Загробный мир и его обитатели

Загробный мир и его обитатели  

Жизнь грешника... – всего лишь изъян, ущерб...  

Его удел – скитаться по окраинам мира,  

ютясь в пустотах беспредельных пространств  

и питаясь отбросами существования.  

Х. Л. Борхес  

*****  

В спальных районах погасли огни. Засыпает усталый город, оставляя заботы быстротечного дня, увеличивая ещё ненамного своё бездонное прошлое.  

Московская ночь не бывает по-настоящему тёмной. Всё борется с тьмой, не даёт ей завладеть городом. И небоскрёбы, похожие на горящие мачты, и драгоценные россыпи жёлто-оранжевых окон, и каждый источник света – привычный или случайный... Фонари горят так ярко, что кажется, будто в них уже отражается солнце, что они приближают рассвет. Но нет, фонари – не союзники рассвета...  

Свет города достигает неба, оно становится сиреневым и лиловым, оно дышит и движется непрерывно. В небе – все снегопады, все звёзды, все судьбы... Проносятся фантомы облаков вчерашнего дня, рождаются облака дня будущего, обманчивые блики, силуэты, быть может, отражающие надежды и горести бесчисленных людей, живущих под небом мегаполиса... Некоторые из них смотрят вдаль, туда, на окраину города, где небо светлее, и мелькает мысль, что там, далеко, люди более счастливы, чем здесь... Но нет, и в той светлой стороне люди смотрят на край неба, думая о том же самом...  

Свет города возносится вверх, отважно сталкиваясь с громадой ночи и вдруг... Из-за горизонта встаёт та, что ярче фонарей. Захватчица-луна оглядывает покорённый город. Всё в её власти и она, довольная, большая, светит заманчивым и нежным сиянием. Свет луны проникает повсюду, оставляя нетронутыми только души людей, отвергнутых городом, убитых им. Незамеченной для них восходит луна, безучастны они и ко всей фиолетовой ночи, разлившейся по небу...  

Ах, ночь... Чернила для пера поэта…  

Но рассказ наш пойдёт о вещах самых прозаических.  

*****  

В жизни случается всякое, особенно ночью. Бывает и так, что человек не доходит до собственного дома. Вот он идёт, от тусклой автобусной остановки, поворачивает к скверу, с такими чугунными русалками при входе... Сквозь решётку, листву деревьев, уже должен показаться дом, человек подходит ближе, но дома своего не видит. Вдруг он роняет портфель и падает на спину, простреленный невидимой стрелой, пролетевшей сквозь сердце, чувствуя только боль от стрелы и холод асфальта, не успевшего прогреться за пасмурный день. Его глаза ещё открыты, но уже нет ничего в этом мире, что они могли бы увидеть.  

Вскоре оцепенение проходит и ошеломлённый человек движется куда-то со страшной скоростью и оказывается уже не в полной темноте. Перед ним словно поднимается занавес из оттенков тёмного цвета, открывается сумрачная протяжённость... Назад пути нет, впереди – неизвестность, вверху – мерцающая высота, вся в светлых пылинках-звёздах, неохватное чувство абсолютной красоты и любви. Внизу, там, где бесследно пропала царица-луна, происходит что-то, вызывающее жуткое до последней дрожи чувство. Словно злая материя, состоящая из миллиардов голодных крыс, смотрит жадными глазами…  

И снова вокруг непроглядная темень. Нет пространства, движения, времени, но вот раздаётся далёкий Голос:  

– Кто там? Заблудившаяся душа?  

Снова безмолвие и снова Голос, но уже ближе:  

– Кто может побыть с ней несколько небесных секунд?.. Хорошо, я побуду...  

Звуки необыкновенного языка, вдали звучащего как песня, приближаются со всех сторон и незаметно становятся просто ворчанием:  

– Опять! Вот стоит у входа безмолвная душа, наполовину находящаяся ещё на земле. Мне с ней на каком языке разговаривать? И о чём? Это ведь только люди думают, что словами можно выразить любой смысл, даже неописуемый. Если бы… Откуда же этот человек? А, вижу… Давно я не говорил на языке разрушителей храмов. Одолжу у вас сотню тысяч слов...  

Голос стал ещё ближе и вдруг неожиданно обратился:  

– Скажите, как мне выглядеть, чтобы не напугать вас? Нет, нет! Пока не оборачивайтесь! Ну кто вызывает доверие у жителей вашей эпохи? Полицейский? Только не обычный, с волчьим взглядом, а такой добродушный, пожилой, неделя до пенсии? Или почтенная полная женщина? Но не придурошная, с корзиной волос на голове, а такая, похожая на первую учительницу? У которой хочется дорогу спросить? Или деревенская красотка-хохотушка, сама непосредственность? Или, может, не человек, а вообще собака-спасатель?  

Невероятное создание показалось в луче света и стало быстро меняться, промелькнули головы пожилого полицейского, учительницы в круглых очках, деревенской красотки-кобылки с буйной причёской, десятка странных существ и вот превращение завершилось.  

– Пройдёмте, молодой человек, – сказал огромный сенбернар, разбросав слюни повсюду. – Нет, нехорошо. Вижу, что вы не в себе. Пусть будет человек-полицейский. Давайте за мной.  

Покряхтывая и посапывая, пожилой полицейский повернулся и толкнул рукой вперёд. В тёмном воздухе на миг открылась дверь, пропустила и тут же закрылась. За дверью оказалось пустое пространство размером с ночное небо над пустыней.  

– Побудьте пока в… Как точнее сказать? Приёмная? Комната ожидания? Фойе? Вестибюль? В общем, побудьте, а я спрошу о вашей дальнейшей судьбе…  

Полицейский исчез и тут же вновь появился:  

– Придётся подождать. Лучше здесь, подальше от суматохи, поговорим немного, время и пройдёт. Если для разговора вам нужно имя, называйте меня Михаил. Но сначала дайте взглянуть, что вы за человек.  

Полицейский посмотрел так, что вспомнилось всё-всё. Самое маленькое и важное… Пронёсся шквал образов и воспоминаний, словно киноплёнка сорвалась с катушки проектора… Так вот какая она была, жизнь…... Съеденная втихаря сгущёнка, самокат с надувными колёсами, бумажный самолётик, торчащий из причёски учительницы, мяч подлетает к оконному стеклу, ночные шпаргалки мельчайшими буквами, солнце над морем, жаркое прикосновение прохладных губ, не отданные долги, пылинка, пролетающая в лунном свете, «Лапушастик, тяни турник на себя, а не себя к турнику», вот смешная моська, вечный хлам на балконе, терпкий виноград цвета сумерек, «какого дьявола мне приносят документы с ошибками», вода лесного озера, пахнущая цветами и грибами, весенний ветер, горящие факелы небоскрёбов, сто дней до отпуска, холодное прикосновение чужих губ, пустая дорога, скошенная трава, чугунная ограда с русалками…  

– Вас, наверное, интересует, где вы оказались? В вашем языке нет нужных слов, так что считайте, что вы в... Такой лаборатории, где взвешивают души.  

