Золотоносный Аманат

"Прогулка".  

* * *  

Йод в воздухе.  

Ветер встречный, поэтому гребцы в деле. "Змея" упорно преодолевает водные бурные дюны, под кучевыми тёмными облаками.  

Светловолосый, голубоглазый Бажен одной рукой трогает мачту, гладя большим пальцем спокойно, ощущает фактуру дерева, что для него дорого и приятно, ибо в родном крае лес редок.  

В голове прокручивает значение своего имени.  

"Желанный дитя… желанный…"  

Рулевой хмурится, озирается.  

Справа по борту – горы, скоро огибать знаменитую "Вапитскую" косу, на ней – груды булыжников, а глубже в материк – виден сосновый бор. Он начинается изредка, затем видны голые стволы, с отсохшими ветками, и зелёными пышными кронами, под самую верхушку.  

Бажен сделал глубокий вдох.  

* * *  

Помнил лязг металла, искры, мутные образы, множество человеческих фигур…  

И! новая волна головной боли накрывает всё, пульсируя ниже макушке, и расходясь по затылку. Бажен зажмуривает глаза и стискивает зубы, раскрыв посиневшие губы. Затем разжимает белые ряды, и они трясутся, слегка.  

Он чувствует тело. Всё на месте. Проводит рукой по вспотевшему лицу, от лба, потом по прямому носу, с высокой переносицей, и затем по белёсой щетине.  

Что-то ярко светив, сквозь веки закрытые. Ощущает тут же сильный воздушный порыв.  

"Тень ушла… ветра гонят облака. Во рту песок. Я на берегу! Разбился… где мой товар? "  

Он открывает глаза. Больно. Закрывает. Переворачивается, встает на четвереньки, новый импульс головной боли. Жмурит сильно глаза, хмурится, тяжело дышит. Встает.  

Снова тень, и он открывает очи, которые теперь слезятся, сильно, тогда отворачивается и видит.  

Берег, молодой песок, в нём отчётливо видны раковины, камни. Где-то валяется ясеневая доска.  

"Обшивка корабля…"  

Море… синее.  

Бажен тогда смотрит на материк. Поле сочной изумрудной северной травы поднимается выше и перетекает, как гребень волны. Там плотные березовые рощи с кучками сосен и тополей, что возвышаются надо всем. Звук океанский успокаивает.  

Более ничего.  

"Не ладно, умру. Где вода? "  

Нигде нет людей, животных… только чайки слетелись, закружились. Их ор поднялся и мерзко обласкал слух одинокого Бажена. Ему было страшно и противно. Всё тело он ощущал, и был грязен, мокр и обезвожен.  

"А если где-то волки? нужно вдоль берега идти, найти поселение. "  

Окинул взором будущий путь: песчаная полоса тянулась в неведомый край.  

* * *  

Ракушки шумели под ногами, босая нога пинала камень, найденный иногда, и округленный тысячелетней морской силой неугомонной. Опустив отяжелевшую голову на грудь, разглядывал раковины и рванье, что осталось от его кожаной куртки и штанов.  

Солнце не печёт, облака лишь иногда показывают его, и летят, закрыв вновь.  

Прохладно. Морской влажный ветер насилует кожу. Плоть стонет.  

–Где… товар… Вапитский град… где! – бормотал он. А глаза направились в никуда. Ноги заметно размякли.  

Бажен упал и услышал быстрый северный говор.  

* * *  

Запах овощей и свежего хлеба услышал Бажен, как только проснулся. В горле пересохло, глаза заслезились, а в голове – мутно.  

Он лежал в полумраке, под мехом, раздетый. Брусок света бил из окна на постель, там, где спал кот. Когда Бажен поднял шею и зашевелил ногами, домашний зверь вскочил и юркнул в неизвестность чужого дома.  

Женская фигура ловко сработала ухватником и положила на стол горшочек, из которого шёл пар.  

"Приятное зрелище! "  

Бажен приподнялся на локтях, лениво. И хотел бы избавится от этой лёгкой усталости, что обволакивала его тело. Встал, хозяйка замерла в исступлении, силы ушли, и спасательная кровать приняла его обратно. В глазах – молочный туман, который тут же развеялся.  

–Кто-нибудь… – выдавил из себя вяло Бажен, своим хриплым голосом.  

И послышались шаги.  

К Бажену подошел рослый человек, одетый в штаны из собачьего меха, с голым торсом, по нему стекала вода, среднего телосложения. Раскрыв глаза неторопливо принялся разглядывать нависший силуэт. Позже крестьянские черты лица начали проясняться.  

–Ну, ты как? жив, аль нет? – быстро проговорил незнакомец.  

–Я-то? Не слишком жив… воды. – тяжело прошептал Бажен.  

Незнакомец вышел, нашумев скрипучей дверью. Вернулся с чаркой воды. Помог приподняться и поднес ко рту, напоил как ребёнка.  

И, вновь темнота.  

* * *  

Край представлял собой сочной травы поля, изгибающиеся в большой поверхности обитаемых земель. Изредка под угрюмым в последние дни небом встречаются рощи.  

Меж них пасутся стада. Пастухи гоняют их вокруг деревни, окруженной огородами. Два ряда землянок на обочине скромной "дороги" – грязевой полосы, размытой дождями. Крыши домов покрыты землей, уже поросшей травой и кустарником. Из труб от печей идет вкусный дымок.  

В одном из таких уютных жилищ очнулся во второй раз потерянный торговец.  

Он встал и вышел, услышав петуха, думая о том, как же тупо тот орёт.  

"Птичье убожество… ты ведь пойдешь на суп, родной. "  

Бажен прошел, намочив росой штаны, которые нашел на спинке деревянного примитивного стула и не постеснялся одеть. Потянулся и зевнул в своё удовольствие.  

Домики стояли в десятках шагов друг от друга. Где-то бегали дети и визжали в рамках чрезвычайно реиграбельного, от того, что простого, веселья.  

Блеяние. Бажен с интересом и лёгким испугом оборачивается и видит, что коза на крыше дома пожирает дёрн.  

–Ух. Ну и что это за край? – тихо произнес губами.  

–Эй, чужестранец! – на уши опустился бас. Бажен увидел человека, одетого в шкуры, с мотыгой в руках. – Уже лучше тебе?  

–Да. – сощурил глаза.  

–Здесь неподалёку город, а, тебе в э… А ты сам откуда? – вопросительно кивнув головой.  

–Из Центроземья. – скромно ответил торговец, проведя ладонью по челюсти и уведя взгляд в даль.  

–Тебе на юг. В Вильгард! Город. Иди по этой дороге.  

–А дальше что?  

–Подскажут. – махнул рукой, он уже повернулся спиной и скрылся за крышей в своем огороде.  

–Ну ладно. – вызывающе прошипел Бажен сам себе или этой деревне, или даже всем этим землям.  

* * *  

Прохладный ветерок, что заметно ослаб, развивал русые пожирневшие копны. Светлые глаза пялились на длинный кусок дороги под углом. Он видел баню в селении, но обошёлся тем, что умыл лицо и ополоснул торс. Хотел поскорее выступить в путь, да и потом, мог искупаться в реке, пока не так холодно.  

Бажен не ожидал, что в этом поселении жители так просто примут его, ожидал, расправы или грабежа. А что грабить? Всё потеряно… Ему выдали одежду, сшили на него, пока спал. Ещё немного сухарей и кусочек сыра, флягу воды.  

"Желанный, ты уже прошёл пять миль, это много… пора отдохнуть. "  

Дорога петляла меж холмов. Он увидел в течении дня так и не увидел селений.  

"Привык, что в родном месте на каждом шагу богатейшая деревня, с кузней, высокими теремами, избами широкими, да на кирпичных очагах! Хочу идти по каменной дороге… уф. "  

Осмотрелся. По близости была группа одиноких деревьев, а рощи ни одной.  

Ему дали камни для розжига, белый кадмий и кремний. Бажен пошел к той кучке тополей. Нашел старые сухие ветки высокой зелени, сложил в кучу, сверху ещё хворост, сухой травы тоже нарвал. Присел над заготовкой, чиркнул ловко пару раз, искра упала и вспыхнуло пламя костра.  

–Да да, – засмеялся Бажен по-детски, – и побольше дыму, давай!  

"Я боялся, действительно боюсь зверей. Надеюсь, спокойно доберусь, а что там в этом, как его, Брильгарде? ".  

Небо заметно потемнело. Солнце появилось, но уже красное, в лиловый окрасив своды жалкого, пустого мира степей.  

Путник начал готовиться ко сну.  

* * *  

Высокие заросли меж толстых стволов тополей зашевелились.  

Вылез человек, одетый скудно, подошел к костру, возле которого Бажен преспокойно видел кошмары во сне своём. Подержал ладони над жёлтыми язычками, затем движение кистями сделал подобно мухе, хитро осмотрел путника.  

Облизнул свои заветревшиеся губы, сглотнул и скривил грустную улыбку.  

Ничего нет… нечего красть.  

Тогда житель степи встал и также тихо ушел, под синим небом бродить в поисках чего-либо.  

Ночь прошла вполне бесшумно…  

* * *  

И солнца свет ударил в глаза.  

Рожок, топот копыт, звон металла.  

Бажен встрепенулся, очнулся и вскочил. Вокруг была степь, но уже не пустая. Так, впереди холм начинается, а с него уже рысцой приближается десяток всадников, над ними развиваются знамёна.  

"Черный флаг, двуязычный, с белой мордой коня и саблей. Степной северный король, Вильгот. Беда мне… серьёзный малый. "  

Мысли буйным водопадом окатили Бажена, волны страха захлестывали, внутри всё сжалось. Ему очень не хотелось встречаться с конницей, которая в мире считается сугубо варварской. Потому начал прокручивать мыслишки о гостеприимстве деревенском. Но вассал нечета сеньору в таком месте.  

Конники были ещё ближе. Земля летела из-под копыт.  

Они были в кольчугах, в наплечниках и нарукавниках, в панцирях, со шлемами, на поясе у каждого мечи и кинжалы, в руке знамя, за спиной щит. Шлема их закрывали лица и были украшены рогами, для устрашения видимо.  

"Импорт. Эти варвары не способны делать мечи, которыми можно колоть и такие искусные латы…"  

–Эй! Бедняк! Ты чей? – закричал один из них.  

Они легко повели коней в круг. Один из них выступил ближе, он воткнул знамя в землю, на другом конце видимо было остриё. Поднял шлем. Показались более тонкие черты для этих мест. Умные злые голубые глаза оценивали встреченного.  

–Ты кто такой? – бас из-под черной бороды.  

–Я Бажен, торговец из Центроземья, – решился сказать он, ведь это было наиболее безопасно.  

"Что же, побудем богатым заложником. Лучше, чем ничего. Скорее всего, даже более безопасно. Надеюсь. "  

Человек в латах взялся за узду крепче, остановил коня, вынул меч.  

–Чем докажешь? – заинтересовался всадник.  

–Я знаю, что такое место вообще существует, в отличии от крестьян, которые кроме сосны на том холме ничего не видели. – Быстро выдал торговец.  

–Хм… А правителя тех мест знаешь?  

–Так и быть… – выдохнул, – я младший сын… – с жутким напряжением в голосе, младший Миролюбович.  

С коня немного подал вперед и сощурив глаза рассмотрел землевладельческие высокой крови пальцы и ногти на них, кисти, что держал путник на поясе. Да. Поверил. Не обманывают вековые черты.  

–Сын Князя? Неплохо! – обрадовался, засунул клинок обратно в ножны.  

Он снял с себя шлем и немного потряс головой опустив на плечи гриву иссиня-черных волос. И открыл секрет:  

–Я – Вильгот, сын Элиаса. Правитель всех этих северных земель, всего того, что принадлежит Вильгарду, городу моего имени! – последние слова произнесены не без толики гордости. – Будь счастлив быть пленником! – и залился тяжелым громовым раскатом королевского смеха.  

–И? э… – начал было Бажен.  

Но Король всё решил:  

–Юзеф, возьми его к себе и отведи в лагерь, расставьте шатер, приставьте охрану. Хороших мечников, гвардейцев.  

Один из людей кивнул.  

* * *  

Всадник Юзеф забрал коня для, так называемого, пленника в ближайшем селе, дав за него пару золотых, что удивило Бажена. Крестьяне не сильно расстроились.  

Вместе, уже вдвоём они направились в город.  

Остальные всадники поехали с Вильготом, который направлялся в ставку своих полководцев.  

Теперь путь был приятнее. Ближе к местному центру торговли пошли сосновые дремучие леса, через которые прорублена дорога к северным вратам и выложена тщательно и аккуратно плоскими камнями.  

Дорога отняла четыре дня.  

* * *  

как там у вас в Мир…гр…? – Юзеф запутался. Его северный черты чуть исказились: ровный нос без переносицы, светлые волосы и глаза, огненно- рыжая щетина, уже заметно густая.  

–В Мирграде.  

–Да.  

–Хорошо. Большие каменные палаты. Изб нету! Золотой город!  

Мимо пролетела потерявшаяся летучая мышь, проделав невиданный узор в лесной воздухе, насыщенном древесными и травяными ароматами.  

Впереди показался голубой свет. Они выходили из лесу. Широкая полоса на тысячу шагов была вырублена для защиты. Перед ними возвышались деревянные из брёвен стены, на земляном валу, перед которым глубокий ров. Город стремился, видимо, к кругу.  

Остановились, когда позади уже последняя сосна. Солнце ударило в глаза.  

Бажен сделал изумленный вид.  

Юзеф улыбнулся, глядя на его реакцию:  

–Нравится? Здесь наши ремесленники, наше богатство. Сейчас поведу тебя в харчевню. Нигде так не подают свинину с тушёными овощами, а у меня с собой пряности есть! Закажем хорошего вина, заморского, из Бральских окрестностей!  

Путники лягнули коней, и тебе вновь двинулись.  

"Ну хорошо. Интересно, какой будет эта древесина внутри? ".  

На стенах закопошились.  

–Слушай, Юзеф, а почему врата заперты? Чай никак, вражьи тучи завелись?  

–Да. Сюда идёт армия Радзимира.  

Знамя было привязано горизонтально к седлу. Юзеф поднял его.  

* * *  

Вильгард кипел жизнью своих ничтожных горожан.  

Наёмник короля и заложник шли меж деревянных домов, сложенных из брёвен, с крышами из досок, или из деревянной черепицы.  

Из слюдяных окошек поглядывали жадные глаза, а из труб валил домашний дым и пар.  

"Градское изобилие, милостивый сударь. "  

Город делился на кривые соты и черту их значила городская стена, также возведённая внутри. В каждом таком районе располагались ремесленники одной гильдии, будь то гончары, кузнецы, пекари или потные. Более мелкие и привилегированные, такие как медики и жрецы, жили в особом городище, расположенным рядом с городом, и соединяемым короткой укрепленной дорогой на высоком валу. Затраты на строительство этих людей не слишком волновали.  

"Нужно показать свою особенность, бесы. "  

Двое всадников неторопливо шли к трактиру в районе пекарей, что почти центре, примыкал к рыночной площади.  

–В городище жреческом находится ещё королевский дом, это кроме замка к востоку от города, – Пояснил Юзеф, поедим и пойдем туда.  

Они прошли под ещё одними вратам. Их обтекал вполне терпимой плотности поток горожан. Где-то мимо проехала повозка с товарами, ещё одна.  

–А в доме нас не накормят?  

–Он заброшен, с тех пор как умер прежний король. Элиас больше занимался вопросами торговли.  

–Вильгот, полагаю, желает добиться успеха и снискать славы в войнах?  

–Может быть. – Скромно заметил Юзеф, не желая давать прогноз, так как не обладал даром аналитики.  

Запах еды стал слаще и сильнее, с приближением нужного места.  

–А почему нас не примет, скажем, ли главный человек какой-нибудь? – поинтересовался Бажен, проведя пальцем по усиливающимся светлым усам и сощурив глаза.  

–Потому, что городом управляет остервенелый клан жрецов. – Злобно бросил наемник.  

Всадник плюнул в сторону и сжал узду, даже скривил лицо.  

* * *  

Вечер.  

Ужин.  

Сытый и слегка опьянелый Бажен вошел в комнату.  

Довольный сел на кровать и выдохнул. Теперь среди брёвен и медной утвари он лёг спать.  

"Где… куда… я хочу домой. "  

С такой пушистой, покрытой пылью, мыслей он и окунулся в грёзы свои.  

* * *  

На окруженный рощами центр ремесла глядели зорко недруги.  

Ночью, в свете луны, что покоилась меж тёмных облаков, рыскали отряды лёгких всадников по степи высматривая деревни, посты и жреческие поселения. Лагерь располагался в сотне миль, у приграничного замка "Левый Унг".  

Россыпь огней, развивающиеся штандарты.  

Ветер не давал верхушкам тополей нацелится на луну.  

Где-то храпящая овца, возможно, видит страшный сон про стрижку…  

* * *  

Утром Бажен встал поздно.  

Свет жёлтый, домашний ярко и нежно залил всю комнатушку.  

"Горе, ежели тебя застали лучи".  

Он встал, оделся. Бодрость сама нашлась. Подошёл к окну и попытался рассмотреть что-то. Но видел крыши домов, так как трактир был редкостным трёхэтажным зданием. Архитектура города была не на самом великом уровне, отнюдь.  

"Ладно… Если я здесь на долго. Можно прогуляться по рынку. В конце концов, узнать, чего же не хватает? "  

Путник подскочил к двери, преодолев узкий коридор спустился в зал, там обнаружил Юзефа, который уже завтракал.  

–О! Бажен, друг! – весело окликнул наёмник.  

Подошёл к нему, отдернул стул и лениво сел, вскинув брови.  

–Ну-с, на долго ли мы здесь? – вопрос с явной ноткой надежды.  

Думаю, мы пойдем в дом. – Голос стал серьёзным. – И обустроимся там. Через какое-то время Вильгот решит, что делать с тобой. Скорее всего, он уже отправил гонца, это примерно две недели пути до Мирграда.  

–Я могу пройтись по городу?  

–Нет. Конечно нет… – Юзеф сделал ещё один глоток эля, чем опустошил пинту.  

Бажен расстроился.  

Стражник встал и сделал знак идти за ним.  

* * *  

Ещё какое-то время пробыв в трактире, наёмник расплатился с хозяином.  

Жара.  

Двое на конях вновь идут по улицам. Несколько поворотов, пара деревянных врат, среди пыли и горожан, среди выливающихся помоев, дороги в бедных районах не мощёны камням, но от центра можно приятно пройти к арке, ведущей на укрепленный проход к городищу.  

Они проехались по подъёму, проскользнули мимо охраны, которой Юзеф показал королевскую грамоту. Пришлось подождать лейтенанта с участка стены.  

И вот. Они мощённому валу, подобно отрезку стен широчайшей, подошли к укрепленному каменной отвесной обшивкой холму, размером с квартал, относительно круглому, также окруженному стеной, но уже каменной, и более низкой, но даже так выше города. Видно было, что городище главенствует над, как бы выразился житель Центроземья "кремлём".  

"Интересно, как живут меж собой заморские волхвы. "  

–Пошёл, – лягнул Юзеф лошадь, нагло прикрикнув.  

–Слушай, ежели налоги собирают, то идут они в городище, к жрецам? аль нет?  

–Ни разу. Как же могут служители Хозяина собирать подать? – неискренне и по-актерски даже возмутился Юзеф. Затем, более естественно. – Монеты звенят в кошельке у Капитана, ежегодно… Он здесь со своими людьми охраняет город, и за это сам, лично берёт деньги. Король не занимается городом, как и его феодалы.  

Они прошли внутрь, под аркой, раскрытых дубовых ворот, обшитых железными пластинами с шипами.  

деревянные избы, без дворов, стоят, меж них узкие проходы, мощёные камнем, иногда положены доски. Стали петлять по этим переулкам. Встретили пару жрецов, они были одеты в белые длинные рубахи, с белыми плащами, волосы их длинные заплетены в косы, отпущены длинные бороды.  

"Помоев мало, должно быть всё выбрасывают куда-то со стены. "  

–Но король что-то имеет с города?  

–Конечно, – с видом знатока продолжил объяснять Юзеф, – Он требует с жрецов, те собирают для "Идола" Хозяина отдельный налог, зарабатывают на жертвоприношениях, на отдельных подарках различных купцов и феодалов, что желают укрепить власть.  

–Хм… а на Капитана король не давит?  

–В их отношения я не посвящен. Но насколько знаю, они весьма натянуты.  

"Интересно. "  

Бажен отметил это про себя.  

Где-то за углом двое старцев спорили о чем-то злобно ругаясь. В другом месте прошлась пара стражников, звеня кольчугой.  

В конце, у стены, максимально далеко от входа, они нашли отдельный заброшенный дом. Возле которого дремал один молодой стражник, которому была велика его одежда.  

–Эй, малый. Беги за лейтенантом, быстро! – кинул свой мощный бас Юзеф и потяну за узду, остановив коня.  

Слез. Пленник последовал примеру.  

Большой терем, на основании красиво обложенном камнем. По ступенькам из досок поднялись и открыли незапертую даже дверь. Внутри – один большой зал с печкой. Потолок подпирался мощными круглыми колоннами из дерева, с железными кольцами.  

Бажен подошёл к одной. На кольце было написано: "Сила рождается через боль".  

за фраза? Кто это сказал? – тыкнув пальцем прямо на металлический обруч. Явно изумился.  

–Речь одного из королей. Вильгот мне как-то сказал, что каждый король оставляет мудрость, с которой прошел через всю жизнь. У каждого своя. – Говоря это он осматривал помещение, расхаживаясь деловито.  

