии думал я, – «Забери к себе, прекрати мучения».  

– А вот ты мне планы испортил, – ведьма подошла к Мише, – я ведь всех вас сожрать хотела, да только почувствовал ты неладное, спас другов своих. Ай-яй-яй, Мишутка, нельзя так пожилой женщине вредить, придется тебя наказать, – она снова расхохоталась, – пришел твой черед.  

Взяв несчастного за волосы, она притянула его к себе, и собиралась уже вонзить острые клыки в шею, как вдруг мы оба рухнули на землю.  

– Хватит, Авдотья, ребят мучить. Вдоволь ты зла и страданий в этот мир принесла, – услышали мы до боли знакомый голос.  

Со стороны лесопосадки, очень медленно и опираясь на палочку, к нам шел дедушка Захар. Он выглядел как обычно, одет был в свою неизменную белую одежду, только на животе у него был повязан тоненький ремешок с какими-то мешочками. Он встал неподалеку от нас и пристально посмотрел на ведьму.  

– Тыыыыыыыыыы! – протяжно взревела Дунда, указывая когтистым пальцем на деда, – порвите его!!!  

Псы тут же кинулись в сторону Захара. Я хотел было вскочить, что бы помочь ему, но старик, чуть улыбнулся, подмигнул и кивком головы указал мне оставаться на месте.  

– А ну, брысь! – крикнул дед, даже не шелохнувшись.  

Кровожадные твари вдруг резко остановились, попятились назад и быстро побежали в поле. Через несколько секунд их и след простыл.  

Ведьма взревела, подлетела вверх на несколько саженей, и направилась на врага. Захар откинул палку в сторону и просто поставил руки перед собой ладонями вперед. Этот с виду безобидный жест произвел на колдунью неожиданный эффект: со стороны выглядело так, будто в воздухе она наткнулась на невидимую стену, отлетела от неё назад, после чего истошно взвизгнула и рухнула вниз.  

Поднявшись на ноги, Дунда быстро начала читать какие-то заклинания. Потом раскрыла свою огромную пасть и, о ужас, стала извергать из неё языки пламени. Но Захар продолжал просто идти с выставленными вперед ладонями. Огонь, не долетая до него, рассыпался на искры и растворялся в воздухе.  

После этого, служительница тьмы вжалась в стену своего дома, расхохоталась и заорала:  

– Тебе не победить меня! Я связана с НИМ, ОН питает меня долгие годы! И никогда не оставит свою самую преданную служительницу! Отступись, нечистивый, и он пощадит тебя!  

– Авдотьюшка, как ты не понимаешь, – дед спокойно подходил всё ближе, от чего ведьму выворачивало наизнанку, – ДОБРО всегда сильнее ЗЛА.  

После этих слов глаза колдуньи закатились, ухмылка превратилась в гримасу ужаса, а тело закорчилось в страшных судорогах. Спустя мгновенье, оно превратилось в пыльный прах, будто никогда и не существовало.  

Всё это время мы с Мишкой лежали неподалеку, обессиленно наблюдая за ходом сражения. Последнее, что я помню, это освещенное ранним утренним светом и умиротворенной улыбкой лицо деда, склонившегося надо мной, после чего я потерял сознание….  

***  

– Простите меня, мои дорогие, за мою слепоту и глухоту долгие годы, – начал свой рассказ Захар, когда спустя двое суток, после описываемых событий, мы сидели втроем на веранде и пили чай с ароматными травами, – я совершил непростительную ошибку, и она стоила жизни двух замечательных людей…  

Дело в том, мои дорогие, что по молодости, в поисках себя, я увлекался всевозможными духовными практиками. Один знакомый посоветовал мне посетить выдающегося медиума и целителя, проживающего на юге страны, по имени Анвар. Бросив учебу и родных, я на целых три года отправился к нему. Анвар разглядел мое искреннее желание помогать людям, а потому с удовольствием взялся учить меня премудростям разных непопулярных наук: целительство, ясновидение, астрология, хиромантия и т. д.  

Помимо меня в группе была также молодая амбициозная девушка по имени Авдотья, с которой мы быстро сдружились. Она была гораздо талантливее меня, и всё свободное время проводила в дополнительных занятиях и чтении книг. Мы часто занимались в паре, отрабатывали разные методики и даже начинали потихоньку лечить людей.  