Первым делом ведь нужно определить – чего больше в веществе души – добра или зла. Небесной лёгкости или тяжести проклятия. Какой должен быть вес, спросите вы? Ну… В человеческих категориях… Примерно как вес сухого лепестка иван-чая… Выросшего в южной степи после ста солнечных дней и четырнадцати дождливых при влажности воздуха… Нет, для вас сложно, слишком много подробностей, ещё сто страниц на человеческом языке, это целых два слова на ангельском… Если кратко: душа должна быть легка...  

Ну и вообще просматриваем жизненный путь, а потом... Вот здесь кончается область человеческих понятий и начинаются сложные материи… Через определённое время каждого будет ждать суд...  

– Страшный Суд?  

Полицейский задумчиво помолчал, а потом неожиданно сказал так:  

– Как там называется эта ваша наука? Зоопсихология? В общем, земными учёными предпринято немало попыток научить обезьян человеческой речи. Успехи микроскопические. Некоторые шимпанзе умудрялись повторять простые слова, но совершенно неосознанно. Ну не хватает у них винтиков в голове, чтобы связать слова с реальностью. Я ответил на ваш вопрос?  

–? Я же спросил про Страш…  

– Никогда!!! Никогда не упоминайте это!!! Вы не можете бросать слова о том, о чём имеете понятия не больше, чем улитка об астрономии! Вы вдумайтесь хоть немного, о чём… Ведь это… Мгновенное решение участи всего живого. Внезапное и – навечно. И не в вашем представлении вечности, всеобъемлющем настолько, насколько фраза «я люблю гамбургеры» отражает понятие любви! Навечно… Лишаю вас пока дара речи, а то наговорите такого… Впрочем, вы же прибыли из искажённого мира, у вас всё наоборот. Чем легче душа человека – тем тяжелее его земная судьба. Здесь же всё правильно. Лёгкие души улетают в прекрасные миры, а другие, отягощённые злом… Должны как-то восполнить нанесённый ими ущерб.  

Как, спрашиваете вы? Казалось бы, всё просто: скупые должны стать нищими, жестокие – слабыми, насильники – беспомощными жертвами. Но… Ведь гармония не восстанавливается злом. По отношению к кому вчерашний насильник должен стать жертвой? Новому злодею? Так быть не может. Поэтому осуждённые… Ну, как бы должны выровнять сами себя, стать своей противоположностью. Понести наказание, равное содеянному.  

Вот, например, поступает к нам бизнесмен-галерист. Алхимик, умудрившийся смешать огонь и воду – искусство и деньги. Всю земную жизнь он считал так: то, что не продаётся – не искусство. Талантов загубил – без счёта. Что с ним делать? А вот что. Ближайшие семьдесят человеческих лет он будет… Немым певцом. С редчайшим тенором, такой бархатной окраски, силы неописуемой… Но голос этот будет слышен только ему самому. Только в его голове будут звучать бессмертные хиты и овации. Для всех других он – просто немой калека. Рождённый, но не взлетевший талант… Лучше бы он был уборщицей в собственной галерее, чем так.  

Некоторые получают новый облик, оставаясь прежними. Один злой человек недавно стал... Коровой, бродящей по окраинам монгольской столицы. Она копается в помойках, находит и вылизывает из банок говяжью тушёнку, остатки своих собратьев. Для этого существа нет ничего святого – даже на животном уровне.  

Но к нам прибывают лишь люди, завершившие свой земной путь. Редко, но бывают те, которые обречены бродить по земле. Посмотрите туда.  

Внизу расступилась звёздная темнота, пронеслись расстояния и стали видны глухие переулки городской окраины. И неустанно бродящая бесприютная тень.  

– Он не примирился с миром. У каждого – своя истина и она должна быть сказана. Он не сказал о своей. Ровно сто лет назад он должен был подняться на трибуну, переждать аплодисменты и сказать истину. Ему была дана долгая возможность. От него ждали, что однажды… Хоть в один из тысяч дней… Он поднимется на возвышение и скажет: это не я написал великий роман. Не я – автор «Тихого Дона». Не я. Простите, люди.  

Полицейский задумался, но быстро отвлёкся и начал говорить очень быстро:  

– Вообще задачи приходится решать – с ума сойти можно! С нечеловеческого ума, прошу заметить. Вот, например… Какой бы пример вам привести? Что бы такое мог понять земной разум?.. А вот, извольте! Значит, компания 40-летних подростков напилась и засунула одного в багажник машины. Шутки ради – ржали, как скаковые лошади. Но вот незадача… Шутники отвлеклись: кажется, мимо пролетал детский квадрокоптер или воздушный шарик, в общем, все побежали за ним, чтобы сбить бутылкой. А у того, который остался в багажнике, вдруг случился приступ клаустрофобии, в багажнике ведь тесновато. И бац – сердечный приступ. Ткнулся башкой, локтями, и всё – финишировал. Грубо выражаясь, потому что ведь таинство смерти. Друзья вернулись – добрый вечер. Ну, время прошло, состарились, тоже отдали концы – и что с ними делать?! Вот труп – ходатайствует против них. За убийство привлекать? Сидят сейчас в следственном изоляторе. Дурацкая ситуация. И ещё есть нюанс: когда будущий труп засовывали в багажник, он вроде не смеялся. Внимательно пересмотрели этот момент – точно не смеялся. То есть насилие над личностью. Что мне делать с этими тремя, скажите, пожалуйста? И с этим засунутым в багажник что делать – считать его жертвой насилия? Закрыть глаза на его тёмные делишки, которые он не успел искупить, находясь в багажнике? Доказать присяжным, что он стал бы добрее, если бы вылез из багажника, из которого он не вылез?! Кто стал добрее, вылезая из багажника? Есть исторические аналогии?!  

Или упирать на неосторожность? Трагическую случайность? Не поверят присяжные! Мы даже от отчаяния посмотрели в земной Уголовный кодекс, что там говорится про неосторожность? Чушь какая-то, ничего не подходит! Как там? Легкомыслие – это когда лицо предвидело возможность Кондратия, но без достаточных оснований самонадеянно рассчитывало на его предотвращение. Каким образом эти трое могли предвидеть, что 40-летний сварщик страдает интеллигентской фобией? Да никто из них и слова такого не знал – клаустрофобия! А если небрежность? То есть когда лицо не предвидело возможность Кондратия, но, будучи осмотрительнее, могло предвидеть? Тоже не подходит! Никто из них не собирался делать могилу из багажника! И какая осмотрительность у пьяных?  

Впрочем, это был последний раз, когда мы смотрели в человеческий Уголовный кодекс. Бесполезная штука, даже в простейших ситуациях не работает. Вот другой обвиняемый – машинист электровоза. Хотел поехать вперёд, уже потянулся к рычагу, а тут зазвенел телефон. Любовница позвонила в неурочное время. От приятной неожиданности случайно сдал назад, на пару метров буквально. Но одному зайцу-пассажиру, перебегавшему рельсы, этого хватило. Как будем оценивать ситуацию? Покушение на виртуальное прелюбодеяние, повлекшее смерть постороннего лица? Знает ли земная юриспруденция подобные составы преступлений? Не знает.  

