ОФИЦЕРЫ НА ДВА ГОДА

Самолёт приземлился в аэропорту Кызыла, столице Тувы (Тывы). Там находится географический центр Азии. «Там матом не ругаются, там матом разговаривают», – кто-то сказал об этих местах. Мне предстояло служить два года, после окончания вуза, офицером (с 1984 года). Для начала был лейтенантом. Впрочем, карьеру двухгодичники делают редко. Прибыв в войсковую часть, разместился в общежитии двухгодичников (обтрёпанная трёхкомнатная квартира).  

СЫН ПОШЁЛ НЕ В ОТЦА  

Полком, в состав которого входил вверенный мне взвод, командовал подполковник Баско́в (в войсках «барин», «Витя», «Ба́сков»), отец известного певца Николая Баскова, певческий талант которого проявился в детском возрасте. Его иногда брали на полигон, он забирался на БТР ( бронетранспортёр) и пытался петь. Сын пошёл не в отца и сделал другую карьеру. Без внешнего сходства, но оба – артисты (один при исполнении песни, другой на строевом смотре). Как сейчас помню голос подполковника Баскова: «Полк буду представлять в ПШ! » ПШ – полушерстяная форма одежды.  

Говорили, что жена подполковника Баскова и мать певца Баскова была дочкой генерала.  

СЛУЖБА  

Начальник политического отдела дивизии, в которую входил полк Баскова, сказал, что двухгодичники призваны, чтобы развалить армию. Да, будучи гражданскими людьми, мы нивелировали разницу между гражданской и военной жизнью в сторону гражданской (на время службы каждого). Не думаю, что двухгодичник (за редким исключением) мог оставить в армии свой след (то есть несколько изменить систему). Становится военными (типа кадровых) не хотели, да и не могли. Как то я, используя словарь Даля, высказался: «Меня не дрочили четыре года». Командир батальона поправил: «Не учили». Замполит сказал: «Я тебя понимаю».  

Другая точка зрения заключалась в том, что двухгодичникам не нашлось места в гражданском обществе (разные причины) и их поставили в военный строй. Так считали некоторые кадровые офицеры.  

Почти не работали с техникой, допускали, в основном, до личного состава. Работу с людьми ставили во главу угла. В казарме были русские, литовцы, туркмены, таджики и служащие других национальностей. Довести приказ начальника до подчинённого приходилось и используя их языки. Помню, как дежурным по полку заступил капитан Мати́рный, построил двухгодичников в одну шеренгу и сказал: «Мне не надо изучать иностранные языки, любой язык, в конечном счёте, переводится на язык ху…в». Для цензуры – художников. По сути он был прав. Есть и такое мнение. Проведение подъёмов, отбоев, контроль за выравниванием табуреток в расположении – рутинная обязанность. Участие в скрытной мобилизации подразделения – более почётно. Кстати, передвижение было только шагом. Бегущий офицер – признак паники. Наряды по службе: помощник дежурного полка (часто), начальник караула (редко, почётно), дежурный по столовой (часто). Особенно неприятным занятием был пересчёт тарелок в начале и конце дежурства. Много было мероприятий, связанных с построением и ходьбой на плацу. С нашей строевой подготовкой, на которую обращали внимание, мы выглядели клоунами ко всеобщему веселью солдат. Кроме боевой подготовки (например, стрельба), занимались строительством (не обошлось). Солдаты обкладывали деревянную казарму кирпичом (целесообразность сомнительна) или строили клуб. Разное говорят про армию, но личный состав лужи не вычерпывал, траву не красил. Подстригать траву стали несколько позже. Солью плац посыпался в гололёд.  

Имело место выравнивание по ниточке, выписывание пером. Всё время в работе были штабные писари. Писали ровно, иногда с грамматическими ошибками.  

Ещё я был секретарём комсомольской организации батальона и использовал свои полномочия только в сторону послаблений (нельзя было иначе полувоенному).  

Агрессия и настойчивость – основные качества военных, нам почти не передавались, но запомнилась фраза: «Наступление – лучшая защита». Армию я больше воспринимал как копьё, а не как щит.  

Периферийная служба от службы в западной или центральной части страны отличалась меньшим лоском, большей расхлябанностью и пьянством. «Ссылать дальше некуда», – считали кадровые офицеры. О Дальнем Востоке такого не говорилось. Ещё они говорили: «Только в армии не оставайтесь». Непрофессионалы не нужны. Да и край отличался резко континентальным климатом с холодной зимой, где для кадровых офицеров год шёл за два (экстрим). Хотя, могло быть что-то другое (перевод) в географическом смысле. Служил я по-разному, но службу «тащил». Ушёл в чине старшего лейтенанта во время перестройки, запрета на пьянство и появлении таких словечек как стагнация, реалии и т. п. Стал офицером запаса.  

ГРАЖДАНСКОЕ БЫТИЁ  

Вольная. Оттепель. Потеряны права молодого специалиста с написанием заявления на жильё. Приобретена свобода. Не хотелось влияния армии на мою гражданскую жизнь, но уехал в Вильнюс. Так я шагнул в Литву – одну из республик Балтии с их аккуратностью (во всём). Аккуратность пришла и ко мне, но позднее. Есть фраза: «Говорят они с Поволжья, как и мы». Это всего лишь чья то легенда. Сомнительно, что они пришли на западноевропейскую территорию с Поволжья.  

В Литве уже в феврале, вместо трескучих морозов, может дуть тёплый западный ветер, напоминая о скором приближении весны. Если уж без жилья, то лучше на запад или юг. Был не против европеизации, то есть приобщению к западноевропейской культуре и образованию, что началось уже в красном уголке казармы. На столе лежали свежие номера популярной в те времена газеты «Ригас балсс», Рига, Латвия. Что служило добавкой к центральным газетам, таким как «Правда», «Комсомольская правда», «Красная звезда». Южной предварительной подготовки не было, хотя могла быть случайно. Как попала пресса Латвии? Литовскую прессу не читал, она не была столь доступна, но стиль Балтии передавался через латышское издание. Этнос в Латвии более жёсткий по сравнению с таковым в Литве (субъективно).  

Я не мог не занести хотя бы пылинку Азии в Европу. Зачем это Европе?  

Так сложилось у меня. Разные пути у офицеров-двухгодичников.  

Автор: Клюев С. А.