Со временем, я стал замечать, что Авдотья периодически выполняет «черные» заказы обеспеченных людей: порча, сглаз, проклятие. На все вопросы зачем она это делает, она каждый раз отвечала, что раскрывает свой потенциал. Я никак не мог с этим мириться, перестал с ней плотно общаться, но не рассказывал остальным о её увлечениях. Но в один прекрасный момент Анвар понял всё сам и выгнал её из группы, после чего все контакты у меня с ней прервались.  

Когда закончилось обучение, я вернулся домой и жизнь закрутилась: учеба, военная служба, женитьба, рождение ребенка. Я перестал заниматься практиками и полностью погрулизся в мирскую жизнь, лишь изредка прибегая к своим умениям.  

А как-то в мою дверь постучали. Когда жена её открыла, на пороге стояла Авдотья. До сих пор не знаю, как ей удалось отыскать меня. Она очень изменилась: выглядела гораздо старше своих лет, осунулась, кожа приобрела мертвецкий оттенок, заострились зубы. Я сразу заметил эти признаки занятий черной магией. В этот же день Авдотья подтвердила мои догадки. Она сказала, что нашла себе нового учителя, который дает ей бесценные знания о мире и продлении человеческой жизни. Но, чтобы выйти на новый уровень, ей нужен напарник, с которым она будет постигать самые древние и закрытые от других тайны мироздания. Таким напарником она предложила стать мне.  

В ужасе и негодовании я ответил ей резким отказом и выставил за дверь. На прощанье она пообещала, что убьёт всех кто мне дорог, в отместку за мое несогласие.  

А дальше заболела моя жена. Как я не старался, моих сил не хватало, чтобы побороть могущественную магию моей некогда лучшей подруги, хотя старался я изо всех сил, даже подключив к её лечению Анвара. Но и он оказался беспомощен против черного колдовства Авдотьи.  

После смерти моей жены, я, убитый горем, все равно продолжал оттачивать своё мастерство, понимая, что ведьма не остановится, пока не сведет со света близких мне людей. Но было поздно – за женой последовал и сын. После его смерти я дал себе обещание разыскать убийцу и долгие годы пытался найти Авдотью. Но она искусно пряталась, постоянно меняя облик и место пребывания.  

Наконец, мне удалось напасть на её след в селе Знаменском, так как по рассказам местных жителей именно здесь недавно поселилась могущественная знахарка, по описаниям похожая на объект моих поисков. Долгое время я приглядывался к женщине, называемой в народе Дундой, но в итоге решил, что она не та, кто мне нужен.  

Отчаявшись, что смогу разыскать её, я решил поселиться здесь и спокойно доживать свой век. Практиковался в магии, однако, никому о ней не рассказывал, дабы не привлекать лишнего внимания, выращивал травки, изредка, незаметно лечил хвори и недуги. Сдружился с Николаем, который, несмотря на возраст, стал мне добрым другом и помощником. На все рассказы о деятельности Дунды я не обращал никакого внимания, потому как разуверился в том, что она и есть Авдотья.  

Ну а потом, спустя годы моего отшельничества, появились вы, мои дорогие. Я бы очень хотел, чтобы эта история развивалась совсем по другому сценарию, но моя черствость и недоверие сделала исход для наших друзей, Алексея и Николая, таким трагичным. Сразу же после смерти Лёши я начал догадываться, с кем мы имеем дело. Ведьмы и колдуны часто берут себе на службу псов бойцовских пород, выращивают их с рождения и наполняют черной силой, чтобы со временем использовать в своих грязных целях. Ну а сами, для поддержания жизненных сил, должны периодически питаться человеческой энергетикой. Делать это можно разными способами, но самый простой – съесть физическое тело, что, собственно, сегодня и могло произойти.  

Не учел я только того, что вы сами решите во всем разобраться и без должных знаний и умений отправитесь к этому воплощению зла. Мою душу безмерно греет то, что вас мне удалось спасти. Однако, я никогда себе не прощу, что дал этой беспощадной ведьме погубить таких живых и искренних людей, которые, наравне с моими женой и сыном, теперь находятся на небесах по её воле.  

***  

Спустя два месяца после тех событий я с сожалением узнал, что дед Захар умер. Ушел из жизни он тихо, во сне, безо всяких мучений. И вот уже почти сорок лет я горд и счастлив, что жизнь свела меня с таким выдающимся и светлым человеком, никогда не изменяющим своим принципам. И помните: ДОБРО ВСЕГДА СИЛЬНЕЕ ЗЛА.