Или вот – другой пример. Перед нами – гений бизнеса. Страшно богат! В материальном смысле. Поэтому страшно. Правда, к старости стал филантропом и меценатом. Почтенный член общества. Председатель стола. Но начал-то он с чего? Накопление своего капитала? А начал с того, что подростком на кладбище воровал свежие венки, обмахивал тряпкой и втюхивал другим скорбящим. Повторно. Идея обогащения простая, валялась на дороге, вот он и поднял. Впрочем, он всегда считал себя орлом, прекрасно видящим то, что плохо лежит. Вот и долетался.  

Внимание, вопрос: какой объём добрых дел, сделанных в старости, перевесит циничное кощунство, сделанное в молодости? Умножаем количество венков на количество скорбящих… И ещё умножаем на количество обманутых продавцов венков… И ещё умножаем на негодование усопших, которые как раз летали около своих могил и наблюдали всё это безобразие. И вычитаем из объёмов зла что-то доброе, равное по объёму. Но что? Новогодние премии подчинённым, которые он мог бы и не давать? Уравновесят они бизнес на венках? Соседку-пенсионерку поддерживал материально… Плохой сын, но любящий брат… Нелинейное уравнение. Калькулятор дать?  

Но вместо калькулятора – вот ещё задача. Человек шёл себе по улице, за одну минуту до… Конца всех его прогулок. Тромб вот-вот оторвётся. Но есть нюанс! Шёл он не просто так, а с мелочью в кармане, которую специально пересыпал из кошелька, чтобы подать милостыню. Интеллигенту неудобно при нищем рыться в кошельке, вот он и пересыпал заранее. И есть второй нюанс: баланс его злых и добрых дел к моменту Кондратия был равен, тютелька-в-тютельку. Редкий, кстати, случай: абсолютно поровну. То есть: если бы он подал милостыню – был бы в плюсе. Но он не подал!!! И есть третий нюанс: пересыпал он деньги не для какого-то конкретного нищего, а так, вообще. Имел доброе намерение. Но на маршруте его следования в тот день не было нищих!!! То есть он бы не подал никому и ничего, потому что никого бы не встретил! Так что делать с его балансом добра и зла?!!  

Конечно, конечно, предупреждаю ваш вопрос! Конечно, как только он скончался, мы немедленно послали ангела-адвоката, чтобы найти и задокументировать хоть одного нищего в радиусе километра! Чтобы теоретически предположить и гипотетически доказать, что милостыня могла быть подана, приди ему в голову идея свернуть не туда! Задумался, типа! И нашли ведь такого нищего! Почти! Потому что есть четвёртый нюанс! Расчёты показывают, что если бы он двигался к этому нищему, ему не хватило бы пятидесяти метров, чтобы до него дойти!!!  

То есть, если мы хотим его оправдать, нужно будет доказать, что за пятьдесят метров, почувствовав приближение конца, наш клиент смог бы добросить мелочь до нищего, и монеты долетели бы! Что погодные условия бы позволили, не было встречного ветра, дождя и тэ пэ! Что физически он смог бы кинуть лёгкие монетки на такое расстояние, и пивной живот бы не помешал, и общая дряблость мышц! И параллельно нужно доказать, что он, во-первых, не попал бы в глаз этому нищему (что уничтожило бы ценность милостыни) и, во-вторых, не проявил бы неуважение к нему, кидаясь мелочью с пятидесяти метров. Или нужно доказать, что он бы не шёл, а бежал к этому нищему! Задумался и внезапно в задумчивости побежал!! Чувствуете сложность задач у ангела-адвоката?!  

А этот! Невероятный персонаж: индус-горнолыжник! Говорил же я, говорил тогда нашему секретариату: вы повнимательнее с перемещением индусов во времени, их всё-таки целый миллиард! И это только на сегодняшний день! Да-да, отвечают, конечно, всех разнесли по разным широтам, вероятность ошибки отсутствует! И – тут же допускают эту роковую ошибку!!!  

Вообразите: один индус случайно попал в Швейцарию, по обмену, в какой-то колледж. И случайно встал на горные лыжи. И случайно покатился на них с горы. И случайно задавил какую-то белку, охреневшую от индуса на лыжах! Но это бы полбеды, но белка была… Им самим, этим индусом, в следующем перерождении!!! То есть он задавил самого себя в будущем!!! Откуда взялась эта белка?! Куда смотрел секретариат?! Индуса ещё не внесли в журнал исходящих, а белке уже присвоили входящий номер! Бардак в секретариате! Но что же дальше?! А дальше случайности закончились и начались закономерности: промелькнула индусова (индусья? индусячья? не знаю, как по-вашему! ) жизнь. В общем, помер индус. И предстал здесь, чтобы переродиться в кого-то. Но в кого?! Белки уже нет!!! И нет индусу места в целом Космосе! Заняты все вакансии, все-все, от гиппопотама до стрекозы, от кинозвезды до селёдки!!! Но кем?! Как кем?! Миллиардом миллиардов индусов, когда-либо существовавших и проходящих свои десять тысяч персональных реинкарнаций!!! И ещё тремя европейцами, искренне верящими в реинкарнацию! Куда мне девать этого индуса?! Ненавижу горные лыжи!!! И белок!!!  

Конечно, предупреждаю ваш вопрос! Живых существ гораздо больше любого количества индусов и можно было бы найти ему место! Но! Не каждый ведь должен быть перерождённым индусом! Кто-то должен быть сам по себе! И ещё один ваш вопрос предупреждаю! Закон говорит, что живую душу нельзя поместить в неживой предмет. Даже если душа – размером с клопа… Вот если душа мёртвая – запросто можно засунуть её куда угодно.  

Кстати, о мёртвых душах. Помнится, прибыл к нам на взвешивание один начальник. Не любивший людей настолько, что даже избегал прикасаться к ним. Все его подчинённые знали, что он не любит здороваться за руку. Так, иногда кто-то залётный обжигался. Единственного сына погладил по голове два раза в жизни. Причём один раз – случайно, промахнулся мимо кресла. Ну и куда такого мизантропа девать?! Ответ очевиден: он стал дверной ручкой в популярном заведении. Шасть туда – шасть обратно, три тысячи рукопожатий в день, пусть привыкает. Ждём положительной динамики, появления признаков жизни.  

Другого мизантропа, правда, женского пола, пришлось даже поместить в контактный дурдом, чтобы посетители её дёргали в разные стороны... – Секунду!  

Полицейский исчез и тут же вернулся:  

– Тяжёлый случай! Только что поступил этот негодяй, создатель сайта знакомств. Нет, никакого прелюбодеяния с развратом, всё гораздо хуже. Собственно, что это за сайт? Идея проста: обвиняемый создал базу данных – из фотографий девушек и юношей, которые насобирал по всей Сети. Ну, ещё написал одну программку для обмена сообщениями. А потом сел в кресло, открыл пиво и стал руководить.  

