Люцифер не прав

Хэллоуин прошёл, День НЕ, непонятно откуда взявшийся, пришёл. Дьяволизм с тыквами отпраздновали, теперь траур единства непонятно вокруг чего. Почему у россиян государствообразующего языка, как по конституции, не осталось своих праздников, воспринимаемых как повод для ликования, только навязанные властями, с огранизуемыми карнавалами «цвета хаки» или перенятые от англонегров, из США?  

Потому что Россия это не национальная страна, а многонациональная империя, в которой все праздники это акты целования идолов, но идолы прошлого века в большинстве своём, низложены и разбиты на куски, а идолы более ранних веков российской самоидентификации рассыпались самостоятельно и прах их покинул святилища с проходившими ветрами.  

Русские, государствообразующе бяшущий народ, это исторически сначала балтизированные, а затем славянизированные бесписьменные, как считается, финноугры. Подробнее об образовании двуединого русского народа в историческом исследовании «Велика ли Русь? ». У «станового» российского народа не сохранилось никаких промысловых праздников, потому что этнохозяйственная история россиянского народа с возможностью появления каких-либо праздников, полностью завязана на ортодоксальную и сакральную (т. е. крестцовую ) российскую соборную государственность.  

Современные «россияне» 21-го века генетически состоят из наследников племен и всевозможных общин, признавших греческую христианскую церковь в роли жизнеопределяющей основы своего духовного единения, но утратившие эту связность поколений в течении двадцатого века, промышленно сломавшего традиционный уклад и упразднившего поповские сказки про бога научными доказательствами несущественности этого явления культуры.  

Христианство маргинализируется во всём мире, превращаясь в пародию на цепляние за традиционность, но с учётом прав сумасшедших, в России же христианская церковь исторически была духовным приложением к царской власти, собственной силы, в какой-то степени альтеранативной светской, не имея. Революционный рабочий бил попа с полного одобрения большинства народа, никакой приличной помощи от того попа до сего биения не видевшего. Русские царя скинули, попа выгнали, храм отдали под овощехранилище. В качестве идола поставили самосвал с шестернями и этим шестерням успешно молились большую часть двадцатого века. Сегодняшний наследственный россиянин это россиянен, исполняющий акты веры в гараже, где он оставляет the loved car, приносящий ему доступное бытовое счастье.  

* * *  

Россия традиционалистская это страна аграриев, состоящая, в большинстве своём, из православных крестьян. Хто таков е тудейный россеянен? Тудейный россиянен это правнук промышленного рабочего, который счастливо и с полной отдачей всего традиционного оторовался от своих сельских корней, порвал с общиной и стал индивидуальным продавцом своего умения работать на заводском станке. Этот предок-рабочий перестал быть православным, христианином, отверг, под руководством партии промышленного пролетариата, весь уклад сельской жизни, стал жить сначала в коллективном общежитии, а затем – в своей квартире, наезжая в село только затем, чтобы приложиться к рыбалке и порастить немного здоровой пищи на варенье.  

Традиционные «праздники» русских нескольких позапрошлых веков существования России были связаны с сельскохозяйственным циклом, в двадцатом веке их частично заменили праздниками, установленными в честь побед справедливой радости коллективного труда над несправедливым ущемлением человека индивидуалистического самоотверженного труда.  

Праздники социалистического периода возлияния россияней были отвергнуты обожаемой властью демократов с имперской символикой, возвращающей народ к скрепам конкурентного индивидуализма – продаж себя, обеспеченного персональными умениями обгона ближнего своего. Все государственные праздники, когда большинству народа позволено отдыхать и указано радоваться, в тудейной России превратились в полностью постановочные даты года, о которых написаны мифы в предыдущий, социалистический период скрепного творчества, в период пославления идеологии коллективистских побед.  

Из-за этого противостояния тудейный, индивидуалистический, россиянен пребывает в прострации: что это за старческая мура, которую мы отмечаем, когда органами опеки с дубинками нам указано кучковаться телесными группами больше трёх и торжественно косплеить?  

Вернуть сельские православные радости тудейная власть не может – сельский рабочий России нынче крепкий в вере мусульманен, причём даже не родной, с которым уже пятьсот лет вместе – татарский, а южных кровей, иностранный аграрный турист. Тудейные россиянены это индустриальные гаражане, которых сагитировать что-то праздновать толпой с шествиями можно только если приманивать их на финише какой-нибудь халявой, которой хватит на всех. Хотя бы праздничными скидками.  

Все западные праздники гаражан, на которые с вожделеним смотрит юношество России, организуются как ярмарки, когда можно продать много того, что в здоровом обществе бесконечно худеющих ракофобов обычно покупать предосудительно. Много сдобы, много пива, копчёности, жиры и призы влезшим на столбы почти даром. Европейские оргии потребления происходят на фоне фейервеков, застревающих в глазах, оглушительной музыки, отключающей мозг даже без бинауральных ритмов и противоестественного братания покупателя с продавцом.  

Без лёгкого избытка бабла на картах европейский праздник превращается в постный шопинг, с продавцами, унывающими от преступного желания поглазеть на массовый отстрел прижимистого покупателя. Тудейный престарелый и умудрённый жизненным опытом рассиянен-гаражанин предпочитает отдать сбережённые от выплат за капремонт накопления анонимному мошеннику, устроив персональный праздник ему, а молодой россиянен – увезти это бабло хотя бы в частично-европейскую Турцию, чтобы потратить их там меньше, чем дома. И с большим profit-ом. Дома, где государство устраивает скрепные косплеи с единением скоморохов под среднеевропейским флагом, залежи бабла на карте тратить скучно – весь год приходится заниматься тем же, но индивидуально, поддерживая инфлюэнцу инфляции. У большинства же россиянского народа никаких праздничных залежей, кроме тех, которые приготовленны для мошенников, нет. Каковое обстоятельство бедности отменяет всю праздничность ярмарки по любому поводу.  

Даты российских общегосударственных «дней единения» вокруг идолов похеренного прошлого это просто лишние выходные дни, которые выглядят как форма домашнего ареста на фоне так полюбившихся всем властям мира пандемических локдаунов продаж, когда народные гуляния хоть в намордниках, хоть без них чреваты крупными штрафами массово гуляющим без свидетельств о согласовании гуляний с руководящими врачами-кровопийцами, правящими ВОЗом.  

Тудейный россиянен это не православный труженник села. Поэтому православные праздники провалилились в выгребную яму прошлого.  

Тудейный россиянен это не рабочий-коллективист, гладящий свой пролетарский станок. Социалистические праздники ударного труда отправились туда же.  

Тудейный россиянен гордится величиной своей страны на карте мира, силой российской армии, поэтически особенным путём и здоровой красотой сохатых леди.  

Четыре праздника-марша гордости признать бы скрепными: День Площади под Солнцем, День Защитника Подсолнуха, День Многоколейки и День э... Эммануэль. И праздновать их недлями!