Копытин Андрей Зиновьевич часть 2-я

2 июня 1945 года (продолжение)  

Я и еще три человека решили уйти из лагеря и подошли к столу где выдавали документы на освобождение из лагеря. Я казал что я украинец и житель города Проскурова и желаю идти по месту жительства. Меня записали в список и выдали документы на право прохода до Проскурова и выпустили из лагеря. Так 25 августа я вышел из лагеря в Виннице и пришел в Проскуров 1 сентября.  

В документе который мне выдали в лагере было записано: фамилия, имя, отчество, год рождения, национальность, адрес (все было отпечатано на немецком языке ). Этот документ обязывал по пути следования отдавать честь немецким офицерам и солдатам знаком поднятия уверх правого на вытянутую руку.  

Я был предупрежден, чтобы следуя по пути не останавливать на ходу автомашин для проезда до Проскурова. После прихода я был обязан явиться в военную комендатуру не позднее 3-х дней после прибытия и зарегистрироваться. Все распоряжения немецкого командования я выполнил  

Когда я сдавался в плен при мне документов не было, так как кандидатскаую карточку у меня отобрал секретарь партбюро, удостоверение личности я порвал когда был в окружении, а больше никаких документов у меня не было. Служебных документов у меня не было, их сжег начальник штаба. Я все время был в воинской форме, только переоделся когда пришел в город Проскуров и явился к военному коменданту. Звания в меня военского не имеется среднего а есть сержант.  

Регистрацию и прописку по месту жительства и получение удостоверения от управления украинской полиции г. Проскурова я проходил через четыре м-ца. А до этого я проживал по пропуску выданого мне немецким командованием когда меня выпускали из лагеря. В Проскурове я проживал у одной старушки, фамилии ее не знаю по адресу Новый план №1. Я эту старушку хорошо знаю и могу показать где она живет. У нее я жил около 20-ти дней, потом пошел в село Шпиченцы на плодо-овощную сушилку в качестве заведующего где я поступил на работу по пропуску, после того как я проработал 3 месяца я по выданой с места работы справке получил удостоверение от немецкой полиции на право жительства в г. Проскурове. Тогда я прописался на квартире ШЕВЧУКА ПАВЛА АРТЕМОВИЧА по адресу ул. Шевченко дом 35/1. Заведующим плодосушилкой в селе Шпиценцы я работал до декабря 1941 года.  

После этого директор окружной конторы Плодоовощ БИЛИЧКО СТЕПАН АНДРЕЕВИЧ снял меня с работы заведующего за халатное отношение к служебным обязанностям и назначил пом. бухгалтера в контору плодоовощ окружного масштаба, где я проработал в этой должности с 15 декабря 1941 года до 20 апреля 1942 года. 21 апреля 1942 года меня назначили заведующим сушилкой гор. Проскурова по Староконстантиновскому шоссе, где я проработал до марта 1943 года. С этой должности я был снят БИЛИЧКОМ за саботаж в работе с отдачей под следствие немецкой жандармерии. С марта по 15 апреля 1943 года я нигде не работал и проживал по адресу ул. Шевченко 35/1. Сушилку я передал ПУЗАКОВУ ИВАНУ ТИХОНОВИЧУ, проживающему по улице Купеческой, в настоящее время он находится в РККА, а сам нигде не работал. После проверок вывели мне недостаток в 5 тысяч 500 рублей и предложили мне внести эти деньги.  

Я деньги все внес с помощью Клименка Леонида, находится в РККА. После выплаты моей расстраты БИЛИЧКО назначил меня на работу с предпреждением, что если я не справлюсь с работой то буду расстрелян как саботажник. Назначили меня уполномоченным районной конторы плодоовощ Проскуровского р-на 36 сел. В этой должности я проработал с апреля по ноябрь 1943 года. В ноябре 1943 года меня БИЛИЧКО посадил в концлагерь за бездеятельность на занимаемой должности, где я просидел 8 суток и по просьбе зам. директора окружной конторы РЯБЧЕНКО ПЕТРА УСТИНОВИЧА меня освободили из концлагеря с использованием по занимаемой должности с испытательным сроком 10 дней. Вышел я из лагеря 26 ноября 1943 года, но на работу не пошел, а скрывался по селам т. к. к городу Проскурову приближалась Красная Армия и все немецкое войска отходили. Таким образом я скрывался до подхода частей Красной Армии, т. е. до 25 марта 1944 года.  