Посетитель сайта платил небольшой вступительный взнос, выбирал симпатию, начинал переписываться. Но, естественно, не с девушкой, которая на фото, а с компьютерной программой. Завязывалось общение, присылались туда-сюда личные достижения, музыкальные композиции, смешные картинки, смайлики-цветочки. Назначались свидания, на которые, естественно, никто не приходил. Программа может ответить: «Ты такой классный! Давай встретимся! », но прийти в ресторан не способна. Обычные пользователи после такого сразу плевали на сайт и уходили. Пользователи поглупее, то есть романтики, пытались снова и снова, но с тем же успехом. И ещё такая штука… Как раз перед возможным свиданием нужно было продлить оплату… Ну что такое сто рублей, когда девушка мечты предлагает выпить кофе уже завтра вечером? Ведь это такая гремучая смесь – двадцатилетний очкарик-девственник, обчитавшийся белых стихов вперемешку с журналом «Пентхауз»! Он знает всё на свете, а про себя знает только то, что он четырёхглазый лузер! Способный участвовать в сексе только как телезритель! И вдруг ему ответила красавица! И назвала его не «чучело», а по имени! Впервые за жизнь! Им заинтересовалась женщина! Не страшная клюшка, не толстая авоська, не резиновая кукла с подогревом в интересных местах, не трансвестит, не бабуся, не шимпанзе, а живая фотомодель! Какая у неё улыбка… Пойдёшь на край света… Поплыл наш очкарик. Да ради такого шанса не только сто рублей, траву начнёшь есть вместе с одуванчиками!  

Как же будем квалифицировать содеянное? Вы скажете, что создатель сайта – мошенник? Деньги присвоил? Если бы! Ох, если бы… Это искупается благими делами или нищетой. Раскаянием можно искупить очень многое… Вот, помнится, был средневековый злодей по прозвищу Роберт Дьявол, убийца и разбойник… Раскаялся и дал обет: не есть никакой пищи, кроме той, которую ему удастся отобрать у бродячих собак. Двадцать лет прожил такой жизнью, каясь каждый миг… И спасся ведь… Но администратор сайта гораздо хуже Роберта. Вы почему-то ходите вокруг семи смертных грехов, а их больше в сто раз. Есть и такие чудовищные злодеяния, что мне трудно вымолвить… Холодом веет. То, что он сделал, называется… Не могу сказать. Господи, тяжко даже вымолвить... Это называется…  

Пытка надеждой. Четыре тысячи восемьсот три одиноких сердца заходили на этот сайт. И посылали свои письма в пустоту. Засыпали, веря, что завтра начнётся новая жизнь. Просыпались, веря, что она начнётся сегодня. Каждый из них, каждый… надеялся избавиться от одиночества, испытывал, хоть и недолго, это лёгкое чувство возможного невозможного счастья, от которого светлело всё вокруг и хотелось творить добро. Их надежды разбились. А надежда… Это ведь то, что отличает живых от мёртвых. Ни больше, ни меньше. Как наказать создателя сайта? Как сделать его мёртвым, оставив живым? На срок длиной в четыре тысячи восемьсот три жизни?..  

Не знаю даже, возьмётся ли кто-нибудь защищать этого администратора. Его ангел-хранитель почернел от горя, как только подопечному пришла в голову бизнес-идея. Ведь это кощунство… Гораздо худшее, чем у того, который венки воровал на кладбище, там-то никакой надежды никто не испытывал. Цинизм адской пробы… А циник для нас… Это как для земной тюрьмы – педофил.  

А прямо перед вами был ещё один предприниматель. Первый в истории человечества… Секс-коллектор. Выбиватель долгов. Вот в чём его бизнес-идея. Не секрет, что многие молодые и старые люди водят девушек по ресторанам в целях… Последующего спаривания. Этого удаётся достичь не всегда. И здесь на помощь приходит секс-коллектор. Нужно представить ему чеки из ресторанов и он будет прессовать девушек-динамщиц до тех пор, пока сексуальные обязательства не будут выполнены.  

Вариантов давления масса: от расклейки соответствующих цветных плакатов в домах и других местах обитания девушек до… Установления громкоговорителя напротив подъезда, круглосуточно объявляющего: «Уважаемая Оля Сидорова из 45-й квартиры! Просим выйти для оказания сексуальных услуг Вазгену Ашотовичу, трижды водившему Вас в ресторан «Белая роза», но не получившему компенсации за потраченные пять тысяч рублей и восемь часов личного времени, за исключением небрежного поцелуя в небритую щёчку». А что, всё законно. Громкоговоритель стоит на тридцати сантиметрах муниципальной земли, взятой в аренду. Призывов к насилию не содержится. Говорил же, что земная юриспруденция далека от совершенства. Зачем вы только её затеяли, жили бы лучше по совести!  

Но мы отвлеклись. Что нам делать с главой секс-коллекторского агентства? Проще всего было бы превратить его в надувную куклу, лишённую права выбирать интимных партнёров. Он принуждал всех к размножению, теперь будут принуждать его. Но! Как я уже говорил, нельзя поместить живую душу в неживой предмет. Возможно, он станет быком-производителем, флегматичным от природы, но взбадриваемым электрошокером, расположенным под хвостом.  

Полицейский снова исчез и вернулся:  

– Госслужащих много, один тяжелее другого. Сейчас одного министра взвесили, автора «теории естественного отбора». Но не той, где обезьяна в главной роли, а совсем другой. Этот государственный деятель разрешил продавать водку всем, кто в состоянии наклеить этикетку на бутылку. Рассуждал он так: низкопробную палёную водку покупает всякая человеческая дрянь, алкаши. Потравятся – и наплевать, нация будет здоровее. Вот такой прямолинейный подход, как у жука-навозника, всегда ползущего в сторону солнца... Но мы отвлеклись!  

А что делать с теми, чья жизнь прошла впустую? Ну вот, например, поступил один скульптор. Гордая профессия! И фамилия была гордая – Верхоглядов. Но в чём же заключалось его высшее достижение? Вообразите, в центре города стоял памятник – полководец на коне. И один правитель, проезжая мимо, изволил спросить: «Это конь или лошадь? » Ему поспешно отвечают: «Конь, конечно! Боевой конь! » А он небрежно роняет: «Не вижу коня». И уезжает себе. Все всполошились и решили приделать несчастной бронзовой лошади конские причиндалы. Приделали, а получилось плохо – новенькие детали блестят на старом памятнике, народ смеётся. От огорчения придворный скульптор умер, правда, с посторонней помощью. И работу поручили нашему скульптору Верхоглядову. Он справился, а потом тоже прибыл к нам. Ну и как нам оценить масштаб его достижения? Он на стороне добра или зла? Ведь за всю свою жизнь он только и сделал полезного, что состарил конские гениталии!  

А что делать с несчастными случаями? Вот один молодой человек, выходя из публичного дома, то есть пребывая на самом дне темноты, случайно взглянул на небо и увидел… Настоящего ангела. Светозарного, сияющего. И ослеп. Слишком резкий перепад тьмы и света. Но прожил ещё много лет после этого! Представляете, сколько зла может натворить ослепшая душа?! И что с ним делать сейчас? Списать всё на инвалидность? На случайность?  

