По ту сторону...

31 декабря. Сочетание яркого лучезарного солнца с легким морозцем и приправленное предпраздничным настроением. По шоссе на приличной скорости едет черный люксовый внедорожник. Внутри семейная пара Яна и Стас, они едут загород, где их ждут дети и бабушка. Багажник машины забит под завязку. Здесь и подарки, и продукты на новогодний стол, всякие вкусности, сладости, фрукты, а главное фейерверки, разные и много – что бы праздник удался, настоящий, яркий, запоминающийся! Бенгальские огни и конфетти, и свечи, и украшения для создания праздничного настроения в ожидании новогоднего чуда.  

Стас недовольно барабанит пальцами по рулю и в такт какой-то глупой песне по радио качает головой. Он серьезен и хмур, взгляд его уставший, темный и тусклый, совсем не праздничный. В его голове и мысли совсем не радужные. "Мне 40 лет. Какие были планы, мечты, сколько намерений и перспектив. И что я имею реально, насколько все совпало? Откуда такая апатия и безразличие ко всему? Кризис среднего возраста что ли стучится в мою дверь? Как же все надоело, не оправданные ожидания, не реализованные возможности. Несоответствие желаемого и действительного. И, теперь, как вишенка на торте Новый Год на даче". Он тяжело вздохнул. А в это время его жена, сидя на пассажирском сидении планировала их каникулы. Он слушал ее в пол-уха...  

–Я предлагаю на каникулы такую программу, вот послушай. Допустим, съездить покататься на лыжах один или два раза в какой-нибудь подмосковный горнолыжный комплекс. В остальные дни можем выезжать кататься на ватрушках по склонам недалеко от дачи или сходить в поход на беговых лыжах по снежному лесу – это же так классно! А на Рождество, можно будет сходить в кино и пиццерию с ребятами, погулять по городу. Сейчас только посмотрю, что у нас по ценам на аренду снаряжения и скипасс, в ближайших к нам комплексах и план мероприятий на каникулы сложится.  

–Ага. Давай, поменяем Альпы на Подмосковье, да еще и по лесу, и на ватрушках по склону и в реку, может шею где себе сверну там, на счастье... Очень отличные каникулы вырисовываются. Спасибо. – Ворчал недовольно себе под нос Стас. Он закатил глаза. Мысленно думая: "За что мне все это? Почему именно я и именно так? "  

–Самые лучшие, вот увидишь! – взгляд Яны светился теплым мягким светом, радостью от скорой встречи с ребятами и предпраздничной суеты, она очень любила создавать праздничное настроение, смотреть, как ребята разворачивают подарки, все в ожидании, как они искренне радуются, когда получают именно то, что писали в письме Деду Морозу, и недоумевают, как это он ничего не путает, и даже желаемый цвет угадывает верно, хотя про цвет ему ничего не писали. Яну отвлек громкий окрик...  

–Что он делает, дурак?!  

Яна смотрела в экран телефона, но боковым зрением она видела, как на перерез со встречного потока на шоссе, одна машина срывается, пытаясь успеть проехать перед ними прямо, в боковой съезд к какой-то деревне. И не успевает, она просто не может успеть, потому что начала свое движение с полной остановки и в нескольких десятков метров от их машины. Что он делает?... – это была последняя мысль Яны. Удар.  

