Она и рыбак

«Море сегодня что-то неспокойное, » – подумал рыбак. Он стоял на берегу и, скрепив руки за спиной, смотрел на горизонт, разделяющий закатное небо и бушующее море, – «Удивительно, весь день ни море не похоже на небо, ни небо на море, и только ночью они сливаются воедино. Интересно, какого это, оказаться в открытом море ночью, » – на лице рыбака появилась тревога, стоило ему только представить, как он тонет во тьме, не видя ничего.  

Посмотрев на лодку, он нахмурился, но через мгновение морщины на его лице разгладились и душа будто упала. Не взял он все свои рыбацкие приспособления, не потому что забыл, а потому что не собирался их брать. Он еще немного посмотрел на старую, – еще отцовскую, – лодку, вздохнул и пошел к камням. Через минуты три он все же нашел максимально большой и тяжелый камень, который смог поднять, и понес его к лодке.  

– Ох, старушка, ты уж выдержи его, – говорил рыбак хрипловатым голосом, обращаясь к лодке, – ты уж выдержи, родная.  

Он положил камень в лодку и только потом потащил ее в воду. «Выдержит, » – подумал рыбак. Долго ему пришлось толкать бедняжку в море. Волны не давали. Они будто знали, что потом будет. Но упрямый молодой рыбак все же дотащил лодку подальше и сам залез в нее. Достав весла, он начал грести все дальше и дальше.  

Отплыв достаточно далеко от берега, он остановился. Все это время он боялся смотреть на море и поэтому искал спасение в небе. А оно, абсолютно равнодушное к нему, меняло свои оттенки. Вздохнув, рыбак все же заглянул в воду. Раньше он бы этого не заметил, но сейчас именно это заставило его волноваться еще больше – дна нет. Немного помедлив, он все-таки достал веревку и начал наматывать ее на камень.  

«Я больше никогда не увижу мать, » – твердил первый его голос.  

«Она пережила смерть твоего отца, и твою тоже переживет! » – возмутился второй.  

«Но он же жив» – удивленно отозвался первый.  

«Для нее нет» – уверенно сказал второй.  

«Но ведь я умру по-настоящему, разве она выдержит? » – продолжал первый.  

«Тебе уже будет все равно, » – невозмутимо ответил второй. Голоса замолчали, но когда рыбак уже доматывал веревку и снова посмотрел в воду, первый голос сказал:  

«Я больше никогда не поймаю рыбу... »  

«Зато ты умрешь среди нее». – отозвался второй. Рыбак оторопел, по телу пробежал холодок. Он умрет в чужом мире, его никто не найдет, и в конце концов его разбухшее тело съедят те, кого до этого ел он сам.  

Прошла пара минут, перед тем как рыбак, словно во сне, натянул на шею веревку. Он встал, пошатываясь, и оглянулся по сторонам в поисках свидетелей, в которых надеялся найти спасение. Никого не увидев, он в последний раз взглянул на небо, виднеющиеся скалы. «Ну вот и все, » – подумал он с печалью и, взяв тяжелый камень, упал с ним в воду. Он почувствовал, как лодка перевернулась, услышал ее удар о воду, но это все уже было далеко. Камень выскользнул из рук сразу и теперь тонул в море, в этом черном море вместе с рыбаком.  

Они все шли и шли на дно. В груди рыбака постепенно начал разгораться огонь – воздух закончился. И только в этот момент он осознал свою глупость, чем темнее становилось, тем больше им овладевала ужасная паника. Он схватил веревку обеими руками и начал тянуть камень на себя, чтобы хоть как-то ослабить схватку. Камень уже достиг дна и, стукнувшись о дно поднял муть. Рыбак уже оставил свои попытки и теперь просто плавал над камнем. Последнее, что он увидел – большой рыбий хвост. «Акула, » – подумал он, и наступила тьма.  