Но что есть случайность? Вот юноша, ничем не примечательный. Он спал себе после вечеринки, а в шесть утра получил неожиданный телефонный звонок: «Алло, алло! Нам разгружаться или нет?!» Настойчивый такой голос. Не туда попали. А он сказал раздражённо: «Разгружайтесь, уроды». Ну, разбудили человека дурацким звонком, можно понять. И ведь разгрузили целый вагон дефицитного сырья. Не на той станции. Вагон импортного стирального порошка! Представляете, сколько он стоил в те времена?! Особенно с учётом того, что в каждой пятой банке было двойное дно для китайской опиатной шмали, стирающей не вещи, а личность потребителя.  

А что же потом? Содержимое вагона мгновенно разворовали все, кто имеет глаза и руки. И злая китайская шмаль сделала наркоманами почти всех, кто утром проходил мимо станции. А настоящий покупатель, вооружённый до зубов, не дождавшись своего стирального порошка, пришёл разбираться к поставщику, тоже вооружённому до зубов. А поставщик пришёл разбираться к мафиози, держащему станцию. Результат: война между тремя бандами и одиннадцать трупов в финале. Плюс сорок человек, неожиданно для себя ставших наркоманами, из которых тридцать не дожили до тридцати, а ещё десять разрушили жизни и имущество всех близких, а потом не дожили до сорока. Да плюс тот факт, что из тех тридцати двое должны были родить детей, которые сильно бы увеличили количество добра на Земле: дирижёра Большого театра и хирурга-профессора. Да ещё такой момент, что если бы вагон доехал до нужной станции, его бы взяла доблестная милиция, сидевшая там в засаде, и не было бы никаких трупов и наркоманов. Вот такая получается цена короткой фразы «Разгружайтесь, уроды». Что делать с её автором?  

Случайность... Нет никаких случайностей, только закономерности держат человека до самых важных последних секунд.  

Иногда в этих секундах – спасение. Был недавно такой случай. Умирает простой крестьянин, тракторист. Самый обычный человек, никаких глубин и откровений, сияющей чистоты. Работящий, но и выпить не дурак, ходок по бабьему делу. Сложно и долго умирает. И вколоть ему нечего, чтобы не так мучился. Ни таблетки, пустая зимняя деревня вокруг. И вдруг появляется машина, которая готова его отвезти в больницу. Или к священнику, это совсем в другую сторону. Водитель спешит, нужно быстро делать выбор: врача или священника? Не задумываясь (кстати, важный момент! ), крестьянин шепчет: священника. И уж поверьте моему опыту, этот шёпот будет погромче, чем хор в иной церкви. Вот – истинный выбор последних секунд, без всякого пафоса, в смертельно опасной ситуации. Прошёл испытание.  

Бывает, впрочем, и неожиданная погибель. Даже для нас неожиданная. Вот один недавно прибыл, отрекомендовался Геннадием Сергеевичем. Характеристика с предыдущего места бытия – великолепная. Добрый, щедрый, самоотверженный и ещё сорок прилагательных. Единственное – уж очень доволен собой. Ну, может, заслужил. Разместили, стали взвешивать – что такое?! Душа – просто неподъёмная, свинец вместо облачной лёгкости. Африканский диктатор-людоед был легче. Да что людоед! Даже губернатор был легче, тот самый, который роддом построил на месте скотомогильника. Да что губернатор! Даже тот министр был легче, который придумал термин «объект для отправления религиозного культа»! Долго мы вглядывались в этот набор букв, пока не догадались, что церковь так назвали.  

В общем, ничего не понимаем. Ещё раз просмотрели весь жизненный путь Геннадия Сергеевича – буквально ни пятнышка, ни царапины. Всем помогал, всеми любим, оставил благодарную память. Ещё раз ничего не поняли. Запросили инструкций сверху. Что ж… Слетел грустный ангел и отдал нам толстенную тетрадь, которую Геннадий Сергеевич вёл полжизни. Называется «Тетрадь добрых дел». Каждую милостыню там записывал, до копейки, и ещё много чего… Смотреть мерзко. Не от сердца добро творил… Он этот список хотел Ему предъявить?  

Вообще испытания могут возникать из ниоткуда... И прочие непредсказуемости. Иногда человек вечером сидит на нижней ступеньке социальной лестницы, в подворотне города Козлище, и вдруг этой же ночью планирует роскошное путешествие в Италию. И я не про выигрыш в лотерею! Вот пример, чтобы далеко не ходить.  

Представьте себе, был юноша. Студент, естественно, бедный, подрабатывал там и сям. Неглупый, спортивный, любил девушку, всё очень мило и трогательно, мечтал съездить с ней на море. Достойная цель. И вот поздним вечером он несётся на велосипеде, развозя пиццу, а на обочине стоит мужик, держа в руке мобильник. И так он его неловко держал, что парнишка зачем-то выхватил мобильник, уносясь дальше. Хулиганство, спортивный рефлекс, удальство, жест отчаяния, просто дурь? Вот действительно – чёрт дёрнул! И рука сама дёрнулась. Хотел остановиться, но пострадавший так бежал за ним… С таким перекошенным лицом… И кричал такое… Оставалось только прибавить ходу… Свернув за угол, студент взглянул на мобильник и увидел большие цифры. Оказывается, тот гражданин в самую секунду ограбления (! ) ввёл пароль и вошёл в личный кабинет. В своём банке. И все деньги сейчас у студента, переводи себе сколько хочешь! Четыре миллиона денег (кстати, накопленных тяжёлым трудом для покупки крыши над головой) прямо перед носом – только кнопку нажать! Как устоять против такого искушения?! Может ли голос совести заглушить шёпот морского прибоя, слышимый из окна дорогого отеля томительным итальянским вечером? Впрочем, отношения студента с девушкой как-то разладились, гораздо быстрее даже, чем рухнула в тартарары жизнь ограбленного гражданина, ставшего… Лицом без определённого места жительства, а потом и неопознанным трупом, замёрзшим у пивного ларька. Вот – случайность, превратившая мелкий грабёж в… Убийство, разве нет? И кому что было на роду написано? Студенту – стать убийцей или гражданину – быть убитым?  

Полицейский вдруг отвлёкся и посмотрел куда-то вглубь.  

– А вот и представительница чёрной магии! Интересная женщина. Настоящая ведьма, в совершенстве владела искусством проклятий. Десятки ярких эпизодов в биографии. Вот, например. Недодали ей сдачу в магазине. И слегка нахамили вдобавок. Она не спеша выходит, шепчет что-то, наклоняется и проводит легонько указательным пальцем по порогу магазина. Будто пыль стирает. И уходит. Но ни один (ни один!!! ) покупатель больше не пересекает этот порог. Ни в этот день, ни завтра, ни через неделю. Как будто порог высотой в три метра. Хоть сноси здание и строй заново. Долго ли протянет магазин без покупателей?  

Или вот на одного влюблённого она наложила проклятие. Сделала так, что целых полгода он мог любой женщине сказать только одну фразу: «пошла на хер! ». Открывает рот, чтобы что-то другое сказать, хоть поздороваться, но вылетает только это. За эти злополучные полгода потерпевший потерял возлюбленную, всех знакомых женского пола, работу и жильё, а также сорок раз получил по голове – руками, сумочками, зонтиками, клавиатурой от компьютера и даже лопатой.  