"Всего шесть королей. Да, здесь ещё писать и писать. Неужели когда-то все колонным будут оббиты железом? Если это королевство не исчезнет… В новоиспечённой Унгардской Империи…"  

После обеда пришел Лейтенант. Он поговорил с Юзефом.  

И на первом этаже в зале осталось четверо латников, вооруженных хорошими стальными мечами. Это говорило о важности пленника, весьма.  

Юзеф и этот офицер ушли к Капитану. Бажен остался один на верху. От лестницы с боку, коридор, ведущий вдоль ряда окон на небольшой сад из четырех пышных яблонь, огороженный частоколом.  

* * *  

Пленник нашел книгу, историю города, которую пишут верховные жрецы.  

Читал её до вечера, пока не вернулся наёмник короля, приведший шлюх. Развлеклись. Ночью Бажен нашел в себе силы встать, после приговорённого литра Мирградского вина, вызвавшего ностальгию и тоску по родине.  

Спустился вниз. Там стояло трое бодрых и трезвы, и от того грустных мечников.  

Подошел к ним, и деловито спросил:  

–Мне нужно, что один из вас завтра утром пригласил ко мне верховного жреца.  

–А что взамен? – один, с черной бородкой оживился.  

–У меня найдется несколько золотых. – Бажен подмигнул.  

договорились.  

* * *  

Седой старец в белой длинной рубахе, с узорами златыми, поднялся по лестнице. Он провел по бороде, что скрыла значительно его дряхлые черты.  

Где-то запел петух.  

Посмотрев на пыль, витающую в роскошном солнечном луче, он провел пальцем по густой белоснежной брови. Морщина на глазах выдали добрую улыбку.  

Далее не спеша, прошел по коридору, до последней горницы, дверь которой отворилась, и из неё выбежала, обретя вдруг утреннюю скромность куртизанка. Старец резко схватил её за руку, ахнувшая она удивленно и боязливо уставилась на него.  

Жрец изучил её лицо, после чего отпустил, и та уже бегом пустилась прочь.  

Смеющийся Бажен вышел из комнаты, босиком, в одних холщовых штанах.  

–Приветствую, ваша светлость. Пожалуйте. – пришел в себя и грамотно построив речь пригласил Бажен в занятый покой.  

–Да, да. – прохрипел в ответ служитель Хозяина.  

И прошел в комнату.  

Здесь. Зал, в центре колона, чтобы комната краснее была. В углу кровать, не заправлена, одежда и бельё разбросанно по грязному полу, на котором следы от сапог.  

Бажен прошёлся к постели, чтобы одет рубаху, что лежала там.  

Верховный неодобрительно цокнул.  

–Извините. – Сугубо уважительным тоном.  

–Да-с. Меня зовут Амброзий. – Не без толики важности.  

–Я Бажен, ваша светлость, – подпоясался тонкой верёвкой, говоря.  

–Так ты хотел кое-что обсудить, Вильготов пленник?  

–Да, – Бажен прошелся к окну, под которым стол с двумя стульями, отодвинул один, – присаживайтесь, ваша светлость, Амброзий. Скоро поднесут завтрак, я наказал подать к столу пирог с печёнкой.  

–С печенью? – удивился жрец, несколько неприятно, сколь судил Бажен по тону.  

–Да. О, вы должно быть не едите такое? Я слишком беден в своей культуре, уж извините меня, ваша светлость.  

–Честно говоря, я позавтракал, и обойдусь хорошим вином. – Спокойно и нагло.  

"Испортил ты отношения, дурень! "  

Бажен мысленно разразился на себя.  

Они сели за стол, приступили к деловой беседе.  

–Мне известно, что в Вильграде нет Центрального купечества. Мне жаль, что связи не налажены.  

–Да-с. – Жрец ответил сухо.  

–Ваши прилавки могли бы обогатится нашими товарами.  

–Могли бы. Но только, какими?  

–Инструментами скажем, мёдом, вином, оружием.  

–Вы сомневаетесь в наших кузнецах, по поводу инструментов?  

Бажен заговорил мягко и плавно, убедительно.  

–Нет, только в их количестве, ваша светлость. Дело в том, что Мирград, как вам известно имеет один недостаток. Хлеб. Поэтому, я весьма заинтересован в землевладельцах короля Вильгота, в скотоводстве.  

–А причем здесь жреческое сословие, лицом коего я являюсь? – Жрец делал вид, будто недоумевал. Его выдавали глаза, слегка горящие.  

–При том, что ремесленникам моих родных краев здесь было бы больше простора, больше места на рынке для товаров из Центроземья, ежели бы город ослаб. – Также вкрадчиво разъяснял пленный купец.  

–Но жрецы не хотят ослабления города.  

–Городище может получить во много приумножить своё влияние, если ослабнет воинское общество. Вы можете сместить начальника и поставить своего. Контроль над оставшимся потоком денег от гильдий. Вы также сможете приобресть богатство в хлебной торговле с Мирградом. Вы можете более того, вести силами города борьбу с землевладельцами. С тех пор поля станут вашим золотоносным ручьём. Мирград будет рассчитывать на вашу пшеницу. Это многого стоит.  

Жрец задумался, начал поглаживать свою белую бороду.  

–Красивую песню поёшь, Бажен. Только как мне укротить капитана?  

Вошел слуга, подал обед, пирог на подносе. Следом показался виночерпий.  

–Поставь и убирайся. – Приказал Бажен.  

Послушно вышел, было слышно, как запнулся в коридоре.  

усмехнулся.  

–Я направлю вам на помощь короля Вильгота. Уж я смогу договориться. Торговый флот делает моё слово веским при дворе, в добавок к тому, что я кровью связан с шапкой княжеской. Вам известно?  

–Да. Мне сказали, что пленник Вильгота весьма важен. – Улыбнулся.  

Бажен налил себе и гостю в серебряные кубки, украшенные камнями, и принялся резать ножиком кусочек любимого пирога из детства.  

"Традиция кушать не богатый пирог, здесь такой не знают…"  

Подумал с легкой обидой и грустью.  

–Ну так, что вы думаете на счёт моего предложения, ваша светлость Амброзий?  

–Если меч города обломится при упорстве монарха, я поставлю своего человека, благодарю, что теперь знаю, что в будущем у нас могут быть весьма прибыльные дела и отношения, не иначе, как на ином уровне, чем прежде. – Сделав глоток вина, ещё один. – Я буду рассчитывать на вашу дружбу в будущем.  

–Взаимно, ваша светлость.  

А за той речью разговор пошёл о светских делах.  

* * *  

Спустя пару часов. Во многих милях к югу.  

…где-то на границе, вблизи от поста охраны проходил отряд легко вооруженных унгардцев. Эти более южные собратья имели тёмно-русые волосы и карие глаза, говорили более медленно. В целом – отличить от местных не составит труда.  

Солнце второй день стабильно светило, и в этом часу не было намеков на послабление светового бича. Так, что некоторые огородники качали головой и оттягивая нижнюю губу дули вверх, собирали пот со лба рукой.  

Пехотинцы одеты в стёганки, имели при себе топоры и щиты, луки и по десятку отравленных стрел.  

Их не заметили.  

Утром посевы будут сожжены. Выступит лёгкая конница, но эти спрячутся в лесу. Капитаны, опекающие заставы усилят патрули. Произойдут теперь уже вооруженные стычки.  

* * *  

–Хэй, ну нельзя ли мне? Подумай только, зачем мне куда-то бежать из города, когда быть пленником и именно таким образом гораздо легче в неизведанном краю без монетки за душой, и вернуться безопаснее будет!  

Бажен стоял весьма скромно одет, предпринимал вторую попытку очень активно.  

–Знаешь, я могу дать тебе денег? – начал лукавить купец.  

–Пленник короля выдаст мне кошель золота? – усмехнулся Юзеф.  

–Не сейчас, но, ты слышал, что тот, кто долго запрягает, быстро едет? Я буду в этих краях, и после освобождения обязательно должен буду сделать свои дела в ставке короля. Мы пересечёмся просто не минуемо! – он расширил глаза, – Слушай, мешочек золота для тебя окажется позже приятным сюрпризом.  

Юзеф подумал. Он деловито взялся за кожаный ремень с железной пряжкой и нахмурился.  

–А зачем тебе?  

–Я хочу повидаться с видными жителями и немного прогуляться. – Начал объяснять Бажен…  

Но Стражник уже не слушал его, потому как внутренне согласился. Мешочек злата его соблазнил.  

–Да. – Отмахнулся он. Так легко, после того как тяжело взвешивал.  

Радостный Бажен бодро зашагал к выходу, Юзеф крикнул охране басом:  

–Выпустить!  

И продолжил почесывать набирающий густоту подбородок.  

* * *  

На улице в новый день теплота сдала позиции. В городище Бажен видел, как ветер трепал верхушки хвойных великанов.  

"В городе я этой степной прохлады не почувствую…"  

Он прошёлся по каменным дорогам, петляя меж хором, преодолевая районы на пути к центру.  

Выдернув одного жителя из поток вежливо спросил:  

–Как найти начальника стражи?  

него дом на западе от рынка, в районе кузнецов. – Бегло ответил горожанин.  

–Благодарю, сударь. – Учтиво.  

Далее прошёлся по этому пути, за одно тщательно изучив прилавки, немного поболтал с местными торгашами. И спустя примерно час соизволил предстать перед единственным жилищем, выстроенным из каменного кирпича, с использованием раствора. Крыша была из глиняной черепицы. А на окнах красовалась ажурная кованная решётка, изображающая розы и их колючие стебли.  

Поднялся по каменному крыльцу и постучал в двери. Отворил дверь стражник, рослый, в стёганке, крепко сжимал рукоятку кинжала на широком поясе, там же видно длинный меч в искусных ножнах.  

Угрюмая охрана побрита почти налысо и гладко выбрита.  

–Чего?  

–Я купец из Мирграда, Бажен. Хочу встретится с начальником стражи города, Вацлава. Ну-с?  

Спустя некоторое время зрительного изучения.  

–Стой здесь. – Он сказал это медленно и протяжно.  

Дверь закрылась.  

Через две минуты, проход был открыт для торговца из Центроземья. Он прошелся по коридору до лестницы и там до кабинета начальника.  

Дубовая мебель, медная и серебряная утварь, золотые светильники, охотничьи трофеи. Всё как подобает богатейшему горожанину!  

–Ну-с! Приветствую вас, господин Бажен! – радостно начал знакомство начальник.  

Это был человек ниже чуть среднего роста, побрит на лысо, над пухлыми губками, растянутыми в улыбке, черные густые усы. В ушах золотые колечки, на руках по два перстня, золотая цепочка свисает на грудь. Он был одет в шелковую рубашку и холощёные штаны.  

–Приветствую, сир.  

Они сошлись, опять-таки, на ковре, хорошей работы.  

–Не называйте меня сир, я не рыцарь… Просто Вацлав. – Скромничал хозяин дома. Заметил, что Бажен краем глаза рассматривает шерстяное искусство на полу. – Привезён из самой Джаганды. Аж те мастера умеют!  

Бажен улыбнулся.  

–Великолепный дом, великолепное убранство, я скажу, не без хорошего домовладельца. – Польстил светловолосый торговец.  

Они присели за стол, на дорогие стулья.  

–Вы знаете, я знатный человек из Центроземья.  

–Да, я слышал о том, что вы видный представитель мирградского купечества.  

–Мой флот возит товары от… ну ты уже представляешь. Да и не это главное. меня интересует этот город. Как и тебя.  

–Слушаю. – Вацлав стал гораздо более серьезным. – Затем громко. – Подать лучшего вина и сыра, фруктов!  

За дверью послышался звук спешных шагов.  

–И так. Насколько я знаю, начальник воинов, так скажем, был бы заинтересован в усилении ремесленников, которые платят ему за охрану. Это также понравилось бы и мэру, так как рента возрастёт, но мы смотрим сейчас на людей в доспехах, вооруженный бравый люд, стерегущий покой гильдии.  

–Продолжай.  

Подали вина и фруктов. Они опустошили по золотому кубку хорошего, с унгардских южных виноградников. И речь Бажена ещё замедлила темп:  

–Я могу привезти сюда много полезного… Вапитские стальные мечи, лучшие панцири, шлема, самые полные и крепкие доспехи, хорошую кольчугу, добрых вороных коней, арбалеты…  

У Вацлава заблестели глаза.  

–К чему же это? – закинул в рот виноградинку.  

–Мы сможем провести реформу. Новый виток силы в городе!  

–О, да… это было бы неплохо. Но что нужно Вам? – Бажен заметил, как тот слегка напрягся. Еле видно.  

–Я бы хотел рассчитывать на вашу дружбу. Да и потом… – сделав паузу, и отведя глаза в сторону, задумчиво. – Это не обойдется вам бесплатно. Я был бы рад выручить пару монет. Видите ли. Сильное войско требует много денег. Вы можете увеличить налог, под этим предлогом. Что скажете? Расходы окупятся.  

Вацлав налил себе и Бажену в кубок. Сделал глоток, и его лицо постарело.  

–Да. Я подумаю над этим, Бажен. Весьма интересное предложение.  

Стало душно.  

Хозяин встал и открыл окно.  

Скрепив кисти за спиной, он смотрел на улицу и размышлял.  

* * *  

К тому же солнце слепит глаза.  

Бажен бежал по улице.  

Мимо спокойно шли горожане разных сортов.  

Юркнул в переулок, рядом промчалась королевская конница, пара десятков, в роскошных доспехах, самые приближенные и лучшие в бравых делах землевладельцы.  

"Если опоздаю, получу затрещину… подставлю Юзефа. Нужно торопиться! "  

Он снова рванул, теперь в след им.  

Где-то впереди поперёк встала повозка, затем в неё врезалась другая, кони сцепились. Послышались крики торговцев и кучеров. Затем рыцари стали ругаться.  

"Весьма злобно! "  

Подумал пленный и засмеялся.  

Стал петлять переулками, там сапогами едва касался засохшей земли и мелких кустов, чьи стебли и листья пресмыкались.  

"Солнце посетило эти места? "  

Прорезав этот район вышел на ворота, пот лился градом по лбу. Вот уже виднелась арка ведущая на городище.  

По прибытию на место в горле бушевало холодное пламя.  

* * *  

–Хэй! Подать мне мирградское вино, – заорал король, вышедши в дом, ступа сапогами по полу, – и по живее!  

Подбежал слуга, исполнив указание, убежал.  

Из-под черной геральдической мантии виднелись позолоченные наручи у короля, когда он опрокидывал золотой кубок с рубинами, изумрудами, а в конце швырнул его в угол с грохотом попав в свечник, стоящий на круглом столе.  

Тот упал и пол начал скромно гореть.  

Прибежали слуги и начали его тушить, пока Монарх, словно не видя того, пошел с властным видом, аль обычным, наверх.  

Бажен лежал на кровати, когда в покои, будто ворвался Вильгот.  

Пленник подскочил, но затем сделал усталый вид:  

–Ваше величество?  

–Как ты себя чувствуешь? Хороши ли тебя кормили? – сразу к делу перешёл, с озабоченным видом.  

–Да, всё в лучшем виде, государь!  

лицо в светило счастья, но тюремщик его оставался угрюмым.  

–Тогда собирайся. – Увел взгляд в сторону, начал осматриваться, как будто здесь один. – Мы тебя везём на родину. Отправишься с рыцарем. Сэр Гладвин позаботится о твоем благополучном возвращении.  

–Благодарю, ваше…  

Но король удалился по своим делам, только и сверкнув мантией.  

"Какие мы наглые, ну ничего, ничего! "  

* * *  

Гладвин шёл в стёганке, из брони только наручи и шлем, не прикрывший лица, кольчуга с него свисала на затылок.  

На поясе сабля и два разных кинжала.  

Он проглаживал свои белёсые усы. Голубые глаза зорко смотрели по сторонам, не упуская деталей, в них формировался оттенок ядовитой смеси уважения, интереса и лёгкого презрения, тем не менее, и всё это приняло весьма постельный тон.  

Доски под ногами, он шел ранним утром, когда на лугах косили траву, росса выпала, а солнце только целовало верхушки деревьев. Приближался к вратам. Стражники не напряглись слегка, при приближении рыцаря.  

Сразу за ним следовал слуга, ведущий двух коней.  

Лошади цокали по камням, этот звук и привлек Бажена, который стоял на краю и наблюдал необычный пейзаж леса с этой высоты, слушал дятла и вдыхал аромат.  

Солнце поднялось.  

–Приветствую вас, милостивый сударь. – Вежливо выговорил торговец, хорошо играя голубыми глазами.  

Оттенок лёгкого отвращения был легко подавлен мастерством.  

"Выкуп".  

* * *  

Конная прогулка по лесу на север.  

К вечеру – привал.  

Путники нашли возле дороги заваленное дерево. Привязали коней на крепко, сложили припасы тут же, пока Бажен разводил костер, Гладвин динамично срубал засохшие сучки с красноватого ствола упавшей сосны и стаскивал к их лагерю хвойные ветки.  

После ужина и протяжного отдыха у пламени, постелили плащи на хвою и улеглись набираться сил.  

Солнце уже давно покинуло одиноких людей, оставив за собой тьму, усыпанную небесным снегом и льдом.  

* * *  

Гладвин тушил костер и объяснял Бажену, почему выбран маршрут, пока тот собирал вещи и грузил скромную поклажу на коней.  

–Река Брилльс течет на юго-западе от Вильгарда, рукой подать до порта, там леса нет, вырублен на речные суда.  

–А почему мы не сели в городе?  

–Погоди. Сию минуту и скажу, в устье реки, на юге, где она в Центральное Море вытекает, зверствуют пиратский флот. С этой проблемой король почти не борется, поэтому торговля резко ограничилась, с момента его царствования. Он запретил строить боевые суда горожанам, а сам этим делом так и не занялся, вот и пропадает много товаров… – грустный, скорее обидный, вздох, – Проходят небольшие лодки…  

–Близ кремля нет таких?  

–Что? – недоумевал рыцарь.  

–Возле города, в той гавани, мелких лодок что ль нету? – более доступно объяснил Бажен.  

Они сошлись и сели на коней, взявшись за узду, поехали к дороге. Вскоре песок и камни под копытами зашумели.  

–Есть. Но там также есть и пиратские люди, которые говорят, если вышло торговое судно. – Уже развернув деловой тон. – Иль, как и в нашем с тобой случае, любезный пленник, кто-то важный, как Я, сир, или другой землевладелец, видный вельможа, за которого можно получить пару золотых. К-хм…  

Синее небо, воздух, деревья и земля.  

Утро.  

Путники начали преодолевать одну милю за другой, чтобы достигнуть других берегов, с которых можно будет безопасно достичь заветного города.  

* * *  

Где-то в степи…  

Неподалёку от границы.  

Деревня возле Герхарда, названия её никто и не вспомнит.  

Орущих женщин тащат за волосы, слышится лязг, удары об дерево, шум утвари, треск пожара, языки пламени бешено хлещут воздух над крышами крестьянских землянок. Затем рушатся балки, обваливаются крыши из сена, которое выгорает, быстро.  

Мощный столб черного дыма поднимается здесь, а далее и вдалеке, на постах, один за другим сообщают о беде.  

Должно быть сюда уже скачет отряд легких конников в несколько десятков.  

Грабители унгардские понимают это.  

Потому быстро связывают крестьянок, мужчин изничтожают и прихватывают самое необходимое и драгоценное, как-то – деньги, хлеб, вино, сыр... Складывают в тележки, и гонят коней прочь, прямо сквозь хлебное поле.  

Где вскоре собирали бы рожь…  

* * *  

После следующего дня пути на южном направлении, лес уступил место степям. Теперь буйство трав и кустарников на обширных пустующих полях составлял пейзаж.  

Пару раз попалась кучка довольно крупных булыжников.  

"Довольно живописно вписывающихся в бесконечные картины. Зелено синий флаг… Я запомню это путешествие. Да-с! "  

День.  

Даже в поле духота, ветерка нет.  

"Прохладный бес, затерялся на севере, когда же ты придешь мне на спасение? На погибель оставил меня пред палящим богом? Нет… нет, нет! "  

Они ехали молча, только лошади иногда издавали звук, или сир Гладвин зевнул, а Бажен повторил за ним, по инстинкту. Дорога изредка отходила от реки, приближаясь к опустевшим селениям, что словно оттягивали её на себя.  

"Тракт, будто верёвка… что я слышу?  

Берег болотистый. Гладь распространилась. Брилльс стала шире.  

Там за камышами мужицкий крик:  

–Ну! Взяли! И…!  

Вдалеке показались дома, сложенные из бревен.  

А из-за прибрежных зарослей показались рыбаки.  

Цепочка мокрых крестьян в темно-серых рубахах тащили сеть. Рядом шел лидер, что и кричал, руководя сим действом.  

* * *  

Их принял старейшина.  

–Проходите, вот свободная горница, сэр. – С этими словами старик и удалился.  

Две кровати, вдоль, по разные стены, меж них окно против двери. На полу постелен ковер. Седовласый, солидной бороды, старик удалился, закрыв дверь. Обещал позаботится о конях, на подходе к его дому, подбегал юнец, которому тот наказал дать сена, напоить и расчесать!  

Гладвин бросил суму на кровать, подошел к окну и стал разглядывать крестьянок, работающих серпами.  

–Пойти что ль развлечься… – сказал он весело.  

–Я посплю. – Вяло отрезал Бажен, рухнув на другую кровать, лениво стал стаскивать сапоги с ноги, другой ступней.  

