Последний день лета

Был последний день лета. Огромное золотое солнце. Закат. Выходит, даже не день – последний вечер уходящего лета. А завтра опять сентябрь, опять новый сезон, снова идти на учёбу… Марек гнал от себя эти мысли, отбрасывал, как только мог, но, увы, был далеко не всесилен. Наоборот, как это и случается в таких обстоятельствах, когда сильно хочешь запомнить день и возлагаешь на него много планов – в итоге ничего не делаешь, ничего не успеваешь, и день весь проходит зря.  

Так и сегодня, парень то бегал по берегу, то собирал ракушки, то возился вместе с сестрой, помогая той шить русалочий хвост – взбрело в голову Кимми сделать: хочу и всё! Уже почти месяц Марек вырезал и приклеивал вместе с сестрой чешуйки. Результат, к счастью, был на лицо. Огромный зелёный хвост, разноцветные плавники и серёжки-звёздочки, всё это казалось живым, настоящим, преподнесённым в дар от природы. И не скажешь, что ткань и краски…  

В беготне и сборе ракушек для короны, с грязными руками, измазанными в золотистый акрил, и прошёл день. Даже любимый молочный коктейль вроде был, а вроде пропал – бесследно! И снова на часах вечер. Снова закат. Тёмные и страшные облака. Вот только вечер необычный, последний, последний вечер уходящего лета. Последний час…  

Надо было хоть немного остудить голову и отвлечься.  

Чёртова тоска и несбывшиеся мечты! В этом году снова не получилось потрогать морскую лисицу. Не удалось найти новый кусочек янтаря. Не удалось вырастить манго из косточки.  

Ужасное лето! Бездарное! Парень чуть не захлёбывался от тоски, дрожал и без конца качал головой. Но в тайне души он радовался. Ехидство заполняло всё существо каким-то странным и необъяснимым чувством. Он радовался, что это лето уходит. За всего свои шестнадцать лет оно никогда не запоминалось чем-то особенным, и чаще осенью происходило всё лучшее и интересное.  

Только август – почти что осень…  

– Скоро, уже почти… – шептал Мар, понемногу успокаиваясь в одиночестве.  

Холодало. Неслабо так похолодало за последнюю пару дней! Суетливые мысли пожирали, убивали и всё же не давали покоя. То он с мальчишками лежал на берегу, и они загорали, все красные, то уже были одеты в чёрные майки и мёрзли, нещадно мёрзли на ветряном морском берегу.  

– А ведь прошла неделя. Меньше недели… Даже последние дни не могут ничем порадовать! Какое ужасное лето. Как насмешка. С конца августа уже началась осень. Она обогнала календарь. А завтра что будет – зима?..  

Он говорил сам с собой, так временами случалось. Постепенно злость остывала, растворяясь в воде и остывая вместе с прохладным песком. Марека не пугал ни ветер, ни чёрная вода океана, ведь на самом деле он любил и прохладу, и солнечный день, и вне зависимости от погоды плавал к соседнему острову. Маленький, лучше сказать даже, крошечный островок, по сути – огромный камень, поросший мхом и деревьями, он даже с виду напоминал большой волосатый орех, большущий кокос, поэтому – Кокосовый остров.  

Там никогда не жили люди, туристы тоже практически не заходили на землю. Малюсенький островок был весь во власти местной детворы и подростков, да прочих немногочисленных обитателей. Особенно часто любили прилетать туда попугаи, да различные крупные рыбины, прячась от назойливых рыбаков, подплывали к укромному берегу.  

А дайверы говорили, что под островом есть лабиринт, огромная сеть пещер, да очень странных – совсем иначе устроенных, чем те, что обычно находят на таких берегах. И взрослые дядьки в костюмах нередко плавали на маленький островок, но обычно они плавали днём. В тихих сумерках, в полутьме, только Марек касался этого рая.  

Парень любил сидеть на одном камне, который был точно трон. Когда вылезаешь так и сидишь, а вокруг тебя волны, вода... И справа вода, и слева – вода, и ты – точно повелитель всего океана… Птицы уже спят, прячутся в своих больших и лохматых листьях, и спят. Тишина, красота… Здесь всегда можно было отвести душу. Туда он и планировал её увести, и уводил, когда накатывало особенно грустное настроение.  

