Незаконченная притча

Аля Хатько & Олег Вайнтрауб  

НЕЗАКОНЧЕННАЯ ПРИТЧА  

Глава 1. Живой и невредимый.  

По телефону Герман сообщил Виталию о своем приезде. Друг встречал его на вокзале на своей машине. Привез его к себе домой и познакомил с женой Мариной. Предложил пожить у него первое время, пока обустроится и найдет себе постоянное жилье. В его большом доме нашлась комната и для Германа. Тот с удовольствием принял предложение друга.  

После долгого вечернего застолья Марина ушла мыть посуду и укладывать дочку, и друзья, наконец, остались одни. Они не виделись много лет, и разговорам их не было конца. Виталий рассказал Герману, как он теперь устроился в жизни и о том, что ничуть не жалеет, что ушел из армии. Сейчас у него на заводе работа хорошая, его ценят, как хорошего специалиста, и кроме зарплаты постоянно получает приличные премиальные. Одним словом, жизнью он доволен. У него теперь свой дом и машина. И он поможет другу устроиться в жизни на новом месте.  

Герман подробно рассказал о том, как и из-за чего рухнула его военная карьера, как он остался без службы и жены, как на курорте познакомился с Нелли и как женился на ней. Не скрыл от друга, что женился по поддельному паспорту.  

– Ой, Гера, не нравится мне это. Наживешь ты себе неприятности с этим паспортом. И брак твой признают недействительным, и могут даже привлечь за мошенничество и подделку документов. Тогда в училище тебе сошло с рук с Людмилой. Я же помню твою историю. Кстати, я, когда ездил в училище переоформлять документы, в городе встретил Людку. Она была с пацаном в коляске. Такой забавный малыш и на тебя похож. Спрашивала про тебя, вернее, про Андрея. А я сразу не врубился, о ком она ведет речь, а потом вспомнил, как ты мне рассказывал, что встречался с ней под именем Андрея. А что я мог ей сказать? Я и сам не знал, где ты был в то время.  

– Но здесь я буду жить и устраиваться на работу, естественно, под своим именем.  

– Лучше бы тебе, Гера, выбросить тот паспорт и забыть обо всем, что с ним связано. Мой тебе совет. Был такой Андрей, да сплыл, и концов не найдешь.  

– А как же жена и будущий ребенок? Я же деньги взял на квартиру, она же дом продала…  

Виталий только пожал плечами. А этот разговор надолго засел в памяти Германа.  

После этого разговора Герман долго не мог уснуть, все ворочался в кровати. Только теперь до него дошло, в какую историю он вляпался. И все из-за того, что там, на курорте, назвался Андреем. А дальше пошло, поехало… Брак зарегистрирован с Андреем. Здесь он устроится на работу и получит квартиру на свое настоящее имя. Как он теперь привезет жену? Как он докажет, что это его жена? Для прописки потребуются его и ее паспорта. И тут все откроется… Что делать? Даже, если во всем признаться, все равно это положение не исправит, а только усугубит дело. В конце концов, мной займется милиция, привлекут за мошенничество и подделку документов. Ах, если бы можно было все вернуть! Черт же меня дернул тогда назваться Андреем! Думал все обойдется курортным романом без обязательств. А вышло вон как…  

До самого утра выхода из этого положения так и не придумал. Забылся тревожным сном только к рассвету. Утром встал с больной головой. Нужно было идти устраиваться на работу.  

В отделе кадров все прошло вполне гладко. На вопрос о семейном положении ответил, что женат. Имя жены не указал. А в паспорте у него значилось, что он женат на Юлии. Это нужно было для получения квартиры. Его поставили на очередь, но предупредили, что все квартиры в строящемся доме уже давно распределены, там квартиру получить он не сможет. Получит только из освободившегося вторичного жилья. Но это произойдет не раньше весны, а может быть и начала лета.  

Вернулся в дом Виталия и хотел написать обо всем Нелли. Но тут с ужасом вспомнил, что ответа от нее он так и не сможет получить. Писать-то она будет на имя Андрея… а здесь то по всем документам он Герман… Пришлось эту затею оставить.  

Сколько он ни думал, какие варианты только ни пытался придумать, все равно выходило так, что Нелли для него потеряна. Вместе больше им не быть. А он еще заставил ее продать дом, забрал деньги и скрылся. Фактически получается, что он ее обокрал.  

А если она начнет его разыскивать, и ей удастся найти его? аПолучится скандал, и она ему это не простит. И этот брак будет разрушен. И еще как отнесутся на заводе, когда узнают об этом. Репутация его будет потеряна. Нужно что-то решать кардинально. Что придумать? Ну, если исчез человек, растворился, умер? Да, да вот именно – умер. Умер для Нелли. Но, если она узнает о его смерти, то приедет на похороны. Нет, это не вариант. А если утонул и не нашли…? Вот это может сойти. А сейчас просто нужно позвонить ей. Нет, тоже не пойдет… Она узнает где он…  

Теперь эти мысли не давали Герману покоя ни днем ни ночью. Он судорожно искал вариант, как ему быть. Прошло уже больше месяца, а он так и не нашел выхода. И даже не дал знать о себе Нелли. Решил своими мыслями поделиться с другом. Хотя и неудобно было перед ним открывать свою неприглядную подноготную, но больше поделиться ему было не с кем.  