–Ну, валяйся себе, господин заложник, – повел пальцем по белесым усам, сощурив глаза, в них был интерес и огонёк, – а я пойду умоюсь-с.  

Сапоги застучали по скрипучему полу провинциального помещения.  

Вечер наступил.  

Красноватый свет медленно залил древесный короб.  

* * *  

Утро.  

Зеленные пятна, вперемешку с выцветшими золотыми, тусклыми, иногда тополя. Где-то паслись коровы, их было здесь немного. Места не те, для крупного скота… Но не без домашней мелкой живности. Среди просторных дворов, огороженных дощатыми заборами, почти в рост, бродили козы, куры, свиньи хрюкали громко.  

Мощный крик петуха, который Бажен никогда не считал пением, его и разбудил.  

–Ах, это кто!? – спросил встревоженно-игриво женский голос.  

–Всё! Иди отсюда! – резко гаркнув закрыл дверь.  

Бажен резко открыл глаза от грохота.  

–Что случилось, друг мой, – зевая. растянулся на кровати.  

–Нам нужно… – устало теперь говорил Гладвин, – нужно в путь, – подхватывая протяжный зевок.  

Яркое, светлое начало.  

Мужики вышли на луга с косами, бабы вышли в поле с серпами, пастухи пасли мелкие скромные стада.  

В целом жизнь закипела здесь, в своем обычном духе.  

"Максимальная традиция предо мной развернула свою красоту. Это ли не счастье? Хотелось бы увидеть это и на родине…"  

Они собрались и вышли, пройдя комнатку и коридор. Дом старейшины и его семьи был довольно просторным. Улица засохла, грязь стала очень даже проходимой.  

В воздухе была свежесть. Аромат влаги навеял Бажену хорошие мысли о возвращении. Мимо текли дома и огороды, где-то впереди пересекало дорогу стадо коровье, все залилось деревенскими звуками.  

На лошадях преодолели ещё пару миль, когда наступил день.  

* * *  

Вновь путь.  

Из-за очередных зарослей камыша, высокого, в полтора раза выше человека, тянулся дымок. Послышался и приятный запах жаренного мяса.  

Гладвин заинтересовался и лицом показал это.  

"Нет, уж здесь хорошего искать не стоит! "  

День. Они не завтракали, если кусочек хлеба и глоток вина не считается. Торопились. Почему? Не известно. Инстинкт подсказал, или плохое ощущение, которое пнуло их вон из глуши в простор.  

–Заглянем к ним? – весело спросил рыцарь.  

–Пожалуй… – недолго думая, – нет. Уж. – опасливо ответил торговец.  

–Да давай! – басом начал давить.  

–Иди первый… глянь.  

–Ох! Ну и…  

Недоговорил, дернул за узду, и обогнул камыш бодрым галопом.  

Там сидели четверо в кольчугах, рядом валялись валашки и секиры, за которые и схватились, подскочили и злобно оскалились. Тогда Гладвин поднял плавно руку, своей ладонью символизируя дружбу.  

–Да ладно вам, бравые ребята! – И залился смехом.  

Они опустили оружие.  

На костре на вертеле поросёнок.  

–Где достали?  

–Мы люди вольные. А ну сказывай сперва, что нужно то? – сказал один из них, взяв секиру обратно и крепко, демонстративно сжав.  

–Стой! Кто вольные? – влез Бажен. Он мягко подошел, остановив коня, который будто что-то пробурчал, скромно поржал.  

Вольный позади лидера улыбнулся.  

–Так называются наемники, ниже города, по течению Брилль. – Пояснил сир. Далее обращаясь к агрессивному. – Ты же видишь, я меч не достал, значит друг.  

–А что тебя порадует, – стал заискивающе говорить Бажен, в своем духе, – так это то, что у нас есть монеты, которые можно выгодно обменять на кусочек порося.  

–Да, это уже хорошо. Ну вы все-таки скажете кто? – уже расслабился, из глаз ушла тревога, пришла зрелость.  

Четверо носили солидные черные бороды, а у главаря заметна седина.  

Бажен читал морщинки зрелости подле очей незнакомца.  

–Мы, сир Гладвин, сын… а в прочем. Неважно. Правда ведь?  

Молчание.  

Рыцарь слегка разозлился, но не подал вида, про себя отметив жуткую ненависть, что легко развить уме, даже будучи не обладающим, но посягающим на элитарное качество и тонкость мыслей, свойственную людям иных высот.  

Пение птиц. Журчание широкой реки, которое до этого не брало во внимание ухо путника.  

Бажен любил смаковать красоту природы и её дух, витающий в воздухе. Его мелкие частички проникали до глубины души. Чтобы лучше ощутить их, он отошел от разговора, и усилил ощущения.  

Меж тем, все присели в круг пламени и, достав ножи, стали отрезать себе по кусочку сочного мяса, что отлично пропеклось. Последовали неминуемо истории, рассказы и похабные шутки.  

Самый милитаризированный отдых.  

–Как-то один фюрст проходил мимо, – рассказывал один вольный, – по полю. Встретил крестьянина, похожего на себя, ну… Один в один! – ярко закручивал фарс, – И спрашивает титулованный, тут был мой отец? В ответ крестьянин ему, увы, милорд, здесь была ваша мать!  

Все залились смехом… Бажен вышел из искусственного оцепенение, улыбнулся, отрезал ещё кусок.  

–Должно быть ему здорово вломили, – сделав глоток вина.  

приступ смеха.  

Затем, когда все успокоились.  

* * *  

Утром распрощались в наилучшем настроении с новыми приятелями.  

Сего дня небо начало затягиваться облаками. Неоднократно подпугивал сухой гром, к чему Бажен в последнее время всё больше приписывал демоническое свойство, ругаясь каждый раз про себя.  

Панический страх перед тяжелыми небесами уходит с прояснением. Яркое солнце временно жарит.  

Двое всадником вдоль реки пересекали абсолютно пустые, незасеянные поля. Зелёная трава не ласкала око, вдалеке обособленные вязы, просторными рощицами стояли.  

Взвыл волк. И ещё один.  

–Когда сюда придут жители, вспашут это, появится несоразмерно больше сеньоров, которые будут драть эту сволочь. – Изрек Гладвин.  

Бажен такого не ожидал.  

Берег после камыша стал круче, после, песок, мягкий.  

Вскоре показался причал подле большого дома, сколоченного из досок, крышованный сеном. Рядом паслась корова, были и козы, из курятника доносились звуки. За коттеджем виднелось здание двух этажей, трактир.  

Зажиточный обыватель, солидной черной бороды и белой длинной рубахи, отвязывал лодку.  

–Хэй! Родной! Не найдется хлеба и вина для голодных и богатых?  

* * *  

Плещется речная вода.  

Они пополнили припасы хлеба, в трактире купили вина.  

Другой берег был завален крупными булыжниками, далее пышный кустарник и относительно дремучий лес.  

Они плывут. Вернее, держаться за лошадей, предварительно вынув удила изо рта и сняв заднюю подпругу, а по прибытию цепляются за камни, пытаются выбраться. И теперь двигаются вдоль, ища песок. Находят.  

Далее крутизна уходит, мягкие песок, местами поросший камышом, мелкий кустарник среди редкой травы.  

Дёрн, покрытый листвой и сухими ветками. Иногда пышные заросли каких-то ягод.  

Пение птиц звучало. А солнца свет потеплел и теперь рванными кусками виднелся сквозь хвою.  

Так начались новые мили путешествия, ныне более сложного и тернистого.  

* * *  

Ночь.  

Луна отражается в черной воде.  

Унгард окружен каменной стеной.  

Его железные решётки разошлись, дубовые врата за ними отворились.  

Колонна из пол тысячи пеших наёмников двинулась на север, к крепости Грахард. Вдоль крутого высокого западного берега они шли, по правую руку от них луга, где дремали стада и жили пастухи.  

Лязг металла, оружия. У них стальные мечи, секиры, копья и пики до двух и более метров, десятки арбалетов и сотни бронебойных стрел. Многие в хороших доспехах, прикрывавших большую часть тела, панцири, весомая часть в пластинчатых доспехах, наручи, наплечники, шлема купольные с бармицей, кольчуги и стёганки у стрелков, железные колпаки с полями, каждый имеет при себе пару кинжалов, меч.  

За ними тянется колонна вспомогательных войск: обоз, повозки с зерном и оружием, пекари, кузнецы, бронники, оруженосцы и разная прислуга служилых опытных пехотинцев пехотинцев.  

Среди колоны также разный сброд: шлюхи, игроки, воры, бродячие музыканты.  

По бокам ведет надзор за движением лёгкая конница, одетая в стеганки и вооруженная пиками, мечами, луками.  

Всадники высокомерно смотрели на сброд, прилежащий к бравому воинству.  

Их ждут деньги и слава. То, ради чего живут наёмники.  

* * *  

На границах выставили патрули. В фортах близко к унгардским землям усилили дозор, подняли тревогу, перешли на военное положение. Выдавалось оружие.  

Гонцы отправились в ставку Короля Готвальда, на запад от Вильгарда, где уже накапливалось войско, тянулись рыцари, наёмники и много сброда, готовились обозы. Армия крепчала с каждой неделей.  

Молодая держава готовилась к тяжёлой войне.  

Деревня.  

Без людей дома, заброшенные огороды, несколько мелких животных, брошенные вещи, сломанная повозка и один старик, впавший в безумие, сидел посреди одиночества и ждал чего-то. Но тем не менее, отнюдь не смерти.  

Поселения возле границ опустели. Незаселённых место на севере было достаточно, поэтому они начали идти. Сталкивались с унгардскими налётчиками, изредка удавалось отбиться.  

Дым на горизонте.  

Жгут сёла, уводят стада, пленяют мирных жителей.  

Рыщут по степи конные отряды и как соколы бьют грабителей, иногда встречаются и вражеские всадники. Грызутся стаями, жестоко, озлобленно. Нашедшие сожженные хижины воины бились сильнее.  

Началось поползновение Унгарда на северо-восток.  

Но торговля роскошью не прекращалась.  

* * *  

Ниже по течению нашёлся порт.  

Это было укрепленное валом село, близкое к овальной форме городище. Среди полей, где собирали рожь и паслись мелкие скоты на лугах, вокруг города. Из ворот, которые были открыты, выезжала повозка с волами, нагруженная видимо товаром, с ней шла группа людей, одетых достаточно хорошо.  

Гладвин даже засмотрелся на них…  

"Ну что такое? "  

Бажена больше интересовал десяток стражников, стоящих под вратами, которые представляли собой большой деревянный дом, с узкими окнами, с арочным проходом насквозь, а над ним веял штандарт.  

"Странно, для этих земель. Я слышал штандарты любят на западе, но северо-запад предпочитает двуязычное знамя, флаг. "  

–Стой! – крикнул деловито один из стражников.  

Они были одеты в кольчуги, имели широкие мечи на поясе, а на голове обычные железные шляпки.  

"Простые воины небольшого города. Но думают, что они главные стражи вселенной! Какой серьезный… ух! "  

–Кто идет? – банальная фраза, формальность отражена на бритом лице, уже покрытом щетиной.  

Гладвин не посчитал этих людей достойными, поэтому неспеша, без изумления, но с показательным равнодушием и даже отображением рутинности в чертах, где сочеталась расслабленность и кривизна, достал небольшой свиток из ткани.  

Геральдическое полотно. Копия знамени. Белое, с золотой бахромой, на нем изображен красный дятел, держащий топор в когтях.  

Страж кивнул.  

Путники лягнули лошадей в бока, и те лениво двинулись в град. Здесь были кривые кварталы из светлых домов. Деревянные столбы, меж которых глиняная кирпичная кладка. Крыши из деревянной черепицы. Кругом распахнуты ставни на окнах, большей частью небольших из слюды.  

Спокойно прошли до центра, где была рыночная площадь, затем ещё квартал до самой гавани, где и купили место на крупном судне, которон было защищено и перевозила именно жителей, треугольный парус, палубы, трюмы и прочее… Это было судно из Унгарда.  

* * *  

Ночь тёплая.  

По городу, имя которого прочтенное ещё над вратами и звучит как "Брилльбург", бродили ещё люди, когда Бажен лёг спать в трактире.  

Солнце уходило, а веселье начиналось, но не везде. Злачные места, скрытые от лунного света, наполнялись обладателями легких денег, бордели получали долю посетителей, в трактирах открывались бочки пива, эля, доставались бутыли вина и всевозможных ягодных и фруктовых настоек.  

Веселье!  

В одном из таких мест сидит несколько горожан, одеты они в светлые рубахи с красным воротом, подпоясаны верёвками, одеты в полусапожки, крепящиеся тонкими ремешками.  

На поясе у них кинжалы. А играют он в кости.  

Проигравший, вдруг начинает понимать, что он так хорош, что обмануть его нельзя. В гневе достаёт кинжал и грозится другому игроку. Рядом пара их друзей с азартом наблюдают за сценой, даже и не думая их остановить.  

Запах пива, хмельной гнев по жилам потёк в череп.  

Кинжал заносится…  

Удар в грудь, сдавленный крик, меж рёбер прошло лезвие, они вдвоем валятся со стульев, в угол, и нападающий сверху, вытаскивает нож и бьет в живот, режет и потрошит.  

Уже издевается… Кровь льется. Встает, шатаясь слегка, и пинает по голове, с отдышкой.  

Слышится топот сапог и отчаянные вопли…  

* * *  

Стук, быстрые шаги и орущий мужской бас, наглый, безумный.  

За светлыми стенами, обретающими синий оттенок, приглушенно.  

Бажен чувствует тяжесть в животе.  

"Что там такое происходит? "  

Думает он спокойно, не отдавая отчет какой-либо опасности. Строго уверен, что тамошнее действие не прикоснется. Здесь спокойнее, когда там что-то происходит.  

Засыпает.  

* * *  

"Сколько уже недель культурного одиночества? Ты желанный ребёнок… возвращаешься домой! "  

Он лежал в трюме, раскачиваясь на кровати, из веревок и ткани, подвешенной к потолку. Ранее, никогда не пробовал так, обычно спал на кожаном мешке. Это был корабль нового типа, созданный Унгардскими мудрецами.  

"Нужно будет наведаться к ним в гости! "  

Бажен ворочался… раздумывал.  

Изредка слышалось, как сапог ласкает доску палубы.  

Волны…  

* * *  

Гам и суета земельного центра.  

Замок Вальхарад располагался на холме, около берега, отличившегося достаточной крутизной, здесь также было много зарослей кустов.  

День был ясным, когда корабль причалил в порту, от которого каменная лестница вела на городище, примыкающее к холму. Оно было похоже на Брилльбург. Такие же глиняные дома, побеленные, с деревянными балками, крышами из черепицы.  

Трубы, теплый дым, вперемешку со зловонием улиц, ремесленные ряды в гильдиях, окруженных каменными заборами, не без железной ажурной ковки, и шум рынка… Это был достаточно крупный торговый центр. Здесь стояли змеи из Мирграда.  

Они редко заходили сюда. Поставляли в основном инструменты, шёлк с юго-востока, оружие, пряности, которые полностью скупались из самих же южных городов герхардских земель, куда они везлись из Мехьи, города ещё южнее, на пустынном материке.  

Голубое небо и ор чаек.  

Гладвин и Бажен спустились по трапу, чтобы найти подходящий корабль, идущий куда нужно.  

* * *  

Всадник рысью прогуливался по степи в пасмурный день.  

Солнце скрылось. Это было рядом с берегом, крутизна которого тихо сходила на нет, на протяжении многих миль.  

Ноздрями втягивал морской запах конь.  

А его хозяин зорко смотрел в даль, глазами ощупывая простор, наткнулся на черную зубчатую полоску, идущую по тракту в сторону Грахарда.  

–Целая армия! – прошептал он, стиснул зубы.  

Но взяв себя самого в душевную узду, успокоился, слез и подошел к упавшему дереву, благо группа тополей была рядом. Среди зарослей, окруживших могучий мертвый ствол, он даже не держал привыкшего к нему коня.  

Раздвинув ветку, наблюдал пыльную дорогу, которая проходила в пяти десятках шагов от него, ближе к обрыву.  

Колонна шла невозмутимо. Мерно шагали латники, среди них множество одеты в полный доспех, в панцири, кольчуги, поножи, имели закрытые шлема, много слуг, повозок, суеты. Всадники шныряли взад, вперёд для поддержания порядка и видимо, донесения каких-то приказов.  

Солидное действие разворачивалось пред очами одинокого разведчика.  

Вскочив на конях, сжал ноги для пущей скорости, и во весь опор погнал до пены изо рта в родной край!  

* * *  

Теперь, как и больше месяца назад, Бажен нюхал ветер с мельчайшими частичками йода, соли… Держался за борт одной рукой крепко, потому как призрачно боялся падения, другой нежно поглаживал древесину.  

Ночное морское небо, уже посветлело, превратилось в постельный тон, такого было то утро.  

"Утро возвращения! "  

Он долго ждал.  

Томление. Беспокойство.  

Различные оттенки тревоги в глазах, целый спектр эмоций, во взгляде, ищущем падения на берег. И крик с мачты:  

–Город!  

Освежающее успокоение…  

"Не хочу больше в плен, не по власти я заскучал, по руководству! где мой флот там… где тронный зал!? Я хочу к отцу, в тронный зал! Я хочу видеть трон! Где мой город, где мой дом? Где моя прислуга? Я серьезный человек! Я занимаюсь делами Мирградского Государства! Да! Я! "  

Не удержался, издал смешок счастья.  

С приходом света впереди различались уже контуры крыш, очертания укреплённой гавани. Порт был озером, окруженным каменной стеной, внизу. Там стояли тяжелые галеры, остальные суда пришвартованы на деревянных пристанях по обе стороны.  

Торговые, они подле, но также охраняются. Армия превыше всего. Миролюб князь Мирградский, вопреки сакральным смыслам наименований, хоть и не был воинственным, но армию почитал.  

"По заветам деда моего, держишь дружину в надлежащем состоянии, с ней и земли, и злато добудем. Всё помню, отче, правитель! "  

От пристаней снизу, шли лестными вверх, их выдолбили в удобном месте, на склоне. Носильщики здесь прилично зарабатывали. По такому проходу шли люди и проносили кладь ручную, скот также переправляли, реже, зерно грузили в повозки здесь и отправляли по длинной дороге, которая так и называлась, она огибала склон, и долго, но плавно поднималась вверх.  

"Когда последний раз был здесь… думал кран соорудить, где же мой ученый муж? Найду ка я его…"  

* * *  

Недалече до дня.  

Солнце непривычно жарит. А голубое небо изничтожило облака.  

Если с моря они видел только силуэт, то теперь сразу и резко окунулись в быт города, который уже наваливался массой на край обрыва!  

"Ещё до того белокаменная краска заиграла! Ох… тяжелый подъём! "  

Они пошли по узкой дороге. Неспеша, преодолевая немногие сотни шагов наверх.  

И тут же площадь. Торговля.  

Прилавки, целые ряды, даже шатры стояли, повозки, везде шныряли люди, группы людей, стоял базарный шум, неразбериха при четком меркантильном порядке. Ругань, ор, крики купцов, расхваливающих товар.  

Неподалёку же стояла небольшая сцена, на которой представили рабов для купле-продажи. И суровый довольно смуглый человек с пышными губками, побритый налысо, но с изящной бородой и усами, размахивая плёткой, рассказывал потрясающие вещи о выносливости, силе и послушании этих рабов.  

"Да, брат! Да! у тебя чудеснейшие покорённые тобой, должно быть эти дикари добыты в ужасных сражениях! "  

Бажену было слегка обидно… он не любил работорговлю.  

Дернул Гладвина, который смотрел на фрукты и ягоды, некоторые были в диковинку.  

–Слушай, его борода уже перешла в разряд искусства! – остро подметил пленник.  

И оба залились искренним смехом с издёвкой, отчего ещё веселее.  

Но после Гладвин провел рукой по своим усам и слегка смутился.  

Площадь окружали большие каменные дома, с небольшими окнами, близко к потолку, с железным кованным решётками, в которые по виду вложили душу, и даже не одну. Крыши из глиняной черепицы. Двери дубовые, обшитые везде железными полосами, тоже в узорах, к ним вели каменные ступени, с железными перилами, также искусно выкованными.  

Улицы, сплошь мощённые камнем.  

Они уже шли по кварталам, которые считались портовыми, близко к площади, как объяснил рыцарю купец:  

–Площади акульей, или акул, можно говорить рыб, или даже рыбное место, должно быть именуют заслуженно, но было это очень давно… Сейчас сложно представить, но дед рассказывал мне, что его дед, рассказывал ему, как с этого места скидывали здешних жителей.  

Здесь были дома старые, поросшие плющом, часто из камней бил кустарник, по обочине росла трава, иногда были даже аллеи, в которых были старые деревья.  

Такие небольшие парки разделали пару кварталов, иногда.  

–Местные жители? – изумился, и только, Гладвин.  

–Да! Это были туземцы, дед говорил, они были все как на подбор зеленоглазые, и мы истребляли их. Честно говоря… он позже упомянул, что туземцев было гораздо меньше…  

–Занятное дело, может и есть летопись? аль это устное предание?  

–Конечно есть! Но они под замком. – Нораздо тише, на ухо, – Мы обязательно проникнем, я сам хотел кое-что украсть оттуда.  

–Украсть? – уже действительно удивился Гладвин, любивший изредка побаловать себя азартом.  

–Позже объясню. – отмахнулся Бажен.  

