Переходный луг

Идеально выдержанный размер и безразмерый объём поднятой темы поражают. Автор вводит нас в прекрасный мир восточной поэзии, передаваемой им символами кириллицы, принесённой нам в незапамятные времена греческими монахами-подвижниками, научившими дикарей описываать впечатления от столкновений с культурой окружавших их явлений. Что же мы видим в этом произведении? В первую очередь это выдержанный слоговый размер, и большинству из нас недоступно понимание того, как автор смог сосчитать эти слоги и уложить в них столь многомерные понятия, как июль, день, солнце, жара и, наконец, тень, избытка которой так недостаёт в некоторых южных областях планеты, сохнущих и чахнущих над сундуками со стратегическим сырьём, препятствующим умиротворению. Давайте же разберём нарисованные гением автора понятия, чтобы проникнуться их восприятием от немазанных пяток до неприкрытой металлоизделием макушки.  

Июль лупит по макушке чтобы добраться до пяток сверху наиболее коротким путём, и потому мы называем его «макушкой лета». По старому русскому поверью Ярило в июле поворачивает на зиму, а лето на жару, что и отражено в этом произведении в доходчивой форме. Бодрее всех деревьев цветёт и благоухает в июне липа. Городские липовые аллеи красят снизу белым, чтобы они отличались от городских ельников, которые тоже благухают. Опиваются нектаром курортницы-пчёлы. Весь день слышно жужжание компрессоров работников большой дороги, романтиков-кладоискателей и кладозарывателей. Начался главный сезон взятия браток и дачи взяток, сохнет благовонная стихия сточных рек, воняют ларёчницы на захатаных машиноместах. Не даром в старину этот месяц считался самым подходящим для торговли дезодорантами.  

День отличается от ночи тем, что его освящают лучи святила. В июле это освящение тревожаще рассеивается потоками нагреваемого воздуха, который и сам в судорогах. Лесные травы – по пояс, болотные – совам по уши. Синеют луговые колокольчики, цветёт золотистый зверобой, годный не только для забоя зверя, но и для украшения безадресного стола. Под развесистыми, кудрявыми как пудели берёзами, из зеленеющих кустов сочных бурьянов застенчиво выглядывают куски арматуры пенсионного возраста, нагловатые осколки бетона, ирризируют ровные площадки мха, гладкости которых не стоит доверять не перебросив через их гладкость гальки. В пористых старых матрасах угнездились невидимые кровососы, по газонам курсируют божественные бычки в поисках повылазивших синяков. Заливаются и переливаются кузнечки, которым всё нипочём, а в каждой бусинке росы смеётся лепрекон. К полудню они не взопреют, ведь широкополые шляпки заслоняют их полости от перегрева, предоставляя подольную тень, в которой вольготно разрастаются палцевые тычинники. Некоторые из этих лишайников безопасны, другие же дожидаются ночи, чтобы взобраться по вертикальным стенам и проникнуть в сладко спящих через их носовые отверзия. При свете дня, в жару их личинки и сами спят, что отражаетеся на нашем попустительском отношении к ним как к безобидной поросли лепреконов.  

Поздравим же автора с удачными сравнениями и пожелаем ему дальнейших успехов в творчестве!