За время моей работы немецкие власти меня предупреждали три раза, два раза с подписью в жандармерии и отдачей под суд, а третий раз угрожали расстрелом. Так как меня перевели из села Шпиченец в Проскуров я считаю что за недоверие ко мне меня перевели под свое наблюдение в окружном аппарате.  

6 июля 1945 г.  

«…рабочих евреев и русских, находящихся в концлагере по договоренности директора плодоовощ. БИЛЫЧКО С. А. с немецким комендантом концлагеря брали под охраной литовских солдат. которые проходили службу в немецкой армии. Военнопленных русских солдат нам не выдавали. Работающие рабочие на плодосушилке авполняли разные черные работы, как то переборка картошки, свежих фруктов, помидор и в редких случаях копали ямы для хранения картошки. Рабочих их лагеря брали по договоренности директора, но их посылали в мое распоряжение где я их использовал по своему усмотрению для работ которые я перечислил выше.  

Я требовал рабочих в некоторых случаях чтобы избавить их от тяжелых каменных работ производимых на шоссейной дороге. Я всегда разрешал рабочим из лагеря брать фрукты, не смотря на запрет немецкого командования делать это. За это директор БИЛИЧКО часто давал мне устные выговоры и угрожалчто доложит немецкому командованию что я разбазариваю фрукты.  

Избиений рабочих которые работали под моим руководством не было кроме одного случая когда на работах по переборке картошки один еврей, фамилии его не знаю, хотел подойти к куче яблок и взять кушать, а приказ охраны был что не отходить от места работы более двух шагов за предел запретной зоны так как солдаты могли стрелять в рабочих. Увидев что солдат хочет застрелить отошедшего еврея я подошел к нему, взял за руку и оттащил до места работы и предупредил что в присутствии охраны брять яблок нельзя но не бил его. Это может подтвердить бывший сторож плодосушилки МАЗУР и другие видевшие это. Это были ФАРИОН ДМИТРИЙ, АВДОХИНА ЛЕОНИДА, ЯГРИНЕЦ МАРИЯ и вся смена в то время работавшая на сушилке. Это было в сентябре месяце 1943 года в два часа дня.  

Второй случай был когда я избил одного полицейского за то что он предирался к девушкам которые шли с работы. Я его бил кулаком, это так само могут подтвердить все рабочие, которые работали в это время на смене. Других случаев побоев на плодосушилке не было.  

9 августа 1945 года  

Вопрос: Вам зачитаны свидетельские показания гр. БОНДАРЯ ПАВЛА ФРАНЦЕВИЧА от 20 июня 1945 года. Признаете ли вы эти свидетельские показания.  

Ответ: Признаю частично. В 1942 году не помню в каком месяце я держал пополам корову с одним евреем по фамилии КУЛЕР ЗУСЬ который работал в меня приемщиков фруктов на плодосушилке. Семья его-жена, дочь Соня и двое маленьких дочек проживали в это время на сушилке в отдельной комнате (кладовая). КУЛЕР СОНЯ работала на сушилке в качестве аппарат-чицы и во втором погроме эта семья была расстреляна немцами. Примерно в июне месяце 1942 года КУЛЕР обратился ко мне и рассказал, что у него в селе от немцев спрятана собственная корова. Он попросил меня съездить в это село и забрать эту корову. Мы втроем съездили в это село и пригнали эту корову на сушарку.  