После устарелых, даже дряхлых уже построек, последовало возвышение, крутой склон был облицован базальтовой грубой кладкой. Широкие каменные ступени вели на верх, где продолжались подобного рода дома, но больше, с подпорками, большими светлыми окнами из стекла, там основания огорожены решётками, посажены цветы.  

Подходя к этому месту, тишина заметно усилилась, стало спокойнее.  

Видно было, площадь с фонтаном, там уже располагался прекрасный сад.  

пред Гладвином и Баженом встали стражи, около пяти, ещё десяток расположился ещё неподалёку, у них были столы и стулья, они развлекались игрой, кто-то перекусывал хлебом и запивал водой.  

–Эти, – в пол голоса заговорил купец, – дружинники моего отца.  

Рослые со светлыми и рыжими бородами, густыми, белёсыми бровями, голубыми холодными глазами, все к ряду. В кольчужных рубашках, с кавалерийскими мечами на широком поясе, шлема защищавшие головы подобны куполу, заострялись на верху, с наносниками и надглазными выкружками, на шеи свисали бармицы, слегка покрывавшие наплечники. Наручи, на руках сжимавших рукоять, одетых к тому же в латные рукавицы.  

Серьёзные люди, с коими лучше не спорить.  

Минуту разглядывали друг друга.  

Наконец Бажен сказал:  

Бажен, сын Миролюба. Отведите к князю, скажите, – замысловатая пауза, – младший сын… вернулся. – Хитро сощурил глаза, подбирая правильную лаконичную фразу.  

Один из дружинников молча кивнул и спокойно ровной поступью ушёл в сторону княжеского сада.  

Прочие слегка расслабились, не спуская глаз с незваных гостей.  

* * *  

Просторный зал.  

Потолок в три человеческих роста, три десятка шагов в длину, один десяток в ширину. Опирался на каменные объёмные своды, будто стекающиеся на восток к полуколоннам и на запад к подпоркам меж окон.  

Через высокие окна в западной стене падали мощные полосы света, лишённого жизни. Простирались на бледном мраморном полу.  

Между тонких бронзовых рам вставлены были цветные стекла.  

Создавались образы золотых чаш и кубков, окруженных яркими полотнами.  

"Ода первому богатству, сквозь свет. "  

Подумал так Бажен, зашедший, громко скрипнув дверью, на удивление ничтожной для такого зала, расположенной близко к углу, под одним из витражей.  

Князь сидел на троне, в опоясанной рубахе, подперев подбородок, уже покрывшийся вновь седой щетиной. Его лицо, покрытое глубокими морщинами, в складках спускающихся к челюсти от крыльев носа, тянулось вниз, к земле, словно выражая мудрость, посредством деформации.  

Высокий лоб, грива черных волос, обретающих постепенно серебро. Из-под мощных надбровных дуг подняли взор на вошедшего затуманенные старческие глаза.  

Бажену стало не по себе…  

Лицо, которое будучи расслабленным имело злобный оттенок, улыбнулось и засветилось невероятным добром.  

–Ты вернулся! – встал, – мне донесли, что ты пришел. Стражи тебя не узнали, так это новые.  

–А старые? – двинулся к трону.  

–Ушли в поход на юг. – Его голос разносился важно по залу, – Там высадилась сотня Герхардских подонков. – Мрачно, – Они грабят наш золотой брег. Ну да ладно, где был, что видел?  

Уже подошел, они обнялись, без особой красоты, не слишком крепко.  

–Меня выбросило на север Вильгардской земли.  

–Быть того не может… – сухо произнес Миролюб.  

–Похоже, я попал в сильнейший шторм, отче. – удивленно уставился вникуда, – Не ведаю как вышло.  

Князь нахмурился. На лике прибавилось морщин.  

Они томно прошлись к выходу.  

Бажен открыл дверь, перед князем, чтобы тот смог пройти, не обременяясь сиим лишним для "стольной особы" трудом.  

* * *  

Трое, они расположились в крупной спальной палате, располагавшейся через большой коридор, так и называвшийся, напротив скромного тронного зала, с отнюдь крупными витражами.  

Воцарилось величественное спокойствие.  

Где-то шаги прислуги, шум, облегая купол изнутри.  

Отдалённо шелест листвы в садах вокруг палат.  

Своды в теплом колорите охры и зелёного расписаны в пейзажи невероятно домашней красоты. Здешние земли. Большая кровать по углам имела спирально закрученные колонны, соединяющиеся с потолком, образу арки.  

Против постели окно. Под ним стол и три стула.  

Гладвин сел против Миролюба, что повернулся боком, опираясь спиной о стену, Бажен меж них.  

–Ваше величество, – рыцарь был слегка напряжен, серьезен. – мой король Вильгот после совещание, в кое я не был посвящён, по своему ранговой отсталости… принял решение, отправить меня одного без свиты. Мы освобождаем, не прося выкупа. В целях сие действие имеет желание Вильгота хранить и впредь взаимное уважение наших государств.  

Князь задумался, закрыв глаза. Потом махнул рукой:  

–Продолжай, сир, – с улыбкой низким голосом.  

Сам поднял подбородок и стал его поглаживать, натянув змеиную улыбку.  

–Король Вильгот был бы рад получить награду за то, что мы нашли и в лучшем виде доставили к тебе, великий князь, – теперь более уверено, – твоего сына Бажена. Мы содержали его на свои средства и не чурались предоставлением защиты. Наш меч был долгое время…  

Князь резко махнул рукой, прервав монолог, который рыцарь вёл исключительно сам, как представитель короны.  

–Да… – раскрыв глаза и повернув голову. – Я не откажу в милости, Гладвин. Тебе будет выдано золото, весом моего сына. Мы также заплатим за твое место на корабле, что отправится в Вальхарад.  

–Отец, ваше величество. – встрял Бажен. – Я бы попросил вас, – заискивающе, – чтобы любезный сударь ещё остался у нас на день, может на два.  

После выдержанной паузы, князь раскрыл глаза и полил из них добром скованного рыцаря.  

–Просим милости, сир Гладвин.  

–Я сам, отец, отведу любезного гостя, покажу свободную горницу, где он сможет выспаться позже.  

–Благодарю, – ответил рыцарь.  

–Хорошо… – мягко произнес князь.  

* * *  

Раздавались шаги, в тишине прохода, с высоким потолком. Он рассекал полтора этажа здания.  

Весьма деловой звук, сапоги на мраморе.  

Скованность. Гладвину уже легчало.  

Бажен повел до упора, рядом с главными вратами, выходящими на внешнюю галерею, примыкал к стене узкий проход на одного человека. Минув дверь, в конце арочная дверца вполне в западном духе, за ней свободная горница.  

–Весьма княжеский размер. У нас покои обычно меньше… – скромно высказал сир. Присвистнув.  

–У вас и денег меньше, – заметил торговец, мрачно растянув улыбку, – ну. Ты здесь оставайся, отдохни, можешь попросить слугу, тебе подадут кушанье, питьё. Прогуляйся здесь… мне нужно решить уйму важных вопросов.  

–Хорошо, Бажен. Интересно тут у тебя.  

Княжеский сын по-доброму взглянул на потолок, потом оглядел всё, вздохнул и вышел прочь.  

"Метание копья".  

* * *  

Мирград переваривал деньги, товары и честный люд.  

Светило на небе, более синем, чем ранее.  

Редкие облака, кучевые, как развеивающийся снежный мешок, снизу тёмные.  

Всё кругом, будто под огромным фонарём. В некоторые дни, и такие ощущения закрадываются в людские глазницы. Тогда лучи отражаются так, что видится это неестественно.  

"Будто мы в одной огромной комнате! "  

Бажен сидел на лавочке, доски крепились железными черными элементами, ажурной ковки, изображали виноградную лозу, по которой свисали гроздья, с боков.  

Встал, и втянул свежий воздух, в нем было достаточно йода.  

Бажен отправился один, взяв с собой непримечательный палаш, один из двух, что висели на стене, его покоев, в княжеских палатах.  

Прогулка не будет слишком приятной. За пределами княжеских кварталов, где жили приспешники, советники и высшие чины, стояли плотно ремесленные кварталы, где, как предчувствовал Бажен, буйствовала духота и вонь.  

Он повернул один раз, чтобы прямо выйти на парадную улицу рассекая древнюю застройку, далее на юг. Там она упиралась в обрыв, и шла после вдоль, выходя на мировую площадь, сразу за вратами Длинной дороги. Преодолев это расстояние, он вышел через врата и пошёл к развилке, что была недалече, и второй путь с юга из города вёл к новому кольцу стены, которое начали возводить.  

Уже по дуге видны каменные ростки в человечий рост, множество рабочих в едином масштабном действии.  

Облаков внезапно стало больше, прогремел сухой гром.  

Но не намёка на дождь. Жара не исчезла.  

У главных ворот, расчищенный луг, на нем стоит стол, покрытый бумагами, видно картами, чертежами и схемами, опирался старик, с белоснежными густыми волосами и внушительной бородой. Сильно выраженные надбровные дуги носили белёсые брови.  

При приближении купца, хитрые зелёные глаза устремились, завидев вполне желанного гостя, морщинки ответственности сменились выражением радости.  

–Остромир! – кликнул инженера.  

–Бажен! – воскликнул, распростер объятия.  

Сошлись, радушно. Начали прогуливаться прочь от строительства.  

–Я хотел обсудить с тобой многое, – деловито заявил купец.  

–Да, мне есть, чего тебе рассказать. Я собрал целую кучу рабочего люда, мы возведем второе кольцо за полгода, может даже и быстрее! – бодро.  

"От любимого занятия жив более чем я, моложе, вот чудно! "  

–Я слышал, когда был в Вильградских землях, к слову, повидал там много интересного… – вздохнул, уронил взор в бездну, за городом, – В Унгарде строят некий корабль, с треугольным парусом, говорят, что один уже есть, плавает несмотря на ветер!  

Остромира заело, он даже нахмурился, сжал слегка губы, в глазах смешались обида, зависть, но их вскоре затмил интерес.  

–Да. Мы тоже строим корабль. В нескольких милях отсюда, порт, ещё один. Огромный грот внутри скалы… – начал было описывать, но Бажен прервал.  

–Да, я помню Бронзовый приют, где я сам заказал свое первое судно…  

–Мы сооружаем довольно крупный корабль, три палубы, три мачты, – тише и серьезнее, – у нас тоже имеется косой парус. Секрет привез наш видный человек, который долгое время служил в Унгарде, а родился здесь же. – Подняв подбородок выше и расслабившись. – Сошёл с галеры из Герхарда. Князь Миролюб осыпал золотыми монетами. Когда всё окончится, мы его, скорее убьём.  

Он улыбнулся, но из-за огромной бороды плохо видно пастельную ухмылку старика.  

–Интересно. Даже очень. – Изумился Бажен.  

–Тебя что-то конкретное интересует? Может быть…  

–Кран. Помнишь?  

–О-у! – старик оживился, – Да, я работаю над этим. Сейчас мы готовим огромную верёвку, я ещё думаю над механизмом, скоро приплывут дубы с южных окрестностей Вальхарада. Мне нужна исключительно крепкая древесина.  

–Понимаю. Такое сложное и могучее сооружение! – воодушевляющим тоном, будто разделяя высоту мысли.  

Но Бажен понимал, что это не совсем так. Старик был увлечен разглагольствованием, потому не обратил внимания…  

–Представить только, как мы легко мы сможем поднимать различные товары и быстро разгружать корабли, как же это будет удобно!  

–Прошу заметить, что это не принесет торговле существенной скорости, её артерии не будут гнать серебро быстрее в нашу казну. – Как можно более мягким и пропитанным уважением тоном почтенно осадил инженера. – А по семи выводу предлагаю тебе…  

–К хм, – и что-то недовольно буркнул в ответ.  

–…предлагаю сосредоточить тебе весь твой талант на флоте.  

Инженер улыбнулся. Понял. Замечтался.  

Друзья засмеялись.  

* * *  

…беседа продлилась ещё некоторое время.  

После чего Бажен направился в город.  

В то время как в Княжеских Палатах блуждал в скуке Гладвин.  

После завтрака ещё поспал. Князя не видел, должно ушел по государственной важности делам. Проснувшись, немного пошагал в коридоре, побывал наверху, пересёкся с разной прислугой и вернулся в покои.  

Посещали и мысли о прогулке в здешнем граде. Интерес возник, этот был больше любого другого, не в какое сравнение с Вильгардом. Купец ещё на корабле шепнул за беседой, что мол, в Мирграде больше семи десятков тысяч люду проживает.  

Ни в какое сравнение с жалкими ремесленными центрами запада.  

Лишь Унгард и смог бы тягаться, имея шесть десятков тысяч, и то почиталось великим числом, на всем западном континенте.  

Стоя у окна, лицезрел сад, живописное древо, загораживало вид на плиточную тропу с клумбами.  

–Ладно-с. – Шевельнул губами.  

Взял со стула кожаную куртку и принялся одеваться.  

После чего отправился в город.  

* * *  

Лютовлад, Большой воевода.  

Серьезный человек.  

Ниже чуть среднего роста, коренастый.  

Проведя пальцем по скулам, затем погладил длинные черные усы. Далее для некоего ощущения порядка провел по гладко выбритой голове. На лице шмыгнул несколько коротковатый нос.  

Голубые глаза уплетали без жадности новую вещь.  

Он стоял в большой зале, среди множества квадратных колон, соединяющихся бушующий океан сводов. Подземелье Оружейной Палаты. На стенах, облицованных белым камнем, грубо отёсанным, горели факелы.  

При теплом дрожащем свете, Лютовлад внимательно осматривал пластинчатый доспех.  

Множество железных пластин, скреплённых поверх стеганной куртки. Наплечники из продолговатых пластинок, связанных шнурами. Юбка по такому же принципу. Здесь же наручи из коровьей кожи, сделанные по новой сложной технологии.  

Двери в потолке, под которые вела лестница, открылись. В подземелье спустился Бажен.  

–Приветствую! – громко огласил своё пришествие княжеский сын.  

–И я тебя приветствую, Бажен. – без лишних эмоций сказал Лютовлад.  

Шаги по каменному полу в полусапожках на каблуке.  

Рукопожатие произошло.  

–Что же это? – живо заинтересовался купец.  

–Новая бронь. Мастер назвал это панцирем. – Не без толики усталости. Вздох.  

–Я ещё не видел такого. – Изумился Бажен.  

Двое перешли к следующему столу. На нем лежало оружие.  

–Вот, самострел, осадный. – Указав на больших размеров арбалет, – У него нет рычага, вместо него на шарнире ручки, нужно крутить одну за другой, натягивая тяжелый болт самострельный. Там видишь железная ручка, туда вдевать ногу, чтобы удерживать на земле.  

–Страшное оружие, – восхитился Бажен, – а испытал уже ль?  

–Нет-с, ещё-с. – Чувствовалось в голосе предвкушение.  

Они некоторое время стояли, осматривая изобретения.  

–Послушай старый друг, – начал купец, радушно, – Я замыслил одно предприятие, для которого нужны хорошие воины. – заискивающие нотки возрастали.  

–Ты знаешь, я не могу без приказа Князя.  

–Конечно! Но я лишь хочу знать, сколько сейчас в городе… чтобы примерно подумать.  

–В последнюю перекличку, то есть… сегодня утром. Две тысячи и ещё четыре сотни дружинников. Все вооружены, как ты знаешь, до предела, всего хватает! И ведь все лучшие люди. – Не без толики гордости, облегченное хвастанье в очах.  

–Мне хватит четырех сотен в полной броне на конях, – самоуверенно заявил, наполнив взгляд твердостью, – ещё пол сотни, вооруженных самострелами.  

Главнокомандующий подумал немного.  

–Серьезная сила. Я слышал унгардский монарх идет войной на Вильгард? Числа, что ты называл, могут создать паритет, а при нашем качестве сыграть победу, – вскинув брови, – Бажен, ты затеял помешать завоеванию западного соседа?  

–А я пойду ещё дальше, желательно, чтобы ты дал мне толкового военачальника, и хороших инженеров.  

–Это ведь не сейчас? – переспросил для уверенности.  

–Да, я лишь ещё не обсудил это важное дело с моим отцом, нашим князем. и к слову, ты не ведаешь где он?  

–Ведаю. – Чётко ответил Лютовлад, – Отправился на охоту, в сосновую рощу к северо-востоку.  

–Когда вернется? – забеспокоился Бажен, хотелось уже потешить свое нетерпение.  

–Завтра может… через неделю. Кто его знает…  

Напряжение взлетело под свод подвала.  

* * *  

Важная встреча.  

Бажен заранее договорился.  

Ранее утро.  

Следующий день после важнейших визитов в Мирграде, различных людей, как-то связанных с покрытыми мраком торгово-государственными делами.  

В палатах на втором этаже резной дубовый стол, искусного мастерства, строгие узоры по краям, ножки разных округлых изящных форм.  

На столешнице одна горящая свеча. Несколько светильников на длинных шестах стоят здесь, рядом с колоннами, расположенными гармонично по всей площади.  

"Будто мы в пустой кольчуге. "  

Раздумывал купец, глядя по сторонам. Против него также сидел казначей.  

Они оба молчали, погруженные в будущие минуты, часы.  

дверь и вошел Князь, одетый в тёмно-синий опашень, украшенный шитьем золотых узоров, высокий ворот полностью закрывал шею, придавая образу правителя лишнюю динамику.  

Ожидающие встали.  

Следом за Миролюбом скромно и поспешно шёл дьяк, одетый много скромнее, имеющий грубые крестьянские черты, темные волосы и мелкие черные живые глазки.  

Бажен первым сказал:  

–Здравствуй, отец!  

–Ваше величество, – тихо и спокойно поклонился казначей.  

Этот человек с жёсткими чертами, ровным носом, без переносицы, холодными глазами и светлыми волосами, гладко выбритый.  

–Приветствую, – бас громом спустился, князь провел рукой назад по своим волосам, присел на отодвинутый дьяком стул, – Бажен, ты заявил о важнейшем деле. Какие вести из Вильгарда? Что-то важное?  

–Да. – Все четверо удобно устроились, посреди огромного помещения, тускло освещаемые. – Много ли мы знаем о севере Западного материка? – Выдержал паузу, – Много ли мы знаем об этой территории, о людях, о дворянах тамошних? Сколь они умны, хитры, что знают, а что нет, а как богаты?  

Вновь пауза.  

Казначей прервал:  

–Мы знаем, что там плохо растет пшено, но кое-где сеют рожь… В основном пасут скот, правда я не столь образован в этих вопросах. Но взоры наши редко падают туда, не спроста. – Потом с пренебрежением и отвращением, – А люди там дикие, глупые, и до нас доходят слухи о том, что их земли уже занимают унгардцы, грабят селения, в то время, как фюрсты их дерутся меж собой!  

–Довольно полная картина, – иронично заметил князь, – что дальше?  

–У нас есть люди. У них – нет, зато есть земля. Всё просто. Нам нужно больше шпионов и разведчиков в этих краях, для начала. Потому как познания малы, весьма. Есть у нас люди при дворе Короля Вильгота?  

–И то правда, – подтвердил серьезно казначей, – наших ушей там нет, как и очей.  

–Плохо. – Шутливо произнес Бажен.  

Дьяк делал какие-то пометки и внимательно наблюдал, бросая взгляд то на одного, то на другого, широко раскрыв глаза и даже приоткрыв уста.  

–Восемь лет назад, – стал рассказывать Миролюб, не спеша, – мне прислал письмо тиун Всеволод из городка Хольца, стоящего на нашем южном берегу. Описал, как там собралась сотня горожан, сели в две ладьи и поплыли на север, к берегам Вильградских земель, которые были пусты. Они… основали поселение. Когда туда приплыла следующий наш корабль, нашли сожженное дотла поселение!  

Солнце поднялось, в зал проник томящий луч.  

Дьяк подскочил и потушил светильники.  

–Да-с. Не слишком привлекательно… – казначей изрек вывод.  

–Там правит другой король, – насытив голос ораторским пафосом, – Он не тот, которого мы знаем, это уже не пёс, дерущийся за свои владения! То сильный монарх, объединивший своих вассалов! – подождав, теперь другим тоном, – Я общался с некоторыми видными людьми в Вильгарде.  

–С кем же? – Миролюб обрел интерес, речь его стала более живой, – Там вроде… есть жрецы, которые поклоняются языческим богам. – С толикой фарса, – Приносят, ужасные жертвы! – рот невольно растянулся в улыбке.  

–Ох. Нет, батюшка, бредни, да и только. Люди эти весьма разумные, не фанатичные, схожи больше с нашими управленцами, что-то похожее на сверх старейшин… Не знаю даже…  

Троица издала смешок.  

Бажен продолжил:  

–Сильный, он соединил эти земли, но пропадет он, и пропадут они. Правда, там есть город. Который ведет торговлю, крепчает как в оружии, так и в ремесле, самое ужасное, растет с каждым годом! Я сам ощущаю неприятие, во своих членах! – спокойнее, – благо град не доволен королем. Я общался с капитаном стражи, который занимает ещё, и судьи, подмял под себя даже мэра, – на лице появилась злая насмешка, – почти что, маленький король!  

–Ему не нравится Вильгот? – переспросил казначей, – Берёт в долг и не отдает? Отягощает расходами на войну? Как это принято на Западном Материке…  

–Капитан Вацлав, – и тут соврал, – представляет свободолюбивые торговые круги, которые, по сути, уже стали одним довольно жирным герцогом. И хотят для себя более места, и никаких налогов! Решительно бунтуют против сборов в пользу Вильгота!  

–Стало быть… Назревает страшный диспут? – произнес Миролюб и подпер подбородок кулаком, положил локоть на стол.  