И ещё на другого, перспективного чиновника из министерства образования, наложила заклятие «восстание букв». Эффект в том, что ничего написать невозможно, буквы смешиваются. Пишешь «Здравствуйте», а получается «Взадствуйте». Пишешь «Уважаемый Иван Петрович! », а получается «Жопоголовый Диван Козлович! ». Пишешь «участие в мероприятии», а получается «учавсие в тварепринятии». Вместо «соискатель кафедры» – «сосикатель выдрафедры». Что творилось в более сложных оборотах – можете представить! Очень быстро белый воротничок стал серым, а потом и чёрным, а потом воротником тулупа. И продолжил падение – ведь он человек интеллектуального труда, который двух слов связать не может.  

Тут полицейский прислушался к чему-то, обернулся назад и вдруг закричал:  

– Да вы издеваетесь надо мной! Это что, Небесная Канцелярия?! Да у вас бардака больше, чем на земной помойке! И опять с азиатами!!! Вы…  

– Представьте несусветное! – полицейский повернулся обратно. – Серьёзный сбой произошёл при реинкарнации. Человек воплотился сразу в десяти тысячах… воплощений. На что это похоже?! Вообразите министерство, заполненное сотрудниками, которые развели грызню и бюрократию, дедовщину и бабовщину, подсиживают друг друга, интригуют и сплетничают, оставаясь при этом одним человеком. Одним!!! Не вообразите такое. Тогда представьте только малюсенький фрагмент этой картинки: всемогущего министра, одновременно (! ) являющегося уборщицей, мечтающей отравить министра, чтобы занять его место. Чувствуете уровень страстей?!  

Вот служба у меня… Но ничего. Скоро отпуск... Уже знаю, как его проведу. Мне снова будет шесть лет, я выйду на низкий берег реки... Тёплое утро, тишина, подсолнухи... И вновь впервые увижу, как наклоняется в неподвижной воде перьевой поплавок… Знаете, так чуть-чуть приседает, и круг на воде появляется… Сердце замирает…  

Полицейский вдруг прервался и замер. Всё вокруг вспыхнуло.  

– Смотрите, смотрите! Душа взлетает на первое небо!  

Всё сотряслось, вихрь прозрачного огня закружился и вспыхнул повсюду так, что мы оказались словно в сердце ярчайшего заката, пронёсся сквозь нас и вверх, исчезая... Промелькнули тысячи картин, слившихся в одну непрерывную, можно было успеть выхватить только убогую каморку где-то в подвале и свечу, озаряющую согнутую фигуру и каменный пол с разбросанными, смятыми рукописями на ангельском языке...  

– Это великий писатель, пока неизвестный. Отмучился наконец. Подумать только, ведь за жизнь он четыреста раз слышал слово «графоман»... Не будучи им ни секунды. Как леденело его сердце от холода других людей… Но он не умел быть злым, как другие... Как же красива душа, сохранившая пламя…  

Михаил глубоко вздохнул:  

– Путь земного святого... Я видел почти всё, но каждый раз удивляюсь, как это возможно. Вот сами попробуйте представить. Простого человека, далёкого от высоких материй, подвластного своему ненасытному телу, обычным желаниям и слабостям… И вот он решает пожертвовать всем своим… таким естественным. Ради невидимого источника добра и света, ради Того, Кто непостижим. И за всю дальнейшую жизнь этот человек… Трудно даже передать… Ни на минуту (за семьдесят земных лет! ) не уступил бушующей плоти, не предал свой дух. Ни на миг не перестал быть человеком в стране свиней. Единственным живым среди множества мертвецов. Преодолел все искушения, с презрением выдернул из себя вонзившиеся стрелы зла. Исчерпал до конца все испытания. Узнал раздирающий голод и нищету, и холод, от которого стынет внутри, и презрение близких, и отверженность, сомнение, безверие, отчаяние, тяжесть на сердце. Но главное – неустанно делал и делал и делал добро. Всем, не различая достойных и недостойных. Всем – бьющим, оскорбляющим, ненавидящим, скотски равнодушным... Не ожидая взамен ничего. Это самое трудное. Намного труднее, чем спать на булыжнике или видеть, как собственное тело превращается в кости...  

Я лично знаю лишь двух настоящих святых. А в вашем мире сейчас… Только одна. Можете сами взглянуть на неё.  

Внизу распахнулось пространство, мгновенно промелькнули клочки облаков, дома, дороги, деревья и вот показалась и приблизилась пожилая женщина в цветастом цыганском платке, чёрном пальто. Она стояла у выхода из метро, очень внимательно глядя на людской поток. Во всей её фигуре, выражении потемневшего лица, стиснутых кулаках чувствовалось огромное напряжение, какая-то невидимая борьба… Что-то происходило. Она была… как портниха, снимающая мерку с проходящих людей, ощупывала глазами каждого, словно примеривалась к чему-то… Осторожно, со страхом, но и с решимостью, как перед прыжком с высоты… Она смотрела пристально, думая о чём-то одном…  

Михаил прошептал непонятные слова:  

– Она выбирает… Кто будет ей по силам…  

Вдруг губы цыганки сжались, лоб покрылся морщинами, но глаза вспыхнули и уставились в худого мужчину, сильно хромающего, даже волочащего правую ногу…  

Она оценивающе взглянула на него ещё раз, вздохнула, помедлила и вдруг бросилась, скользнула вперёд, вслед за мужчиной. В несколько шагов догнала его, нечаянно коснулась рукой и прошла дальше, всё ускоряя шаг, всё быстрее и, даже, казалось, чуть подлетев, резко свернула и скрылась в незаметной подворотне.  

– Как быстро вы осуждаете! – вдруг сказал полицейский. – Подумали, что цыганка – искусная воровка? Тогда посмотрите на этого человека!  

Худой мужчина, к которому прикоснулась цыганка, стоял на месте. Рот его был полуоткрыт, глаза расширились, как будто он испытывал что-то невероятное… Его лицо просветлело, удивление сменилось радостью, счастьем… Бессмысленно улыбаясь, даже смеясь, он оглядывался по сторонам и вдруг сел прямо на асфальт, потом рывком поднялся…  

– А теперь взгляните на неё, – велел Михаил.  

Цыганка лежала навзничь в подворотне. Вдруг она изогнулась, вскрикнула, заставила себя замолчать, вытянулась всем телом, выбросила вперёд руки и стала отчаянно скрести ногтями землю. Её пальцы со сломанными ногтями окрасились кровью, лицо исказилось, внезапно она снова перевернулась на спину, перекатилась набок и впилась зубами в рукав своего пальто, на её лицо было страшно смотреть…  

– Её зовут Мария. У неё удивительный дар… Она может исцелять людей, забирая их боль себе. Она давно поняла это и каждое утро решает, сколько сможет вынести. Не сосчитать незнакомых ей людей, боль которых она взяла на себя. Она будет мучиться весь день до заката, а потом боль уйдёт насовсем. Короткая ночь – и новое утро, новое испытание. Она не даёт себе отдыха, потому что… В мире слишком много боли. Мария становится сильнее с каждым исцелённым. Скоро не останется болезни, которую она не смогла бы растворить в себе. Наверное, она пронесётся мимо нас так быстро, что и лика её нельзя будет увидеть… Кто мы… В сравнении с ней, великой святой?..  

