***

Суховей из незримого воздуха  

Душным саваном в поле спускается.  

Коростель просвистел над черёмухой,  

На лугах пчёлы майские маются.  

Посевная идёт под знамёнами,  

Батраки коромыслом горбатятся,  

Под команду от тех, что с погонами,  

Сеет поп. Он за веру поплатится.  

И стекают ручьём с подневольного  

Струйки пота. Рукав незаплатанный.  

Командир курит трубку. Довольный он.  

Сквозь усы ухмыльнулся. А надо ли?  

Покосилась церквушка забытая.  

Не приметен уж колокол – батюшка.  

В поле вьюга носилась сердитая.  

На погосте гуляла, где матушка.  

Ну, а следом походкой кровавою,  

Ускользая от голоса совести,  

Продразверстка рукою костлявою  

Собирала батрацкие подати.  

Вот и осень пришла. Месяц свесился,  

По пустым огородам гуляючи.  

На осине крестьянин повесился.  

Треплет ветер листочки играючи.  

Ноют дети: больные, чумазые.  

В небо очи возносят голодные.  

И чума, подбоченясь, заразная,  

По домам носит фляжку походную...  

Тает след от копыт в грязном месиве.  

За позёмкой сибирскою следуя.  

Едет поп в той повозке заснеженной,  

Только птицы ему соболезнуют.