КУЛЕР, чтобы немцы не забрали корову, всем рассказывал что корову купил КОПЫТИН, но фактически я коровы не покупал но частично ей пользовался. Впоследствии корова была зарезана КУЛЕРОМ в конце 1942 года. Никаких еврейских семей немцам я не выдавал, а после того как КУЛЕРА уволили из сушилки я ему помог устроиться работать мастером красильной мастерской которая находилась на улице Александровской напротив горбанка. Потом мне рассказали, что в конце 1942 года немцы расстреляли всю семью КУЛЕРА во время второго погрома.  

11 августа 1945 года  

Сотрудника криминальной полиции КОВАЛЕВСКОГО я знаю с 1943 года. Он с этого времени начал работать в областной конторе плодоовощ уполномоченным по заготовке овощей. Я же работал там в качестве уполномоченным по садоводчеству. Мы с ним часто встречались на на перевалочном пункте и в конторе. Два раза я ездил с ним в село Стущенцы по рабочим вопросам.  

Я работал в Проскуровской подпольной организации с января 1942 года. Вовлечен в нее был организатором подпольно-партизанской группы членом комитета организации КЛИМЕНКОМ ЛЕОНИДОМ. После этого я непосредственно от него получал листовки и задание организовать на плодоовощ подпольную группу. Эту работу я и РОМАНЮК выполнили и руководили этой группой с 1942 года. Мною лично проделана следующая работа: спасено от угона в Германию 120 человек с разных сел, путем агитации на станции Гречаны разбежалось людей до 500 человек во время отправки эшелонов с людьми. Испорчено продукции: картофеля до 300 тонн, фруктов до 20 тонн. Передано частям РККА картофеля до 250 тонн, соли до 5 тонн. Радиоприемник похищеный с немецкой машины лично мной, а также пишущая машинка.  

Я снабжал партизанские отряды овощами, фруктами и медом, распространял листовки по селам и городу. Мною перерезано большое количество провода в 12-ти направлениях немецких войск. Я держал связь с партизанским отрядом им. Ленина, где командиром был КЛИМЕНКО Л., через ПАСЕЧНИК НАДЕЖДУ держал связь с партизанским отрядом «Искра». Полмагал комитету материалами и бумагой. С 1943 года я получал задания непосредственно от руководителя группы НАЗАРОВА ФЕДОРА. Все другие мелкие диверсионные работы я выполнял по приказам комитета. На моем счету убито два немца и четыре мадяра в 1944 года. Из автомашины на складе города Проскурова мной спущено три тонны бензина путем открытия крана на что дана мне боевая характеристика подписаная НАЗАРОВЫМ, ДМИТРУКОМ и командиром соединения Депутатом Верховного Совета УССР Олексенко. ( в архиве Музея проскуровского подполья нет таких документов)  

Листовки я давал ТОМУСЯКУ ВАСИЛИЮ ПАВЛОВИЧУ, он сейчас служит в РККА, ЯРОШУ и Денисюку. В настоящее время на плодоовощ. больше про листовки никто не знает, т. к. я последние распространял сам один, чтобы никто не видел, и этого никто подтвердить не может  

15 августа 1945 г.  

« Мне предъявляется обвинение в предательстве ИВАНОВА ВЛАДИМИРА ПЕТРОВИЧА.  

Этот ИВАНОВ дважды арестовывался немцами и через каждые два-три дня выпускался.  

ИВАНОВ с февраля 1943 года учавствовал в нашей подп. партизанской огранизации которой руководил РОМАНЮК ГРИГОРИЙ.  

Фактически я знаю ИВАНОВА ВЛАДИМИРА ПЕТРОВИЧА по совместной работе в состеме плодоовощ. Он оаботал заведующим перевалочным пунктом в период немецкой оккупации с ноября 1942 года по март 1944 года. Первый раз его арестовали за езду в неположенное время ночью в пьяном виде. Знаю, что он арестовывался дважды, но не знаю за что во второй раз. С февраля 1943 года ИВАНОВ учавствовал в работе подпольно-партизанской организации которой руководил РОМАНЮК ГРИГОРИЙ. Он давал ИВАНОВУ листовки и инструктировал для проведения агитации среди населения.  