Михаил снова вздохнул:  

– Теперь о вас… Люди... Вы рождаетесь и с вами рождается столько надежд... А потом... Представьте, что вы – воины, которым предстоит сражаться с адскими полчищами. Им нет числа и каждый воин на счету. Но вы… Не бережёте оружие, которое вам дали. Не знаете внутренней дисциплины. Не испытываете благодарности за пищу, которую получаете каждый день. И каждый считает себя умнее остальных. Как вам войско, состоящее из таких солдат? Сможет оно одержать победу?  

На что вы тратите жизнь? Чем вы так заняты? Ведь многие умудряются любить свою машину или телевизор больше, чем близких.... Зачем вы поступаете так, словно Бога не существует?  

А эти ваши попытки земным разумом понять неземные явления... И не сказать ведь, что человеческая мысль слаба! Не то чтобы слаба… Она нестабильна. От мощных прорывов в сверхдальний космос до многолетнего тыкания тараканьим рылом в бортик спичечной коробки. Иногда непонятыми остаются даже совсем простые истины, которые звучат на земле так же, как здесь. Что бы такое привести в пример? Хотя бы элементарную истину: жизнь – это война. Чего только люди не навертели вокруг этой истины! Война всех против всех, избранного народа против всех остальных, поэта с обывателями, личности со всем миром, каждого с самим собой, между разумом и чувствами, духом и материей… Нагородили полную чушь. Жизнь – это война со смертью. Разве не так?..  

Человеческий разум... Да вот, сами посмотрите!  

Где-то внизу вновь мелькнули, смешавшись, тьма и свет. Открылся ночной город. Выхватился отдельный дом, лестница, стена подъезда, освещённая тусклым светом уличного фонаря. Стал виден юноша, прижавшийся головой к стене. В том, как он стоял, во всём его облике… Было невыразимое отчаяние.  

Юноша стоял неподвижно и вдруг стали отчётливо слышны его мысли: «Я знаю ведь, что ты есть. Ведь именно ты тогда дёрнул меня, заставил посмотреть направо. Иначе бы меня машина сбила. Я же помню, вот прямо дотронулся и повернул мою голову. Неужели сейчас не поможешь? Помоги же мне с ней... » Юноша исчез.  

– Вот вам и сила человеческого разума... – сказал Михаил. – То, что вы видели – это первая (первая в истории миллиардов людей! ) и пока единственная молитва к ангелу-хранителю – с просьбой слетать к душе любимой девушки. Смягчить её характер, сделать так, чтобы она взглянула на того, кто умирает без неё...  

Почему же такая простая молитва звучит впервые?! Что может быть очевидней? У каждого есть ангел-хранитель, защитник, несущий свет. Он всегда рядом, с рождения. И?! Человек скорее попросит помощи… У амулета, сделанного другим человеком из железа. У гадалки, экстрасенса, ручного попугая, кого угодно...  

Ладно, вы были бы неразумны, но чисты сердцем... Но ведь большинство всех молитв – это просьбы. Благодарений почти нет, даже от людей, которые не испытывают нужды ни в чём. Что это говорит о человеческом племени?..  

– Знаю, – сказал Михаил. – Знаю, что когда-то вы были этим влюблённым юношей... И только поэтому у вас есть ещё шанс. Через несколько мгновений снова начнёт стучать ваше земное сердце, возвращайтесь с миром...  

Сейчас мы расстаёмся на какое-то время. Вы всё забудете, что видели и чувствовали здесь. Всё забывать – в природе человека… Но всё же мой долг – сказать вам ещё несколько слов… Вдруг что-то останется с вами на остаток земной жизни… И взгляд ваш станет более проницательным, хоть на короткое время… Не бойтесь необычных мыслей, возможно, их подсказывает ваш хранитель… И не бойтесь видеть то, чего не видели прежде…  

Итак, возвращаю вас на прежнее место. Временно… Всё-таки ужасно нелепое слово – «временно»! Наверное, единственное, лишённое смысла начисто. Помните, что нет ничего временного…  

Внезапно мимо пронёсся какой-то фантом, несущий впереди что-то непонятное.  

– Может, сюда получится вставить индуса-горнолыжника?! Постойте, постойте! Вы в секретариат идёте?..  

Полицейский разделился надвое, одна его копия исчезла. Вторая же осталась, но начала таять. Голос снова стал доноситься издалека:  

– Прощайте до срока! Не берите тяжести на душу!  

Не совершайте поступков, которые будете стараться забыть. Может так случиться, что забыть о них вы не сможете. Возможно, ваши дела будут вас преследовать неотступно.  

Думайте о себе не чаще, чем думаете о других. И не лучше. Старайтесь создавать, а не разрушать. И тогда ни одно ваше усилие не пропадёт напрасно.  

Будьте осторожны со своими страстями. Помните, что жгучее последнее желание может быть протянуто в вечность. Только представьте бесплотного наркомана, который каждый миг отчаянно ищет несуществующую вену...  

Помните, что злые души теряют себя. Помните, что нет заранее обречённых... Помните, что каждый поступок влияет на путь человека в вечности...  

Помните, что Бог читает в человеческом сердце… Что каждая мысль, каждый поступок – это буквы и строчки...  

Помните…  

Голос Михаила вдруг приблизился, раздался, расширился, превратившись в нарастающий шквал, словно все поколения людей, когда-либо живших, восстали и заговорили, закричали, запели на бесчисленных языках, но что-то одно, одинаковое... Голос гремел, как гром в центре грозы:  

– Помните, что воля сильнее искушений. И что последствия поступков заложены в самих поступках.  

Помните, что для расстояния, с которого Бог смотрит на человека, дела и мысли неразличимы. Бог ближе к человеку, чем глина к ладони гончара. Но от человека до Него – космические бездны.  

Помните, что нет ничего быстрее чистой молитвы. Едва сорвавшись с губ, она мгновенно преодолевает расстояние, которое невозможно представить...  

Помните, что однажды... Медленно подкрадываясь, на исходе тяжких сумерек, или внезапно, в разгар солнечного дня... Наступит она. Последняя дрожащая секунда земной жизни, после которой всё сделанное окажется на Великих Весах и ничего уже нельзя будет исправить. Эту секунду люди называют смертью. Помни о смерти...  

*****  

Над новым Иерусалимом разгорался рассвет. Крыши домов начинали блестеть, как маленькие зеркала, отражающие кусочки неба. Солнечный шар поднимался всё выше, разгораясь непредсказуемым светом нового дня. Проклятый любимый город... Родной и неузнаваемый...  

Город расстилался шире и шире, охватывая все времена, эпохи... Жизнь города мелькала, скользя и срываясь, как плёнка безумного кинопроектора, сливаясь в непрерывно меняющуюся картину, которую разум всё меньше мог охватить... Всё смешивалось, превращаясь просто в невидимый вал от земли до неба...  

