Проишествие зимним вечером.

Проишествие зимним вечером.  

Казалось, что в этот день зима решила взять реванш за все два прошедших месяца. Уже с утра небо налилось тяжёлыми серыми облаками. Подул западный ветер, с каждым часом всё усиливаясь, а итогом всему пошедший снег. В такую погоду сидеть бы дома, но не каждый такое мог позволить. Как-никак, не выходной, а продолжающиеся будни, середина недели.  

Было, наверное, около восьми вечера. К этому моменту окончательно стемнело, укрыв землю не только плотным снегом, но и ночным мраком. Звёзд не было, как и луны. Фары внедорожника разрезали мглу, точно раскалённое лезвие масло. Хотелось протянуть ноги, удобно устроившись на диване возле телевизора. Я об этом мечтал, сидя за рулём, но до того, чтобы мечты сбылись, оставалось с два десятка километра, и это по не слишком хорошей дороге. Делать нечего, пришлось ехать. К счастью командировка за триста километров от родного города осталась позади. Завтра на работу к обеду, а до этого момента можно немного выспаться. Квартира ждёт, а также кот Васька....  

Продолжая движение в космическом пространстве, я размышлял о своей жизни. Имелось жильё, автомобиль, кое-какие деньги, а вот семьи, увы, нет. С женой разошёлся из-за.... Впрочем, это довольно сложный вопрос для меня и по сей день. Не знаю даже из-за чего. Возможно оказались слишком уж разные, хотя вначале так не казалось. Наверное, просто попытались притереться, осознали, что не получается, и баста.... К счастью детьми как-то не успели обзовестись....  

Сбросив скорость, я потянулся к радио, включая его, но станций не было из-за местности, что пряталась среди лесов и гор. Пришлось ехать в тишине, слушая рёв мотора, завывание ветра. Снег стал метелью, плотной, какой-то уж совсем неприятной. Мне даже подумалось, что случись поломка, то я здесь просто замёрзну напрочь, так как транспорт не особо часто ездит. Да и погода этому благоприятствует.... Отчего-то вспомнились кадры из какого-то апокалиптического фильма, где мёртвые пассажиры навсегда замёрзли в остановившимся составе. Они были одеты, держали в руках сумки, газеты, детей, но все не двигались из-за того, что замёрзли. Не знаю, может оледенение стало неожиданностью, как в фильме «Послезавтра», или нечто иное, но никто из них не покинул застывший поезд. Вот так увидел себя и я, навалившись на руль или откинувшись на сиденье, сидел в холодном салоне, мёртвый, под завывание мерзкого и колючего ветра, а машину быстро засыпает снег. Б-р-р-р, ничего не скажешь, мысли просто дурацкие.  

Скорость пришлось скинуть ещё больше, так как впереди начинался довольно опасный участок. Я о нём знал, так как однажды чуть не вылетел в кювет, и это летним вечером, а что говорить о зиме? С одной стороны тянулись плотной стеной стволы сосен с мохнатыми макушками на самом верху, а по другую земля убегала вниз, скрываемая кустарником, нынче пожухшим, но от этого не менее густым. Одна ошибка, и я просто вылечу с дороги....  

Фары выхватили из мрака тонкую фигурку человека, мальчика лет восьми. Он стоял на обочине, размахивая руками. Ударив по педали тормоза, я вгляделся, одновременно нащупав газовый пистолет. Мало ли чего, а вдруг.... Ну, сейчас время не спокойное. Могут убить не только за машину, а ещё и просто так. Возможно мальчишка являлся лишь приманкой, но проехать тоже нельзя, так как может быть он действительно нуждался в помощи. Ситуация скажу я вам.  

— Что случилось, малец? — поинтересовался я, выбираясь из салона, крепче сжимая рукоять пистолета, но не показывая его. Луч моего фонаря осветил бледное лицо. Казалось, ветер усилился до невозможного, больно кусаясь, завывая дурным голосом. Явно наступил конец света, если судить по погоде.  