Принялись внимательно слушать.  

–О, да! – громко огласил Бажен, на все палаты, и быстро, ровно, чётко заговорил, – Купцы вскоре возненавидят Вильгота всерьез, они откажутся поддерживать его в назревающей войне с Ульгаром, властителем Унгардских земель и герцогства Вальхарадского… фюрсты, которым он должен платить разбегутся через месяц войны… Что произойдет далее? В землях Унгардских есть силы для удержания приграничных территорий, прежде заселённых прародителями унгардцев, и есть мысль и жесткая воля на владения ими. Унгард будет расти в людях, землях, товарах. Их цель ясна, ходят слухи о том, что разведчика поймали около Грахардского селения, они захватят прибрежный замок, к ним в руки попадет река, которая течет из озера Вильгардского, что севернее самого города. Туда проложена дорога, там есть и корабли, и купцы ныне ходят по самый Ульмор! Тот берег приносит серебро.  

Казначей зажегся мыслью и воспрял, прервав:  

–И Ульгар будет собирать с них налоги, а потом будет собирать налоги с ремесленников!  

–Да! Он захватит! – Бажен встал, – захватит эту землю! И остановится ли он? Я питаю сомнение, возможно он пойдет дальше, в своем голоде этот демон разобьет войска Вильгота и пойдет далее! Поглотит весь Северо-Запад! Остановит ли его Вильгот? – И тут приукрасил, – Нет! Да он силен, он благороден и умён, но его фюрсты разбегутся без него, он один, самодержавный хранит свои земли от распада! И Мы должны ему помочь! – окончательно изрек Бажен.  

–Да… Ты прав. – Согласился князь, далее речью, в которой чувствуется глубокий разум высказал, – Губительным для нас будет рост Унгардского королевства и превращения его в Империю, ведь оно получит себе восточные берега, начнет вести торговлю с Бральском, отправлять суда в Вапитск, Вербран, где получит лучшее стальное вооружение, искусные доспехи, множество золота, пушнину…  

–Они и так дышат нам в спину… – заметил казначей.  

–Так или иначе, могуществу Унгарда не бывать! – заявил окончательно Бажен.  

–А что же ты предлагаешь? – спросил спокойно князь.  

–Я предлагаю высадить десант у Вильграда. По реке можно пройти. Я лично знаком с Вильготом. Думаю, он не откажет мне в помощи.  

–Паритет. Хорошая вещь. – согласился Миролюб. – Было бы ещё лучше, ежели бы мы спонсировали наступление и осаду нескольких крепостей. – Немного подумав, – Говори теперь, что тебе нужно? – к дьяку, – Яков, записывай.  

–Почему мы не пригласили нашего Главнокомандующего? – спросил казначей.  

–Я заранее обсудил с ним вопрос. – ответил Бажен, – и он согласился выделить в моё распоряжение из дружины четыре сотни тяжелых всадников, сотню арбалетчиков.  

Дьячок макал в чернильницу и быстро черкал пером на бумаге.  

Бажен сел, вопрошающи посмотрел на казначея.  

–Первые два месяца дружинники будут воевать за тебя, далее это тебе обойдется в пятьдесят тысяч в месяц. Здесь же они на содержании наших крестьян. Я выделю нужную суму, думаю на три лишних месяца казна спокойно обеспечит тебя.  

–Благодарю.  

–Я дам тебе в услужение к этой силе хорошего полководца. Имя его Аполинарий. Может слышал?  

–Он оборонял Хольц от вербранской латной тьмы, что напала на нас шесть лет тому назад? – с трудом вспоминал Бажен.  

–Да! – радостно воскликнул князь, – враги шли под знаменем Гавела Мерзкого! Аполинарий бил их! командовал дерзкими вылазками, с гораздо меньшим числом драл восточных рыцарей более двух недель! Пока я не подоспел со своей дружиною… Ох и крови было же!  

Князь засмеялся.  

Бажен обошёлся улыбкой, как и казначей.  

–А славного флотоводца в приданное? – шутливо спросил купец.  

–Такой имеется. – гордо, даже самодовольно ответил Миролюб, – Гервазий. К слову, тоже участвовал в обороне Хольца.  

–А теперь окончательное слово?  

–Да. Решение принято! Мы спокойно тянем такой поход. У нас достаточно сил, людей, золота, кораблей. Все необходимое есть…  

–Включая цель! – ловко ввернул Бажен.  

–Я даю добро на этот поход. Преступай хоть сегодня к созыву знамён и подготовке флота, оба нужных нам военных человека, благо, сидят в городе. Я пошлю за ними.  

Все трое встали.  

Совет был окончен.  

* * *  

Ночью их собрали.  

При свете луны, поднялся ветер.  

Озлобившийся воздух бичевал темные облака.  

Легкая суматоха…  

Дружинники располагались сотнями в "Железных Домах", больших каменных бараках, расположенных по всему городу. Поднялись четверо из них, выставив бравых профессионалов по команде.  

Никто не догадывался о предстоящем походе…  

Рабочие грузили ладьи.  

Где-то в порту Бажен беседовал с окольничим Аполинария.  

Основательный мужик, с густой черной бородой, одетый в красный кафтан, полусапожки на кожаных ремешках. Сам Бажен оделся как всегда бедно и неприглядно, в холщовых штанах, косоворотке.  

–Что там ещё?  

–Четыре сотни кавалерийских мечей, сёдла, копья. Фураж на две недели, провизия на месяц.  

По длинной дороге подходил обоз со всем необходимым снаряжением, фуражом, провизией, после него гнали боевых тяжелых коней.  

–Распорядись, чтобы фураж, и коней загнали на круглые корабли…  

–Крепости? Понял. – сообразил окольничий.  

–Когда подойдут дружинники? Их нужно разместить на наших дромонах. – самому себе, – Но этим я сам займусь, – вновь окольничему, – ступай!  

Мужик пошел скорым шагом по вымощенной камнем пристани вдоль подножья утёса. Последовали крики, шум и гам, закипела работа. В то время как вооруженные люди в броне уже спускались по ступеням.  

Бажен глянул на них. Затем посмотрел вдаль.  

Бушевавшие темные волны… Даль.  

"За тем огромным водным простором меня ждет великая и алчная резня! "  

Подумал и засмеялся.  

Наступило ощущение предстоящего великого действия.  

"Что ж. Я метнул Копьё войны в сторону Вильграда! "  

"Юго-восточная Твердыня".  

* * *  

Кошмар в небесах.  

Ужасающий дождь лил здесь третий день, так, что обоз продвигался весьма медленно, ещё более тормозив пешее воинство.  

Пять сотен стояли две недели на холмах, за два десятка миль до реки Сенволь, на которой и стоял Грахард. Теперь же, они двигались к городу.  

Река та кланялась Брилль.  

Где-то в середине войска, на коне утомленный дорогой ехал Криштоф Чернякский, Курфюрст Вальхарадский в расцвете сил. Взором полным власти, укреплённой волей, он окидывал свое невеликое воинство.  

"Важнейшая задача моя… тяжкое бремя, в кой-то век, взялся за меч! "  

Он размышлял обо всём, в тот момент.  

Кривились слегка его черты высокородного унгардца, имеющего корни в древнем ульцонийском народе. Прямой мощный нос без переносицы, темные волосы и черные очи. Аккуратные вздернутые вверх усики, из-под которых видны алые губки, острая наглая бородка.  

Тяжелое воинство вяло продвигалось.  

Когда на него как-то недовольно посмотрел низкорослый городской тьмы человек, толкающий застрявшую в грязи повозку, помогая товарищу спереди, тянувшему за узду.  

Оруженосец, на коне проезжающий следом, заметил это, и с чисто унгардским хамством вытащил тупо заточенный кавалерийский меч, взявшись рукой на клинок, и гардой ударил в затылок того самого.  

–Быдло! – прошипел самодовольно слуга аристократа.  

Бедняк брызнул изо рта кровью и упал в дорожное болото, узда брошена, друг кинула поднимать его.  

На что добрый курфюрст заметил:  

–Бозидар! нельзя так обращаться с рабочим, говорящим скотом!  

"С упрёком, но так мягко ко мне! Ах… Нужно работать над отношением, ты ничтожество! " – решительно подумал Бозидар. Был счастлив, будучи обладателем чести прислуживать самому правителю Вальхарада, избранному достойным людом славного города.  

Сам Бозидар имел высокую переносицу, бараньи глаза и густую гриву каштановых волос. Женственные губы окружал персиковый пух. А одет был в кольчугу, и имел при себе лишь клинок, да немного сухарей.  

Видя, что небо заметно потемнело, курфюрст кликнул сенешаля, что дремал чуть впереди, он вздрогнул в носовом кивке и потянул за поводья, чтобы конь замедлил шаг.  

–Чего изволите, ваше превосходительство?  

–Команда отбой, лагерь встанет вон на том холме, за который поворачивает тракт. Все понял? – говорил спокойно и утомленно, Криштоф, веки которого на половину закрывали глаза.  

–Все так, ваше превосходительство, будет сделано!  

Вскоре прозвучали трубы.  

* * *  

На пегой кобыле, разведчик поднялся на холм.  

Виднелась Грахардская Цитадель на холме, которую окружало селение, обнесенное валом, на котором уже деревянные стены.  

Достаточно близко. Треть мили, может чуть больше.  

Видна и река, что огибала поселение, и несла воды свои на юго-восток. Ближе к Грахарду различались остатки деревянного моста. По ту сторону ещё даже шла группа, наверное, крестьян, что видимо искали убежища, по реке переправлялись пара лодок.  

Картина не слишком радовала.  

По левую руку плыл флот из десятка Круглых кораблей и пяти галер. Там вскоре завяжется морское сражение, потому как гавань Грахарда не пуста, отнюдь.  

По правую руку поднялись столбы дыма. Горели селения.  

Так начиналась осада.  

Разведчик развернул лошадь и дал галопа обратно, дабы описать обстановку.  

* * *  

Цитадель представляла из себя больших размеров строение из каменного кирпича, в тридцать аршин высотой. Стены были выстроены так, что углами указывали примерно по сторонам света. Над зданием на востоке возвышалась ненамного башня.  

Среди кладки встречались узкие окна-бойницы.  

Под самой крышей, двускатной дощатой, деревянная надстройка, с галереями, для стрельбы под стены.  

На ней уже немного засуетились люди, конечно, ждавшие вражеского наступления. Стрелки томительно наблюдали начало морского боя.  

Из гавани вышли четыре галеры, которые пошли на вражеский флот, не сильно превосходящий. В темнеющем море слышался отдаленно шум. Корабли обменивались залпами зажжённых стрел, зажигательными снарядами. Один из грахардских загорелся… Другие же сталкивались, цеплялись.  

абордажные бои.  

Здесь же подле крепости поселение. Плотная бревенчатая застройка. На которую спустился мрак. Зажглись светильники.  

* * *  

Дождь перестал.  

Деревянные двери отворились.  

За частокол вышли три десятка людей, взявших с собой три десятках длинных охотничьих луков, так как других не было.  

Вышли десятка горожан, для начала земляной работы. Требовалась насыпь. Возле моста, после которого дорога сразу заворачивала ко входу, поставили факелы. Пока одни рыли, другие точили колья.  

Два всадника выехали позже для патруля вдоль реки.  

"Грахард в активной обороне! " – подумал Криштоф, наблюдавший это с коня, стоя там, где недавно его разведчик обвел взором близлежащую территорию.  

Эсквайр держал факел и щит, державшись чуть впереди.  

Мудрый разум Криштофа работал над решением проблемы. Где-то в голове ворочались толпы людей, происходили события. И не тщетно текли мысли стратега, ведь стремились к озеру победы.  

–Да! Мы сделаем это. – Прошипел нагло Курфюрст.  

Копейщики располагались, не выходя из-за холма, не строя долговременного лагеря. Правда часть войска показалась. Разжигались костры. В ничтожных огненных кругах ужинали и играли в кости, возможно распитие кружечки эля.  

* * *  

Где-то на окраине лагеря возле потухшего пламени, преспокойно спал Златовлад, постелив плащ, среди других наемников, со своим скромным скарбом и кольчугой, с кинжалом в руках.  

Черная грива, копны спускаются на зелёные глаза, что чуть открылись.  

Потому как послышался шорох.  

Где-то громко перекликнулись патрули.  

Он провел рукой по щетине, зевнул и вновь окунулся в сон, когда прозвучала труба. Послышалось ржание коней, крики глашатаев, предающих войску приказ лидера о движении.  

Наемник затерялся в толпе.  

За ночь сколоченные большие примитивные щиты прикрыли продвигающихся арбалетчиков, отгоняющих остатки лучников на прибрежном валу. Их половину отозвали в порт города, который попытались приступом взять галеры, но атака была отбита, полита градом стрел, пристани подожгли, флот пристал к берегу севернее Грахарда.  

Солдаты ринулись пересекать реку, на лодках, пригнанных под покровом тьмы.  

Летели огненные стрелы, падали в воду и потухали в движении реки, среди брызг и труда вёсел. Иные попадали удачно в воинов, сваливающихся в воду, некоторых удерживали друзья.  

Морская жила была не слишком широка.  

Наконец, ощетинившийся попавшими стрелами нос первой лодки зарылся в песок.  

Бодрые наемники высадились, перевернули свой транспорт и укрылись за ним. Но после минуты ожидания, снарядный дождь иссяк.  

Приплыли другие отряды.  

Через пол часа замок был взят в осаду.  

* * *  

–Можешь кричать. – Иронично сказал лекарь.  

Видимо ему не впервой в купе с тем, что он зверски устал.  

Был уже вечер того дня.  

В кругу походного котелка, среди многочисленных шатров, сидели наемники, ещё не уставшие, даже не утомленные опасностью.  

Лекари расхаживали, не бесплатно осматривая и леча недуги, полученные при утренней переправе.  

Златовлад наблюдал ужасную картину:  

Приятелю, положенному на живот, на земле, разрезали бедро, чтобы вытащить стрелу, наконечник которой словно гарпун впился в плоть. Сделав надрез, его перевернули, также с ярким ощущением, и лекарь принялся проталкивать снаряд, посаженный во плоть.  

Лилась кровь, он отчаянно вопил.  

–Тише! – прикрикнул рыцарь, что находился здесь же и жевал вяленное мясо, запивая вином из фляги.  

Этот снял свою броню, однако не полную.  

"Должно был беден. Такой же как я… разорившийся" – грустно подумал Златовлад.  

Сидящий рядом на том же бревне попросил глоток. Рыцарь не отказал.  

Фляга пошла по кругу.  

Осада началась. Ещё готовились щиты, обтянутые кожей, для стрелков, возводился вал с кольями вокруг города. Одна уцелевшая галера осталась с южной стороны, как и часть легкой конницы, чтобы никто не сбежал.  

–Сколько интересно продлится эта осада? – спросил молодой Златовлад.  

–Дней пять, шесть. – ответил какой-то опытный солдат, с сединой на висках и густой бородой.  

–Меньше, – оспорил рыцарь.  

Зажгли факелы.  

Большинство разбрелось по шатрам, где улеглось как попало.  

* * *  

Труба.  

…ещё роса на лугах. Лучи солнца теплые проникают в погибающую тень.  

Но в лагере группа шатров, лежащая со стороны входа, отделена и лучше патрулируется, отвечает за отражение вылазок.  

Лучники на стенах дали залп, после чего выбежали тихо, но были замечены два десятка ополченцев, в кольчужных рубашках с короткими рукавами, вооружившись лишь щитами и топорами, на головах одеты их простые каски.  

Они начали метать копья и ножи в след убегающим с постов стрелкам. Вышли за вал. Но увидев, что из-за шатров появляются наемники, ретировались.  

На участок прорыва вернулись стрелки, дружно обстреливая горожан.  

Легкие всадники здесь же вышли, уже на поля, освещаемые солнцем. Они поскакали, огибая стены и обмениваясь снарядами с защитниками стен.  

Обычное утро.  

Убитых стрелков тащили рядом с палаточным городком, по дальше, где закопают. Вспомогательные силы занялись этим неприятным делом. Простолюдины работали лопатами и клали в ямы мертвецов.  

Долго ли ещё продлится это скромное противостояние?  

* * *  

Курфюрст Вальхарадский сидел этим славным временем в своем красном просторном шатре.  

На полу постелены доски, в центре возле тонкой колоны стол, на котором карта местности. Новомодный вид "с высоты птичьего полёта". Распивая вино из золотого кубка, украшенного рубинами, он ожидал.  

На нем была длинная синяя котта.  

Поставив кубок на стол, окруженный утварью походной, он стал щупать и перебирать перстни на своей правой кисти.  

Пока не вошел ведомый лейтенантом парламентер из города, тамошний капитан. Измотанный организационным ремеслом человек, долго видимо не спавший и решительно настроенный, в силу чудовищного дискомфорта.  

"И кем же ты себя мнишь!? Раз тебе так неприятно сдавать крепость…Ха! " – подумал Криштоф.  

–Ну что ж? – самодовольно произнес лидер.  

–Ваше превосходительство. Просим вас принять сдачу крепости! – он говорил строго глядя перед собой, словно заученное, – Грахард в вашем распоряжении.  

–Ты не хозяин цитадели? – спросил и пронзительно посмотрел Криштоф.  

Лёгкая и банальная проницательность.  

Где-то вдалеке проскакал отряд конницы.  

Криштоф представил, как на стенах воины напряженны последние минуты и ощущают свое положение в некоем болотном состоянии…  

–Герцог Дариуш отбыл в ставку его величества Вильгота. – ответил уже без стеснения капитан.  

–Что было очень глупо… – будто довершил мысль Чернякский.  

Капитан молчал.  

–Вы свободны. – к помощнику, – Лейтенант, приведите его к вратам. А вы, – к капитану вновь, – выведите свои войска без оружия, вдоль берега, мы дадим вам телегу с мукой и бывайте. Я не хочу вас видеть более… а? – снова к командиру, – Скажите, что люди, умеющие обращаться с мечом, имеющие полный доспех при себе, могут присоединиться.  

–Есть! Ваше превосходительство! – возвышенно сказал тот.  

И оба гостя удалились из шатра.  

"Да настанет же мой поход, и пребудет славным, золотым… Пусть хотя бы серебряным…" – утомленно, но с желанием произнес про себя Криштоф. И далее он прокручивал эту фразу, которая доставляла удовольствие.  

Ибо посчитал эти слова символикой начала, которое посчитал приближенным к идеальному.  

* * *  

Криштоф потом, в полдень верхом на лошади вошел во главе своей немногочисленной легковооруженной конницы, под изрезанным парусом знамён, в град на холме, в котором тушили пожар.  

–Ясно, почему они сдались. Жители вынудили их! – заметил Бозидар, едущий рядом со своим господином.  

–Не спеши с выводами. – Пресёк Чернякский.  

Солнце пекло.  

По узкой улочке, огибающей цитадель, к тому месту, где каменные ступени ведут ко входу, чуть больше обычной двери, арочным вратам. Капитан открыл и предоставил возможность пройти первым новым хозяевам крепости.  

Здесь было три этажа. Зал внизу, с кухней, кладовой, ещё подвал… Всевозможные помещения прислуги. Лестница в зале сбоку, вела на второй этаж, где сидел служилый гарнизон.  

И новый хозяин размашистым быстрым шагом преодолел пространства замка.  

Те весьма бодро встретили Курфюрста.  

Здесь дощатый пол, квадратные деревянные колоны, стоящие под балками. На стенах весит оружие: мечи, секиры. В козлах стоят копья, луки, были и арбалеты, колчаны, запасы стрел и болтов.  

"Солидная атрибутика небольшого воинства" – подумал насмешливо Криштоф.  

Здесь было два десятка воинов, без доспехов. Но на поясе было по клинку.  

–Ждете меня? – спросил властно Чернякский.  

* * *  

Среди прочих в город двинулся из лагеря и Златовлад.  

Город грабить не разрешили, ведь он поднял белый флаг.  

Это несколько расстраивало. Рыцарь с седеющими висками, имя которого недавно узнал, Бентон, сказал, что это для сохранения крепости, как опорного пункта.  

Златовлад не оценил, но в глубинах своего разума принял эту догадку как иллюстрирующую весьма мудрое решение главы войска.  

Тем более что жалование выдали, сорок серебряников каждому.  

"За день с половиной восхитительная плата! "  

Уже возле врат ждали шлюхи, оголив грудь, привлекали победителей.  

Лишь за ними и пивом воины теперь пошли в поселение. Чтобы потратить полученное.  

* * *  

–Двенадцать убито и восемь ранено при переправе.  

Командир отчитывался.  

–Дальше. – Произнес Криштоф.  

Они расположились в покоях.  

Это был небольшой зал на третьем этаже, с обычными окнами с видом на море. Возле такого стоял Бозидар и рассматривал гавань.  

Здесь был сам Чернякский с капитаном и оруженосцем.  

На полу бордовый ковер, по середине продолговатый стол, на котором также лежали карты, три кубка, две бутылки дорого вина, восьмилетней выдержки, из Центроземья.  

–Девять арбалетчиков убито в перестрелках, ещё четверо после дерзкой вылазки…  

На стенах была геральдическое полотно, другие ткани, для красоты, меж них факела. Криштоф сидел в дорогом резном кресле, весьма строго стиля.  

–Подведи итог? – попросил Криштоф.  

–Тридцать восемь легких всадников в строю, затем четыреста восемьдесят наемников, сорок семь арбалетчиков, при нас также три сотни вспомогательных сил. Остальных обозных… – задумался, – около трех тысяч.  