***  

– …А ты ещё кто? – Марек подскочил от неожиданности и чуть не подавился водой – солёная жидкость попала в рот из-за резкого движения, неожиданности.  

– Аэаэлаэ, й лая.  

Напротив него, позади любимого камня, наполовину в воде, сидела незнакомая девушка. Нет, Марек точно не видел её никогда здесь, они точно никогда не встречались, но незнакомка выглядела такой знакомой.  

– Кто ты? Как оказалась здесь? Как тебя зовут?!  

Огромные чёрные глаза смотрели на него и не двигались. Лишь после до человека дошло, что обладательница этих диковинных глаз просто смотрела на него, не мигая. Небывало притягательный взгляд. Очень сильно красивая девочка. Или девушка? Подросток затруднялся сказать, сколько ей было лет. Глаза сводили с ума, и всё же они были странными.  

– Аэлаэ, Аялая, – наконец, выговорила красавица. Она странно говорила слова, точно задыхаясь, немного свистя и растягивая гласные звуки.  

– Странное у тебя имя, – Марек пожал плечами. – Ты тоже с нашего острова? Никогда тебя там не видел.  

Аялая кивнула.  

– Ну, ладно…  

Лишь тут он заметил, что девушка держит в руках большой спелый плод манго. Кажется, диалог прервал её трапезу. В один момент снова стало грустно и неуютно, захотелось сбежать назад. Бывали такие дни… Только забыть, забыться, закрыть глаза, уснуть и постараться завтра проснуться в ином настроении. Ничто другое не помогало.  

– Ладно, не буду тебя отвлекать. Рад был познакомиться. Можешь приходить к нам поиграть, но давай уже завтра.  

Она снова кивнула – ага.  

Марек собрался уже уплывать. Тяжёлые мысли не смогла отогнать стихия. Ничего не получилось. Не помогло и знакомство. Вот такой день…  

«А чего, собственно, оставаться? – кивнул своим мыслям парень. – Девушка занята, солнце садится. Коснулся рукой любимого камня – всё, ритуал выполнен. Считай, сплавал уже. И на сегодня хватит. Всё равно завтра рано вставать, снова идти на учёбу, а после искать ракушки… Сегодня мало нашёл. Фред и Аллик самые лучшие себе все забрали. Жуки! Кимми мне завтра устроит, я же соврал ей, что оставил их под корягой…»  

– Марек, – вдруг прошептала девушка.  

«А может, я поторопился, и она станет моей хорошей подругой? »  

– Подожди… Откуда ты знаешь, как меня зовут? – произнёс уже вслух.  

Аялая усмехнулась. Она точно читала мысли.  

– Знаю и всё, – речь незнакомки с каждым словом становилась всё более понятной и чёткой, а буквально через пять минут и вовсе напоминала речь любого обычного человека. – Знаю я, кто ты, – хихикнула девушка, – и где живёшь, знаю, видела. Почти всё знаю.  

– Но откуда ты, мы только что…  

– Я часто вижу тебя, когда плаваю.  

– Потому что я часто плаваю?  

– Да, – а потом поправила себя: Потому что я за всеми наблюдаю на самом деле.  

– Наблюдаешь? Но зачем?  

– А я иногда даже не знаю… Скучно ничего особо не делать.  

И слово за слово как-то пошёл разговор. Нашлись новые темы, тут же захотелось обсудить лето.  

– …И это всё только потому, что?  

– А на самом деле ничего не случилось. Я просто, наверно, просто устал. Устал от того, что ничего не происходит. Все мои дни пожирает одна рутина. С завтрашнего дня начнётся учёба, но что с того? Да, там будут новые люди, но люди все одинаковые. У меня нет абсолютно никакой радости от того, что мы скоро встретимся, можешь себе представить?  

– Я представляю.  