Пацан указал куда-то вниз, на кустарник и кювет.  

— Что там?  

Вновь жест, молчаливый, а в глазах плещется мольба.  

Немой он что ли?  

Сделав осторожно несколько шагов, ёжась от пронзительных ударов ледяного ветра, я поглядел в указанном направлении, и увидел поломанные ветви кустарника, а ещё дальше проплешину. Здесь выделялись автомобильные следы, но их быстро засыпал снег.  

— Авария?  

Мальчишка утвердительно закивал, часто, нетерпеливо.  

— Там кто-то есть?  

Вновь кивок.  

Идиот, конечно там есть кто-то. Не пацан же сидел за рулём восьмилетний.  

Мальчик помчался вниз, исчезнув в кювете, ловко спустившись вниз. Я последовал за ним, несколько раз поскользнувшись. Так и оказалось. Здесь стояла машина с помятой крышей. По-видимому, она перевернулась, когда слетела с дороги, а потом снова встала на четыре колеса. Боковые стёкла разбились, а лобовое покрылось паутиной из трещин. В салон насыпало снега.  

— Вот чёрт!  

На водительском месте сидела женщина, без сознания. Её лицо было окровавлено. Луч фонаря осветил заднее сиденье, и я увидел ребёнка, мальчика. Тот находился в таком же состоянии, как, по-видимому, и его мать.  

— Это твой брат? — спросил я, не оборачиваясь.  

Мысли мгновенно завертелись в голове. Следовало вызвать помощь, но телефон остался у меня в машине. Но вначале следовало проверить....  

Протянув руку, я нащупал пульс, с облегчением выдыхая. Вначале у женщины, а затем и у ребёнка. Оба живы, но в отключке. Им повезло, ничего не скажешь. Ведь здесь до самого утра никто мог и не проехать....  

Хотя ещё неизвестно, всё ли в порядке с ними? Есть повреждения, очень неприятные, после которых навсегда остаёшься инвалидом.  

— Слышь, малец. А ну сбегай ко мне в машину, и принеси сюда телефон. Быра!  

Я не услышал удаляющиеся шаги, зато за спиной раздалось рычание. Обернувшись, встретился взором с парой жёлтых глаз. Нет, это была не собака. Волк! Худой, с проплешинами в шерсти, старый, а возможно больной. Тем не менее, от этого не становился менее опасным.  

— Вот тварь, принесло же тебя сюда в такой момент. Явно кровь учуял.  

На мои слова волк пригнул голову, скаля пасть.  

— На, фашист, лови гранату.  

Наведя ствол, я несколько раз выстрелил. Но к моему огромному удивлению зверь даже не вздрогнул от звука хлопков. А газ.... Ну, ветер довольно сильный, чуть ли не ураганный.... Ветви деревьев так и гнуло, а гигантские сосны раскачивало из стороны в сторону.  

— Тварь! — заорал я, надеясь напугать, хотя задрожал от ужаса сам.  

Животное прыгнуло, повалив меня на снег, пытаясь впиться в горло. Я слышал хриплое дыхание, вонь из пасти, брызги слюны. Мои руки крепко вцепились в шерсть. Пистолет выпал, затерявшись где-то в темноте, но тяжёлый автомобильный фонарь по-прежнему находился у меня.  

Боже!  

Зверь извернулся, и попытался вонзить клыки мне в бок, но промахнулся, вцепившись в руку, чуть выше запястья. К моему огромному счастью, в этот день я натянул довольно плотную куртку, которую зубы не могли прокусить так просто. Видимо это осознал и волк, поэтому, царапая меня когтями, вновь возжелал вонзиться в горло. Но здесь я ему не дал, двинув фонарём со всей дури, да так, что хищник взвизгнул, но не отступил, продолжая напор.  

— Грязная ты тварюга! На! Жри, гадина!  