Виталий спокойно отнесся к его информации и даже поддержал его. И еще высказал свое предложение. Пусть Марина напишет Нелли письмо о том, что уже месяц прошел, как ты утонул, и тело твое так и не нашли. Для достоверности вышлет ей какие-то твои вещи, например, кольцо обручальное и паспорт и еще что-нибудь. А еще лучше, если напишет, что мы оба с тобой утонули. Так она поделится с ней как бы общим горем.  

Марине из женской солидарности очень не понравилась эта затея мужчин, но Виталий убедил ее, что это единственный выход для Германа. В конце концов, письмо было написано, собрана небольшая бандероль и отправлена по адресу.  

Глава 2. К родителям.  

На работе у Германа все складывалось наилучшим образом. Он быстро вписался в коллектив, его знания связной техники, полученные еще в училище, пригодились и здесь. Работал с интересом и полной отдачей. Сразу сделал несколько рационализаторских предложений и улучшению конструкции и производственного процесса. Не считаясь со временем (спешить-то ему после работы было некуда), он иногда засиживался на работе допоздна. Руководство быстро оценило нового работника, и когда он обратился к руководству завода с просьбой предоставить ему несколько дней отпуска за свой счет для поездки к родителям, они пошли ему навстречу. Эти дни он решил взять сразу после нового года.  

Теперь ночью, лежа в кровати думал, как он будет оправдываться перед родителями за свое долгое молчание. Ведь с момента драки с полковником и до сего времени он не писал и не звонил родителям. У него просто не поднимались руки рассказать им всю правду о том, что его выперли из армии и за то, что выгнал Юльку. Эта мысль постоянно угнетала его, он чувствовал свою огромную вину перед ними. Откладывал этот разговор и встречу с родителями еще и потому, что положение его было неопределенное. А теперь, когда он нашел свое место под солнцем, можно было ехать к ним с повинной.  

И совесть его мучила еще и за то, что он так безобразно поступил с Нелли. Но тут он находил для себя хоть какое-то маленькое оправдание, что не может быть с ней из-за фиктивного паспорта. А вот за свое молчание никакого оправдания для себя он не находил. Он очень соскучился по родителям, хотелось увидеть их, но нечистая совесть удерживала почему-то его. И оттягивал он эту встречу еще и потому, что там рядом была Юлька. А с ней встречаться ему ой как не хотелось. Но встретиться все-таки придется. Нужно решать вопрос с разводом.  

Накупив дорогих подарков, вечером 30 декабря собрался в дорогу. И уже 31-го перед самым обедом он оказался перед дверью родного дома. Не без робости нажал на кнопку звонка. Дверь открыла мать. Только всплеснула руками и отошла в сторону. Отец тоже был дома и вышел в прихожую. Мать стояла молча, прижав руки к груди. Отец только и вымолвил:  

– Явился… Где же ты, скажи на милость, столько пропадал?  

Герман поставил сумку, снял шапку, и как был в пальто встал перед родителями на колени.  

– Простите меня, дорогие мои, я очень виноват перед вами.  

– Встань! Не ломай комедию, будь мужчиной, раздевайся и давай рассказывай, где тебя столько времени носило, – сурово начал отец.  

Первой опомнилась мать. Как только Герман снял пальто, подошла к нему, обняла, прижалась к нему.  

– Сынок… разве можно так с нами? Я все очи выплакала, не знала, что с тобой, где ты, жив ли.  

Слезы пожилой женщины капали на грудь Германа, а она никак нем могла его отпустить.  

– Хватит, мать, нюни распускать! Пусть моет руки и за стол. Потом буде долгий разговор.  

И разговор, действительно, оказался долгим. Герман рассказывал родителям, как он начал службу на Дальнем Востоке, как они вначале жили с Юлькой.  

– Гер, соседи с нами перестали разговаривать, когда вернулась Юлька. Обижаются, говорят, что ты ее приревновал и выгнал.  

– Обижаются?! Это вам нужно обижаться, за то что они подсунули нам такую б**дь!  

– Ну ты уж совсем, сынок…  

– А как иначе ее назовешь. Подстилкой мужской что ли?  

– Вера Степановна везде рассказывает, что ты оказался таким ревнивцем. Дочь зашла поговорить с полковником, чтобы тот посодействовал твоему переводу в более цивилизованное место, а ты ворвался, избил полковника и выгнал Юльку.  