В сентябре 1943 года ИВАНОВ отказался получать листовки и участвовать в работе нашей подпольной организации, что было в присутствии меня и РОМАНЮКА.  

Потом РОМАНЮК предупредил меня чтобы я никаких личных контактов с ИВАНОВЫМ не имел.  

Членами комитете подпольной-партизанской организации были руководители групп:  

НАЗАРОВ ФЕДОР – работает в облисполкоме.  

ВАСЮТИН – в тюрьме № 1 гор. Проскурова, нач. финчасти.  

КЛИМЕНКО ЛЕОНИД – в Красной армии.  

ДМИТРУК БОРИС  

БЛИЗНЮК – нач. Проскуровского вокзала.  

РЫБА – работает в торговой сети г. Проскурова.  

Из членов организации я знаю:  

ПАСЕЧНИК НАДЕЖДУ – фельшер.  

ТОМУСЯК ВАСИЛИЙ ПАВЛОВИЧ – в Кр. Армии.  

МАМАЙЧУК ФИЛИПП – работает в ГАИ УМ УНКВД Проскурова.  

БАРАНОВ МИХАИЛ ФЕДОРОВИЧ – работает в ХОЗО УНКВД.  

СМЫКАЛКО ПЕТР – работает на водокачке.  

КУЧЕРЯВЕНКО АНАТОЛИЙ ИВАНОВИЧ – уехал по вызову в Москву.  

ЗАХАРЧЕНКО КОНСТАНТИН РОМАНОВИЧ – работает на ст. Наркевичи.  

В период оккупации главным образом я знал руководителей комитета НАЗАРОВА, РОМАНЮКА, КЛИМЕНКО, ВАСЮТИНА, остальных я узнал при получении документов от комитета о принадлежности к п/п организации.  

Выдаваемые нам документы утверждались секретарем Проскуровского ЦК партии.  

В подпольно-партизанскую организацию я вступил в январе 1942 года. Принимал меня КЛИМЕНКО. Первые задания я получал от него. С июня 1943 года я получал задания от НАЗАРОВА, КЛИМЕНКО и РОМАНЮКА. От этих руководителей я главным обрапзом получал листовки, которые выдавал ТОМУСЯК ВАСИЛИЮ и Денисюк (он сейчас работает где-то предисполкома). Остальные листовки я разбрасывал и расклеивал. Массовых читок с гражданами я не проводил. Кроме того я давал листовки для распространения ЯРУШ, работает на плодоовощ. В Проскурове. Иногда я рассказывал сотрудникам ГАЕВСКОЙ, ФИЛИПЧУК о положении фронта Красной Армии.  

Кроме того по заданию НАЗАРОВА для партизанских отрядов я выдавал из сушарки яблоки, сливы, помидоры. Кто их получал я не помню. НАЗАРОВ мне давал поручения устно. Также мы производили порчу продуктов. В 12-ти направлениях я лично перерезал телефонную и прожектор-ную связь при подходе частей Кр. Армии. Убил два немца и четыре мадяра. Это сделал я один и никто не видел. Об этом я докладывал НАЗАРОВУ.  

За время немецкой оккупации меня один раз арестовал директор плодоовощ БЕЛИЧКО (уехал с немцами) на семь суток концлагеря. Срок я отбыл и по его указанию был освобожден. Об этом аресте знает ВАСЮТИН. Арестован я был за саботаж, т. к. я не поехал на работу в села для ухода за садами. Других арестов у меня не было и никуда меня для допросов не вызывали. С января-февраля 1944 года меня разыскивали органы СД, я скрывался по селам, но фактически находился дома, но нигде не работал.  