***  

Теплые капли дождя стучали о холодные воды уже успокоившегося моря, пальцы ног утонули в воде, из-за чего по ногам шли мурашки. Лодку шатало из стороны в сторону, но рыбак не чувствовал ее движения, он только видел его. На нем была клетчатая рубашка цвета серо-голубого неба, легкие штаны. Он сидел в лодке, не чувствуя при этом ничего, лишь полное спокойствие. Он посмотрел на море, странная мысль крутилась у него в голове, эти синие воды напоминали ему о чем-то, что-то случилось. Но мысль была как-бы пустой, поэтому не вызывала тревогу, только любопытство. Мужчина откинул ее прочь и посмотрел на лодку. Дерево намокло и стало в разы темнее, он провел рукой по мягкому от воды деревянному краю, что-то приятное напомнило ему это чувство, чувство, которое словно существовало в другом, совершенно далеком мире. Нечто холодное коснулось его теплой руки, это были тощие, мягкие от воды пальцы такой же тощей и мягкой руки, рыбаку казалось, что водоросли лежат на его руке. Тонкая скользкая ладонь уперлась в его чуть влажную широкую руку, лодка чуть наклонилась и нечто высунулось из воды и теперь смотрело в глаза рыбака. Взгляд... этот испытывающий взгляд уставился прямо в недоуменные глаза мужчины. Это нечто было похоже на женщину, голова ее была наполовину лысая, черные волосы, покрытые илом, кусками лежали на голове и плечах, черты ее лица были острыми: нос прямой и иссохший, губы синие, с некоторых местах лопнувшие, щеки впалые, тонкая кожа их обтягивала цепь зубов, глаза были мертвыми. Они источали гниль, были чёрными с кровавыми подтеками, веки настолько разбухли от воды, что готовы были вот-вот отвалиться, свисали так, что глазные яблоки начали вываливаться. Ужас всему этому образу добавляла небесного цвета радужки с покрытыми белой пеленой зрачками. Эти дьявольские глаза уставились в испуганные, по-детски невинные глаза рыбака.  

Но несмотря на весь свой демонический облик, существо не проявляло злобу. «Что же ты, что за дьявол морской, » – думал рыбак, не в силах оторваться от этого тяжелого взгляда. Существо подтянулось к мужчине, из воды начал виднеться синий, истерзанный зубами и обрывами подводных скал черный хвост, чешуя которого при свете отражала синеву моря. Движения ее были плавными, в них можно было увидеть подражание волнам, которые покачивали лодку. Существо бродило своим чудовищным взглядом по телу рыбака, нос ее слабо шевелился, пытаясь учуять что-то. Она поймала это что-то, нос ее окаменел, глаза уставились в небо, она вздохнула. Рыбак сидел в недоумении, боясь пошевелиться или издать хоть малейший звук.  

– Прекрасный человек, – почти запело существо, спускаясь обратно за борт лодки, голос этот был подобен голосу невинной девушки, ангелу, спустившемуся с небес, он способен был исцелить любые душевные раны, поднять любого отчаявшегося человека на ноги, – как же чудесны твои руки, покрытые теми же мягкими, обожженными солнцем и омытыми пресными водами волосами, что и твоя красивая, наполненная жизнью голова, как чудесны твои ноги, способные повторять их движения, способен оставлять следы на горячем песку, и сохраняться они надолго, пока воды моего моря, моего глубокого и могучего моря, не смоют их, или легкое дуновение ветра не разбросает их по всему побережью. Ты источаешь запах, великий человек, запах, собранный из всех возможных запахов твоего мира, которые неведомы мне и тем, кто теснится со мной там, внизу, – она пела свою речь, извиваясь в воде и смотря не моргающими глазами прямо на рыбака. Он сидел, завороженный пением ее голоса.  

– Сирена, настоящая сирена, – промолвил он шепотом. Услышав его голос, существо издало протяжный стон и еще больше завилась вокруг лодки.  

– Этот звук! Сколько же в нем силы! Я готова слушать его вечно, он не сравним с журчанием воды, со стуком капель дождя о поверхность моего великого моря. Сколько же жизни я слышу в нем, как свободно он исторгается из твоего тело, как прекрасно он наполняет этот воздух и растворяется в нем! – она говорила громко, почти кричала, но голос ее оставался так же нежен и чист, что рыбак не уловил смысла ее слов. Вдруг она остановилась и обратила свой взгляд прямо на него, – И ты, человек, готов был погубить его?  