Яна сидела в машине и видела поток проносившихся машин навстречу ей. Она поняла, что машину развернуло в обратную сторону, такой силы удар был, и прижало к боковому ограждению. Но, чувствовала она себя в порядке. Ничего не сломано, ничего не болит. Вполне все хорошо. Она открыла дверь и вышла. Вдохнула морозный воздух. Как тихо вокруг подумала она. Какое внутреннее спокойствие, никакого стресса от пережитого. Она-то думала, что когда попадаешь в такие ситуации, у тебя начинается истерика, ты бегаешь в состоянии аффекта, адреналин зашкаливает. А здесь – нет, все по другому. Какое небо, ослепительно голубое, и солнце светит так ярко и она сощурила глаза и начала кружиться расставив руки в стороны, может чувство стресса у нее проявляется так? Морозный день, но совсем не холодно, хотя одета она в легкую кофточку и все. Какая легкость и душевная гармония, и спокойствие. Все произошло, как произошло, и отлично, что закончилось так. Она видела вторую машину, около нее суетились люди, и к ее машине подбежали люди. Они бегали и звонили, до нее доносились только обрывки фраз, что нужен наряд скорой и полиции. Что серьезная авария, возможно, есть жертвы. Яна подошла поближе ко второй машине. Решила посмотреть, что же там. И люди, и голоса, она их слышала как бы с позиции «над», голоса раздавались гулким эхом, движения, как в замедленной съемке. Она чувствовала замешательство и растерянность людей. Но как помочь? Она понимала, что сделать ничего не может. Только наблюдать. Как-то все стало очень ясно и понятно в один миг – она наблюдатель, она над ними. И в этот момент, когда она это осознала, какие-то силы стали поднимать ее над землей.  

В следующий миг, она уже была дома, в городской квартире. Она видела свою маму и своих детей. Все действо происходило, как в кино, а Яна находилась по другую сторону экрана от действующих лиц. Она просто зритель. Внутреннее состояние Яны можно было выразить одним словом – гармония, она чувствовала себя как монолитное изваяние, заполненное спокойствием до краев, и ощущение какого-то безграничного счастья и довольства было разлито внутри нее, как эпоксидная смола. И только вид мамы и детей ее не то что бы печалили, но вызывали недоумение. Яна не чувствовала эмоций, но она могла считывать их у других. И вот сейчас убитая горем ее мама, сердце которой щемила и разрывала боль утраты, такой силы, что эмоции уже больше не могли выходить наружу, она не могла плакать -все слезы уже выплаканы, ее глаза оставались сухими, но в них был столько всего намешано: чувство безысходности, тоски, ненависти, злости и обреченности. Ненависть на водителя, виновного в аварии, злость на высшие силы, которые допустили смерть ее дочери, безысходность и обреченность на сложившиеся обстоятельства, которые оставили ее внуков без родителей на попечение старой бабушки и огромная тоска по единственной любимой дочери, которой больше нет. Яна заглядывала ей в глаза, она так хотела каким-то образом передать своей маме, что ей очень хорошо и спокойно, и не нужно переживать о ней. Что она – Яна, может сделать для нее и ребят? Она перевела взгляд на старшего сына. Он, конечно, не мог осознать всей тяжести потери, он скорее был растерян и обескуражен. Он понимал, что что-то теперь изменится навсегда, но не мог себе спрогнозировать дальнейший ход и изменения в своей жизни, пока его все жалели и в школе, и во дворе, все ему прощалось и он, сказать по правде пользовался этим. А еще, он был расстроен тем, что не может так переживать, как бабушка и мучился больше от того, что не чувствует внутри себя такого горя, которое должен был бы чувствовать, но как вызвать это чувство он не знал... А малыш, трехлетний младший сын, он все время всхлипывал и плакал. Но его состояние было вызвано сопереживанием бабушке, он видел, что ей плохо и как она сначала рыдала громко и страшно, как зверь, а сейчас очень тихая и мрачная, как туча, она расстроена и подавлена, и сама не своя, такая печальная и грустная. Конечно, он еще ничего не мог понять, а просто так выражал свою любовь к ней. Он подходил и утыкался своим носиком ей в колени или гладил ее по голове. Яна считала все эмоции своих домашних. И перевела взгляд на фото. Как интересно. Она видит фото и все помнит. Когда они были сделаны и что тогда происходило. Вот мальчики на отдыхе на море, плавают с масками. Вот первое сентября первого класса старшего сына и выписка из роддома младшего. Она ощущала внутри себя океан спокойствия и умиротворения, бесконечность безмятежности и тишины. Она хотела бы поделиться этим состоянием безграничного покоя и внутренней идиллии со своей мамой, но как? А получалось, что те чувства, которые она, как транслятор воспринимала из вне, она сама ощутить не могла. Она перевела взгляд на следующее фото на стене. На нем была изображена она и ребята и мужчина. Она задержалась взглядом на нем. "Это мой муж. "- подумала Яна: " Это – Стас. А где он? Я его не видела дома сегодня? Что с ним? " Эти вопросы она задавала твердо, уверенно, требовательно. И ждала ответ.  