Документ из дела Копытина  

Характеристика ЖУЛКЕВСКОГО МЕЧИСЛАВА ПЕТРОВИЧА  

Выдана руководителями и членами Проскуровской Подпольно-партизанской организации.  

Во время немецкой оккупации ЖУЛКЕВСКИЙ М. П. систематически помагал руководителям и членам Проскуровской Подпольной-партизанской организации по борьбе с немецкими захватчиками.  

Личным его ходатайством и содействием был вырван с немецкого плена командир диверсионно-террорристической группы тов. БОНДАРЕНКО В. С.  

При выслеживании немецкой жандармерией подозрительных в подпольной организации товарищей на каком-либо предприятии, тов. ЖУЛКЕВСКИЙ с целью завести в заблуждение немецкие власти содействовал переходом этих людей с одного предприятия на другое, что имело место в несколькох точках.  

Такие переброски производились с его содействия на нефтебазы, ГПН Проскурова, ст. Гречаны и другие для группировки надежных людей определенных предприятий, выполняющих поручения.  

Во время насильственного увоза Советских граждан в Германию, т. ЖУЛКЕВСКИЙ помагал населению, членам и руководителям подпольной организации помагал вырваться и не допускал к угону в Германию, выдавал ложные свидетельства и карточки, служащие им за основной документ.  

Оформлял через биржу бежавших из сел граждан намеченных к отправке в Германию за разными предприятиями, тем самым предотвращая отправку.  

С его ведома была укрыта тов. КОПЫТИНЫМ семья еврея, работавшая на Проскуровской плодосушарке от немецких извергов.  

На затребование членов подпольной организации тов. ЖУЛКЕВКИЙ всегда снабжал их необходимым количеством биржевых карточек, 5которые служили во время немецкой оккупации основным удостоверением личности.  

Биржевые карточки с его ведома были использованы для прикрепления людей, занимающихся подпольной работой от немецкой жандармерии и для других целей, связанных с диверсией и террором.  

При мобилизации шоферов и других специалистов на немецкую каторгу он исправлял карточки на другую специальность и этим самым спас десятки разных специалистоа от угона в немецкую каторгу, в том числе тов. КЛИМЕНКО.  

При его личном содействии сотни граждан и целых семей вырвались от угона в Германию, за что в конечном счете был выгнан с этой работы.  

С переходом на работу на механ. завод тов. ЖУЛКЕВСКИЙ в дальнейшем занимался антигитлеровской агитацией среди рабочих завода. Объяснял им о фактическом положении на фронтах и немецкой гибели гитлеровских захватчиков.  

Все вышеизложенные факты свидетельствуют о том, что тов. ЖУЛКЕВСКИЙ помагал и содействовал подпольно-партизанской организации в борьбе с немецкими оккупантами, проявляя при этом полнейшую преданность делу освобождения Советской Родины от немецко-фашистских оккупантов.  

Члены подпольно-партизанского комитета  

КОПЫТИН  

ВАСЮТИН  

КЛИМЕНКО  

Командир диверсионно-террористической группы БОНДАРЕНКО  

Члены организации  

ТОМУСЯК  

ДЫЯК  

КОНСТАНТИНОВ  

Приписка: получено от комитета ППО примерно в августе (июне-июле) 1944 года.  

Лично вречил документ БОНДАРЕНКО и КОПЫТИН по заявлению ЖУЛКЕВСКОГО  

Гл. комитета (подпись)  

( продолжение допроса) ЖУЛКЕВСКОГО ВЯЧЕСЛАВА знаю как переводчика биржи труда. Особой дружеской связи у меня с ним не было. В августе 1942 года ЖУЛКЕВСКИЙ приезжал ко мне на сушарку и я выдал ему центнер помидор. С этого времени я с ним познакомился. О моей принадлежности к подпольной организации он ничего не знал. По моим запискам ЖУЛКЕВСКИЙ выдавал разным людям чистые бланки документов в которых указывались только фамилии. Лично мне он давал чистые бланки, которые я раздавал разным людям уклоняющимся от поездки в Германию. Я знаю что в настоящее время арестован органами НКВД. Меня допрашивали по поводу подписания его характеристики о сотрудничестве с подпольной организацией.  