– И как мне быть? Когда больше жизни хочется встретить что-то таинственное и волшебное, когда, помню, с детства, сидел на крыше и хотел закричать на весь свет: «А оно есть! Есть! » Но потом как-то в один момент увидел, что нет. Ничего нет. И, знаешь, весь мир померк, а мне не хватает этой реальности. Я не могу смириться. И как принять, как смириться с тем, что теперь так будет проходить каждое моё лето? И с каждым годом так будет. С каждым годом интересного всё меньше и меньше, и меньше!.. А мне скучно, скучно в этой реальности!  

– А что же твоя сестра?  

– Кимми? Ой, Кимми, – парень махнул рукой. – А что она? Она совсем не такая. Мы очень разные. У нас общего почти ничего нет. Младше меня на два года. Всё лето шьёт разные костюмы, живёт этим и радуется…  

– И это – плохо?  

– Неплохо, но я…  

Аялая села чуть ближе и взяла говорящего за руку.  

– Я понимаю. Ты хочешь чего-то настоящего, а не всей этой бутафории.  

– Да.  

Они очень быстро нашли общий язык и не заметили, как сели сумерки.  

– А как прошло твоё лето?  

Девушка пожала плечами.  

– Как и весь год.  

– А как твой год?  

– Я почти всё время плаваю. Это надоедает.  

– Если так, так давай сходим в лес, или… Ой, – и, кажется, только тут Марек опустил глаза и взглянул на фигуру своей таинственной спутницы. И увидел. До этого он смотрел только в её глаза. – У тебя хвост… Моя сестра тоже хвост русалки себе хочет сшить. То есть мы вместе его, – и принялся рассказывать обо всех сложностях, деталях костюма, о тканях и о том, что устал, ему надоело пришивать чешую, но что поделаешь – надо. – А у тебя красивый хвост, прямо как настоящий… А можно потрогать? – спросил Марек и протянул руку. Он не заметил, как оживился и начал улыбаться, а грусть всю смыло волнами.  

– Ладно. Только один разок.  

Маленькая загорелая ручка, не отрываясь, гладила золотые пластины. Марек не соврал – он прикоснулся всего один раз, но, кажется, прошла целая вечность.  

– Как настоящий, здорово. А наш из ниток, неаккуратный… Как ты сделала такой?  

И ответ показался слегка неожиданным:  

– Мама с папой подарили.  

– Они тоже любят шить костюмы? Как здорово. Профессионалы! Вот это тебе повезло! Слушай, а как ты думаешь… Кстати… – парень окончательно передумал плыть на свой берег, только солнце уже зашло, и он пребывал в сомнениях. – Кимми, наверно, заждалась. Мне пора уходить…  

– До встречи, мальчик!  

– Или, нет, подожди.  

– Хочешь спросить, когда мы увидимся в следующий раз? Я здесь всегда. Хочешь – приплывай, встретимся, поговорим. Буду рада тебя увидеть. Приходи в любой день. До завтра.  

– Ты что читаешь мысли? Уже не первый раз. Слово в слово.  

– Что ты, Марек? – в словах девушки тотчас зазвучала лёгкая ирония и весёлость.  

– А можно задать тебе один вопрос? На прощание.  

– Конечно же, задавай.  

– А как ты думаешь, мы, вот, шьём – делаем бутафорские костюмы, привносим волшебство в скучный мир, а русалки и прочие существа, скажи мне, на самом деле они существуют? – сказал, покачал головой и тут же ответил. – Нет. Глупый вопрос. Забудь. Прости. Мне пора. Бывай!  

В силу возраста паренёк бывал очень немногословен и резок. Но эмоции Аэлаи казались ещё быстрей. Точно волна, точно волны всего океана и всех морей вместе взятых, они сливались в ней в одно целое, сливались, сплетались, а она представляла их.  

– Подожди, подожди, не уплывай! Мальчик! – и голос изменился, стал совершенно другим. – Русалки, единороги, вампиры... Ты спрашиваешь и одновременно сразу же говоришь ответ. Нет, прошу, нет, не надо так. Ты лучше задумайся: а кто-то их ищет? Разве учёные направляют экспедиции, ищут или хотя бы хотят найти? Тратят деньги на исследования, пишут трактаты и диссертации? Кто-то задавался такой целью? Не спрашивай. Вопрос, правда, глупый. Но люди ещё глупей.  

