Первая добыча

Тимоха долго не мог заснуть в тот вечер. Его распирала гордость и волнение. Когда дед, расставляя на ночь снасти, сказал ему – "Тим, завтра сам снимать пойдешь. Неча перину давить до обеда, а мы с бабкой на рынок" – он не поверил своим ушам... Вот так вот, сам, один, без надзора и поучений.  

Дед Митрий обещал разбудить Тима до первых петухов, но понять какие из них первые было сложно. В эту теплую августовскую ночь, казалось, они горланили по всей деревне не умолкая. Наконец, усталость взяла свое, и Тим провалился в густую сладкую дрему...  

– Вставай рыбак, весь клев проспишь – притворно строжась проскрипел Дед Митрий и потряс Тима за плечо твердой и шершавой как дубовая кора ладонью. Тим подпрыгнул и широко раскрыл глаза, сонно озираясь. Закрутил по сторонам головой, пытаясь понять, не приснилось ли ему это все. Дед наблюдал за внуком, улыбаясь лишь уголками рта – со своими растрепанными русыми вихрами Тим был похож на вывалившегося из гнезда кукушонка.  

– Рубать иди, а то весла не поднимешь – пробурчал дед и направился в сторону кухни. Тим натянул штаны и засеменил следом, шлепая босыми ногами по скрипучим стылым половицам. Из кухни раздавался звон посуды и шкворчание сковородки.  

***  

– Дьявол старый! – сокрушалась бабка Марья, ловко отправляя в сковородку очередное яйцо – свои мозги оставил уже на этой рыбалке и дитю голову всю запудрил. Вот куда ты его одного-то? Из лодки вывалится, потонет, или клещей нацепляет. Галка нас потом со свету сживет. Давай завтракай и ложись спать обратно, чего удумал?! – Это уже к Тиму.  

– Да Баааб. Я уже взрослый, управлюсь, не переживай.  

– Ешь давай, взрослый он. – с усмешкой сказал дед Митрий и заговорщицки подмигнул Тимохе.  

***  

Речка извивалась в низине, почти за самыми огородами. Ее совсем не было видно из-за сплошь поросших ивняком и ракитником берегов. Да и сама речная порасль еле улавливалась взглядом из-за густого, собравшегося по самой низине сизого тумана, предвещавшего теплый и погожий день. Тим крутил педали своего красного велосипеда, любуясь тем, как первые утренние лучи солнца играют с крупными каплями росы, осевшей на былках свежескошенной травы низового луга, через который проходила еле заметная колея. Иногда казалось, что кто-то нарочно рассыпал по всему лугу мерцающие драгоценные камни.  

Он не спешил, волнение не давало разогнать велосипед в полную силу. Справится ли? Пытаясь успокоиться, Тим вдыхал прохладный утренний воздух, наслаждаясь ароматом покоса и разнотравий. Лямки рюкзака неудобно натирали плечи, а поскрипывание велосипедной цепи перемешивалось со свистом ветра в ушах и какофонией цокота кузнечиков и цикад, а так же жужжанием деловитых, важных шмелей, то и дело снующих вперед-назад. Колея юркнула в березняк, а потом и вовсе оборвалась на небольшой полянке у стены речного камыша, в котором и была запрятана старая, чуть не ровесница хозяина, легкая дедова лодка.  

Тим закатил велик в камыш, и, прошмыгнув по едва-заметной тропинке запрыгнул в лодку. Скинул с плеч опостылевший рюкзак с запасом еды минимум на неделю. Все доводы о том, что Тим в худшем случае вернется домой через 2 часа, бабку Марью совсем не убедили, и она была непреклонна – Бери, а то не пущу! Тим чертыхнулся, за ночь лодка набрала воды, и он по неосторожности вымочил обувь. Наморщив лоб Тим начал вычерпывать воду за борт специально запрятанной под сидением стеклянной банкой. Наконец управившись, Тим вставил весла в уключины и оттолкнулся от берега.  

***  

Речка была совсем не широкой, местами не больше трех метров. С непривычки Тим то и дело тыкал веслами в вязкие иловые берега. Ракитник в таких местах накрывал речку с двух сторон полностью, образуя причудливые природные коридоры – галереи. Местами речка разливалась широкими омутами, вновь сужаясь на выходе из них звонкими, поросшими кувшинками отмелями. Идти было совсем не далеко, по течению всего 15 минут, и вот впереди показался белый пенопластовый кружок первого поставка. Поставков было всего двенадцать, вчера с дедом они ловко расставили их в трех небольших, находящихся один за другим омутках.  