–Сколько же уродов тянется за нашей великой армией! – кинул Бозидар.  

–Помолчи! – прикрикнул Криштоф. – Значит, мы взяли крепость… С самыми минимальными потерями.  

–Что ни на есть успешно, ваше превосходительство, ваш талант и дар обеспечили бескровную победу…  

Чернякский сделал движение рукой, капитан замолчал.  

Курфюрст не любил лести, а если и внимал ей, то избирательно самой качественной и воздушной несмотря на то, что изредка поддавался её чарам, и то по своему желанию, дабы потешиться.  

Бозидар подошел к столу, поднял кубок и отпил вина.  

–Новости? – вопросил хозяин.  

–Да, – едва заметно вдохнул капитан, опустив взгляд несколько ниже, – Из Унгарда сюда едут двести конных, в броне и на конях. Наши рыцари, их ведет выбранный командующим Герцог Юргис, королевского дома.  

–Отлично. – сухо сказал.  

–Приказания будут, ваше превосходительство?  

–Да. Отправь двух всадников в стан короля Ульгара, дай им моё свернутое знамя и скажи, чтобы подняли лишь приблизившись.  

–Будет сделано.  

–Пошел вон. – уже веселее.  

Капитан удалился.  

–Что будем делать? – спросил оруженосец.  

–Ты… – после некоторого явно господского молчания, – упражняйся и развлекайся в городе. Я посплю немного.  

–Скажи, а почему мы так легко взяли сей замок?  

–Потому, что дворовые псы боялись пожара. Ведь мы, Бозидар, рано или поздно его объял бы огонь. – Лениво объяснил.  

–Ясно, – задумчиво согласился.  

После сих слов эсквайр послушно удалился.  

И правда внезапное желание сна посетило Курфюрста.  

* * *  

…а четырьмя днями ранее.  

Унгард.  

В ночь спустя недели после старта похода, врата открываются вновь, для не менее важного события.  

Луна, как и в тот раз, отражается в волнах темных морей, тучи иногда закрывают её, их гонит молодой и сильный ветер!  

Выезжает обоз. Десяток повозок, сравнительно небольшой.  

По обеим сторонам вытянулась стройная конница, в панцирях, пластинчатых доспехах, в которые унгардцы уже начали одевать свою прославленную кавалерию. Гордо подняли свои рыцарские копья. На головах их закрытые шлема, со злыми щёлками, в которых карие глаза взирали вдаль, и жаждали завоеваний.  

Из тульи торчат пышные перья. Это была гвардия.  

Лучшие воины со своими оруженосцами охраняли партию важнейшего товара. Их вел сам Герцог Юргис, младший братец Ульгара рода Клябертов, правящих в земле ульцев.  

Через некоторое количество дней, они пребудут в Грахард.  

* * *  

Златовлад после борделя направился в трактир, чтобы выпить немного.  

После пинты эля, в небольшое помещение вошел наемник и громко известил:  

–Эй, ребята! На площади перед входом в Цитадель, казнят воровское отродье!  

И все дружно за ним ринулись, чтобы поглазеть на сие зрелище. Дико любо для народа видеть праздничную смерть, по изощренным мерзкой эстетикой канонам.  

Главная, отделённая от гавани рядом домов, расположенных вдоль, меж них проходы, будто зубцы эти деревянные постройки.  

В центре выстроили небольшую сцену. Над ней на деревянных опорах по бокам длинная перекладина. Они стояли смирно, их удерживали по двое стражников, пока прислужники завязывали петли.  

Население ужо собралось.  

Все они пялились с интересом, но не с сопереживанием. Поддельный несколько театральный траур, очень декоративный на лице толпы.  

Воры смотрели угрюмо, большинство боязливо.  

Среди горожан Златовлад. Он с хрустом надкусил яблоко, взгляд его скучающий. Даже несколько окрашенный отвращением.  

"До чего же противно это действие! "  

Последнего слова им не дали, надели черные мешки на грешные главы. Капитан нажал рычаг, мерзко и с удовольствием. Под ногами раскрылась "пропасть".  

Они повисли и дергались. Жизнь в них бесилась!  

И… Смерть.  

Где-то ахнули, кто-то улыбнулся, а кто издал злобную ухмылку. В целом толпа была даже очень удовлетворена представлением.  

* * *  

Война служила не только последним заработком, который Златовлад посчитал достойным, но и сложным личным путем, духовным и душевным строительством, так необходимым потерявшемуся.  

Он не раскрыл свой потенциал. Разорился.  

И набор приличных среди земельных хозяев ценностей его перестал интересовать. Они искал чего-то более стройного, более весомого и жизненного.  

Ему требовалась река силы! Он хотел создать озеро нового бытия, которое бы наконец реализовалось, и смогло стать самоцелью.  

Это должно было стать нечто фундаментальное. Златовлад стоял у истоков общества. Среди шатров, ведь не все позволили себе новое местечко в городе, среди комнат, предоставляемых мещанами, бедный наемник сидел у костра и размышлял.  

Он думал поговорить об этом с Бентоном, но тот ушел куда-то в город, особого желания искать его не появилось.  

Сзади подкрался вор, но Златовлад почувствовал и с разворота ударил локтем, разбив в кровь нос неизвестного. Мешок с серебряными монетами упал, прозвенела куча. И мелькнула мысль… Как молния!  

Вор выхватил нож и размахивая им скрылся за угол, после чего побежал.  

Где-то рядом меж палаток проехала пара конников с палашами вне ножен. Они зорко выслеживали всякую лагерную нечисть, вроде бедняков, воров, подозрительных лиц.  

"Вот оно…" – плавно произнес, одними губами.  

Веки слегка опустились, прикрыв сверху часть зеленых сфер, ощупывающих кошель. Рука подняла его, развязала. Потом опустился, как в песок, и схватила горсть, подняла. Пальцы раскрылись, сверкающие серебряники посыпались обратно.  

Златовлад наблюдал блаженствуя.  

Наемник начал догадываться о своей новой цели.  

Волна удовольствия давила на грудь изнутри. Чувство почти обрело материю.  

* * *  

Ещё через неделю вернулся гонец от Ульгара.  

Доложил ответ Курфюрсту, в верхнем зале.  

–Его величестве доволен результатом.  

Криштоф сидя на стуле, закинув ногу на ногу внимательно слушал с легкой улыбкой на лице.  

–Да?  

–С его позволения, ваше превосходительство, просили продолжать поход на юг, дабы взять другие укрепления вниз по реке Сенволь.  

–Отлично! Хозяин дал добро! – радостно сказал Бозидар.  

–Не выражайся так грубо! – Чернякский пресек этот всплеск. – Молчи, коли не можешь хорошо сказать.  

–Прошу прощения…  

–Тише! – к гонцу, – возвращайся в конницу, можешь пока отдохнуть.  

–Я не передал грамоту вам, – в спешке вынул грамоту и передал Криштофу, тот посмотрел важно на королевскую печать.  

Сломал и развернул.  

–Благодарю… – невнятно ответил Чернякский, занятый письмом.  

Гонец удалился.  

Дочитал, ухмыльнулся злобно.  

Немного подумав, глянув на карту и походив взад-вперед, Курфюрст и командир пяти сотен с лишним воинов изъяснил свое решение. Спустя несколько дней его услышат все.  

"Железная дружба".  

* * *  

Ладьи наскоком взяли берег, близ небольшой реки выходящей из Брилль, севернее.  

Они высадились по южный брег.  

Это было рано утром.  

Стало холодать, лишь первые неприятные ощущения.  

Продрогшие воины поддержки попрыгали на песок из-за бортов, началась высадка. Кругом все копошились, кричали сотники, рабочий люд из войск поддержки прислуживали и трудились.  

Все это действо обдавало частыми порывами ветра со стороны моря.  

Стоя рядом с шатром, который уже начали устанавливать, Бажен беседовал с Аполинарием.  

Это был высокий человек с острым носом и безумными изредка глазами, иссиня-черными волосами, которые он отпустил до плеч. Змеиные тонкие губы кривились, ведь он был недоволен. Полководец одет в кафтан и туфли, Бажен в опашень, полусапожки, украшенные изумрудами и рубинами, с кожаными ремешками по колено.  

Как бы хотелось, чтобы все происходило быстрее…  

–А сколько времени это займет? – спросил Купец.  

–День, может два, – сказал мягко полководец, голосом знающего толк, – нужно испечь хлеб, выгрузить коней, подготовить повозки.  

–Ладно… Я отправлюсь искать короля. Возьму Гладвина.  

–Может оставишь его? Он знает места… – попросил убедительно.  

–Да. Так будет лучше. Ты знаешь. – Согласился Бажен, совершенно серьезно.  

Кликнул слугу, ему подержали коня, и купец легко запрыгнул. К нему галопом метнулись четыре всадника, стоило только сделать знак рукой.  

Мастера воины в кольчугах, в наручах и льняных беспалых перчатках, на поясе по составному сложному луку и по лёгкому топору, чекану, с молотком на обратной стороне, на головах купольные шлема с полумасками, на плечи их спустились бармицы.  

"Пощекочу ка я тебя шпорами, друг мой верный! " – весело подумал купец, лягнул коня, и тот бодро умчал его вдаль.  

Приготовления и организация остались на воеводе.  

* * *  

Спустя две мили набрели на деревню.  

Группа землянок, теплый дымок шел из труб, слышалось блеяние овец и мычание худого скота, что щипал траву на пастбище. Где-то рубили дрова. Как-раз рядом дивно зрелище: селяне срубили тополь и тот величественно пал на луг.  

Тут же можно было любоваться видом поля ржи, что далее, там воцарилась сборка урожая.  

Погода испортилась.  

Но дождя ещё не было. Бажен переживал за своих людей.  

"Хворь, страшная песня… загребущие её руки, " – он перебирал различные мрачные образы, в порыве легкого душевного мазохизма.  

Пока не увидел вблизи мужика, сидевшего на крыльце и смотрящего безмятежно вдаль. Он был весь грязный, одежда порвана. Рядом к стене приставлена ржавая коса. Через улицу пробежали дети, в вихре наивной, но яркой игры.  

–Эй! – спрашивает Бажен, – не видел королевского воинства?  

–Говорят… – весьма пространно, с оттенком глупости ответил крестьянин, – недалече, в краях.  

–Где именно? – нахмурился Бажен.  

–В Замке хозяина, там поворот будет, – жестикулируя вяло, – на лево, один перекресток пропустить, на следующем стоит.  

Бажен вытащил меч из ножен на половину, оскалился и звонко вставил резким движением.  

Житель опасливо зашевелился и ретировался в дверной проем своей хибары, что чуть возвышалась над травой.  

–Ух! Будет тебе… – пригрозил один дружинник, и другие трое засмеялись.  

Предводитель лишь улыбнулся, и побрел далее со своей свитой.  

Покинув одинокое селение, они пустились что есть мочи.  

* * *  

Замок, имя которого не важно.  

В сером свете скромная цитадель, на холме, на берегу притока Брилль.  

Без величия…  

Один из дружинников пустился к дверям. Проехав по тропе ко входу, он крикнул хозяина. Гарнизонный человек открыл ставни и выглянул из оконца, сказав, что барон владелец собрал знаменосцев своих и присоединился к глашатаям, которые вели к королю тогда уже много десятков кавалеристов.  

Это не огорчило путников, ведь направление узнано.  

Со своими немолодыми рындами Бажен начал преодолевать новые мили на юго-запад.  

День пути.  

И следующим вечером они добрались, перебравшись на пароме через Бриль и пару тройку деревень вдоль этой великой северной реки.  

* * *  

Сонный уютный вечер.  

Ещё лето, поля засохли, мелкий кустарник пресмыкается покорно.  

Ветер ласкает мертвую желтоватую траву.  

Подходя к подножью крупного холма, от которого до выхода в море миль восемь... можно лицезреть вверху высокие плетни, колья, за которыми развиваются черные знамена с белым конем и саблей.  

Готвальд, король Вильгардских земель.  

"Но не хозяин Стольному граду! " – довольно и насмешливо подумал Бажен.  

На лице невольно прояснилась злая улыбка.  

поехали вверх по узкой тропе, вытянувшись в цепочку. Кони мерно цокали по протоптанному грунту, послышалось ржание. Один из дружинников погладил своего коня и ласково что-то шепнул на ухо.  

–Золото? – спросил купец.  

–В ряде! – откликнулся другой воитель, пошарив рукой среди скарба, крепящегося на седло и найдя там мешок. – Целёхонько.  

Радостный факт дополнил палитру, хорошее волнение и деловой настрой.  

Вокруг здесь ходили конные патрули, легкие конники в стеганках, с ланцетовидными копьями, круглыми щитами за спинами. Лик прикрывали полумаски шлемов.  

Они поглядывали на приближающихся, но ничего не делали.  

У входа ждала охрана.  

Десяток пехотинцев в кольчугах, широкие мечи уже обнажены. С наглым видом вопрошающе смотрели на прибывших. Все простоволосые, отдающие выпивкой и потом.  

–Я Бажен, Мирградский муж государев. Зови своего короля! – сразу и ясно высказал. Уверенно в себе он сжал рукоять кавалерийского меча, украшенную серебряными ажурными элементами, с золотым навершием в виде змеиной головы, имеющим притом вес.  

Откинул мешающийся рукав назад и сощурив глаза устремил взор в глубь лагеря.  

Это был город шатров, самого разного качества, цвета и ткани, с разными геральдическими знаменами. Кое-где хижины, в других местах широкие дороги прорезали лагерь, там ехали повозки, ходили люди.  

Много сброду и разной нечисти… Шлюхи и бедняки.  

–Ух здесь и нищебродов! – крикнул один дружинник.  

–Не следят за прислугой в войске, – отозвался другой, – эх… – при таких словах сплюнул в сторону и вытер рот ладонью, одетой в лён.  

Где-то завязалась вооруженная драка. Послышался лязг метала.  

Крики и вопли, должно быть кровь…  

Группа ждала у входа, напряженно переглядываясь со стражами, те никуда не делись, но засунули клинки обратно.  

Продолжалось томление, пока не подъехал глашатай и не пригласил проследовать за ним, вплоть до покоев Его величества.  

* * *  

Увидев изнутри, не обнаружили ничего, что не видели со входа, разве только на скорую руку возведённых дощатых борделей и крупных шатров, где вповалку спали наемники.  

Другие воины сидели у костров, или играли за столом под навесом, распивали вино, где-то драли девок. Слышны были стоны удовольствия, пьяный смех, шум, гам, топот копыт и скрип колес, треск костров, бряцанье оружия.  

В самом центре огороженный частоколом, охраняемый десятком стражей, одетых полностью, в завезённые пластинчатые доспехи, в наручи, на головах железные шляпки, при себе полуторные мечи, тут же валялись щиты. Кто-то из них точильным камешком проходился по лезвию, другой протирал составной лук в разобранном состоянии масляной тряпочкой.  

Серьезное утомление постигло Бажена.  

Резкая усталость напала при виде этого тяжёлого люда.  

Они сидели на лавках возле входа, и стояли рядом, подальше, у большого черного шатра с белыми узорами, изображающими траву и различные цветы. Занавес заместо врат оторочен золотистой бахромой.  

Внутри несколько комнат, разделены дощатыми стенами.  

"Ну-с… монаршие логово! "  

Он попал в большой зал, глашатай остался в проходе.  

Здесь в центре стол с картой, как и полагается, стояло множества кресел, стульев, ящиков и два стола с оружием самого хозяина земель.  

Из комнаты слева вышел сам Вильгот, белая котта на нем, поверх черное сюрко, с гербом.  

Бажен метнул взгляд на корону: золотой обруч с зубцами, украшенный рубинами и сапфирами, тонкая серебряная проволока с бутонами роз охватывала всю её.  

"Потрясающе! " – он сумел про себя прохрипеть.  

Самодержавец выглядел нетрезвым, разнузданным, с колкой щетиной и мешками под злостными очами.  

"Воспален ли твой разум? " – подумал хищнически.  

Пришло расслабление, но прервал его монарх, приказав глашатаю:  

–Ты волен, иди отсюда! – к гостю, – Дорогой Бажен, – с улыбкой, на которую ответил купец, – какими судьбами?  

Двое сошлись и пожали руки.  

Вильгот метнулся к столу повернулся, вынув полностью и резко из тонких ножен, покрытых серебряными пластинами, кавалерийскую саблю. Прямой сверкающий клинок, но изогнутая красная рукоять с золотым мелким навершием, обратное лезвие на половину клинка.  

–Красота! – воскликнул купец. – Ох, это и гардой не назвать!  

Вильгот молча дал подержать, с улыбающимся ликом наблюдал хитрыми самодовольными глазами за восторженным взором, чудившимся великолепному оружию.  

–Легкий… – выговорил Бажен.  

–Рукоять полая, как навершие. Это для конного боя. – объяснил Вильгот.  

–Ладно-с, к делу? – лицо заметно охладело.  

Он отдал саблю, та положена на стол, в воздухе повисла бледная загадка.  

–Что за интересное предложение ты мне уготовил? К слову, где мой рыцарь, Гладвин. Мой бывший пленник возвращается и без своего сопровождающего? Что за чертовщина! – прогремел он весёлым басом.  

–Он сейчас в месте, столь близком…  

–Говори чётко.  

–Сперва я должен предложить тебе свою помощь. Мы прослышали о начавшейся войне между тобой и Ульгаром.  

–Этот пёс, – гневно, лицо стало грустным, – его люди жгут мои поселения, уводят беззащитных в рабство… Я защищаю землю и поданных.  

–Я знаю, что ты в очень сложном положении. – С важным видом заявил купец.  

–Так ли ты знаешь? – резко спросил Вильгот.  

–Да. Мне известно, что у Ульгар может собрать войско больше и лучше, быстрее. И рука его крепче держит своих вассалов в узде. Я предлагаю тебе помощь.  

–Золото? – задумчиво спросил огорошенный Вильгот.  

–И не только. – Потом решительно произносит, – На берегу высадились четыре сотни лучших всадников Мирграда. Я хочу соединить наши армии и ударить по бесчестному врагу!  

Король Вильгардский округлил изумленно глаза.  

–Это великая новость! – воскликнул он. – Веди их в мой следующий стан, мы пойдем к Брилльбургу, знаешь где этот город?  

–Да, я бывал там.  

–Уже ль? Ах да… весьма может быть.  

–Значит, я подойду к Брилль и буду двигаться на север. Построй мост для меня.  

–Да. Я напрягу сотни рабочих, мост будет. Бажен, у меня нет столько золота, чтобы щедро отплатить за ратную помощь!  

–Я делаю это в свою угоду. Не беспокойся, я сам плачу воинам, они не жалуются. И я чуть не забыл… Ратибор! – позвал Бажен не без толики самодовольства.  

–Эй, пропустить! – крикнул деловито король.  

В шатер вошел рослый дружинник, через плечо тащивший звонкий мешок, он положил его на дощатый пол у ног Бажена, развязал, тот был полон монет.  

–Этот щедрый дар в благодарность за мою сохранность, довольство и верную стражу, что ты предоставил мне в моих странствиях, лишив нужды и опасности. А теперь, до встречи!  

Вильгота лик расплылся в жадной улыбке.  

Гость с воином удалились.  

* * *  

По возращению хозяина дружина была полностью готова.  

Настроенные на хорошее волнение воители, собранные в относительно небольшое, но весьма могучее войско.  

Все они двинулись, за ними поплелся обоз. Верх по реке.  

Через три дня они будут на месте.  

Погода не предвещает ничего, и солнечные дни навеивают скуку. Стало теплее, ветер утих, так, что даже листва не шелестит на тополях, что часто встречаются здесь среди довольно пустынных полей, одинокие древесные гиганты.  

Двадцать миль в день, это быстро. Их не так много.  

С собой хлеб, много. А монет лишь на первый месяц службы, остальное они будут воевать в долг. Так устроено у мирградской дружины. Серебряники при себе у каждого есть.  

В сёлах, что здесь часты, на берегу реки, за пару монет можно купить что-то. Лишь однажды при остановке шестеро дружинников забрались в избу, избили хозяина, изнасиловали дочь. Другая компания отобрала свинью и зажарила, не заплатив ни одной монеты…  

Ещё совершенно убийство. Двое детей затоптали кони на смерть.  

После нескольких тревожных случаев, Бажен попросил Аполинария взять рать в узду. И приказ был оглашен.  

Авторитет позволил навести порядок.  

* * *  

В последний день марша они увидели мост.  

Множество галер встали в линии и пустили якорь, их скрепили безумным числом канатов, затем поставили опоры, сваи. С обоих сторон построили некрутые подъемы из досок.  

Королю видимо пришлось собрать целый флот.  

Войско перешло реку и влилось в большой лагерь, в полумиле от Брилльбурга.  

Здесь вновь выстроили шатры, обнесли плетнем, поставили внутри бордели, базары и другие злачные места, палатки для наемников. Бажен с Аполинарием отправились, окруженные рындами, ко встрече у Вильгота, его Красном шёлковом дворце, как его называли рыцари.  

–Приветствую! – королевский голос легко заполнил зал шатра.  

Теперь красная котта, расшитая золотыми узорами, без сюрко поверх, на ногах шоссы, чулки, обут в пулеты, кожаная обувь с острыми длинными носками. А на главе его чуть хмельной сверкала корона! Поглаживал бороду по-королевски и попивал эль из рога, украшенного серебряными ажурными кольцами.  

Здесь везде вывешены на перегородках черные полотна с белым гербом. Царит походная бодрость и легкое величие в ней.  

Трое сошлись, по очереди пожали руки все и всем.  