Люди даже не хотят искать их, привыкнув говорить, что нас нет, их, – кашлянула она и снова сменила голос, как если бы поправила себя. Любопытно, но, лишь коснувшись мифической темы, Аэлая стала особенно разговорчивой. Обычный вопрос о сказке так подействовал на неё. А похвала её прекрасного костюма, она не смогла добиться такого эффекта, и это казалось странно… – Марек, ты подумай сам, ведь проще сказать так, чем изменить все свои представления о природе? Подумай, что бы тогда случилось? Пришлось переписывать все учебники, учить дополнительную ветвь эволюции, историю, культуру, литературу, религию новой расы. Учить так много всего... Разве оно вам надо?  

Она больше не ела манго, а он снова держался на воде, лишь высунув из неё голову, точно большая рыба, которая всплыла подышать, а после исчезнет надолго – уплывёт, возможно, и навсегда.  

– Эй, ты чего? Да я пошутил. Все знают, что никаких русалок не существует. Это моя сестра, – засмеялся, – она помешалась на них, только такие, как она, если их можно назвать, только они – русалки…  

– Да? Мне тоже пора. Прощай, – Аэлая побледнела и покачнулась.  

Девушка махнула своими длинными рыже-чёрными волосами и в одно мгновение прыгнула в воду. …Марек был в паре метров от неё, держался наплаву и, как завороженный, смотрел вглубь. Он не мог отвести глаз. В его сознании что-то уже прояснялось, но пока было ещё так туманно, запутанно.  

Аэлая направилась в сторону тех самых тёмных пещер, о которых однажды шептались дайверы. Пещеры были на очень большой глубине. Люди, посвятившие не один год тренировкам, даже они не могли с такой лёгкостью и быстротой взять и опуститься под воду.  

Последний луч солнца ещё освещал дно, отбрасывая зеркальную тень от большого белого камня. Рыжий русалочий хвост показался рядом, исчез. Он двигался слишком умело. И пятьдесят пять метров. Пропала. Нырнула и не всплыла. Хорошая девушка, странная…  

– Погоди, а как она дышит? – вслух прошептал мальчуган. – Как? О нет, только не…  

И внезапно всё встало на свои места: странный взгляд, непонятная речь, незнакомое лицо, поразительно красивая и натуральная чешуя и резкая смена настроения.  

– Дурень я, дурень! Да она же, она не… Я думал, она тоже любит плавать в костюме. Но она русалка! Самая настоящая! Глупая Кимми! Всё из-за неё… – говорил и думал, и часто глотал слова: А я ведь понял… А я ведь знал с самого раннего детства. Она права. Вот так сидишь себе рядом с настоящей русалкой, сидишь рядом с ней, смотришь, даже трогаешь пальцами и!.. И что «и»? Сидишь рядом – чего ещё надо? А всё равно не верится.  

Она настоящая. Это не костюм. Уж я-то знаю, как выглядит ткань, даже самая дорогая, это была не она. Так сшить нельзя. Балбес я! Это не профессиональный уровень, это выше профессионалов, это природа. Подумать только… Настоящая… Аэлая! Настоящая… Она русалка… – и было так неловко и грустно, и хотело поплыть за ней. Снова душу и тело рвали десятки мыслей.  

Но закат уже догорел. Вода потемнела. Ещё одно лето закончилось. Марек выплыл и долго сидел на берегу, обхватив коленки руками, дрожа и повторяя бессвязно какие-то буквы-слова.  

– Аэ, лаэ… Я вернусь за тобой! Покажу! – эти слова во тьме звучали, как мечта, как надежда. – Я найду тебя! Аэлаэ, лая… Найду… – зубы не попадали на зубы, мальчик дрожал – слишком много уж он провёл времени в воде, намного больше, чем раньше; долго сидел на берегу, потом долго бежал вдоль берега.  

Он долго повторял звуки непонятного имени, он говорил, а его никто не слушал, никто не верил, только ветви соседних деревьев, засыпая, но всё же шевелили ветвями, как слышали. – Но я видел её! Этими самыми глазами. Трогал! Этими сами руками, этими самыми пальцами. Клянусь! Это не видение, это не воображение! Как же вам доказать?  

Севастополь, 7 – 11 сентября 2021, 499