– Это называется «поговорить»?! Да, видимо, жаркий был разговор, потому что она оказалась у него на коленях в одних трусиках. Если бы мне это кто-то сказал, я бы не поверил, если бы сам своими глазами это не увидел.  

При этих словах его отец только крякнул, а мать закрыла лицо руками. Помолчали некоторое время. Отец спросил:  

– И дальше что?  

– Я не стерпел, набросился на полковника, Юльке сказал, чтобы немедленно убиралась с глаз моих, а потом, не помня себя, поджег домик, где это все происходило.  

Герман помолчал, а потом продолжил:  

– Потом был суд, меня из армии уволили, Юлька уехала. По дороге из Дальнего Востока в поезде я нашел крупную сумму. Решил развеяться, отдохнуть от всего. Поехал отдохнуть в Крым. Почти месяц провел там. Позвонил другу в город Н., тот пригласил меня приехать к нему. Обещал помочь устроиться на хорошую работу. Я так и сделал, но перед тем успел навестить деда в Гомеле. На работу строился. Работа хорошая, обещали даже квартиру выделить летом.  

Герман умышленно ни словом не обмолвился о Нелли. Незачем родителям знать о том, что их сын может так подло поступать с женщинами.  

– А Юлька твоя зря времени не теряла, – начала мать. – Нашла себе ухажёра, всюду с ним ходит. Говорили, что и ночует у него.  

– Слава Богу, уже не моя. После нового года подам на развод. Детей нет, общего имущества нет, достаточно будет заявления с обеих сторон. Быстро разведут.  

За разговором прошло полдня. Опомнились только в десятом часу вечера. На носу ведь был Новый год. Быстро стали готовиться. Мать ушла на кухню, а Герман с отцом стали украшать квартиру. Новый год встретили своей семьей. Герман вручил подарки родителям, чем ввел их в смущение. Они-то ничего ему не успели приготовить, просто они не знали, что он появится. Но он успокоил их, сказав, что общение с ними для него является лучшим подарком.  

Идти к Семеновым Герману никак не хотелось. Он написал записку Юльке, чтобы 3-го в 6 вечера пришла в кафе «Садко» для разговора. Записку бросил им в почтовый ящик.  

С самого утра был озабочен предстоящей встречей. Что он почувствует, увидев ее снова: ностальгию по прошлой любви, или злость за измену? Что он ей скажет?  

Уже в 17-50 Герман был в кафе. Время еще раннее, народа в кафе было мало. Он занял в углу столик, попросил официанта никого больше не сажать за этот столик и заказал кофе с пирожным. Юлька появилась в начале седьмого. Он увидел ее сразу, как только она вошла в зал. На ней была короткая белая шубка, толстая короткая юбка и высокие сапоги. При виде её в груди Германа что-то дернулось. Она подошла к столику.  

– Привет, ты просил зайти?  

Герман только кивнул, встал и помог ей снять шубку и повесить на стоящую рядом вешалку. От шубки пахнуло знакомым до боли запахом.  

– Привет, присаживайся, есть разговор.  

– Я слушаю тебя.  

Герман долго не мог начать разговор. Все заготовки куда-то испарились. Потом все-таки начал:  

– Я пригласил тебя, чтобы поговорить о разводе. Сама понимаешь, что брак наш не состоялся и теперь мы должны узаконить это.  

– Гера, а ты не торопишься? Может, еще можно что-то вернуть, как ты считаешь? Ведь ты любил меня, и я тебя любила…  

– Не надо, Юля. После того, что я видел, о какой твоей любви может идти речь?  

– Ты пойми, я же не из-за любви пошла к нему… Я же хотела это для нас с тобой, чтобы в хорошее место…  

– А это еще хуже! Если бы по любви, это можно было бы хоть как-то понять и простить. А так… Это же просто распущенность. А где гарантии, что если тебе что-то еще понадобится, ты отдашься следующему?  

– Ну, у нас же с ним ничего не было, ты же сам видел.  

– А разве того, что я увидел, было мало? Просто я еще рано пришел, чуть позже было бы все. А накануне, когда ты пьяная пришла ночью и твой бюстгальтер оказался в сумке? Скажешь, что ничего не было? Да и давай не будем ворошить прошлое. Что было, то было. Мы идём с тобой разными путями. Нас сейчас связывают только штампы в паспортах. От них нужно отделаться.  

Я написал заявление о разводе. Напиши и ты. Я не стал указывать истинную причину, написал, что не сошлись характерами. Так как серьезных причин для развода не указано, разведут не сразу, дадут три месяца на примирение. Напиши, пусть уже пойдет отсчет.  

– Гер, а ты все-таки еще подумай. Ведь мы с тобой такой красивой были парой.  

Герман горько улыбнулся.  

– Юленька, все это теперь уже в прошлом. Дважды не войти в одну и ту же реку.  

В начале апреля Герман получил уведомление о расторжении брака с гражданкой Семеновой Ю. В.  

Теперь он был уже свободен от одного брака.  

(продолжение следует)