Renaissance

Я шел по пустой и темной улице. «Странное» чувство пронизывало меня изнутри своей черной шерстяной нитью. Мне весьма сложно описать это всепоглощающее чувство. Улица, которая всегда была людной, ныне обрела одиночество, и только несильный ветер чуть раскачивал верхушки старых деревьев. Окна панельных домов были черны, как дно Марианской впадины. Эти детали, изначально кажущиеся ничтожными, как раз и вселяли в меня «Странное» чувство, не дающее мне покоя.  

Под моими ногами хрустел мокрый песок, который всего лишь два месяца назад сыпали на скользкий лед. Но вскоре подул теплый ветер и теплые солнечные лучи растопили снежный покров города. На дворе было первое марта, на улице появились проталинки, а по ручейкам плыли воображаемые кораблики.  

Из мечтаний меня вывели маленькие капельки дождя, шедшего уже неделю, что, знаете, не в новинку для Моего города. Дорога к моему дому изрядно затянулась и все не хотела кончаться. Казалось, что так будет продолжаться вечно: асфальт будет сменяться асфальтом, песок будет сменяться песком, а лужи так и будут лежать на этих двух китах уныния. Но я не торопился, а даже наоборот… Я наслаждался этой томной и уничтожающей дорогой. Бесконечная длина ЖилМассива меня не беспокоила, а вгоняла в раздумья. И казалось, что мой дом спрятан в этой груде железобетонного хлама, но это только на первый взгляд. Боковую стену моей панельки украшала огромная мозаика, с изображенными на ней двумя прекрасными девушками. В верху всей композиции была выложена надпись: «ВЛКСМ». Она пробуждала в сердце ничего, кроме ложного чувства долга у людей.  

Достав зажигалку и табак, я наполнил себя едким дымом.