Кто составлял эту характеристику я не знаю, мне ее принес ТОМУСЯК и ЖУЛКЕВСКИЙ. Она была подписана БЛИЗНЮКОМ, БОНДАРЕНКО, КУЧЕРЯВЕНКО, КЛИМЕНКО. Я ее прочитал и подписал. Правда подписал не сразу, ЖУЛКЕВСКИЙ ходил ко мне дней десять чтобы я подписал эту характеристику. В НКВД меня допрашивал ст. лейтенант ТУТУНЖАН, о чем допрашивали я примерно помню. Протокол допроса мне был зачитан и я его подписал.  

Я точно не знаю где сейчас находится БОНДАРЕНКО, но якобы он арестован органами НКВД. Но за что он арестован я не знаю. Подпись на этой характеристике моя ошибка и я в этом виноват. Почему в характеристике первой была поставлена моя фамилия я не знаю. Это наверное знают те кто печатал эту характеристику. Никакой умышленной цели как-то защитить ЖУЛВЕВСКОГО как немецкого пособника от Советских органов у меня не было. Я просто подписал как подписали другие.  

Осенью 1942 года в период еврейского погрома, кто-то привел во двор сушарки троих евреев. После работы они собрались уходить, В это время по близ лежащему шоссе шла машина с немецкими солдатами. Мастер ФАРИОН ДМИТРИЙ почему-то оказался на шоссейной дороге у автомашины с немцами.  

Машина остановилась, ФАРИОН остался возле нее, а два немца с винтовками зашли во двор сушарни. Они взяли евреев, отвели их на 1 000 метров от рабочего цеха, положили на землю лицом вниз и расстреляли.  

Затем уехали ничего не сказав. Трупы лежали в течение двух дней, а затем БЕЛИЧКО дал распоряжение их похоронить. По моему мнению выдал их ФАРИОН. Я никакого участия в предательстве их не принимал.  

21 августа 1945 г.  

« В начале июля 1942 года СПИРИДОНОВЫМ и ИВАНОМ ЗАХАРЕНКО было написано заявление в криминальный отдел жандармерии, о том, что на сушарке скрывается еврейская семья КУЛЕР ЗУСЬ. его жена и две дочки.  

Следователи ПАСТУХ и КОВАЛЕВСКИЙ вызвали по телефону меня в жандармерию. ПАСТУХ спросил меня почему на сушарке скрывается еврейская семья. Я ответил, что он у меня работает их принял директор БИЛЫЧКА. ПАСТУХ сказал немедленно уволить их с работы. Через несколько дней был написан приказ об их увольнении.  

У меня на квартире дома пряталась одна еврейка. Находилась она у меня 3-4 дня, потом она находилась у своего мужа АНДОХИНА ЛЕОНИДА СПИРИДОНОВИЧА. Ее дальнейшую судьбу я не знаю. Это было осенью 1942 года. Она була одета в жакет, а обута в туфли с галошами. Никаких вещей у меня в квартире она не оставляла.  

Вопрос: В объяснительной записке начальнику ГОН КГБ про ЕВТУШЕНКО вы не написали что он был на курсах пропагандистов немецких и был прислан в Кам. Подольскую область для выполнения заданий немецких властей.  

Ответ: О том, что ЕВТУШЕНКО был на курсах я не знал, и потому не описал этого случая.  

Евтушенко мне рассказывал что ездил в Германию и был в разных городах на эскурсиях и что его прислали в качестве пропагандиста в Каменец Подольской области проводить антисоветскую агитацию среди населения и спрашивал меня где есть сильный партизанский отряд в Кам. Подольской области.  

Я знал что ЕВТУШЕНКО немецкий пропагандист и прислан в Каменец Подольскую область вести антисоветскую пропаганду.  