Поставок – это нехитрая снасть на хищную рыбу. На пенопластовый кружок наматывалась крепкая леска, заканчивающаяся двойным крючком. На крючки дед Митрич аккуратно насаживал вертлявых, заранее заготовленных живцов – уклеек и карасиков. Вот и вся снасть. Щука, решившая перекусить приманкой, заглатывает ее вместе с крючком, а кружок который плавает на поверхности, отдав всю слабину лески переворачивается кверху пузом, окрашенным красной краской.  

Кружок, который первым показался из-за речного поворота, был белым и Тимоха разочарованно вздохнул – не сработало... По настоянию деда Митрия, Тиму нужно было аккуратно снять и привезти домой все снасти, а если повезет и рыбу, соблазнившуюся приманкой. Но Тиму не везло – десять первых поставков были пустыми, а живцы были живее всех живых, и с радостью, освобожденные, отправлялись в родную стихию. Двенадцатый тоже был пустым, а вот одиннадцатый пропал... Тим сидел в лодке под лучами уже поднявшегося солнца и расстроенно, смотрел на то, как на нос лодки уселась здоровенная стрекоза с крыльями цвета первых васильков.  

Тут у берега в кувшинках что-то громко хлюпнуло и по воде пошла рябь. Тимоха прищурился и заметил под кувшинкой какое-то шевеление. А затем разглядел краешек одиннадцатого кружка, который то и дело подергивался и запускал по поверхности круги. Дыхание у Тима участилось и по спине пробежали озорные мурашки – кружок был красным... «Сработало!!! Сра-бо-та-лоооо!!! » – прокричал шепотом почти про себя Тим, и легкая лодчонка заскользила по речной глади к кувшинкам.  

Дед учил подбирать кружки длинным металлическим крючком – багориком, чтобы не свешиваться за борт и не перевернуться. Со второго или третьего раза Тиму удалось подцепить снасть и взять ее в руки. Ну, теперь самое главное – не дать добыче уйти. Плавно, по чуть-чуть Тим начал выбирать леску, и, почувствовав натяжение, резко дернул, подсекая улов. На другом конце лески кто-то, явно не обрадовавшись такому положению дел, что есть сил, рванул на другую сторону омута, и Тим чуть было не выронил снасть из рук от неожиданности.  

Дед учил – хочет погулять, дай немного слабины. Пусть устанет. Но совсем не отпускай. Держи внатяжку. Но Тим об этом даже не задумывался. Леска звенела в пальцах, то и дело, пытаясь вырваться. Рыбина то сдавала позиции, то набравшись сил, ломилась куда придётся. Тут в пяти метрах от лодки хлопнув по воде хвостом, речная разбойница сделала неимоверную свечку, выпрыгнув из воды целиком. У Тима округлились глаза – таких здоровенных они даже с дедом еще не вываживали. Тим на мгновение впал в ступор от такого зрелища, и щука, воспользовавшись этим, вновь устремилась в речную глубь. Взяв себя в руки, Тим стал медленно, но верно подтягивать хулиганку к себе. Борьба подходила к концу, и явно не в пользу речной забияки. Наконец, не помня как, Тим изловчился и подцепил щуку под жабры багориком. Рыбе это явно не понравилось, она хотела было вновь рвануть, но бой уже был проигран. Тяжело дыша Тимоха перевалил щуку через борт, и не смог придумать ничего умнее, чем бросить сверху беснующейся на дне рыбы свой рюкзак с провиантом. Пальцы ныли, местами кровоточили, но все это было не важно... Тим заорал во всю глотку – это был крик победы! Первая самостоятельная рыбалка и сразу такая удача!!!  

Щука, видимо смирившись со своей судьбой, притихла и Тим смог как следует ее рассмотреть, отодвинувшись, однако подальше от здоровенной зубастой пасти. Огромная, почти метр в длину рыбина лежала в лодке и переливалась в свете солнца серебристо-зеленой мелкой чешуей.  

Тим вдруг ощутил сильнейший голод, и вспомнив про бабкины запасы, вжикнул молнией рюкзака. Жуя еще теплый пирожок с картошкой и грибами, Тим думал лишь о том, где теперь раздобыть новых живцов и как бы встать завтра раньше первых петухов.