Я бил и бил с остервенением, ломая зверю зубы, заставляя его отступить. Волк слетел с меня, а я вскочил на ноги, тяжело дыша, скалясь не хуже своего противника. Мы несколько секунд смотрели друг другу в глаза, не обращая внимания на пронзительный ветер, метель, меряясь взглядами, кто кого. В конце концов, хищник отступил, порыкивая, исчезая во мраке. Возможно он понял, что я ему не по зубам. Скорее всего всему виной старость или болезнь зверя, а иначе... Ну, страшно даже подумать. Тогда, наверное, мне никогда не пришлось бы писать сих строк.  

Трясущийся от пережитого ужаса, с разорванным рукавом, я обернулся, вспоминая, что людям в салоне помощь нужна гораздо больше, чем мне. Я огляделся, но мальца не обнаружил. Возможно он помчался к машине, или где-нибудь спрятался, за что я его не виню.  

— Эй! Ты где там?  

Ветер унёс во мрак мои слова.  

— Слышь, пацан!  

Рука тряслась, но я вновь осветил салон, вначале женщину примерно моего возраста, а затем и её ребёнка. Луч задержался на лице парнишки, и я вдруг ощутил страх, который был гораздо больше, чем от столкновения с волком. Нет, даже не страх, а скорее удивление, некое суеверное благоговение перед неведомыми силами. Теперь понятно, почему я не мог найти пацана. Он лежал на заднем сиденье, окровавленный, с тяжело поднимающейся грудной клеткой. Но как такое возможно, спросите вы. Не знаю я. И не знаю до сих пор. Ответа нет.  

Спотыкаясь, то и дело оборачиваясь, я поплёлся наверх, выбираясь на дорогу, беря телефон, вызывая скорую помощь, спасателей. Потом принялся ждать, не рискуя извлекать их из салона. А мои мысли всё ворочались на том отрезке времени, когда я увидел при свете фар стоявшего на обочине мальчишку. И только тут я понял одну странность, которую заметил ещё тогда, но просто не обратил внимания. Малец не оставлял на снегу следов.  

* * *  

Заканчивая свою историю, могу сказать, что спасатели и доктора приехали быстро, и это не смотря на погоду. Женщину и пацана удалось спасти. К их огромному счастью, повреждения оказались не особо тяжёлыми. Несколько переломов, ушибы, ссадины, сотрясение мозга. Согласитесь, всё могло быть гораздо хуже. Они перевернулись, и оба остались живы. Я проезжал в этот момент, и увидел пацана. Сражение с волком, а иначе бы смерть от зубов зверя. Позвоночники целые, а жизненно важные органы не задеты. А итогом всему... Моё знакомство с ними. Да, с того времени прошло уже семь лет, и мы до сих пор живём вместе. Теперь по вечерам меня встречает не только кот Васька, но и семья... Моя семья, которую я обрёл в тот заснеженный вечер за городом, на пустой дороге.  

— Ты что-нибудь помнишь о том вечере? – поинтересовался я у теперь уже юноши в один из дней.  

Он задумался, а потом медленно кивнул, словно был не уверен в этом.  

— После того, как мы перевернулись, — начал он. – Я видел маму. Она была в крови, без сознания. Мне хотелось ей помочь, но я не мог пошевелиться из-за сильной боли в рёбрах. Дышать стало невыносимо. Не знаю. Потом, наверное, я отключился. А когда вновь пришёл в себя, то все-таки вскочил. И удивительно, боли больше не ощущал.  

— И всё?  

Он пожал плечами.  

— Я обернулся лишь раз. И увидел некий золотистый шнур, который тянулся от меня, исчезая где-то в салоне автомобиля. Это длилось мгновение, а потом я просто не помню. Не до этого было. Хотелось помочь маме.  

Он тряхнул головой, словно избавляясь от каких-то воспоминаний.  

— Последнее, что я помню. Или же мне это приснилось, не знаю. Короче, мама уходила от меня, а я кричал, пытаясь вернуть её обратно. Я умолял, плача, говоря, что обязательно помогу ей. И она вернулась ко мне, взяв за руку. А после я увидел вас и врачей, когда те прибыли...