–Аполинарий? Я о тебе слышал, ты защищал Хольц, далекий город на юге Центроземья?  

–Да, он самый, – эгоцентрично согласился полководец, нервозно улыбнувшись, – в месте мы совершим новые подвиги!  

–Я также уверен в нашей единой силе. – Подметил Бажен, несколько сухо.  

–Давайте перейдем к совету. – Предложил полководец.  

–Да. – согласился Вильгот. – Я отправлю за герцогами и капитанами наемников.  

Спустя некоторое время начался военный совет.  

Было решено встать у реки и принять бой.  

* * *  

Грузная конная мощь. Двинулась далее на север, по брегу великой Брилль.  

Ещё за ними множество пехотинцев, самых разношерстных, с неполными доспехами, разное отребье… оно и пыталось заниматься грабежом, от чего возникали неприятные проблемы.  

В эти дни лагерь делает привал по дальше от селений, воинов изматывают маршем. Прибыть нужно быстрее, чем войско Ульгара прибудет к окрестностям Вильгарда.  

Иначе переправа, и беда…  

Параллельно воинству группы бедных крестьян стремились к ближайшим городам, кто-то сразу к столице, где безопаснее всего. Брать её могут месяцами, и при этом безуспешно.  

Мрачная угроза нависла над полями, над стадами, над головами непокрытыми поданных…  

* * *  

В предпоследний день почти двух недельного перехода, погода была смешанной.  

Жара чередовалась с приятным прохладным ветром, изредка светило закрывалось благодатным облаком. На соседнем берегу был окруженный валом и деревянной стеной с мощными башнями, с крышей и выступающими галереями, расположился город.  

Там были типичные для этой местности светлые домики из глины, с деревянным балками наружу и крышами из деревянной черепицы, маленькими окошками из слюды. Под ними, узкие улочки проложенные досками.  

–Этот город построили поселенцы с востока, много десятилетий назад, и уже давно смешались с местными, – рассказывал старик, при этом работая веслами, – от традиций и обычаев ничего не осталось.  

Они переплывали реку, Бажен дал ему серебряник, чтобы добраться до брега и посетить город.  

Аполинарий и Вильгот предпочли остаться в лагере. Купец же хотел развлечься… Дошел слух о представлении на главной площади. Качественное зрелище, и хлеб разумеется.  

–И что же? – спросил сухо купец.  

"Рассказ не очень, не тебя, старче, не хочется обижать. "  

–Их возглавлял Вислав. В честь него и назвали селение. Какой-то князь…  

Они приплыли к небольшой деревянной пристани у рыбацкой хибары, у сосновой рощи. Град было видно отсюда. К нему тащились вяло пара повозок, запряженных старыми мускулистыми волами.  

–Видимо, в этой земле лежат самые разные люди. – Сказал торговец.  

Лодочник мрачно улыбнулся своим беззубым сгнившим ртом, и тут сомкнул губы. Он потупился и пнул деревянный пролет, чтобы отплыть.  

На том разошлись.  

Опережая телеги, он подошел к воротам.  

Деревянный барбакан, дубовые врата меж двух великих башен, раскрыты, у них как всегда с десяток стражников, в стеганках и с мечами, из окон выглядывали лучники, хмуро наблюдая, изучая вооруженного посетителя, одетого не по-здешнему, в тусклый опашень.  

Они посмотрели на него и разошлись.  

Бажен прошел далее вглубь, по главной улице, значительно шире остальных для возов, до площади.  

Торговые ряды убрали. Собралось множество людей перед сценой. Из дерева собрали пародию на стену крепости, уменьшенную, едва в человечий рост, поставили факелы. Вышли скоморохи.  

"Один другому что-то сказал, и тот его пнул. Ну все засмеялись. " – подумал купец, не став вдаваться в подробности.  

Началось представление, изображающее диспут двух жрецов о благочестии, далее они описывали пришествие с небес великого всемогущего владыки солнца, культ которого распространился от Вильгарда во все стороны, но не приветствовался только на самом севере, где расцвело пиратство и скотоводство. В красной мантии он явился, встретили его трое бедняков, олицетворявших все племя людское, он подарил им ремёсла.  

На этом представление закончилось.  

Начался праздник.  

Раздавали хлеб, вино и эль, фрукты, сыр и мясо, скоморохи дальше вливались в толпу.  

Естественно, произошли драки, затем собралась пьяная банда стражников.  

"Веселье! "  

Бажен среди толпы людей ел ломоть хлеба и наблюдал за ними.  

Четверо, выпившие много, за ними не уследили. Их либо уволят, либо они получат плетей, много. В стёганках, в наручах и железных шляпах. Они вытащили широкие мечи и ринулись в переулок, стуча сапогами по доскам, кои застилали узкие улочки.  

Бажен встал возле угла, а затем и пошел за ними, очень тихо, стараясь оставаться по возможности за углом. Они двигались на юго-запад, в старый район города, что ближе к реке.  

На повороте встретился нищеброд, он брел никуда не спеша, среди огороженных высоким забором дворов, внутри которых возведены высокие бревенчатые хоромы.  

–Эй, сволочь!  

–Бей его!  

Ринулись, один дал гардой в челюсть и нищеброд упал, без толики сознания. Они стали его запинывать, что есть мочи, потом пошли дальше, пошатываясь и смеясь.  

Когда отошли далеко, Бажен подошел и хотел помочь подняться, но…  

Он наклонился к нему, желая услышать воздух. Но дыхания не было.  

"Умер".  

Ещё теплый, он ничем не отличался, просто не дышал.  

Ниже по улице послышались ещё крики, затем лязг мечей, ругань.  

* * *  

Объединённое войско Аполинария и Вильгота явилось на поле первым.  

Отсюда была видна гавань, они остановились ближе к ней.  

То была пасмурная погода, задул ветра, нагнетающие темные тучи плыли над этими краями.  

Лагерь обустраивали на берегу, вновь росли шатры. Начались земляные работы, возводили вал, делали частокол. Войско окапывалось. Сёла в близи пустые, все жители стеклись в город, но там осталось достаточно фуража, провиант же на паромах тащили прямо из города.  

Доложили, что Ульгар идет с превосходящими силами, находясь в четырех днях пути.  

Наступило мрачное и томительное ожидание битвы.  

* * *  

Бажен вновь не засиживался в лагере, и не участвовал в организации обороны.  

Его персона изволила отправиться на первом же пароме с припасами в стольный град.  

С ним был Ратибор, одетый в стёганку и с кавалерийским мечом. Для охраны купца Мирграда.  

Когда он ступил на берег, неподалеку от порта, что представлял собой простое расширение реки с причалами, там стояли круглые корабли и галеры, ушкуи, ладьи. Возле них, на них, среди копошились носильщики, грузчики, торговцы, моряки.  

Стоял портовый шум.  

Дорога вела прямо к городу, через узкую полосу сосновой рощи, среди кустарника пролегал грунт. Проходя мимо, Бажен углубился и, увы, не нашел ни одной ягоды.  

"Ещё бы в это время, чего чудишь! " – подумал он на себя…  

Повозки тянулись ещё в город. Стражи у врат стало больше. Мимо стен разъезжали лёгкие всадники с крылатыми копьями. Бажена пропустили. По широкой улице до главной площади пешком, затем и в дом Капитана.  

Постучавши в дверь, огляделся. Шла бурная торговля.  

Стражник открыл дверь, прищурился.  

"Его удивительная память позволила ему…" – думал с надеждой Бажен.  

–Кто? – короткий и максимально правильный вопрос.  

–Бажен, купец из Мирграда. К капитану Вацлаву.  

Видимо тот услышал.  

–Впустить! – послышался заглушенный стенами и пространством крик.  

И стражник покорно открыл дверь, резко отошел в сторону, дабы не мешать проходу. Бажен деловито проник в помещение. Ратибор остался снаружи. Капитан явился, они пожали руки и прошли в кабинет.  

Открылась дверь и предстала всё та же уютно-богатая комната со светлыми окнами, но в этот день довольно мрачная. Приобрела она необычайные новые цвета, да и оттенок в целом, излишне строга.  

–Присаживайся.  

–Да, я решил обсудить с тобой, Вацлав наши дела.  

–Мне доложили, что ты привел славную рать, четыре сотни всадников. Это мощь! – восхищенно говорил, пока разливал вино по кубкам. – Виночерпия я не буду звать…  

кивнул в ответ.  

–Трое десятков перейду к тебе на службу. – Смотрел внимательно на лицо Вацлава, и тот из-под лба глянул, в глазах читался интерес и что-то ещё, нехорошее. – Лучшее вооружение погружено на корабли, ладьи сейчас находятся в устье Брилль.  

–Что же? – недоумевающе спросил Вацлав.  

–Я… – сделав паузу, кашлянул в кулак, – я бы хотел сперва завершить некоторые свои дела. Нас ждет сражение. – Не без толики гордости и возбуждения заявил.  

–Да. Всё так. Сперва ударить, потом договариваться! – с улыбкой.  

–Я привез броню и оружия на пять десятков воинов, кавалерийские и полуторные мечи из хорошей стали, толстые кольчуги с крупными кольцами, закрытые шлема, наручи. Всё есть. А деньги что?  

–Я могу поставить триста тысяч серебром.  

–Это стоило бы пятьсот тысяч, но я соглашусь. Ведь мы союзники…  

–Я накинул ещё пятьдесят тысяч золотом.  

–Великолепно! – Бажен протянул руку, Вацлав пожал её.  

Далее они прошли в зал для обеда, подали зажаренного на вертеле поросёнка, сыр, хлеб, овощное рагу. Разговор пошел на светские темы… Блуждая от породы коней, до спора лучших борделях мира.  

* * *  

Двое в плащах открыли дверь и стали оглядываться, всматриваясь в любую тень переулка.  

Квартал, отделённый узкой полосой грязи от прясла, меж двух башен. И проход вел прямо внутрь городской стены.  

Бажен и Вацлав вышли с улицы в этот закоулок, один из людей кивнул капитану, тот ответил. Пошел дождь, и они хлюпали уже мокрой грязью. Вошли, далее коридор вдоль и лестница вниз, где располагались секреты.  

–Их сеть ведет к важным зданиям и опоясывала весь край, под самой стеной… – тихо рассказывал капитан.  

Прислужник зажег факел и подал Вацлаву. Они спустились, далее блуждали, покуда не нашли нужное подземелье. Отперев трухлявую дверцу, вошли. Здесь сундуки вдоль стен. А поперек всей комнаты три колонны, меж них также кладезь.  

Вацлав величественно сделал четыре шага, нагнав недвижное хранилище и, снова поковырявшись ключом, открыл, поднял крышку и знаком руки позвал Бажена.  

Приблизился и купец, тогда капитан опустил пятерню и зачерпнул горсть серебряных монет. Сундук был ими полон.  

–Оно! Да! – расплылся в более чем довольно улыбке Бажен.  

–Я жду свой товар, Бажен. Не забывай уговор.  

–Конечно, думаю, компания Ульгара скоро окончится, мы его разобьем. Перед началом нашего наступления, Вацлав, я приведу тебе флот с всеми сладостями!  

–Не станет ли вооруженный город помехой для короля? – спросил незатейливо капитан.  

–Не думаю… что так уж сильно. Да, ему придется считаться с горожанами! Но это ведь и хорошо?  

–Ещё бы! Замечательно!  

В соседнем коридоре в спешке мягкая кожаная обувь едва коснулась пыльного каменного пола городского секрета. Но они этого не услышали, не заметили…  

"Монета и Дух".  

* * *  

Амброзий шел пешком, в сопровождении четырех стражников, одетых в кольчуги, поверх которых нагрудные зерцала, при них были полуторные мечи из трех видов стали, что великая редкость для Вильгарда.  

Сам важнейший свободный человек оделся в длинную жреческую тунику.  

В этот душный день он преодолевал улицу ведущую от городища, через этот район, и в центр другого.  

Дождь прошел два дня назад и сразу после него наступила жуткая жара.  

"Скажется ли это на урожае? " – переживал Амброзий.  

Но вот, спустя несколько шагов остановился, внимая величию двора. Дом человека, который был главным ростовщиком в городе, представлял истинную власть, якобы свободолюбивых, кругов.  

Слуга, молодой парень выглянул из окна двухэтажных хором, что расположились чуть далее от высокого забора, и тут же скрылся.  

Усадьба возвышался, словно небольшая цитадель, окруженная большим, нежели у некоторых, двором, внутри которого был аккуратный сад, что жрец верховный увидел из открывшихся врат.  

Аккуратно проложенная дуга каменной тропы петляла меж клумб до деревянного высокого крыльца, ведущего за бревенчатую стену, и двери в хоромы также отворились.  

В проходе показался Ирвениус.  

Отнюдь не возвышенных черт лица. Неблагородно выраженные скулы, великая борода, что скрывала рот, нос широковат и горбатый, лоб узковат и далеко не крут.  

"Какая глупая потеря истинно-человеческой формы черепа…" – подумал ядовито Амброзий.  

Хозяин усадьбы одет был в темный опашень, расшитый золотом, ворот оторочен мехом соболя, на ногах же полусапожки с каменьями. В руках важно держал посох, украшенный серебряными пластинками, особенно ажурными на конце, где ещё и покрыты изумрудами.  

–Здравствуй, Амброзий, Верховный Жрец, – начал Ирвениус своим подавляющим громовым басом, слегка приглушенным и невнятным из-под могучей заметно поседевшей бороды, – Глас нашего Аладыки на земле свободных людей и прочей нечисти…  

Они сошлись и пожали руки.  

–И ты живи в добром здравии, Ирвениус, Герцог Брилльбургский. – монотонно произнес гость.  

Они прошли внутрь, через коридор в зал, что светлыми окнами выходил на полосу сада, где росли яблони, меж них ягодные кусты, кое-где цветочные каменные клумбы, меж этих чудес ползла змеёю тропа.  

Сев за длинный стол, уже взялись за кубки, и знаком хозяин выгнал виночерпия.  

–Мы ждем измены, в нашем граде. – Резко начал Амброзий.  

Ирвениус молча внимал, лишь сделал маленький глоток.  

За слюдяными окна подул легкий ветер. Он колышет деревья, их кроны приятно слуху шелестят, словно навеивая фактуру самой внешней природы.  

–Мои уши услышали… – сделав паузу, и нагнувшись, уже тише, – звонкая монета тянется в руки заморского гостя. Наш враг ждет партию лучшего оружия! Скоро он увеличит свои силы!  

–А люди? – спросил Ирвениус.  

–Он найдет людей, на которых наденет металл, и тогда нам придется туго! – сказал Амброзий ещё нервознее.  

–У нас есть единственный выход из такой ситуации… – совершенно спокойно произнес ростовщик.  

–Ударить первыми? Вооружим налет на казармы?  

–Нет, конечно, нет! – поднял он голос.  

–А как иначе?  

–Нужно срочно нанять больше наемников. Ты отпустишь слух… Я смогу дать солидные суммы, это будет нам на руку. Мы поднимем весь городской верх, и наживемся на этом.  

–Но, если я пущу слух, сам… может ли он скрыться? – скривил свое лицо в мерзопакостном порыве мыслей, – Пожаловаться государю и прийти под стены вместе с воинством, уже как будущий мэр? Возмутительно! Этот грабитель и налетчик…  

–Тогда ты возьмешь в долг у половины города и наймешь наемников.  

–Я не буду этого делать. Тогда вновь пойдут слухи. Да и он… может просто не пустить их! А на штурм у нас денег не хватит.  

–Если так посудить, то наемная армия в любом случае не в удел!  

–Так и есть, Ирвениус. Нужно здесь что-то предпринять.  

–Или всё же призвать некую силу, Амброзий.  

Его лицо осветилось, он вспомнил:  

–Герцог Дариуш! Я слышал, он отдал за тебя его дочь? Ах ты… Истинно лучшая партия на моем веку. – С восхищением различных похабных ноток.  

–Ох, не стоило, ваша светлость. – иронично произнес ростовщик. – Да, герцог может помочь нам, свадьба состоится через два дня.  

–Нужно перенести, кабы ладьи не подоспели.  

–Он ещё привлечет добрый люд и будет торговаться, всё это займет достаточно времени, – заверил Ирвениус с видом знатока.  

–Сколько приведет герцог? – заискивающим голоском.  

–Пару сотен человек. Этого хватит для решительного перевеса. – Произнес ростовщик, не скрывая удовольствия от своих слов, что весили много, решительно больше высказываний любых других и прочих… недостойных…  

–А если герцог падет? Сражение ежели проиграно? – вопросил тревожно жрец.  

–Тогда мы можем открыть город королю Ульгару.  

–Нужно лишь узнать…  

–Естественно мы узнаем. У нас ещё есть путь отступления, напряги свои глаза и уши в пришлом стане, иначе бежать из осады будет сложно. А хуже всего, ежели он прознает, сумеем ли сторговать побег? Не знаю, Амброзий. Было бы лучше уже сейчас выехать из Вильгарда и начать решительно собирать силы, чтобы позже вернутся.  

–Нет. И это будет не хорошо… Он крепко засядет в городе в наше отсутствие. Ты недооцениваешь простую роль стен и толстых дубовых врат.  

–Привык мыслить количеством и счетами, – подняв брови согласился Ирвениус.  

–Будем действовать покорнейше судьбы распоряжениям. – Внезапно очень чётко и властно произнес жрец.  

Они пожали руки и разошлись. В дорогу отпустили бутыль хорошего вина и множество лести, благодарности, просьб навещать и умилостивить вообще своим присутствием.  

* * *  

Город Вильгард был готов к осаде. К нему стеклось уже всё крестьянство, погреба были полны зерна, овощей, вяленного и засаленного мяса, рыбы. Бочками хранилось вино. А воду носили из подземного прохода, о котором знали лишь защитники града, вёл он из секретов под стенами к могучей реке Брилль.  

Вацлав активно готовил ополчение, раздавая оружие населению. Если случится удачная оборона, он будет оборонять город, что повысит его авторитет. Для него последние дни проходили тревожно. На кону было многое. Эти события разворачиваются так масштабно, что не могут не затронуть его персоны.  

Его деятельность есть дыхание града, обнажившего волю к своей коллективной жизни.  

Воины, словно бешенные гнались по жилам Вильгарда.  

А свободные люди в это время мыслили, терзались ожиданием и страхом.  

Солнце освещало предстоящую жесткость.  

На стены взбирался человек. Ничтожно малый светлый силуэт.  

В следующее утро он шел и проводил рукой…  

* * *  

…столб, вокруг которого и есть ступени винтовой лестницы, одна напирает на другую.  

Дерево напоминало крепость камня лишь в воображении, в печальных образах, что навеивают уют, покрытый внешним страхом. Так ощущал себя Амброзий.  

"Опасность дышит мне в лицо".  

В пределе некоего круга, прочность он сам ощущал, благодаря своим рукам, что были везде, словно сам был той стеной, что хранила его власть, а значит жизнь.  

Множество людей уже было на горизонте.  

Это было единое стремление, сила и размер которого устрашали.  

Неприязнь, обида, ещё что-то…  

Именно опасность поглотила его в короткий миг, но паника была жестко раздавлена нервами, что знали власть, разумом, что знал о себе, как о силе! Другие мысли успокаивали.  

Лицо ощущало ветер, а глаз смотрел на сражение.  

Там происходило нечто ужасное.  

Темные пятна на поле боя сошлись и началась сеча.  

"Что же это? "  

Яркие точки, это были развевающиеся по утренним…  

* * *  

…ветрам знамёна.  

Они блуждали меж столкновения.  

Воины бились.  

Лязг металла, подавляющий и мощный, всеобъемлющий вал клинков, волны среди живых и брызги мертвечины.  

Столкнулись две конницы и превратились в болото, кишащее кровью и сверкающим оружием. Убитые падали с коней, их выбивали из сёдел, кому-то мяли доспех, кому-то прорезали в открытом месте.  

Разлетались щиты и мечи, древки копий надламывались…  

Мягкая плоть сотен принимала внутрь сталь, лопается кожа, как мешок, из него вываливались наружу потроха и отлетали конечности прочь!  

Тысячи пульсировали жаром сражения.  

Ненависть в лицах и дикий вопль, меж звука боя.  

Люди были здесь безликими… Натиск встречал безобразный холод, без страха, лишь бесконечное желание двигали и бросало людей друг на друга, но то были уже не люди, а лишь силы, двигающие металл, ищущие одного… уничтожения!  

Практичное и великое уничтожение ищут всадники. А кони под ними переламывают копыта, ноги.  

Хруст их не слышен.  

Глаза из закрытого шлема раз с трудом, наполненные красным узором, поднялись наверх, дабы увидеть беспристрастный штандарт. Он не слышал помощи, не слышал смерти. Лишь требовал победы!  

Так смотрели на него облаченные в латы, и давно ничего не мыслящие рыцари, унгардцы.  

Их массивное единство ломало со скрипом воинство вильгардцев. Где-то среди них сражался король… Его видели? Нет. Лишь флаг!  

Только он существует, и нечто, что должно быть растоптано.  

И копыта плющили помятую бронь лежащих, молотили черепа, а мечи карали врагов. Рыцари наступали. Целыми пластами обваливалось войско вильгардцев. Когда в последние минуты, едва дожив до конца, не видев падение, из ближайшей рощи как черная река вылилась Мирградская дружина.  

Часть конницы отделилась, чтобы налететь на лагерь и вырезать лучников.  

Солнце.  

Пыль, пот.  

Движение поверх высохших трав и грунта.  

Куски летят, подковы разбивают землю. Воины кричат боевой клич.  

