Чудак

ЧУДАК  

Обезлюдило наше Руднево, остались одни старики да неугомонные энтузиасты деревенского уклада. Зато, какие личности: что не человек, то индивид, оригинал, персона. Надо только внимательно к нему присмотреться, понаблюдать за поведением, повадками, привычками, послушать его разговоры, и сразу обнаружится что-то необычное, присущее только ему, что даёт право попасть в разряд неординарных, загадочных сельчан или неисправимых чудаков.  

Вот о таком и пойдёт речь. Все, что дети, что молодёжь, что сверстники кличут его одинаково – дед Матвей. Сколько ему лет не ведомо: такое впечатление, что он всю жизнь был пожилым, всё время в одном обличье. Человек он общительный, хоть и живёт одиноко. Поэтому любит бродить по деревне: к каждому подойдет, справится о здоровье, найдет парочку ласковых слов, подбодрит незатейливой шуткой или розыгрышем. Особенно нравятся ему женские компании: не прочь ущипнуть какую пухленькую за мягкое место, ввести в краску сальным анекдотом или откровенным намёком. Все к нему привыкли, с удовольствием принимают, выслушивают его болтовню, скрашенную удачными прибаутками. А знает он их великое множество, по любому поводу или событию подберёт подходящую и прилепит, где положено.  

Но есть два места в деревне, где он становится другим, серьёзным и сдержанным, перестает балагурить, останавливается, снимает шапку и неистово крестится. Это и удивительно. Среди набожных он не числится, церковь на центральной усадьбе не посещает, да и не прочь при случае разразиться богохульной тирадой с продолжительным многоэтажным матерком.  

Первое место – это деревенский погост, а второе – сельское питейное заведение, где расторопная дородная молодуха Евдокия потчует односельчан для прикрытия казёнкой, а чаще самогонкой собственного производства. Хотя клиентов и не так много, но ходят часто: удобно, рядом с домом, цена божеская, да и в долг можно, не поскупится, запишет в клеёнчатую тетрадь. Никуда не денутся, расплатятся с лихвой. Ну, ритуал у первого места понятен: там покоятся родственники, друзья, знакомые, как же не вспомнить родные лица, не отдать им дань уважения, помолиться за упокой их душ, да и недалёк тот срок, когда и сам к ним переселится.  

А вот, что святого у пивнушки, почему такие почести? Больше того, здесь он вершит аж три поклона и три крестных знамени, правда, как-то по-особому, не в правилах церковных уложений. Что-то невнятное бормочет под нос и сплёвывает в сторону заведения. Старшие не удивляются, не обращают на это внимания, что взять со старика, возраст, дед похоже уже тово, ему простительно. Молодёжь же, втихаря посмеивается над его странностями, но заинтригованная регулярностью и постоянством ритуала, заподозрила в этом какой-то потаенный смысл и решила докопаться до истины, пристала к нему с расспросами.  

А он и скрывать не стал, никакой загадки нет, всё просто:  

-На первом месте я бью один поклон, поскольку там одно кладбище, с одним предназначением – дать приют усопшим. А на втором, аж целых три. Сюда люди несут свою зарплату, пенсии, сбережения, пропивают домашний скарб, жильё и целые состояния. Здесь хоронят деньги, поэтому это первое кладбище. Далее. Приходят сюда задорные, крепкие, мужественные и самоуверенные молодые люди; на спор, бравируя, без закуски выпивают первую рюмку, потом вторую и ещё. Постепенно пропадает былая удаль, подкрадываются болячки, и бывший молодец превращается в немощного старика. Здесь хоронят здоровье. Вот вам и второе кладбище. Напоследок – третье захоронение. Уважаемые, порядочные, известные и положительные люди здесь превращаются в бомжей, теряют своё лицо, становятся обитателями помоек и свалок, падают на самое дно. Здесь хоронят человеческое достоинство.  

– Как же не откреститься от такого гиблого места, безжалостного монстра и гнобителя человеческих судеб. И если на первом месте я молюсь за упокой, то здесь произношу проклятия и заклинания, сдабривая их плевком в сторону напасти.  

Дед сам в рот не берет и другим не советует. Такой вот изгой на фоне деревенских традиционных возлияний.  

Блажен, кто верует. Таким образом, он хочет изжить извечное сельское пьянство. Наивный человек, поэтому и слывёт чудаком.