Рыбак очнулся, как от удара. Она выжидающе смотрела него, положив руки и голову на край лодки.  

– Погубить что? – спросил он, продолжая тонуть в ее глазах. Вдруг, она уставилась на него своим самым страшным взглядом, рыбак не успел опомниться, как она прыгнула, обхватила его шею своими скользкими руками, притянула к себе, словно обнимая его, и потащила на дно. Мужчина сопротивлялся, но сирена не выпускала его из своей хватки, и уходила все глубже и глубже.  

– Взгляни на мой мир, человек, взгляни, ты же так хотел погибнуть в нем! Гляди же, ему незнакомо тепло твоего солнца, ему незнакомы дуновения твоего ветра, он не ведает запахов, он не даёт вздохнуть! Смотри же, мой чудесный человек, смотри, как он пуст! Чувствуй, как он обнимает тебя своими липкими руками, чувствуй, как он проникает в тебя, как он убивает мягкость твоих волос, упругость твоего тела и делает их подобными себе! Он будет убивать тебя столетиями, пока ты не станешь таким же, как он, пока каждая твоя частица не растворится в нем и не начнёт убивать подобных тебе и подобных мне так же медленно и мучительно! – она кричала, но звук ее голоса невозможно было услышать, он разносился внутри рыбака, заполняя все его сознание, – Нравится тебе, человек, такое? Хочешь ли ты умереть здесь, как ты умер в своих мечтах? Чего же ты молчишь? Я не слышу биение твоего сердца! Я не чувствую крика души твоей, как ты чувствует крик моей! – ее прекрасный голос сменился на истерических смех, – Пойдём со мной! Ты увидишь всех тебе подобных на моем темном безжизненном дне.  

Рыбак начал отпихивать ее от себя, но она лишь сильнее притягивала его к себе и быстрее уносила на дно. Они плыли, плыли долго, рассекая воды черного жестокого моря, которое наблюдало за ними отовсюду, глаза его были везде, хотя кругом не было ничего. Вдруг сирена остановилась, схватила рыбака за голову и уставилась своими дьявольскими глазами прямо в его душу.  

– Живи, человек, живи в своём мире, дыши своим миром, чувствуй свой мир! Ты был порождён им, ты впитывал его лучи, его дожди, его ветра, так помри же в нем! Отдай плоды своего тела его земле! Не так ты должен умереть, мой милый человек, не тут место твоему хрупкому телу, не будь частью этого чёрного моря, не отдавай ему свою силу на убийства других, подобных тебе! Отдай себя земле, позволь ей отдавать частицы тебя в новые жизни, и тогда вечен будешь ты! Вечен и свободен! – Она оттолкнула рыбака, коснулась своим хвостом его ног, оставив на стопе глубокий порез и пошла ко дну, которое было совсем близко. И впервые она улыбнулась, и улыбка ее была подобна оскалу дикого зверя, она была дьяволом здесь, ангелом наверху. Рыбак медленно поднимался на поверхность, он смотрел, как существо стукнулось о дно, так же продолжая смотреть, и видел он муть, которую подняло ее хрупкое скользкое тело, и видел камень, с привязанной к нему толстой веревкой, и себя, плавающего над ним.  

***  

Краски давно сошли с неба, оставив после себя непроглядную тьму. Море, зеркало небес, быть было таким же черным и уничтожила черту между собой и этим далеким безграничным небом. Они превратились в единую черноту, поглощающую в себя все, чему не посчастливилось столкнуться с ней. Рыбак лежал на еще сохранивших тепло ушедшего солнца камнях. Он открыл глаза и увидел перед собой эту пугающую темноту.  

«Я не умер, – подумал он, — это был сон, ужасный сон. »  

Он поднялся на ноги, тело его сохранило формы камней, на которых он лежал. Взяв все свои рыбацкие приспособления, он пошел в свой маленький дом, к своей несчастной матери, шел, подпитывая землю своей кровью.