Чекан, легкий кавалерийский топорик, целые сотни таких в одно мгновение истребляют врага, полет коня дополняет движение кисти, и шлема мнутся, доспехи уходят внутрь, кости дробятся, кольчуга рвется.  

Дружина истребляет ульгардцев, прорывается сквозь них.  

В уже прошедшем пике могущества, войско Ульгара оглушает себя рогом отступления, он прозвучит после того, ко конница посыплется, тысячи развернут коней, что есть силы, потянут поводья к небесам и помчатся прочь. В их спины полетят копья и стрелы, обрушатся мечи и топоры!  

взбодрились и пошли в атаку, разрывая и вырезая беглецов, что превратились в бесформенное стадо, без стремления, из чего вырывались стаи, в надежде удрать.  

Сражение было окончено победой Вильгота!  

* * *  

Раненные лежали в повозках, их катили в сторону лагеря, назад, проводя коней за поводья меж небольших валов с копьями. На них величественно стояли арбалетчики.  

В этот раз они не удостоены чести поднять в высоту тучи, что обрушаются на людей.  

Сухие их очи созерцали поле боя, где засеяли человечий алый урожай.  

Сражение произошло быстро и жёстко.  

Меж шатров бродили пьяные воины, часть из них ринулась в Вильгард, в бордели и кабаки.  

Король ушел праздновать победу.  

Его соперника, хозяина запредельных земель на юге, не нашли среди раненных, убитых и пленных.  

В лагере дружины Аполинарию сняли пластинчатый доспех, он сидел, сгорбившись на стуле, ему зашивали рану на плече. Левый наплечный доспех потерян в пылу сражения.  

За шатром был уже вечер.  

В красноватые холодные тона он окрасил палатки, козлы с оружием, бочки, ящики, привязанный коней, прочий быт мрачных времён.  

Чин в кольчуге, пошитой железными пластинами, сняв шлем, зачитывал записи:  

–Убито тридцать шест, семь ранено, триста пятьдесят семь дружинников в строю. Среди людей Вильгота, мы посчитали примерно, сотня убиты, две сотни ранено, две тысячи четыре сотни в строю.  

–Армия… – шипение от боли, – Ульгара?  

–Полностью разбита. Шесть сотен пленных. Их было больше примерно в полтора раза.  

–Отлично! – воскликнул купец, сидевший тут же, и распивающий кубок лучшего вина из своих запасов.  

–Да, господин. – согласился полководец.  

–Аполинарий, я сделаю тебя тысяцким в Мирграде, за твои заслуги. – Величественно добавил Бажен. Он встал и откинул рукав опашня, резко сделав движение рукой, так что вино выплеснулось.  

Порыв торжества окончился звуком падающего на доски напитка.  

* * *  

Одержавшее триумф воинство Короля Вильгота направилось далее.  

Воины с трофейным оружием и множеством трофейных качественный доспехов сильно обновилось. Был разграблен обоз унгардцев, тех, что из них взяли в плен, отдали за деньги мирградцам, которые имели дело с работорговлей.  

Тем временем ладьи пришли в движение.  

До города, где проходила церемония ещё было далеко.  

Где-то в роще близ жреческого городища один из старцев в белой тунике стоял на каменном пьедестале. Подле него, держась за руки Иоланта и Ирвениус. Лицо её крысиное, не лишённое аристократизма, было мрачным.  

Ростовщик же выражал на себе деловой интерес и серьезность настоящего высшего горожанина.  

Никаких чувств.  

Рядом стояли гости, толпой, все они наблюдали.  

Солнце уже окрасило всё в красный…  

Оно уже садилось.  

* * *  

Тень ночи любовно опустилась на Вильгард.  

Сгладив уже состарившиеся деревянные дома, срубы, отёсанные бревна, резную черепицу.  

Там спали пьяницы, где-то храпели ремесленники, приятно дремали торговцы. Холодное с виду удовольствие проникло в каждую щель. То было усыпление.  

Силы вливались в людей, чтобы поднять их во благо межквартального кипения.  

И только в порту было то, что потом вызовет веселье и широкую до неудобства улыбку на щетинистых лицах. Черные силуэта грузчиков выносили связки мечей с кораблей флота Гервазия.  

Пока тот ястребиным взором окутывал приятный раздробленный на множество самых разных деталей пейзаж порта. Он мельком изучал мачты, паруса, ящики и бочки, борта кораблей, их, в каком-то роде женственные, даже материнские, изгибы.  

Сухие мысли рабочих среди влаги по-настоящему не текли.  

И потому товар легко утекал в секреты северного города, где их принимали другие люди.  

* * *  

В шатер к спящему Бажену вошел слуга, бесцеремонно, как ему показалось, от того испугался своих слов:  

–Господин!  

–Да… х? – буркнул купец через белёсую бороду.  

Его голубые глаза открылись резки и хищнически поглядели на стол с кубками и уроненный бутыль.  

–К вам капитан городской стражи Вильгарда.  

–Пусть во… – прервался, вспомнив, что его не извещали, а объявляли вошедшего. – Ох…  

Встал. Вошел Вацлав, они поздоровались.  

Слуга зажег свечи и пошел вон.  

В просторном шатре остались двое, Вацлав сам деловито прислужил, наполнив кубки. Они сделали по глотку. И тогда в воздухе повисло активное непонимание.  

Бажен спрашивает:  

–Зачем пожаловал?  

–Я схватил отрока, из жреческих, кудрявый такой… красивый. – Сказал грустно Вацлав. – Долго не выдержал, от пары ударов повис.  

–Кнутом его ты? – сощурив голубые глаза сонным голосом.  

–Да. А как ещё?  

–Чьё поганое око он есть? – ещё один глоток.  

–Жрецов. Это проблема. Они что-то знают, в городе может начаться настоящая война. Я очень рад, что здесь ещё остались твои люди, сколько их?  

–Пятьдесят дружинников, – уже внезапно полностью проснувшийся ответил Бажен, – и три десятка арбалетчиков. Помни, что здесь ещё люди Дариуша, я точно не знаю, сколько их, мне к завтрашнему доложат.  

–Нужно решать проблему…  

–Ты думаешь герцог представляет серьезную опасность? Я думал его графы просто заставят его вернутся на север, где, по слухам, взяли Грахард воины Курфюрста.  

–Дариуш сегодня вечером стал у меня костью в горле. По-настоящему.  

* * *  

Где-то на севере от Вильгарда, по восточному берегу реки Брилль, стоял в степи верхом на коне молодой рыцарь, тут же его паж, нервничавший юноша.  

К ним подъехало ещё несколько всадников, гораздо старше.  

Сняв шлем, рыцарь тихо произнес:  

–Я наследник. Идите за мной и ускорьте ход событий.  

–Хорошо, – дал комментарий один из них, – что молодой герцог понимает важность наших владений для нас.  

–Да, господа, медлить нельзя.  

Все были в кольчугах, поверх которых черные сюрко, они были в закрытых шлемах без пышных перьев или крашенных конских хвостиков, или геральдических знаков.  

На поясе кавалерийские мечи.  

Они пустились рысью в сторону сотен шатров.  

Блестели их шлема под лунными лучами.  

Где-то шелестела трава, с ней и листва, шептали нежно о заговоре, ветер бил их по губам, но они судорожно шептали. Эти не заплачут.  

Лошадь лидера фыркнула, в двадцати шагах за группой тополей они спешились и пошли уверенно в сторону лагеря. Стража там была предупреждена, состояла из немногочисленных наемников.  

Пропустив внутри петляющих переулков палаточного городка, они вновь грудью закрыли прорыв меж плетня и кольев.  

Река спокойно текла.  

В воздухе ощущался пот и мерзкое дыхание победителей.  

Четверка быстрым шагом проделала короткий путь к центру, хлюпая грязью, иногда стуча по доскам каблучками сапог. Латы на плечах поверх бармы, а в разрезе шлема приветливые зелёные глаза ночных гостей, с морщинами зрелости и светлыми бровями.  

Руки крепко сжимали рукояти стальных мечей. Клинки обнажились за мгновенье до дела.  

Когда они подошли к шатру, где при их виде несколько стражников сцепились, возня и кинжалы впились в рёбра, шеи и лица. Хранители дворянского спокойствия были перерезаны в миг.  

Заговорщики бодро вошли в палатку, где уже вставал тучный Дариуш, зашевелилась его густая каштановая борода и открылись сонные очи, веки поднялись над латной реальностью действия.  

Лидер кинулся к нему и нагло махнул мечом по голове! Череп хрустнул и убитый повалился на пол.  

–Да здравствует герцог! – произнесли хором все четверо.  

Лагерь спал.  

Где-то проезжала конница, где-то менялись патрули и караулы, иные трещали костры и распивались остатки вина из кожаных мешком.  

"Теперь всё будет хорошо! " – подумал по-детски радостно рыцарь. Потому как мысль касалась его конкретных желаний.  

* * *  

Амброзий быстро шагал по темному коридору на втором этаже в опочивальню Ирвениуса.  

Его морщины усилились, лицо тряслось, губы обнажили злобно трясущуюся челюсть.  

Ирвениус вышел и тихо закрыл дверь, которая все равно по-домашнему скрипнула. Ему не понравилось видеть за пять шагов от себя развевающиеся белые волосы старого жреца.  

–Дариуша подло убили!  

–Как? Что? Нет! – нахмурился ростовщик.  

–Подло, в ночи, его родственник, при поддержке графов. Они хотят вернуть войско на север, и они повернут, у нас теперь нет помощи, Ирвениус, никто не…  

–Замолчи, старый! – резко прохрипел Ирвениус.  

–Что делать? – плаксиво вопрошал верховный жрец.  

–Что делать… – зашевелил губами ростовщик.  

В слюдяном потемневшем окне слегка покачивались кроны яблонь.  

–Усиливать охрану, поднимать народ. – Коротко и ясно ответил Ирвениус, такой же хмурый. Слова вывались из его пожирневших губ. – Используй весь свой дар, Амброзий. Нам нужны злые горожане, нужны их вилы, их факелы и топоры!  

–Да, ты как всегда прав, друг, нам нужно бешенство.  

–Устроим бурю! – вложив в эти слова весь пафос своей воли произнес Ирвениус, и был уверен в том.  

* * *  

"Уже поздно, сволочи! " – подумал Вацлав, когда увидел, что в одной из комнат на втором этаже усадьбы зажегся свет.  

Пошел дождь.  

В переулках стояли два десятка дружинников и десяток городских стражей, все одеты в пластинчатые доспехи, на головах купольные шлема с налобниками, бармицы скрывают косы мирградцев, наручи скрывают вспухшие вены по локтям до кистей, обхвативших ниже гард острозаточенных палашей, так горячо любимых воителями.  

Бажен здесь не присутствовал.  

Но Аполинарий стоял среди своих и ждал сигнала с другой стороны улицы. Позади кто-то лындил кусочком черствого хлеба.  

Вскоре в переулке юго-восточнее мигнул факел.  

Латы дернулись, бронь зашелестела, словно железная листва.  

Десятки ринулись к воротам, которые для них отворили. Свет начал зажигаться во всех комнатах.  

Там проснулись.  

Что-то пошло не так…  

Но бравые люди уже ринулись внутрь дома, залетали в комнаты и раскидывали факела, убивали всех, кого встречали, с диким воплем, под стоны умирающих и их пугливые крики.  

наверху из окна выпрыгнул Ирвениус, сломав себе ногу, хруст был довольно смачным и громкий.  

Вацлав торжествовал, выглянув из окна той самой комнаты. Где-то на нижних же этажах всё-таки послышался лязг скрещенных клинков, но долго это не продлилось, сдавленный звук смерти послышался.  

"Удивительно, но это были отзвуки победы… Ха! Я буду вспоминать. "  

Выйдя с Усадьбы, они соединились с сотней полностью готовых воинов, взяв щиты и копьями, секиры пошли к городищу, на улицу вышли рабочие, несущие здоровое бревно с крупным железным острием.  

Все двинулись на городище. Зажглись факела.  

Цельный полк подошел к вратам, тут же открывшимся, четкостью под стать страже. Далее пошли, так же звеня кольцами одёжи по мосту, но та их ждали, стражники, которых собралось не больше сорока ретировались за хлипкие двери.  

Поднялись крики, гам и паника в жреческом квартале.  

В полку по зычной команде выплюнули вперед людей с тараном, к ним тут же подбежали, прикрывать их щитами. Лучники показались над зрелой оградой.  

Пустились стрелы, затрещали по щитам, затем пружинистым воплем ответили арбалетчики, в кого-то попали, фигура над вратами будто лопнула и сразу исчезла.  

За несколько ударов врата были пробиты, истерично отворились, впустив толпу воинов, ощетинившихся копьями, торчащими из-за щитов. Их встретил отчаянный отпор. Дружинник выскочили из ряда и стали лупить двуручными топорами, другие копьями с крюками отрывали щиты противников.  

Городские стражи достали широкие мечи и пошли на сближение, режа и напирая на врагов, превратившихся уже в мятый людской кусок.  

Полк выпихнул вглубь кварталов стражников, те пали и были растоптаны, заколоты и порублены. Иные бежали в каменную узость при белой луне, но дружинники жадно погнались за ними, чтобы насытится кровью.  

Их победным эликсиром…  

Квартал начал гореть спустя десяток минут.  

* * *  

Следующее утро роса окропила высохшие желтоватые поля Вильградских земель.  

Голубое небо уже штурмовалось ярким теплым светилом.  

Птицы пели, витая облачными стаями среди ветвей, кустов. Высоко в небе завопил сокол, промчавшись куда-то.  

Брилль всё также несла свои темные могуче воды, в них растаяли и утонули отсветы звезд.  

Бажен вернулся с утренней прогулки, в сопровождении Гладвина он обскакивал окрестности, дышал свежим воздухом, где-то рвал цветы и нежно шептал на ухо своему вороному о прекрасных прериях севера и плодородных пашнях их общей родины.  

Он медленно вошел в лагерь, властно осматривая разноцветные шатры дружины.  

Когда подошел к своему, подошел молодой паж и подержал стремена.  

Купец легко и даже воздушно соскочил с лихого скакуна, пошел к себе в палатку. Он снял кожанку и одел опашень, подошел к столу и взял с блюда яблоко, погладил его пальцем и медленно надкусил со всем наслаждением.  

Вацлав вошел.  

– сказал он звонко, дрогнув длинными усами.  

–Здравствуй, Вацлав. – ответил душевно Бажен.  

–Теперь город мой!  

–Это же замечательно, – много более спокойно согласился мирградец, – теперь твоё владение возвышается, будто бы сказал посреди моря.  

–Ты ещё и поэт, мой друг?  

–Всего лишь успешный купец.  

* * *  

Войско Вильгота продолжало направление в сторону Унгарда, вскоре оно прокатится грабительской жуткой волной, они будут не просто жечь и вымогать, а истреблять, будут привлечены новые наемники на деньги, взятые в долг у мирградского государственного мужа.  

Эти псы будут жестоки. А к ним присоединятся местные наемники, обиженные королем фюрсты и даже герцоги, кто-то продаст себя…  

Это нанесет серьезный удар по землям унгардцев.  

Дружина двигалась умеренным маршем к Вальхарадским землям, их теперь было три сотни всадников и пол сотни стрелков. Там ждал новый подвиг и уже то, что приведет к жатке действительного плода для воюющих…  

"Колокольный узел".  

* * *  

Отсветы звезд блестели в черных лужах грязной дороги в далёкий теперь Унгард.  

Недолго.  

Вскоре огромная тёмная чаша переворачивается…  

Привычный вид на края утомлял. Знание о поражении напрягало.  

"Где-то там… вдалеке, большая опасность. Движется сюда. " – думал злобно Криштоф Чернякский.  

Он стоял верхом на небольшом холме, под тенью лип, изумрудная прохлада на фоне расцветающего всемирного огня давала некую толику тоски. Хотелось даже глотнуть пыли и помучится, так бы морщины исчезли, хотя бы в душе.  

Курфюрст лицезрел сотни пеших на марше, ещё кавалерию впереди. Отряды лёгкой конницы патрулировали, витая по близости как коршуны.  

Великого похода на юг не получилось, новых владений для королевства не будет, Грахард придется оставить. Южнее о реке были взяты три крепости, сожжно великое число деревень и сёл.  

Правда обоз пополнился определённым числом серебряников и золотых.  

Грусть и ностальгия нависали над колонной.  

Тысячи сапог человечьих топтали грязь, грунт, мяли траву и засохший кустарник.  

* * *  

Бажен с Гладвином, который позже и вовсе перешёл к нему в личное услужение за хороший кошель, забрал у Гервазия одну ладью и поплыл в порт Мирграда.  

Через пару дней цель была достигнута, они высадились в другой бухте.  

Это был такой же, как и гавань столицы порт, длинный подъем вёл наверх.  

Сошедши с корабля, они, одетые в стеганки и с оружием, с шестью дружинниками прошли меж кучи товаров и всей суеты, чтобы, присоединившись к двум каким-то телегам, пойти в небольшой городок.  

Это была окруженная частоколом большая деревня.  

"Кто на неё нападет? " – подумал Гладвин, когда увидал на краю утеса ряд заточенных кольев, плотно тянущихся поперек обрыва, дабы обхватить все дома.  

Было сочное свежее утро, но уже холодало…  

В этом мелком граде они не остались, а побрели далее.  

* * *  

Через шесть часов впереди показались растущие каменные стены, люди вдалеке словно таскали и возводили что-то ничтожное из песчинок.  

Уже вечер.  

Довольно холодный ветер обдувал бородатые лица.  

В городе том взяли хилых лошадей, с дюжину, чтобы ещё тащить припасы и немного провизии, бронь, дружинников в доспехе эти не выдержат.  

–Мы дома! – неожиданно для всех воскликнул Гладвин.  

–Лихо это ты новую родину обретаешь… – осадил его ласково купец.  

Рыцарь отвел скривившееся лицо в сторону.  

Мирград медленно заливался красным, тот кровью разливался по улицам, смазывал крыши и легко касался лиц людей. Небо начало затягивать тучи, море шумело еле слышно внизу.  

Отряд пошел далее.  

* * *  

Ночь.  

Во княжеских палатах на третьем этаже, среди колонн, соединяющих бушующие как волны светлые своды, ставшие мертвецки синими среди покойного лунного света.  

На шестах стояли во множестве зубов светильники, зажженные свечи стеснительно дрожали.  

Слюдяные большие окна открывали искаженный вид на черные небеса, в них сама Луна царствовала среди могучих и огромных туч.  

А под ними дремлющее море, тысячи раз омолаживающееся миллионами волн.  

Так весело и одиноко встречал князь Миролюб своего младшего сына Бажена.  

Он стоял у большого окна, что начинало выше его плеча, было узки и стремилось пронзить потолок острием арки своей.  

В просторном бордовом опашне, на котором изображены из золота цвета, пришиты изумруды и каменья, в полусапожках алых с каблучками, да с посохом, обвитым серебряной лозой, в правой руке, откинутой в распростертых объятиях.  

Они сошлись бодро и обнялись.  

Запах вина… пот.  

купец одет в холщовую опоясанную рубашку, на плечах плащ из мягкой оленьей кожи.  

–Я вернулся рассказать тебе о великой битве! – говорил Бажен так, что это его молодило.  

–Да? Сражение состоялось достойное и победное для тебя, раз ты пришел и такой веселый. – Иронично, но не злобно заметил князь.  

Они прошли к скромному трону на невысоком пьедестале, там стояло кресло.  

Присели.  

–Король Вильгот принял бой у своего стольного града. – начал Бажен.  

В ответ князь поднял брови ненадолго.  

–Мы с Аполинарием решили использовать наш старинный прием.  

–Ударил в спину?  

–Да! – не без толики самолюбия восторженно произнес Бажен. – Вскоре бы славные люди Вильгота помялись и свернули бы свое единство в миг, бежали бы и были бы все перебиты, но тут явились мы и клином со всей мощью мирградской дружины врезались в тыл унгардских рыцарей! Ха… Как же они этого не ожидали, мы обошли их левое крыло и обесчестили!  

Оба засмеялись.  

–Вильгот направился далее, он будет брать замки и разграблять города, может кого-то даже обяжет платить дань. Их королевство сейчас на краю.  

–Я слышал в Унгарде назревает семейная грызня… – согласился князь.  

–Сейчас наше время настало, мы жестоко опустим унгардские земли, хотя бы на одно колено. Нам нужно забрать Вальхарадское Герцогство. Они потеряют выход в центральные моря.  

–Да, это было бы очень на руку нам… – сладко заговорил Миролюб.  

–Никаких галер, никаких темноволосых в наших водах! – подхватил Бажен.  

–Эта игра, нельзя считать, что ужель окончена. Но Ульгар может собрать рыцарей вновь. – Господин провел по своей седеющей бороде аристократичной кистью, поигрывая пальцами хитро.  

–Мы дадим много денег Юргису, брату Ульгара. Золотые сундуки так отяжелят судьбу западной королевской семьи, что она сама захлебнется в своих отстоях и грязной крови. Сейчас же и слух дойдет до Герхарда, Ульмора, тамошние лорды вторгнутся в пределы черноглазых… – пренебрежительно подметил Бажен эту народную черту.  

–Скоро ль эта страна вообще исчезнет?  

–Выходит, что так. Мы выпьем их крови!  

Князь встал с трона, власть согнув руку с посохом и кинув вперед левую, с ладонью, словно покрывшей вселенную победно говорил:  

–Да здравствует Мирград! На всех морях! Мы господа!  

Ночной океан услышал эти его слова.  

* * *  

Конец.