24 августа 1945 г.  

Вопрос: Почему вы скрывали от следствия что КОВАЛЕВСКИЙ вел следствие по делу КУЛЕРА и ваша жена КОПЫТИНА дала ему взятку 5 тысяч и он дело закрыл.  

Ответ: О том что я жену КОПЫТИНУ ЛЮБУ посылал к следователю «СД» КОВАЛЕВСКОМУ это я признаю, а платила ли она 5 тысяч денег ему или нет я не знаю.  

Вопрос: Скажите, был ли случай чтобы вашу подпольную группу в лесу выдал мальчик, где два партизана было убито а один пленен, который вас лично выдал полиции.  

Ответ: Да, такой случай был в 1943 году.  

Вопрос: Обстоятельства выдачи.  

Ответ: В январе 1943 года комитетом п/п организации было дано распоряжение, чтобы все мелкие группы существующие в Каменец-Подольской области сощлись в лесу в условленном месте Янковском лесу. Дал распоряжение такое комитет. Точно не знаю какая группа была выслана в это место, знаю только что руководителем этой группы был КЛИМЕНКО ЛЕОНИД.  

В его группу я не входил, т. к. был в распоряжении проскуровского подпольного комитета и лично выполнял приказания НАЗАРОВА ФЕДОРА ВАСИЛЬЕВИЧА.  

Группу под руководством КЛИМЕНКО ЛЕОНИДА обнаружил мальчик и сообщил немцам. Эта группа держала бой. Два партизана было убито, а один был взят в плен раненым. Этот раненый партизан не знал фамидий подпольщиков, но некоторых видел в лицо. Потом его немцы водили по предприятиям, чтобы он опознавал знакомых партизан. Немцам не удалось никого поймать, но меня немцы по приметам начали разыскивать.  

Пойманой группе было задание присоединиться к партизанскому отряду им. Ленина. В Янковском лесу часть группы была разбита, а часть прорвалась в отряд им. Ленина. Все эти подробности я знаю от РОМАНЮКА.  

Моя жена КОПЫТИНА не знала о моей работе в подпольной организации, но она это подозревала. Она в 1943 году обнаружила в квартире листовки и предупредила меня чтобы я был осторожен. Заданий вместе со мной моя жена не выполняла, но с момента обнаружения листовок знала что я работаю в подпольно-партизанской группе.  

КОВАЛЕВСКИЙ с июня 1943 года работал уполномоченным по заготовке овощей, а до этого работал в криминальной полиции следователем. Он все время ходил в гражданской одежде. АЛДОХИН мне говорил что КОВАЛЕВСКИЙ не только сотрудник криминальной полиции, а еще агент «СД». Я лично знал, что КОВАЛЕВСКИЙ подослан под маркой уполномоченного, а фактически он являлся так же агентом «СД», который имел цель следить за всеми системы плодоовощ, в том числе и за мной. Будучи уполномоченным в плодоовощ маскировочно он выполнял работы и по плодоовощ. и по линии «СД». Зная что КОВАЛЕВСКИЙ был секретным сотрудником «СД» я был вынужден по производственным заданиям ездить вместе с ним.  

29 августа 1945 года  

3-4 августа 1941 года в районе села Терновка, недалеко от гор. Первомайска я сдался в плен немцам без сопротивления за отсутствием боевой винтовки, которую я незаметно поломал и бросил на берегу реки Синюха. Присягу в Красной Армии я принимал в декабре 1937 года в 80-й стрелковой дивизии. Текст присяги я хорошо помню и знаю. Сдачу немцам я не считаю изменой Родине, т. к. мне нечем было обороняться от противника. Я признаю что нарушил присягу Родине.  

За указанный период моей работы зав. сушаркой вся переработанная продукция шла украинскому народу, а 211 кг. картошки сухой было сдано на перевалочный пункт, куда ее отправили я не знаю. Немецкую армию я снабжал свежими овощами по наряду окружной конторы.  