Языческое святилище – седой камень с трещиной, в которую что-то шепчет колдун... Волны завоевателей, идущих сделать из Москвы пастбище... Водохранилище... Выжженную пустыню... Падший Вавилон... Первое поколение, не знающее ужаса перед монголами... Пожары, не оставляющие ни дома, ни дерева, и снова, снова – новая жизнь. Зловещая красная комета... Волки заходят в город... «Если женщина стала царём, то пусть женщины ей и крест целуют»... Страшный смерч, открывающий дно реки... Блаженный в гневе опрокидывает на рынке лотки с хлебом: «Жаль хлеба? А людей пожираете! » Пальба тюфяков с крепостных стен... Прожекторы и разрывы зенитного огня... Поэт шепчет перед выстрелом в себя: «я знаю силу слов... Глядится пустяком, опавшим лепестком под каблуками танца... » Чёрный фабричный дым... Пятна крови на стенах Кремля, с рассветом уходящие в землю. Усыпальница с останками убийцы... Опьянённая толпа сносит древние Иверские ворота, мешающие колонне демонстрантов... Звёзды из рубинового стекла. Листы папоротника на зданиях – как символ долгой жизни... Бассейн на месте храма... Москвичи в праздничной одежде впервые спускаются в метро имени Кагановича... Звон колокольни Ивана Великого, отгоняющий нечисть... «Заняв Москву, я поражу Россию в сердце»... Бульдозеры ломают картины... Ломают старые дома, заменяя красоту уродством... Хиппи в разноцветных кедах... Грузовики везут гранит для памятника чудовищу, а в другом конце города устанавливается скульптура тираноборцев, смотрящих вперёд... Ветер – возможно, дыхание душ, отлетевших до срока…  

Город полнился людьми и... Чем-то, кем-то ещё... С высоты, до которой не долетели бы ничьи голоса, были слышны все мысли и было видно всё, каждое движение души.  

Вот молодая женщина украдкой оставила милостыню – и тёмных духов размело в стороны.  

Другая женщина, бальзаковского возраста, думает: «Нужно всё-таки одевать кружевное бельё на каждый день. А то собьёт меня машина, привезут в морг и буду там лежать некрасивая».  

Юноша, почти подросток, у дома проститутки. Над ним вьётся и шепчет искушающая ведьма... Колеблется, заходит в подъезд. Только что он потерял первое нежное прикосновение к любимой, память на всю жизнь.  

Чиновник решает изобразить на монетах святого, поражающего змея... «Я же христианин, черт возьми! » И тут же последствия – тысячи обесценившихся круглых икон, втоптанных в грязную землю...  

Молодящийся старик идёт за каким-то злым делом. И понимает, что не стоит идти, но что-то несёт его вперёд, что-то заставляет его повторять эту рифмованную глупость: «Покаюсь, когда состарюсь».  

Человек снимает рваную одежду, пересчитывает деньги. И вот фальшивый нищий уже ползёт в темноте, превратившись в прокажённого, в какое-то месиво из обрубков, покрытое язвами всех возможных грехов... Он стал таким навечно, ведь невозможно раскаяться в чужих пороках, от которых люди избавляются подаянием...  

А там, на окраине, видны деревья, упавшие крест-накрест. Их подцепляют крюками, ревут трактора, но что-то не так... Рядом – разворошённый котлован, строительный мусор, пыль, матерные проклятия… Нет, не построить на этом месте торгово-развлекательный центр. Потому что в глубине земли, под сваленными бурей деревьями, находится... Нетленное тело со сложенными на груди руками. Могила праведника. Её не сдвинуть никакими деньгами...  

Вот кто-то решил поиграть со смертью... Мгновенье спустя – чёрные птицы начинают биться в окна, он мечется, бросается к выходу, но прислушивается и вдруг раскидывается перед дверью, крестом держа руки, с ужасом ожидая толчка извне...  

А там – ещё игроки, и много, но один выделяется среди них. Политик в хорошем костюме, думающий о победе на выборах. Он не понимает, что его мысли – оболочка, иллюзия... Никаких выборов нет, просто несколько людей играют в странную игру: кто быстрее раздразнит ядовитую змею? И вот Змея Власти кусает одного из них. Яд начинает действовать: победитель игры перестаёт узнавать старых знакомых, забывает о близких, о милосердии, скромности, щедрости, чистоте… Забывает прописные истины, вроде той, что в гробу карманов нет. И даже внешне меняется, превращаясь в спесивую свинью со складками на шее. Противоядия нет... Очень скоро победитель игры будет мертвее камня. Кто ещё хочет сыграть?..  

А эти два человека завершают какую-то ночную сделку. За их спинами возникают зловещие тени, но они их не замечают... Пока они упивались своим безумием, над городом рассвело и теперь видно, что они совсем не у себя дома, они – на кладбище, вырытом собственными руками...  

Вот идёт успешный мошенник, подделывающий картины мастеров. Вор мыслей и чувств, желающий лёгкой жизни за счёт других. Он не знает ещё, чем заплатит за это. Проходит миг – и уже виден измученный человек, снова и снова повторяющий безумно сложный рисунок обжигающе горячей кистью. Не выдерживает, роняет, но невидимая сила заставляет его повторять...  

Отец ведёт с подростком серьёзный разговор: «Сам трахай жизнь! Не позволяй ей трахать себя! »  

Кто-то говорит другому, не выходящему из тени: «вы предлагаете страшное, бесовское дело. А хотите, чтобы мы нашли человека. Поручите кому-нибудь из своих... » И ещё чей-то голос вдалеке: «мы ведь живём в храме, где купол – само небо. Не оскверняйте наш храм... »  

Девица с надутыми губами-пельменями по телефону договаривается о вечерней оргии, по-гламурному растягивая слова: «Встречаемся у тебяу или у меняяу? »  

Мама и смешная дочка с бантиками на выставке абстрактного художника:  

– Мам, это корова?  

– Нет, это дерево.  

– А вот это – точно корова.  

– Нет, это автопортрет...  

И вновь движется поток жизни, состоящий из волн любви, страха, надежды, отчаяния, дружбы, смеха... Тяжёлый и лёгкий поток... Куда он несёт этот город-корабль?..  

И снова и снова среди безумия мегаполиса... Здесь и там, и снова – здесь и там вспыхивают спасительные слова «люблю тебя»... Держащие на плаву город-корабль.  

Всё ниже, всё ближе к людям, земле... Исчезают потусторонние существа. Взгляд становится всё более человеческим, близоруким, полуслепым, смысл пропадает, утрачивается, превращается в хаос, обрывки...  

Наконец притяжение города побеждает притяжение неба. Мысли людей гаснут и становятся непроницаемыми. До времени… Сколько же будут весить наши мысли на Великих Весах…  

Остаётся только один вопрос, но и он тускнеет, теряется в сознании: «О чём они думают? Почему не думают о главном? » Но в чём это главное?..... Несколько недель спустя человек снова проходил мимо сквера, неся под рубашкой шрам на сердце.  

Он спешил домой, но вдруг задержался, вглядываясь в тяжёлые листья, скрывающие тёмную глубину. Неподвижные, наполовину уже жёлтые листья словно напомнили о чём-то. Вызвали странную мысль, такую далёкую от города, жизни, повседневных забот... Почему-то на миг показалось, что... Видимый мир – лишь малая часть того, что существует.