Кладбищенская тишина. (Глава 15)

Глава 15.  

Если бы я знала, что закрыв входную дверь он больше её никогда не откроет, то я бросилась бы к его ногам. Я бы держала его сколько бы было у меня сил. Я бы умоляла остаться, заливаясь слезами, и он бы остался, так как только мои слёзы делали его сердце мягче. Если бы только я знала. Увы, нам не подвластно видеть будущее и знать что будет через пять минут, иначе жизнь потеряла бы всякий смысл.  

Но для меня смысл был потерян в тот момент, когда Павлик ушёл.  

Он не вернулся в то время, когда обычно приходил со школы. Не пришёл он и к ужину. А когда на часах было двадцать три ноль ноль, то я побежала в милицию.  

– Пожалуйста, помогите! – умоляла я, стоя у окошка в дежурной части.  

– Что случилось? – устало спросил дежурный.  

– Сын, вернее внук, он пропал. Понимаете, я вошла в его комнату. А он запретил... Я виновата, что нарушила запрет... Не надо было мне туда входить, тогда бы он сейчас был дома. Помогите его найти, – сбивчиво говорила я.  

– Так, стоп. Давайте вы спокойно и по порядку объясните что случилось. А то сын, внук, сват, брат, всё перемешалось, – раздражённо сказал дежурный.  

Я не обижаюсь на него, мне и самой было не понятно, что происходит в моей жизни. Да и вообще, живу ли я, или это всё во сне. Как бы мне хотелось, чтобы это всё было страшным сном, кошмаром, после которого просыпаешься и с облегчением осознаешь, что реальность совсем другая.  

Через пол часа я шла по пустой ночной улице и не знала что мне делать. После моей второй попытки объяснить, что мой Павлик не пришёл домой дежурный сказал, что утром ко мне приедет оперативный работник.  

– Утром? А почему не сейчас? Ведь его нужно искать сейчас, – пыталась возразить я.  

– Женщина, вы видите что у меня телефон разрывается. В городе творится чёрт знает что. Все опера на выезде. А вы тут со своим загулявшим Павликом, – кричал дежурный, снимая трубку телефона.  

Как бы мне хотелось, чтобы дежурный был прав. Чтобы Павлик был просто загулявшим и, придя сейчас домой, я бы увидела свет в окне его комнаты. Но нет, окна нашей квартиры зияли чернотой.  

Я зашла в прихожую, лелея надежду, что его ботинки будут как обычно стоять на своем месте. Но, ни ботинок, ни куртки не было. В квартире было темно и тихо. Так тихо, что звенело в ушах и обжигало ледяным холодом одиночества, как тогда, когда я осталась совсем одна.  

Пройдя на кухню и не включая свет я поставила на плиту чайник и села за стол. В окно светила полная луна. Она смотрела на меня и казалось, что по её бледным щекам текут слёзы.  

– Плачешь? Тебе во сто раз тяжелее, чем мне. Ночь, самое страшное время суток. Под её покровом происходят самые ужасные вещи. А ты это видишь и ничего не можешь сделать. Я тоже ничего не могу сделать, – говорила я и мой голос эхом раздавался в пустой квартире.  

Чайник на плите засвистел. Я его выключила и заварила себе чай. Он так и простоял до утра не тронутый, потому что у меня не было сил поднять чашку.  

Я не помню как прошла ночь.  

А утром, действительно, пришли оперативные работники. Они внимательно меня расспросили о Павлике. Что-то записывали и многозначительно переглядывались. Потом попросили открыть комнату внука.  

– Но Павлик не позволяет никому в неё входить, – попыталась возразить я.  

– В каком смысле никому? Даже вам? – удивился оперативник.  

– Понимаете, Павлик говорит, что у него должно быть своё личное пространство. Я не входила до вчерашнего дня. И вот он пропал, – начала я опять сбивчиво объяснять.  

– Мы это уже слышали. Нам просто нужно осмотреть его комнату, – перебил меня один из оперативников.  

– Но у меня нет ключа.  

Они удивленно переглянулись и один из них сказал:  

– Чудны дела твои, Господи. Тогда нам придется взломать замок.  

Я не возражала. Пусть бы они сломали всё лишь бы нашли моего мальчика.  

Оперативники окинули взглядом комнату Павлика. Один из них присвистнул и сказал другому:  

– Теперь всё ясно.  

Тот кивнул головой и открыл ящик стола, в котором я видела нож и ту ужасную книгу. Он показал её товарищу и тот ухмыльнулся.  

– Как давно ваш сын, вернее внук, состоит в секте сатанистов? – спросил он меня.  

– Я не знаю, – ответила я, холодея от ужаса.  

Только сейчас я осознала весь ужас происходящего. Ножа в ящике стола не было. Павлик его забрал и не пришёл домой.  

Оперативники ушли, забрав кое какие вещи внука и пообещали в скором времени позвонить мне.  

Продолжение следует...