–Он, там же, где и ты – послышался ответ. Этот голос был повсюду кругом, громогласный и вездесущий.  

–Его нет около меня? Почему? Я все вспомнила, мы были вместе.  

–Ты в ответе только за себя. Здесь каждый сам за себя и сам по себе. Это только твой путь. Так же, как и он. Проходит свой путь.  

–Но, как же так? Мы же в браке? Мы венчались. И не можем быть разделены даже после смерти. Мы – принадлежим друг другу, кровь от крови, плоть от плоти…Как-то так было в писании..  

В этот момент острая боль просто пронзила сердце Яны. Эта боль, как пятно растекалось из области сердца по всему организму, в каждый уголок ее сознания, она начала оседать вниз. Она вскрикнула и почувствовала все! Реальная физическая боль, сердце буквально разрывалось на кусочки от масштаба горечи утраты, которую она теперь ясно осознала и чувствовала. Вся боль просто не умещалась в таком маленьком комочке мышц, под названием сердце. Его глаза, губы, руки, улыбка робкая и стеснительная, взгляд смущенный и взволнованный, в самом начале их знакомства. Она вспомнила все, ее жизнь пронеслась, как кинолента: первое свидание со Стасом, когда они только присматривались друг другу очень аккуратно и деликатно наблюдая за словами, движениями, мимикой, делились своими мечтами и представлением об идеальной семье, и уже позже, когда они мечтали о своей семье, первый поцелуй, и прогулки по вечерней Москве, предложение и свадьба, рождение детей, отдых и путешествия, совместные выходы и посиделки с друзьями, миллионы событий, смех, шутки, объятия, каждое такое воспоминание, как острый удар кинжала вонзалось в сердце. Яна почему-то вспомнила о дедушке, который давно умер, но в этот момент она представила, как он обычно обнимал ее сильно-сильно и говорил «дорогущая ты моя», как в детстве. И от этих воспоминаний опять начинало ныть в области сердца, перехватывало дыхание и слезы нахлынули, добрые ласковые, слезы светлой печали от детских воспоминаний, самых радужных и ясных. Яна заплакала, опустилась на колени и рыдала в голос и не могла остановиться.  

–Ты что-то чувствуешь?  

–Чувствую? Да мое сердце готово разорваться от боли и страдания!  

–Тогда ты еще не готова. Слишком рано…  

Удар. Белое облако оседало вокруг Яны. "Сработала подушка безопасности"-подумала она. Машину развернуло и она встала около оградительного отбойника навстречу движущемуся потоку. Яна ощутила дежавю, все это уже было. Она в ужасе перевела взгляд на мужа. Стас смотрел на нее с таким же страхом и застывшим ужасом в глазах. В момент, когда их взгляды встретились, она все поняла, он пережил все тоже самое, что и она сама. И так же боялся повторения.  

–Яна, с тобой все хорошо?  

–Вроде да. Ничего не сломано. Ты как?  

–Все хорошо. Давай попробуем вылезти отсюда.  

–Да, нужно найти телефон, вызвать гаи и скорую.  

–Я так рад, что с тобой все хорошо!  

Ребята не без труда выбрались из машины, ее передние двери заклинило, и вылезать пришлось через задние. Прошло немного времени... Около машин суетились люди, а Яна и Стас стояли обнявшись, прижимаясь друг к другу так сильно, как только могли. Вот оно – счастье, быть рядом, вместе, а все остальное такая глупость, несущественная ерунда. Самое главное, что они не пострадали, даже синяков и ссадин не было. Умер пассажир второго автомобиля…