Зачитанные мне показания моей жены КОПЫТИНОЙ ЛЮБЫ ПАВЛОВНЫ я признаю за исключением : Я не являюсь руководителем подпольной группы г. Проскурова а был участником подпольной группы входившей в состав подпольной группы РОМАНЮКА и КЛИМЕННКО. Все остальное я признаю полностью.  

Я имел связь с КОВАЛЕВСКИМ как с сотрудником плодоовощ., но я знал что он сотрудник криминальной полиции «СД» и что он следит за работниками плодоовощ, а также за партизанским отрядом, кто с партизанами имеет связь, в том числе он следит и за мной лично. Еще в 1942 году о том что КОВАЛЕВСКИЙ работает в «СД» следователем АЛДОНИН мне рассказал в своей часовой мастерской. АЛДОНИН был еще часовым мастером у ВИЛЬЧЕНКО. Второй раз меня предупредил АЛДОНИН когда по приказу окружной конторы КОВАЛЕВСКОГО назначили сотрудником плодоовощ., а третий раз меня предупредил в конторе сам ИВАНОВ ВЛАДИМИР ПЕТРОВИЧ.  

Когда меня в 1942 году вызвали в криминальный отдел в комнату № 14 на двери я видел табличку на украинском языке «Слідчий кримінальної поліції » с его фамилией. На вопрос предложила ли мне криминальная полиция работать с ними под угрозой расстрела или под другим видом я отвечать не могу так как я сотрудником криминальной полиции не стал и обязательств никаких не давал.  

По поводу ЕВТУШЕНКО отвечаю, что связи с ним не имел, но то что он является пропагандистом немецких органов знал, и с ним один раз выпивал. Через меня он хотел выявить крупный партизанский отряд, но я ему ничего не сказал т. к. я знал что он прислан в Кам. Под. Область для выполнения заданий немецких органов. Об этом я говорил руководителю подпольной группы плодоовощ. РОМАНЮКУ ГРИГОРИЮ. Больше об этом я никому не говорил и мер для уничтожения ЕВТУШЕНКО не принял, т. к. не знал что немецких агентов нужно уничтожать, так как я не был знаком с выступлением СТАЛИНА о том что всем нужно уничтожать и громить немцев.  

По поводу КОВАЛЕВСКОГО я никаких мер не принял, только сообщил о нем руководителю группы а больше об этом никому не говорил. По поводу расстрела трех евреев на сушарке.  

Я присутствовал при этом случае, но ничего сделать не мог и стоял в стороне. Еврейку ПОЛЯК ПОЛЮ, которая скрывалась у АЛДОНИНА я тоже не смог спасти и ее забрали на работы в Германию. За нее я отвечал когда она скрывалась у меня перед ее мужем который работал на немецком аэродроме.  

С немецким переводчиком меня познакомил АЛДОНИН в 1942 году. Переводчик приехал на сушарку за яблоками и договорился с АЛДОНИНОМ чтобы тот на несколько дней спрятал его жену. АЛДОНИН попросил меня это сделать, и ПОЛЯК ПОЛЯ пришла ко мне на квартиру, потом она перешла к АЛДОНИНУ и оттуда была забрана в Германию.  

Свои показания я подтверждаю полностью, о том, что я их хорошо знаю и был знаком с ЕВТУШЕНКО агентов немецких органов, после с работником «СД» КОВАЛЕВСКИМ, который работал в качестве агента, БИЛЫЧКО я знал как директора плодоовощ., и знал переводчика аэродрома. Я со всеми встречался, а с некоторыми даже выпивал. В 1944 году мне предложил ЕВТУШЕНКО предложил мне оказать помощь в деле пропаганды среди сотрудников плодоовощ., сразу я согласия не дал, а после согласился что я буду оказывать ему помощь. Теперь я переутом-ленный и завтра и завтра этот вопрос буду рассказывать...